Загробная политика Саши Маузера

Глава третья: Безалкогольный мальчишник

«Я календарь переверну… кто сп***ил третье сентября?!»

Уже несколько недель мы были любовниками.

Нет, само слово «любовники» мне не очень нравится. Почему-то всегда навевает на неприятные ассоциации: жена, изменяющая мужу, или муж, изменяющий жене, или вообще какой-нибудь греховный инцест с кровосмешением. Короче, что-то такое, чем похвастаться нельзя.

Но другим словом этот процесс описать никак невозможно.

Кошки всегда отзывчивы на ласку – особенно если эта ласка идет от любимого им человека, хозяина. С женщинами также – особенно, если ласка идет от мужчины, которого они уже считают своим. В Багире объединились эти два качества, и стоило только немного подуть на уже горевшее в ней пламя чувственности, чтобы разбудить настоящий вулкан эмоций и страстей. Хладнокровная убийца, хищница, охотница на монстров – в постели она превращалась в настоящую богиню любви и страсти, отдавая всю себя, и забирая взамен то, что отдавал ей я.

Хотя… и не полностью.

Забавно иногда жизнь складывается. Вот с Кирой я больше года спал – не по любви, а просто так, и все получал, на высшем, так сказать, профессиональном уровне (недаром она в борделе трудилась, когда мы познакомились). А с Багирой по любви – и все равно остаются шероховатые моменты. Ну, вот не могла она мне сразу открыться полностью, обнажить самое сокровенное, не могла, и все тут! Хотя у нее уже появились свои любимые любовные пристрастия.

Особенно кошкодевочка любила целоваться – по ее признанию, это осталось у нее еще со времен приюта, когда повзрослевшие девочки тайком в уголках целовались с повзрослевшими мальчиками, а она смотрела, и завидовала; теперь же, имея такую возможность, наслаждалась ею сполна. Поэтому ни один секс у нас не обходился без длинных, страстных поцелуев – немного в начале, чтобы разогреться, и немного в конце, чтобы отблагодарить партнера за доставленное удовольствие. Предварительные ласки тоже заходили на «ура», но пока только с моей стороны. С ее стороны ответной реакции пока не наступало. Хотя ей нравилось то, что я делал, но взаимной оральной любви я так и не получил.

А еще мне нравилось, когда во время секса она оставалась кошкодевочкой, не превращаясь в обычного человека. Не, мужики, ну кто из вас не мечтал об этом? И сколько ваших женщин надевали кошачьи ушки, и цепляли хвосты, чтобы эту мечту исполнить? А тут все живое и натуральное, бери, и пользуйся. А уж как звучит довольное кошачье мурчание после оргазма – словами не передать. Единственная проблема – острые когти, которые так и норовят «случайно» вспороть тебе спину, и вонзится в хребет, так что предварительное связывание рук тоже вошло у нас в практику. А вот позы у нас были далеко не каждые – три или четыре самых основных, все остальное пока табу. Что поделать, Багира – не Кира, и мое невольное увлечение «Камасутрой», которое я обрел с бывшей путаной, кошкодевочка не разделяла. Она вообще была достаточно консервативной в данном вопросе – вот, что значит приютское воспитание.

Ну и, конечно же, все остальное – обнаженные, переплетающиеся тела, стоны и вздохи, немного соревнования за право быть сверху (иногда даже не в шутку, а всерьез), обжигающие поцелуи, вколачивающаяся в обнаженную плоть другая обнаженная плоть, и наконец – тот самый пик наслаждения, ради которого все это затевалось. И даже легкая неудовлетворенность, когда каждый раз ждешь ответной инициативы на что-то большее, но не дожидаешься, атмосферу не портила. Пока.

- Люблю тебя, - мурлыкала Багира, лежа сверху на мне, и благодарно целуя меня в губы. Ее нагое тело все еще слегка потряхивало, но судя по сохранившемуся игривому настроению, кошкодевочка была бы не прочь продолжить. – Давай еще раз!

- Дай воды попить, - попросил я, одним движением развязывая узел ремня, которым были стянуты за спиной ее руки. Освободившаяся Багира немедленно легла на живот рядом, ее хвост мотылялся туда-сюда, выдавая эмоциональное состояние хозяйки, кошачьи ушки торчали строго вверх. Я слегка почесал за левым ушком, отчего она замурлыкала и соблазнительно выгнула спину, и поднялся с кровати. Странно, обычно у меня во рту не пересыхает, а сейчас в горле прямо пустыня Сахара. Вот же пантера ненасытная, новое тело уже успела заездить! Причем в буквальном смысле – сегодня она была сверху.

- Ты мне два раза должен, - напомнила Багира, пока я глотал воду. – Помнишь?

- Угу, - промычал я, не отрываясь от живительной влаги. Один стакан жажду не утолил, и пришлось наливать второй, а за ним и третий. – Два оргазма – два раза, я считал.

- Ну, Саша! Опять ты за свое! И вот почему тебе так нравится делать вид, будто ты не заинтересован в сексе, а просто делаешь мне одолжение?

- А лучше из себя мачо изображать, который готов трахаться сутками напролет, только попроси?

- Ну… - задумалась кошкодевочка. – Не лучше, но…

- Вот и не жалуйся. Просто у меня игра такая. Кстати, именно благодаря ей ты хоть немного раскрепостилась. А если бы я сам все делал, ты бы до сих пор на себя одеяло натягивала, и в глаза мне боялась смотреть. А так ты немного начала сама проявлять инициативу, и вот, что получилось.

- Так, минуточку! – нахмурилась Багира. – Что значит «немного»? Тебя что, что-то не устраивает?

Вот он, опасный момент. Сейчас одно слово – и останутся от меня рожки, да ножки. Вот почему опасно жить с хладнокровной убийцей монстров – вон, уже даже когти выпустила, насторожилась.

- Ну что ты, милая, - ответил я максимально дипломатично. – Мне все нравится, ты лучшая из всех девушек, что у меня были.

- Смотри мне! – проворчала кошкодевочка. Приступы ревности у нее, кстати, тоже проявлялись, время от времени – особенно, если я давал хоть малейший намек на то, что она чем-то хуже Киры, Даши, Мафую, Юны, или хотя бы королевы монстров. Кошачье чувство собственности, чтоб его! В такие минуты у меня всегда возникало ощущение, что я выбрал себе незавидную судьбу – добровольно и до конца жизни ходить по лезвию бритвы. Но зато Багира почти всегда сразу же пыталась как-то извиниться за неоправданные подозрения – не добрым словом, так лаской.

- А может, все-таки еще раз? – игривым тоном предложила она, виляя хвостом.

- Это мы завсегда, - выпив четвертый стакан, я вдруг почувствовал неладное. Да что ж такое, хлебаю эту воду, хлебаю, а насыщения нет? – Сейчас, подожди только, я ресурсы восстановлю.

- Давай быстрее, - Багира сладко, по-кошачьи, потянулась.

После седьмого или восьмого стакана жажда, наконец, исчезла. Зевнув, я сделал шаг к кровати – и чуть не зашатался, когда мир закружился перед глазами. Рука сама собой дернулась к стене, тело дернулось вслед за ней, и, найдя точку опоры, я удержал равновесие. Несколько секунд тошнотворного головокружения – и все исчезло, как не бывало.

- Все в порядке? – насторожилась Багира.

- Все отлично, - нырнув в кровать, я чмокнул ее в губы, и лег сверху, приготовившись вновь нырнуть в омут страсти и наслаждения. Ну, и пусть в постели я не получаю в полной мере всего, чего хочу, да и пофиг! Главное, что все это – мое, любимое. Возможно, даже, та самая большая и настоящая любовь, которая один раз, и на всю жизнь. А недостатки есть у каждого – даже у меня.

******************

С тех пор, как тринадцатая база была полностью достроена, она полностью заслужила право лучшей из всех существующих. Здесь были собраны все навороченные современные технологии, дома строились по новому типу, и вместо какого-то одного большого предприятия – например, фабрики по производству андроидов, как на шестой – на тринадцатой базе было их несколько, в том числе научная лаборатория по исследованию космоса, которую возглавлял Никольский.

Однако научная лаборатория не лучшее место, чтобы сыграть там свадьбу. Хотя, оно, конечно, оригинально и нестандартно, и я бы сам не отказался на такой свадьбе побывать, но беда в том, что девушки совсем о другом мечтают. Им важно, чтобы все было, как в сказке – по одному и тому же, избитому временем, но проверенному тысячами пар сюжету. Чтобы романтика, мать ее, перла изо всех щелей, и счастье (вместе с водкой) наполняло до краев каждого, и чтобы был прекрасный принц и прекрасная принцесса (а также их родители – стервозная свекровь и ненавистная теща), и чтобы денег ухлопали не меньше, чем в национальном бюджете Татарстана.… Вот поэтому Даша и Никольский (хотя, я подозреваю, что больше все-таки Даша) выбрали для свадьбы единственное на тринадцатой базе здание, которое соответствует заданным параметрам.

Гостиница, которую построили специально для Особого Комитета, имела три этажа, банкетный зал (а то иной раз такие решения принимают, что становится понятно – без ста грамм там не обошлось), множество комфортно оборудованных спален, и даже сауну (специально для генералов пожилого возраста, которые для поддержания здоровья попариться любят). Спустившись на первый этаж, мы с Багирой миновали искусственный, выложенный камнями пруд, чье журчание приятно ласкало слух, и прошли в помещение для банкетов. Размерами, конечно, оно могло похвастаться скромными – не то, что в старые времена, когда в одном грузинском ресторане можно было накрыть свадьбу на триста человек, и это только родственники со стороны жениха, но зато ничего лишнего. Ни тебе тошнотворных картин на стенах, отбивающих аппетиты, ни статуй с каменными причиндалами натурального размера, ни всякой другой херобазы. Огромный прямоугольный стол для основных заседающих, несколько столов поменьше для второстепенных, и совсем маленькие столики – для рабочего персонала, который и сопровождал тех самых основных и второстепенных. Интерьер тоже строго классически-деловой – синие стены, белый потолок, деревянный настил пола и равнодушные круглые плафоны на потолке.

- Ну что, турысты? Нравится? – приветствовал нас Никольский, сидящий во главе стола. Рядом восседала Даша, вся светившаяся от счастья – вот стерва, за все время, что возле меня была, никогда на ее лице столько радости не видел.

Мы с Багирой – с каменными лицами, дабы ни один дрогнувший мускул, ни одна лишняя эмоция не показала, как мы, простые охотники из джунглей, бесконечно далекие от роскоши и богатства, поражены масштабами намечающегося свадебного предприятия – подошли, и сели напротив влюбленной парочки. На столе уже стояли бутылка какого-то безалкогольного пойла, кувшин с виноградным соком, лежали порезанные апельсины, хлеб с кусочками ветчины, тарелка с маринованной селедкой, и маленькие, с мизинчик размером, малосольные огурчики. Владимир сделал широкий гостеприимный жест рукой:

- Угощайтесь, ребята, все за счет заведения. Как же мы рады, что вы выбрались, да, любимая?

- Очень рады, - кивнула рыжая. – Значит, сегодня мой девишник в силе?

- И мой мальчишник тоже. Ну, и что мы сидим, как не родные? Наливайте, кто что хочет, выпьем за встречу, столько не виделись.

Мы с кошкодевочкой пожали плечами, и одновременно потянулись к кувшину с соком. На подозрительного вида безалкогольное пойло рядом я даже не посмотрел – какой смысл?

Чокнувшись двумя рюмками и двумя бокалами, мы выпили. Багира сразу придвинула к себе тарелку с рыбой – неравнодушна она к ней была, жуть просто, а я взял хлеб с ветчиной, пока будущие молодожены дружно хрустели огурцами.

- Ну, рассказывайте, - немедленно потребовала Даша. – Что нового в джунглях? Кто еще жив, кого уже нет?

- Да пока вроде ничего так, - ответил я. – Переносим наш охотничий лагерь в другое место, хотим в Южную Африку – там, говорят, какие-то слоны мутировавшие бродят, плотоядные, уже третий раз набег на третью базу устраивали. Вот, и устроим себе сафари. Ребята вам привет передают, счастья и здоровья желают.

- Мы же договаривались, что троих ты можешь с собой на свадьбу привезти, - напомнил Владимир.

- Вечером подтянутся, сейчас заняты немного, вопросы решают. Да я бы, если честно, человек пятьдесят привез, но, раз уж у вас свадьба исключительно для местной элиты….

- В таком количестве вооруженного народа нет необходимости, база хорошо защищена, - Владимир смутился, поняв мой намек.

Когда мы пару дней назад обговаривали по телефону будущее брасокосечатание и наше с Багирой на ней присутствие, я, естественно, поинтересовался – неужели от всей «Моей Обороны» приглашены только мы с кошкодевочкой? Все-таки, Даша не чужой нам человек, и некоторые, в частности, Лю с Кирой, которые жили с ней в одном доме в джунглях (про Лобанова я вообще молчу, ему только дай лишний выходной и возможность надеребаниться) хотели бы тоже быть рядом с рыжей в этот самый счастливый для нее день. На что Никольский ответил, что это они с Дашей обсуждали, и пришли к выводу, что из охотников они могут пригласить не более пяти человек, включая нас с Багирой, потому что другие места заняты другими людьми. А поскольку Даша круглая сирота, а со стороны жениха вряд ли может приехать сразу двести гостей (если только он не грузинских кровей, что уже отпадает), то вывод напрашивался сам собой – на свадьбу приглашены исключительно «сливки общества», и сама свадьба является удобным поводом наладить с ними более близкие отношения, что в дальнейшем может напрямую поспособствовать финансовому благополучию новобрачных. Конечно, я не обиделся, все прекрасно понимаю, но в душе остался какой-то неприятный осадок. Это словно напомнило мне, что, несмотря на все пережитые катастрофы, наши люди все еще делились на тех, кто сидит повыше, и тех, кто копошится внизу в грязи, и рядом друг с другом даже в такой светлый день, как создание новой ячейки общества, ни один из них другого рядом с собой не потерпит.

- А как у вас дела? – спросила Багира, и неприятная тема заглохла сама собой, разговор перешел на обсуждение всяких бытовых мелочей. Вспомнили расу Z, наши недавние приключения в джунглях и космосе, немного похохотали над комичными моментами, и торжественно почтили память королевы монстров минутой молчания.

- А давайте сыграем в игру? – предложила десять минут спустя раскрасневшаяся, возбужденная Даша. – Я тут от одного знакомого про нее услышала, жутко хочется с вами сыграть.

- Приличную игру, надеюсь? – спросил я с легким беспокойством. Вряд ли рыжую и ее жениха можно заподозрить в увлечении свингерством, но все же, у богемы свои причуды.

- Приличную, приличную. Играем в «я никогда не»… Любимый, ты не против?

- Все, что захочешь, радость моя.

Фу, опять розовые сопли, аж противно.

- Объясняю правила, - рыжая деловито наполнила рюмку. – Допустим, я говорю: «Я никогда не врала другим людям»…

Я не удержался, и тихо фыркнул.

- Я сказала «допустим», - ничуть не смутилась рыжая. - Тогда те, кто тоже никогда не врал, выпивают, а те, кто делал наоборот, просто сидят, и ждут следующего хода. Дальше очередь переходит к тому, кто сидит слева, и так по кругу. Все понятно?

- А, так это игра придумана для того, что быстро напиться, и не заморачиваться с произнесением тостов? – догадалась Багира.

- Нет, суть игры в том, чтобы про других кое-что интересное узнать. Только чур, играем честно, ладно? Маузер, ты первый.

- Да, пожалуйста, - я на секунду задумался. – Я никогда не думал, что буду жить в джунглях.

Рыжая и кошкодевочка кивнули, и синхронно потянулись к своим рюмке и стакану. Странно, но спустя секунду их действие продублировал Никольский.

- Эй, а ты-то куда? – остановил я его.

- Так я же на третьей базе в десантном батальоне служил. Мы тоже на учениях в джунглях жили – неделю ровно, как сейчас помню.

- А, ну тогда ладно.

Выпили, налили опять, и вперили взгляды в Багиру, сидевшую слева от меня.

- Ну… - смутилась кошкодевочка. – Я никогда не думала, что буду смертоносной убийцей, истребляющей монстров.

- Принимается, - я потянулся к своему стакану, будущие новобрачные воздержались.

- Теперь моя очередь, - с готовностью сказала Даша. – Я никогда не думала, что буду жить с мужчиной, который совершенно не ценит мою красоту.

- Что? – Никольский приоткрыл рот.

- Я Маузера имею в виду.

Багира невольно прыснула.

- Не надо тут начинать! – возмутился я. – Я всегда ценил твою красоту!

- Ага, настолько ценил, что на нашей первой охоте отправил меня плавать на лодке по озеру, в котором сидел подводный монстр, - напомнила вредная рыжая. – Исключительно из-за того, то я выгляжу, как красивая, аппетитная приманка.

- Ну, ценил же, все равно.

Даша выпила. Рука Багиры к стакану даже не дернулась, и это меня успокоило.

- Теперь моя очередь, - Владимир ненадолго задумался. – Я никогда не думал, что у меня будет все, о чем только можно мечтать в жизни.

- Поддерживаю! – заявила Даша. Багира удивленно посмотрела на меня.

- А ты чего?

- Ну, у меня не все есть, о чем можно мечтать в жизни.

- Имелось в виду, что я мечтал о красивой, умной, и очень любящей меня женщине, - пояснил Никольский.

- Ну, ты не уточнял. А я подумал о другом.

- Так-так-так! – Даша мигом навострила уши. – И чем же ты, Маузер, недоволен? Вернее, что опять в твоей жизни не хватает для счастья? Тебе уже сама судьба послала такую красавицу, верную боевую подругу, так чего тебе еще надо?

- А по-вашему, для счастья только ваши сюси-муси нужны, да? – осведомился я. – Чтобы было, на кого утром ногу закинуть? Другие проблемы вас не волнуют?

- Так мы для того и женимся, чтобы все проблемы вместе решать, чтобы они не мешали нашему счастью, - ответил Владимир. – Разве вы с Багирой не делаете тоже самое?

- Если бы… - тихо вздохнула кошкодевочка. Но этого хватило.

- Так… - я повернулся к ней. – Допустим, я пропускаю свою очередь, потому что у меня не налито. Давай, колись.

- Ну, как хочешь, - Багира взяла стакан. – Я никогда не думала, что свяжу свою жизнь с мужчиной, который вечно убегает побыть в одиночестве, когда мы с ним вдвоем.

- Извини, Эрнесто, - пробормотала Даша, и потянулась к своему стакану. Владимир слегка пожал плечами – наверное, имел в виду, что у него работа такая, и ему за это ни капельки не стыдно.

- И как это касается решения проблем? – не понял я.

- Мы с тобой вместе решаем только рабочие проблемы, которые напрямую касаются деятельности «Моей обороны». А те, что поменьше – скажем, в какой комнате дома спать – ты постоянно пытаешься решать один.

- Ну да, потому что спать надо в спальне, а есть в столовой, а телевизор смотреть в гостиной, это же логично.

- Но не романтично.

- Ты же циничная, хладнокровная убийца, откуда в тебе романтика?

- А то, что я наполовину кошка, и у меня могут быть свои любимые места, где спать, тебя не колышет? – с вызовом спросила Багира.

- Ладно, возвращаю себе свою очередь, - я схватил стакан. – Я никогда не думал, что буду жить с девушкой, которая засыпает в обнимку с моими вещами.

- Это как? – не понял Никольский.

- А вот так. Бывает, ночами ворочается, не может заснуть, а только схватит какой-нибудь мой старый свитер, или футболку, к щеке прижмет – и сразу вырубается.

- Мне нравится твой запах, - Багира покраснела. – А когда мы ложимся спать, ты всегда сразу после душа, и больше пахнешь шампунем, чем самим собой.

- Это называется гигиена.

- Но тебя это все равно напрягает. Могу предположить, что с Кирой такого не было, да?

- Кира – наложница, она во всем старалась мне угодить, подстраивалась под меня, поэтому я ее так и не полюбил. Ты – другое дело.

- Хорошо! – Багира с вызовом наполнила стакан. – Я никогда не думала, что буду жить с человеком, которой не любит нежности, ласки, и вообще, груб и черств, как сухарь.

С другой стороны стола Даша выразительно махнула рюмку, но мы не обратили на это внимания – не до того было.

- Ты чего? – это заявление меня уже откровенно смутило. – Я же всегда… когда ты просишь…

- Я имею в виду не то, что происходит в постели, а то, что происходит за ее пределами, - отрезала кошкодевочка. – Ты всегда прогоняешь меня, когда я начинаю к тебе ластиться, потому что мне хочется немного помурчать с тобой в обнимку….

- Да, потому что в этот момент я обычно лежу, а когда я лежу, я обычно о чем-то думаю, а ты мне мешаешь.

- Ты никогда не берешь меня за руку!

- Беру.

- На людях!

- А зачем?

- А затем, что все так делают.

- Кто все?

- Все! – горячилась Багира. – Я, когда в приюте жила, видела, как влюбленные пары себя ведут…. Как они сидят, держатся за руки… и по улице идут, держатся за руки… и даже когда за столом сидят…

- И мы так делаем, - подтвердила Даша.

- Даже сейчас? – съязвил я.

- Сейчас мы пьем, а для этого руки у нас свободные.

- Давайте успокоимся, - предложил Владимир. – Сейчас моя очередь. Ну, вот – я никогда не думал, что буду заниматься исследованием космоса…

Мы дружно выпили, потому что никто из нас тоже не думал о подобной фигне, но накал страстей это не сбило.

- Меня бесят парочки, которые идут по улице, держась за руки, - честно признался я. – У меня всегда возникает объяснение этому: он ее держит, чтобы она не рванула тратить деньги в магазинах, а она его держит, чтобы он не рванул бухать с друзьями.

- Не обязательно все должно быть именно так, - возразила рыжая. – Просто у людей настолько сильные чувства, что им хочется поддерживать тактильный контакт.

- Так пусть они его дома у себя поддерживают, для этого спальня есть, а на улице-то зачем выпендриваться?

- Я уже поняла, что ты циничный и занудный, - буркнула Багира. – Но ты настолько не романтичный, что даже мне ласковых слов не говоришь!

- Почему? Говорю.

- А на людях?

- А зачем?

- Так, я, кажется, понял, в чем проблема, - Владимир наклонился вперед. – Багира, тебе хочется, чтобы Александр проявлял больше чувствительности в те моменты, когда на вас кто-то смотрит?

- Да! Потому что, стоит нам выйти из дома… и мы как будто перестаем быть счастливой парой, а превращаемся просто в охотников, которые работают вместе. Единственное ласковое, что он сказал мне за все то время, что мы были в охотничьем лагере – это «кошечка моя»! А на вас с Дашей смотришь, и у вас постоянно «радость моя», «любимый мой», «ненаглядная моя»…

- Солнышко мое, - подсказала рыжая.

-… и все такое прочее. Он же меня называет всегда просто по имени.

- Ну да, потому что мы с тобой серьезными делом занимаемся, монстров крошим, там не до нежностей, знаешь ли. Да и ты меня всегда по имени называешь, разве нет?

- Ну да, тебе же по-другому не нравится. А я хочу по-другому!

- Слушай, Мурзик, тебя не поймешь. Когда мы с тобой познакомились, ты наглухо отвергала все мои попытки проявить хоть немного романтики, чтобы поближе с тобой познакомиться. А теперь, когда мы вместе, тебе ее не хватает. Это как объяснить вообще?

- Теперь у меня чувства, и я хочу, чтобы они проявлялись чаще, чем когда мы наедине в постели. Чтобы ты вел себя хоть чуть-чуть так, как Владимир ведет себя по отношению к Даше. На них смотришь, и сразу понятно – чистая, светлая любовь… а у нас?

- У нас тоже. Просто выражается немного по-другому. Была бы у нас спокойная, тихая жизнь на базе, может, и я бы себя начал вести так, как Владимир. А так как на моих плечах громадная охотничья империя, и еще куча всяких проблем, то я могу позволить себе отвлечься от тяжелых мыслей только в спальне.

- Отлично! И когда у нас будет тихая, спокойная жизнь? Через триста лет?

- Когда-нибудь будет, - пообещал я, правда, без особой уверенности.

- Да… - протянул Никольский. – Знаете, вам ребенка надо. Ради него все стараются улучшить свою жизнь. Может, наконец поселитесь на базе, будете меньше времени проводить в джунглях, а больше дома. Мы с тобой, Саша, могли бы вместе научной деятельностью заняться, ты парень неглупый, быстро всему научишься.

- Исключено, - вздохнул я. – Извини, но тут ты прям мимо точки промахнулся, километров эдак на десять.

- Почему исключено? – нахмурилась Даша. – Вы же любите друг друга, какие проблемы?

- В физиологии проблемы, дура! Багира – плод генетического эксперимента, забыла? А у меня вообще искусственно произведенное тело! И как ты думаешь, кто у нас родится?

- Кошкоандроидики?

- Ага, именно они.

- Да, не повезло… - посочувствовал Никольский. – А может, усыновить кого-то? На всех базах приюты детьми переполнены.

Я почувствовал, как чья-то нога толкает мою ногу под столом, а так как Даша сидела напротив меня, то это могла быть только ее нога. К тому же, рыжая начала делать страшные глаза, которые я старательно проигнорировал.

- А если ребенку не понравится жизнь в джунглях, и то, что у его родителей руки по локоть в крови? – возразила Багира. – Или с нами что-то случится, и он опять сиротой останется? Нет, рано еще об этом думать.

- А может, есть еще какие-то варианты? – Даша все никак не хотела слезать с темы.

- Пока мы эти… как их… чайлдфри, - я с трудом вспомнил некогда популярное слово. – Живем для себя, без детей, и не заморачиваемся.

- Что-то по вам этого не видно, - скептически заметила рыжая. Я стиснул зубы, подавляя желание ответить ей как-нибудь пообиднее – в другой ситуации не сдержался бы, но при Никольском лучше его невесту лишний раз не оскорблять.

- Давайте закруглять выяснение отношений, - миролюбиво предложил Владимир. – Да и вообще, засиделись мы, нужно еще отдохнуть перед вечерними гуляниями.

- Согласна, - Даша сладко потянулась. – А я вообще предлагаю начать их прямо сейчас. Ну что, любимый, иди, прощайся с холостяцкой жизнью, а я пойду прощаться с девичеством? Пойдем, Багира, я такое придумала – сразу про все печали забудешь!

- Ну, пойдем, - обреченно вздохнула кошкодевочка, вылезая из-под стола.

- Стоять, - я схватил ее за руку. – Извини, рыжая, но уговор дороже денег – вечером, так вечером. А сейчас я бы хотел еще немного побыть с Багирой наедине. Раз она жалуется, что я мало к ней чувств вне спальни проявляю.

Кошкодевочка покраснела – похоже, ей стало стыдно, что она начала выплескивать накопившееся при Даше и Владимире. Никольский пожал плечами.

- Вы – гости, лишь бы вам было удобно. Пойдем, Даша, еще раз пробежимся по списку, все сделали, ничего не забыли?

- Да, конечно.

И они ушли. Я расслабленно вдохнул. Багира помолчала, оглядываясь по сторонам.

- Слушай, что-то на меня эта обстановка немного давит, - призналась кошкодевочка. – Может, в номер поднимемся?

- Давай, - я не возражал. Накатила легкая усталость – организм требовал долгожданного релакса в спокойной обстановке после выматывающей нервы беготни по джунглям. А так как в последнее время спокойная обстановка у меня случалась нечасто, глупо сейчас ею не воспользоваться.

Мы поднялись обратно в номер, где еще не выветрились запахи нашей бурной страсти. Багира сразу ушла в душ, а я упал на кровать, и с грустью подумал о том, моя кошкодевочка, по сути, во всем права. Проблема была в том, что, по моему мнению, свою любовь надо доказывать делом, все решают поступки, а не пустые слова, типа всяких сюси-муси. Но ведь женщины, как известно, любят ушами, вот и приходится нам, мужикам, подстраиваться. Так-то оно так, но хорошо это делать, когда ты – беззаботный двадцатилетний парень, твоя жизнь не подвергается никакой опасности, у тебя грандиозные планы, ты веришь в счастье, и твое горячее, молодое сердце щедро делится любовью с сердцем твоей избранницы, и кажется, что они даже бьются в один ритм. А что делать мне, охотнику на монстров, который видел предательство, смерть лучшего друга, гибель множества людей, подвергался опасностями, смертельным испытаниям, дважды умирал и дважды воскресал из мертвых, и даже общался с инопланетными захватчиками? Где мне найти любовь и счастье в сердце, если оно навсегда заледенело от всей этой жестокости, подлости и трусости, от этого холодного, страшного мира? Кира так и не смогла заставить его оттаять, Багира смогла, но оказалось, что этого недостаточно, что я все еще веду себя, как занудный циничный параноик, а не как до безумия счастливый возлюбленный. Как мне тогда прикажете и себя сохранить, и ее не потерять?

Настойчивый стук в дверь прервал мои мысленные терзания. Поднявшись с кровати, я потопал к двери. Оказалось, что за ней стоит Даша. Прислушавшись к шуму воды со стороны ванны, рыжая сразу пошла в наступление:

- Ну, и как это понимать, Маузер? Ты что, ничего не сказал ей про ребенка?

- Какого ребенка, рыжая?

- Твоего, от королевы монстров! Если ты забыл, я была на четвертой базе, и слышала ее предсмертное послание. Или… - рыжая ахнула. – Ты что-то с ним сделал, да? Ты его… убил?

- Заткнись, дура, - попросил я с нескрываемой раздражительностью. – Только слово Багире вякни, и твоя первая брачная ночь станет последней. Ребенка я нашел, он и сейчас никуда не делся.

- Тогда почему…

- Не твое дело, поняла? Да и вообще, как она, по-твоему, отреагирует?

- Нормально отреагирует, - наивно сказала рыжая. – Тебя же королева монстров изнасиловала, чтобы твое семя взять, ты сам рассказывал. Так чего стыдиться тогда?

- Да, а ничего, что ребенок у меня – от королевы монстров, а Багиру создали, чтобы этих самых монстров беспощадно истреблять? А что, если она решит, что ребенок может стать таким же опасным для человеческого общества, как и его мать?

Даша приоткрыла рот – похоже, ей эта мысль не приходила в голову.

- Короче, не время еще, - подытожил я. – Сначала надо ее морально подготовить.

- И ты, конечно, прямо сейчас этим и занимаешься, да? – ехидно поинтересовалась рыжая. – Слушай, так давай я ее морально подготовлю!

- Только попробуй! Сам все сделаю. Все, иди к своему прынцу, пока он тебя не хватился.

- И все равно, если ты ей не расскажешь, то я сама расскажу, - прошипела Даша, пока я выталкивал ее за порог. – Ты и мне достаточно голову морочил, я не позволю, чтобы ты еще Багиру обманывал!

- Ничего я тебе не морочил, ты всегда была свободна, и могла свалить от меня в любой момент, если бы захотела.

- Посреди джунглей?! Куда?!

- Вот видишь, вечно у тебя отговорки.

*******************

Остаток дня прошел относительно спокойно, а вечером я переоделся из охотничьих шмоток в одежду поприличнее, и спустился в бар, где меня уже ожидали Владимир, и четверо привезенных со мной на свадьбу охотников. Естественно, что это были Лю, Карлсон и Трегуб. Последним к нашей компании «провожающих жениха» присоединился сияющий Ник – оказалось, что они с Никольским уже успели немного поработать вместе в научной сфере, прониклись друг к другу уважением, и даже немного дружескими чувствами.

- Ну что, в бар? – Карлсон первый высказал вслух то, что не давало нам покоя – как отмечать мальчишник в постапокалиптическом обществе, где Верховный Совет буквально запретил употребление алкоголя, считая, что это поможет человечеству подняться выше по лестнице эволюции. Единственной отдушиной была девятая база – только там, в подпольных барах, рассеянных по громадному хаотичному рынку, можно было спокойно насвинячиться, как в старые добрые времена.

- Я уже позаботился об этом, - улыбнулся Никольский. – Идем.

Конечно, я и раньше знал, что посреди тринадцатой базы был создан большой и красивый искусственный водоем, но раньше как-то не придавал этому значения. Теперь же оказалось, что на берегу водоема есть причал, а к нему пришвартована самая настоящая прогулочная яхта – белоснежная грациозная красавица, правда, небольшая, но достаточно элегантная. Мы все поднялись на борт, Никольский сходил в рубку, и яхта, загудев невидимыми для нас моторами, не спеша отчалила, и выплыла на середину водоема, где и остановилась, сбросив якорь. На верхней палубе уже был накрыт стол, буквально ломившийся от яств, туда мы и сели, Владимир во главе стола.

- Ну, за холостяцкую свободу! – провозгласил тост без пяти минут новобрачный.

- Это что такое? – Трегуб понюхал свой бокал.

- Клюквенная настойка. Ничтожный процент алкоголя, дарующий легкую эйфорию, но исключающий возможность опьянеть, и несущий большое количество полезных для организма витаминов, - жизнерадостно объяснил Никольский.

- Какая еще, к хренам, настойка? – помрачнел Карлсон. – Нормальная выпивка где?

- Извините, ребята, я бы рад, мне не жалко, - развел руками жених. – Но я Даше пообещал, что на завтрашней свадьбе буду принцем ее мечты. А на трезвую голову это получится намного лучше, чем на похмельную.

- Не понял… - облалдел бывший военный летчик. – Ты что, Владимир, «каблук»? Перед бабой стелешься?

- А ну тихо, ша! – прикрикнул я. – Медузе слово не давали. Я специально Лобанова с собой не взял, чтобы он мне концерты не устраивал, так вы решили вместо него это сделать? Ну-ка, быстро выпили, что налито, и без лишних разговоров.

- Еще один… - вздохнул Трегуб. – Вот она, семейная жизнь, ну ее к чертовой матери! За свободу!

- А чем заниматься будем? – спросил Ник, когда все выпили настойку. – В нарды играть?

- Нет, пазл собирать, - ответил Владимир, и достал коробку, откуда вывалил на свободный участок стола внушительную гору крошечных пластиковых фрагментов одной большой, сложной мозаики. – Кстати, по вашей части – картинка изображает охотников из «Моей Обороны» в битве с гигантским птеродактилем! Там даже ваши лица есть. Я думаю, будет интересно.

«Лица» вытянулись. Кажется, они уже начали жалеть, что вообще поехали на эту свадьбу.

- Что-то я не помню никакого птеродактиля, - проворчал Лю.

- Пить меньше надо, тогда и забывать не будешь, - подколол его я. – Ну-с, я тогда предлагаю разделить картинку на всех, каждый соберет, сколько сможет, а оставшимися фрагментами потом обменяемся.

Мое заступничество за жениха было вполне объяснимо – я испытывал к Владимиру искреннее, мужское уважение, считал его отличным парнем и достойным мужем (жаль только, что жена ему попалась далеко не идеальная), и вообще хотел, чтобы эта свадьба запомнилась ему, как доверху наполненные счастьем безоблачные дни. И вообще, я бы ему орден «За мужество» дал, но так как он ученый, и сам себе его легко может сделать, то обойдется.

- Ну, пазл так пазл, - вздохнул Карлсон, и придвинул к себе свою горку фрагментов.

Следующие полчаса на палубе яхты слышалось только тихое, напряженное сопение, прерываемое лишь чавканьем – так как стол был накрыт, мы не преминули совместить приятное с полезными, и параллельно с собиранием картинки активно подкреплялись, улучшая работу мозга. Думаю, парням, как и мне, было слегка непонятно, почему Никольский для своего мальчишника избрал именно это времяпровождение – нет, чтобы в футбол или хоккей сыграть, например! – но больше никто не возражал. К тому же, у меня появились мысли, что Владимир просто решил нас разыграть, и настоящая гулянка начнется в тот момент, когда на наших лицах будет уже написана настоящая ненависть к проклятому пазлу. Если и так, то ждать осталось недолго – Карлсон и Трегуб ковырялись в своих кучках без особого энтузиазма, да и Ник с Лю старались только для вида.

Внезапный писк заставил всех поднять головы – это разрывалась на моем поясе черная трубка радиотелефона. Я взял ее в руки, и нажал кнопку приема:

- Маузер на связи.

- Александр Сергеевич? – раздался слегка испуганный, незнакомый мужской голос.

- Кто это?

- Меня зовут Яша Охтынский, у меня бар на девятой базе, вы со своим другом режиссером постоянно там бываете, помните?

- А, помню, помню. И откуда у тебя мой номер?

- Да я, собственно…. У нас один из ваших охотников, я с его телефона звоню. Он тут уже третий час сидит, а платить не хочет, и я боюсь, что буянить начнет. Вы не могли бы решить эту проблему?

- А кто конкретно сидит? – уточнил я.

- Ну, я же ваших охотников по именам не знаю! Просто сидит, лоб такой здоровый, и кувалда у его ног валяется.

- Все, можете не продолжать. Буду через два часа. Начнет буянить – бейте по голове, все равно в ней нихрена ценного нет. Отбой.

Лобанов, мразь! Ты же был в охотничьем лагере, когда я уезжал, какого черта ты делаешь на девятой базе, да еще и бухаешь? Ну, на этот раз точно прибью!

- Чего там? – Трегуб даже не оторвался от пазла, продолжал сидеть, и напряженно шевелить бровями – слишком большое умственное напряжение оказалось для мозга бывшего фермера.

- Лобанов опять в самоволке, - коротко объяснил я. – Накидался в каком-то баре на девятой базе, платить не хочет. Придется мне туда смотаться, пока он там все не спалил дотла.

- Отлично, мы с тобой! – по-восточному раскосые глаза Лю загорелись энтузиазмом.

- Эй, а как же мальчишник? – огорчился Никольский.

- С тобой Ник останется.

- Э-э-э… вообще-то, я уже давно не был у себя дома, на девятой базе, - схитрил лидер охотничьего отряда «Б.О.Л.Т.». – Посмотрю, все ли там в порядке, пока вы будете Лобанова вытаскивать.

- Хм! – я задумался. – Извини, Владимир, но обстоятельства сложились так, что….

- Ты летишь с нами, - закончил Лю. И многозначительно переглянулся с Карлсоном и Трегубом. Те с хитрыми ухмылками кивнули – кажется, им всем пришла в голову одна и та же спасительная мысль.

- На девятую базу? – это предложение было для Владимира полнейшей неожиданностью. – И что я там делать буду?

- Я тебе свой дом покажу, - предложил Ник. – Ты же у меня в гостях никогда не был. А потом вернемся сюда, и продолжим мальчишник.

- Тогда ладно. Но я должен Дашу предупредить.

- Да мы быстро, туда и назад, - остановил я его. – Нечего рыжую беспокоить, пусть веселится.

Да, мысль хорошая. Скучный мальчишник, как не крути. Даже запомнить особо нечего.

Кажется, Никольский ничего не заподозрил, потому что согласно кивнул, и встал из-за стола.

******************

Крошечное помещение бара, где мы обычно встречались с Андреем – тем самым, который снимал эротические фильмы для взрослых, а также был моим адвокатом на судебном заседании – было окутано полумраком. Народу в баре было немного, однако в глаза сразу бросалось странное обстоятельство – практически все присутствующие жались по углам, избегая подходить к барной стойке, у которой сидел, держа стакан в руке и уставившись в пустоту бессмысленным взглядом, печальный Лобанов. Возможно, причиной была та самая здоровенная кувалда, лежавшая у ног кузнеца, а возможно, логотип «Моей обороны» в виде трех перекрещивающихся «О», вышитый на плече его пятнистой камуфляжной куртки. Не то, чтобы народ с баз прям уж сильно боялся охотников, просто мыслил логически – они в джунглях среди зверья всякого живут, с оружием спят и в туалет ходят, кровожадных хищников на части голыми руками разрывают…. Таких лучше слегка побаиваться. Так, на всякий случай.

- Ну что, командир? – воспользовавшись тем, что Никольский стоит чуть в стороне, Лю придвинулся ко мне, и зашептал на ухо. – Устроим нашему Владимиру незабываемое прощание с холостяцкой жизнью?

- Ага, устраивайте. План надежный?

- Обижаешь, все надежно, даже Ник поможет.

- Тогда действуйте, а я пока с этим потолкую.

Странно, но Лобанов на мое появление никак не отреагировал – только голову чуть повернул. Я не понял, он вообще страх потерял, или что?

- Сеня, а ты знаешь, что когда-то тех, кто предавал власть, на кол сажали?

- А? – кузнец попытался сфокусировать на мне мутные глаза.

- Я к тому, что каждый раз, когда ты косячишь, эта мысль не дает мне покоя. Посадить тебя вот так один раз надежно – и больше ты никуда не денешься, и мне легче жить станет. Ты что тут забыл, животное?

- А я…. А я… - Лобанов махнул рукой. – А я…

- Головка от патефона?

- А я к своей ездил… - наконец, удалось ему сформулировать предложение. - Она здесь сейчас….

- К кому к своей? – чтобы немного встряхнуть явно барахливший речевой аппарат, я потряс кузнеца за плечо. – Кто здесь?

- Сэя… - и тут Семен, окончательно потеряв контроль, спрятал лицо в ладонях, а потом глухо заревел – нет, не заплакал, как вы подумали, а натурально заревел, как дикий зверь какой-то.

Я чуть не сел. Да ладно?! И этот туда же?!

- Сеня, пожалуйста, скажи, что ты поехал к своей ненаглядной прокурорше, чисто случайно решил срезать через бар, и немного задержался. Только не говори, что и у тебя какие-то проблемы в личной жизни.

Но Лобанов ничего не сказал, а просто продолжал реветь, тупо качая головой. Немногочисленные посетители бара, как по команде, потянулись наружу, и вскоре заведение опустело.

Да, дела. Хотя, чему удивляться? При полной разносторонности Лобанова и Сэи удивительно, как они вообще сошлись. Любовь зла, полюбишь и кузнеца.

- Так вы с ней встретились, или как? – неопределенное качание головой. – И что она сказала?

Все тот же глухой рев. Вздохнув, я расправил плечи, и приступил к самой тяжелой работе на свете – попытке разговорить человека, находящегося в невменяемом состоянии, о том, что послужило причиной доведения его до такого состояния. Хорошо еще, что я Лобанова знал очень хорошо, и примерно понимал значение его жестов. Спустя минут пятнадцать мне удалось выяснить для себя истинное положение дел.

Сэя, прокурор Верховного Суда, гроза всех преступников, и карающая длань Верховного Совета, тоже жила на тринадцатой базе, но в силу своей работы вынуждена была мотаться по всему миру, то там, то там предъявляя обвинения и арестовывая тех, кто нарушил закон в особо тяжкой форме, и должен был понести за это заслуженное наказание. Между тем Лобанов тоже не мог надолго покидать охотничий лагерь, так что виделись влюбленные нечасто, раза три-четыре за месяц, и всего на несколько дней. Однако эти несколько дней были для обоих раем на земле. Тем не менее, последние два или три раза настроение Сэи под конец этих встреч начало портиться, а в самую последнюю она прямо заявила Семену, что устала от однообразных отношений на расстоянии, и хочет, чтобы кузнец начал расти, как личность, и вообще, стремился к лучшему. И тут же предложила уйти от Маузера (то есть, от меня) и сменить унизительную, смертельно опасную профессию охотника на более почетную и высокооплачиваемую работу в Верховном Суде.

- Только для этого надо будет поучиться, - закончила она свое предложение. – Года два. Я тебя всему научу, там только с документами работать.

Естественно, что Лобанов от этого предложения выпал в осадок. Он и в своем родном поселении особо не учился, с трудом умел читать и писать, а тут ему предлагают работать с документами! Профессия охотника его полностью устраивала, и вообще, он втайне мечтал, что когда-нибудь увезет Сэю, обустроится с ней в каком-нибудь поселении, и будет они жить счастливой первобытной жизнью, где мужик ходит на охоту и рубит дрова, а женщина готовит еду и рожает детей.

Тогда-то у них и случился первый их спор, очень тяжелый, потому что и характеры у обоих были не сахар. Спор высокоинтеллектуальной карьеристки и простого сельского мужика – что может быть печальнее? После этого случился разрыв, и несколько дней Лобанов и Сэя на связь не выходили. Но потом Сэя первая сделал шаг навстречу, и передала кузнецу, что работа в должности прокурора привела ее на девятую базу, где она собирается отдохнуть несколько дней от тринадцатой, и если Семен сможет, то пусть к ней присоединится. Первые минуты встречи закончились, как обычно – постелью, и, когда Лобанову уже начало казаться, что все страшное позади, Сэя снова напомнила про недавний разговор, и заявила, что все решила, что она со дня на день серьезно поговорит с Маузером (то есть, со мной), и, как только Лобанов получит свободу, она тут же увезет его на тринадцатую базу, и начнет обучение кузнеца к нелегкой работе с документами в Верховном Суде. В ответ Лобанов заявил, что ни на какую базу не поедет, после чего окончательно разъярился, и заорал, что сам все решил, что Сэя должна уволиться с должности, и поехать с ним, что он навсегда сделает ее своей женщиной, что они будут жить в поселении, и что все у них будет хорошо. Онемевшая от такого расклада Сэя (она-то думала, что Семён обрадуется возможностью уйти от Маузера, который всячески принижал и оскорблял его, вместо того, чтобы раскрыть скрытые потенциалы), только и могла, что указать неблагодарному кузнецу на дверь. Возможно, она имела в виду, что ей надо остаться одной, чтобы все обдумать, но Лобанов в силу своей недалекости понял это по-своему. Злой на весь мир, он завалился в ближайший бар, и сидел здесь уже три часа, совершенно не зная, что сказать Сэе, когда вернется к ней снова.

- Слушай, золотая женщина, а? – заметил я. – Вон, как он тебе заботится! Дурак ты, Сеня.

- Не, а чё она сама решает? – возмущенно бормотал кузнец. – Я сам… это… да я… ох, ты… да я… ох, бля…

Внезапно я ощутил на своей спине чей-то очень знакомый, надменно-тяжелый взгляд. Оглянувшись через плечо, я убедился, что в дверях барах стоит та, о которой сейчас и ведется разговор – Сэя. Как всегда, в безукоризненно чистом и отглаженном синем мундире прокурора с золотыми нашивками, идеально гармонирующим с ее иссиня-черными волосами, глаза за стеклами очков холодно взирают на окружающий мир, а вся фигура выражает безграничную власть закона, который госпожа прокурор собой представляет. Скользнув по мне взглядом, как по пустому месту, Сэя подошла к барной стойке.

- Семён… - ее тихий шепот прозвучал настолько непривычно ласково, что мне даже показалось, что я ослышался. – Ну, хватит. Пойдем домой.

Но кузнец только дернул плечом, что-то рыкнул, уронил голову на руки, и застыл в такой позе.

- Кхм! – кашлянул я. – Госпожа прокурор, добрый вечер, какая приятная встреча.

Глаза прокурорши скользнули по мне взглядом, как по пустому месту. Впрочем, после того, как прошло памятное для меня заседание Верховного Суда, другого не ожидалось.

- Маузер, что вы здесь забыли, позвольте спросить?

- Да тут, видите ли, один из моих охотников сидит и выпивает, вместо того, чтобы на работе быть, джунгли очищать и монстров валить, пока они всех вас не сожрали. Вот и я приехал его забрать.

- Поразительная забота, совершенно неожиданная от черствого и циничного сухаря вроде вас, - парировала прокурорша, и снова склонилась над кузнецом. – Семён… Милый, просыпайся.

- А? – глаза Лобанова распахнулись, и он уставился на Сэю совершенно диким взглядом. – А я.… А ты… Пошла на.… Эх! – и, исчерпав весь запас красноречия, он уронил голову на руки.

- Кажется, он вас не хочет видеть, - скромно заметил я. – Не возражаете, если я его на улицу вытащу, и холодной водой сполосну? Надеюсь, я никакой закон не нарушу, и арестовать меня не будет за что?

- Маузер, вы – бесчувственный хам и мудак, - прямо и без обиняков заявила прокурорша. – Это вы довели Лобанова до такого состояния.

- Я?! Интересное кино.

- Да, он только и делает, что на вас жалуется. Но ничего, это скоро закончится, поверьте мне.

- Если вы думаете, что Лобанов реально согласится в суде бумажки перекладывать, то вы его плохо знаете.

- Я освобожу его от вашей тирании, пусть даже мне придется заново вас арестовать, и судить.

- В том, что он идиот, лично я не виноват, это природа постаралась.

- Как это низко – судить людей по их интеллекту, - презрительно сказала Сэя. – Я очень сожалею, что проиграла суд, и не избавила общество от такого социопата, как вы.

- А знаете, что? – этот разговор начал мне надоедать. – Забирайте его себе! Вот, прямо сейчас. Я ему даже вольную на два дня дам, только пусть, как протрезвеет, обратно в лагерь вернется.

- Мне прекрасно известно, что вы ничего не делаете без личной выгоды, - сказала прокурорша. – И что же мне нужно сделать, чтобы вы дали Семену вольную навсегда? Заплатить?

- Можно рассмотреть вариант, что когда мы в следующий раз встретимся, то вы вообще не будете со мной разговаривать.

- С удовольствием избавлю себя от участи разговаривать с ничтожеством.

- Лучше быть ничтожеством, чем злоупотреблять властью.

- Значит, из «Моей обороны» вы Лобанова не уволите?

- У меня каждый охотник на вес золота. И вообще, мы в ответе за тех, кого вовремя не послали. Я несу ответственность за кузнеца, и не могу допустить, чтобы он попал в сексуальное рабство.

- Я уговорю его уволиться, и он будет жить со мной, на тринадцатой базе.

- Да, только потом не обижайтесь, когда Сеня вам квартиру спалит. Он же только и может, что косячить. Раньше он косясил назло мне, а теперь будет назло вам, потому что я – циничный мудак, а вы – циничная стерва.

- Я сделаю из Семена нормального человека, достойного члена общества, и вы еще пожалеете, что так о нем отзывались. А когда представится случай, я вас уничтожу за то, что вы так отзывались обо мне.

- Ну, и счастливо оставаться тогда, - я направился к выходу. – Сами его тогда к себе домой тащите.

- Обойдусь без вашей помощи, - бросила мне в спину Сэя. – Хорошая у вас забота о своих людях.

- Я бы вам помог, но у меня дела.

- Зачем тогда приехали сюда?

- По делам.

- И что за дела? – подозрительно спросила прокурорша. – Хотите после четвертой базы взорвать еще и девятую?

- Вам ли не знать, что я не виноват в уничтожении четвертой базы, это вам доступно объяснили еще на суде. Пришельцы виноваты, а я не причем.

- Ах, ты! – рассвирепела Сэя. Очевидно, она все еще переживала за свое сокрушительное поражение, потому что сейчас, когда я весьма нагло про него напомнил, прокурорша, не в силах совладать с эмоциями, схватила со стойки бара пустую бутылку, и швырнула мне в спину. Моя реакция позволила мне легко уклониться, и бутылка с оглушительным звоном разбилась об стену, осыпавшись на пол осколками.

- Убирайтесь отсюда, Маузер, и больше не провоцируйте меня, или я предам честь мундира, и найму убийцу, чтобы он вышиб вам мозги!

- Только не Лобанова, а то он, как обычно, все перепутает, и вместо меня прикончит кого-то другого, - на секунду нагнувшись, чтобы подобрать с пола крохотный клочок бумаги, я незаметно сунул его в карман, и вышел из бара.

- Командир! – на улице меня уже ждали Лю, Карлсон и Трегуб. – Вот, смотри!

- И что это такое?

- Арбуз!

- Я вижу, что арбуз, а не дыня. Нафига, спрашиваю?

- Так это непростой арбуз, а с секретом, - Карлсон гордо повертел в руках бахчевый фрукт. – Мы взяли арбуз, и закачали туда литр вискаря при помощи двух шприцов.

- А! – это мне понравилось. – А почему именно арбуз?

- Все любят арбузы, особенно летом, - рассудил Лю. – Наверняка и Владимир не исключение.

- Тогда двигаем навстречу приключениям. Гулять, так гулять!

- А Лобанов? – Трегуб оглянулся на двери бара.

- У Лобанова теперь личная жизнь налаживается, ему не до нас. Вперед!

**********************

Дом у Ника – закачаешься! Настоящий особняк, ибо по-другому назвать это сооружение из стекла, бетона и стали язык не поворачивается. И никакой наружной территории, как у меня все внутри, включая разные примочки – от поля для гольфа до ледового катка. Самое интересное, что вся эта махина занимала площадь, на которой можно было бы разместить небольших размеров парк, и я впервые понял, почему девятая база считается самой большой из всех существующих.

Но еще больше нас добило то, что рядом с входной дверь обнаружилась стоянка для гироскутеров – с понтом, дом такой большой, что ходить по нему пешком и долго, и тяжело. Управление этим видом транспорта было заложено в моем теле, как и любым другим, у вот у моих охотников с ним возникли небольшие проблемы.

- Хорошая штука, - крякнул Трегуб, забираясь на гироскутер, после чего тронулся с места, проехал два метра, врезался в стену и упал.

- Нет, все-таки плохая, - сделал вывод белорус, поднимаясь на ноги. – Покалечиться можно.

- Могу я вам помочь, господа? – раздался приветливый голос, и рядом с нами появился самый настоящий робот. Такой же, помнится, был у Ника на дирижабле, только тот исполнял обязанности стюарда, а этот, видимо – дворецкого, потому что нижняя часть его тела балансировала на двойном колесе, а в руке он держал поднос с наполненными бокалами, причем каждый бокал был своего цвета.

- О, вот это сервис, - обрадовался Лю, схватил бокал, наполненный янтарной жидкостью, сделал несколько глотков… и чуть не задохнулся от отвращения. – Твою мать, это что такое?

- Итальянское сухое вино десятилетней выдержки, - учтиво ответил дворецкий. – Желаете чего-нибудь?

- Слушай, помоги им с этими штуками, - попросил я, а сам сорвался с места – как домовладельцу, мне уже не терпелось осмотреть чужой дом на предмет того, чем он лучше или хуже моего собственного.

Никольский нашелся в гостиной – сидел в широком кожаном кресле, и с напускным интересом листал какую-то книгу. А вот Ник беседовал с каким-то незнакомым мне мужчиной – невысокий, с блестящей лысиной, в белоснежной пятнистой рубашке, белоснежных брюках и сандалиях; на глазах у него были темные очки, а на шее, поверх расстегнутой рубахи, обнажавшей волосатую грудь, висел крестик из чистого золота на жемчужной нитке.

- О, Маузер! – обрадовался Ник. – Знакомься, это мой дядя. После смерти моего отца именно он управляет рынком девятой базы.

- Я – Витя Альварес, - представился мужик низким, медленным голосом настоящего самца, зачем-то поднес к губам крестик, и только потом протянул мне руку. – Слышал про тебя, Маузер.

- Странно, а я вот про тебя ни разу.

- Долго мы еще будем тут сидеть? – подал голос Владимир. – Напоминаю, что у меня мальчишник, и я бы хотел поскорее вернуться на тринадцатую базу.

- А зачем куда-то ехать? – я оглянулся, увидел рядом стол, и водрузил на него арбуз. – Отметим мальчишник тут, а утром встанем пораньше, и вернемся до начала свадьбы. Гляньте, какой десерт мои охотники добыли! Выслеживали несколько часов, Трегуб несколько раз терял след, но, в конце концов, мы загнали в угол этого матерого зверя.

- Супер, - отозвался Ник. – А ты можешь убрать этот фрукт со стола династии Минь, тринадцатый век, стоимостью два миллиона баллов?

- Упс, виноват.

- Давненько я арбузика не ел, - сказал Альварес. – Я с вами.

- Ник, где можно освежевать этого зверя? – спросил я, не решаясь больше положить арбуз на еще какую-нибудь раритетную драгоценность.

- Сейчас организуем. Марвин, ко мне!

- Я не понял, Марвином же звали того, что был на дирижабле.

- Я им всем одинаковые имена даю, чтобы не запутаться, - пояснил хозяин дома.

- Хороший способ, надо запомнить.

Прикатил дворецкий, взял у меня из рук арбуз, и укатил. Между тем явились мои ребята – счастливые, как будто в Диснейленде побывали.

- Не хочу арбуз, хочу домой, на тринадцатую базу, - упорствовал жених. - А если Даша узнает, что меня нет, и начнет волноваться?

- Расслабься, друг, - я хлопнул его по плечу. – Сегодня ты еще холостяк, и можешь распоряжаться своим временем, как тебе захочется. Да, парни?

- Однозначно, - ответил Альварес.

Прикатил дворецкий, держа поднос, на котором на тарелках лежал аккуратно разрезанный арбуз. Каждый взял себе по скибке кавуна, и мы встали в почетный круг.

- Ну, за нашего друга, который уже завтра вступает в законный брак, - произнес я. – Сначала «мне уже двадцать, я хочу жениться», потом «мне уже тридцать, хочу я разводиться» а в конце «мне уже сорок, хочу я застрелиться». Будем надеяться, что у Владимира все сложится удачно и счастливо.

- Чтобы Даша мозги не выносила, налево не ходила, и семейный очаг поддерживала, - поддержал Ник.

- Слушайте, а почему мы чокаемся дольками арбузами, как бокалами? – подозрительно поинтересовался жених.

- У нас, охотников, такая традиция, - выкрутился Карлсон.

- А-а-а-а!

Первая порция арбуза залетела на «ура» - схрумкали с аппетитом. И тут же потянулись за второй.

- Хороший арбуз, - выдохнул Трегуб, и незаметно занюхал рукавом.

- Хороший, сочный, - согласился Альварес. – А кто такая эта Даша, я ее знаю?

- Ничего особенного, - ответил я. – Просто ослепительной красоты рыжая деваха с сексуальной грудью четвертого размера и умопомрачительными ногами самой богини.

Альварес медленно поднял темные очки, за которыми оказались вытаращенные от изумления глаза, что, видимо, означало «Это ты называешь ничего особенного?!»

- Маузер! – Никольский покачал головой.

- Что? Ты мне сам запретил про нее плохо говорить. Ну, еще по одной?

- А можно я скажу? – попросил белорус. – Знаете, я никогда не забуду то путешествие по джунглям, когда я впервые увидел священную, возвышенную любовь Даши и Владимира. И, знаете, когда я их увидел, я подумал…

- Хорошо сказано, будем, - закончил я.

После очередной порции арбуза всем стало вообще хорошо. Даже мне – недаром я заранее предусмотрительно выставил в своем теле минимальное воздействие алкоголя на организм. Всегда приятно выпить за человека, который добровольно согласился пересадить на свою шею рыжую стерву, которая до этого сидела на шее у меня.

- Какой-то вкус у арбуза странный, - задумчиво протянул Владимир. – Вам не кажется?

- Может, перезрел? – простодушно предположил Ник.

- Точно, перезрел, - кивнул Карлсон. – Давайте его быстрее доедим, пока он совсем не испортился.

Предложение было принято единогласно, съели еще по порции.

- Что-то мы скучно мальчишник отмечаем, - заметил раскрасневшийся Альварес. – Может, девок пригласим? С ними веселее!

- Мне казалось, на мальчишник приглашают стриптизерш, - припомнил я. – Причем вроде одна из них должна обязательно выпрыгнуть из торта.

- И где мы такой торт возьмем? – икнул Трегуб.

- Ерунда, я Марвину скажу, он любой торт испечет, хочешь кремовый, хочешь шоколадный, - отмахнулся Ник. – Еще по одной?

- Странное дело – никогда арбузы не любил, а тут прям нравится, - пробормотал Никольский заплетающимся языком. – Ну, давайте за то, чтобы в следующий раз мы так гуляли на мальчишнике у Маузера.

- Я не понял, я тебе какое зло сделал, что ты мне такую судьбу желаешь?

- Тогда на мальчишнике у Лобанова.

- Вот это другое дело!

- Так мне звать девок, или нет? – не унимался Альварес.

- Не надо девок! – категорически отказался Владимир, и слегка покачнулся. – У меня – Даша!

- А у меня – Багира, - вздохнул я.

Пять минут спустя

- Так мне звать девок, или нет?

- А зови! – махнул рукой Никольский. – Гулять – так гулять!

- Зови, пусть едут, - согласился я. – Да здравствует холостяцкая жизнь! Ура!