Загробная политика Саши Маузера

Глава девятнадцатая: Фото, как способ самовыражения

Погода для вечерних прогулок была самая подходящая – спокойная, безветренная. Людей на улицах, несмотря на поздний час, достаточно много – ведь сегодня как раз была пятница-развратница, национальный (хотя и официально не признанный) всемирный праздник.

- Эх, рано мы вышли, - цыкнула зубом Безумная. – Надо было часикам к двенадцати, когда на улице уже нет никого.

- Ничего, пока район обойдем, как раз полночь и будет, - ответил я. – Пошли вон туда.

Поскольку между вампирскими кланами был передел территории, то район, где правил бал клан Вяземских, имел четкие границы, через которые ни вампирам клана, ни работающим на них послушникам переходить не дозволялось. Пройдя через дворы, и миновав несколько оживленных дорог, по которым носились машины, мы очутились возле большого многоэтажного жилого дома-корабля, стоящего чуть особняком от остальных.

- Смотри, - я указал на стену дома – на ней был нарисован знак клана. – Эта метка обозначает границу нашей территории. Если какой-нибудь вампир или послушник из другого клана пройдет мимо нее – у нас будут все основания с ним серьезно поговорить. А вон, кстати, и камера на стене – через нее послушники Вяземской осуществляют наблюдение.

- Пошли вон туда, - предложила Алиса, указывая рукой в сторону парка – оттуда доносилась музыка, и мигали разноцветные огни. – Там, кажется, весело.

Я был не против, и, войдя на территорию парка, мы вскоре вышли к четырем статуям и фонтану. Здесь действительно было веселье, настоящее разгуляево. Музыка доносилась из фургона (в его салоне были установлены громадных размеров сабвуферы), а на асфальтной дорожке аккуратно выстроились шесть разноцветных квадроциклов. Толпа обступила эти четырехколесные мотоциклы, что-то рассматривала, обсуждала, некоторые доставали из карманов деньги.

- Кто хочет прокатиться? – увлекшись рассматриванием аппаратов, я не сразу заметил их хозяина – мускулистого светловолосого парня лет двадцати пяти, в яркой футболке и разукрашенных шортах, в модных кроссовках и бейсболке, надетой козырьком назад. – Десять минут – двести баллов.

- Дорого, - заметил кто-то из толпы.

- Все хорошее стоит больших денег, - философски заметил хозяин квадроциклов. – Зато впечатлений получите на всю жизнь. Кто хочет прокатиться? Десять минут – двести баллов….

Денег у нас с Алисой, к сожалению, не было, поэтому мы покинули место проведения мероприятия, и углубились в парк. Здесь было уже потише, некоторые лавочки были заняты влюбленными парочками (известное дело, темнота – друг молодежи), время от времени попадались собачники, совершающие со своими питомцами променад перед сном. Спокойная, мирная жизнь простых людей, и ничего подозрительного.

- Погоди, - мое чуткое ухо внезапно услышало непонятную возню, доносившуюся из темноты. – Слышишь?

- Ага, слышу, - буркнула Алиса. – Это Брем Стокер, как пропеллер, в гробу вертится.

- Да нет, вроде фигня какая-то нездоровая….

Теперь мы оказались в самой темной и глухой части парка – за полосами деревьев уже начиналась безлюдная дорога, ведущая прямиком к рынку. Слева оказались аккуратно сложенные кучи веток и стволов – наверное, коммунальщики сухие деревья обрезали, а пока не вывезли, сложили все в одну кучу, чтобы не мешало. Непонятная возня доносилась как раз из-за этих веток.

Ступая абсолютно бесшумно, я подкрался поближе. В просвете между ветками появилась в поле зрения крошечная полянка, окруженная деревьями, и освещаемая только луной. А на этой полянке возились два тела, одно мужское, другое – женское; причем мужское проявляло активную настойчивость в осуществлении полового акта, а женское, естественно, слегка сопротивлялось. Почему слегка? Потому что оно не вырывалось, не кричало, не звало на помощь, и вообще, не проявляло активного нежелания этот половой акт совершить – наоборот, судя по приглушенному хихиканью, было в игривом настроении, только остатки морали, не позволяющей любиться в общественном месте, процесс затормаживали.

Кто-то скажет: ну и что? Сами такими были, все понимаем. Да я бы и сам сказал… если бы сам таким был, но, увы, мне не так сильно в жизни повезло. Да и не сильно-то и хотелось, если честно. И я уже хотел развернуться и уйти, оставив влюбленных наедине, но в этот момент мужчина навалился сверху на свою подружку, прижимая ее к траве, и я помедлил. А вдруг она именно сейчас начнет на помощь звать? В конце концов, среди людей тоже монстры встречаются, и мой профессиональный долг их тоже… ну, не истреблять, но хотя бы их вред окружающим контролировать. Хотя и не всегда это получается гуманными методами.

- Чего там? – шепотом осведомился голос Алисы у меня за спиной.

- Да так, потрахушки у людей на свежем воздухе.

- Класс, давай посмотрим!

- Зачем?

- Интересно.

Эх, а раньше молодежь другим интересовалась.

С поляны раздалось мычание – это мужик зажал своей пассии рот ладонью, а второй полез ей под юбку. Ну, сейчас она точно начнет вырываться, я уже настолько в этом не сомневался, что даже пальцы начал разминать для воспитательной беседы. И внезапно возня прекратилась, наступила абсолютная тишина, как в могиле. Благодаря ночному зрению я видел все в подробностях, и даже то, что мужское тело внезапно обмякло, и замерло, без единого движения. Не понял, а что, уже все?!

Пассия под своим кавалером зашевелилась, примерилась, и одним сильным, уверенным движением скинула с себя бесчувственного похотливого бабуина. Потом приняла сидячее положение, выровнялась, и начала неторопливо поправлять помятую одежду. В следующий миг я узнал и фигуру, и лицо, и даже глаза – перед нами была решала по имени Вероника.… Так-так, самое время подойди и спросить, как там мои часики, ищутся, или уже нашлись (честно говоря, я уже третий день хочу позвонить, но все время что-то отвлекает). Но Вероника, быстро оглянувшись по сторонам, склонилась над своим неподвижным кавалером, и запустила руки под его одежду. Быстрый, профессиональный осмотр – и решала вытащила из кармана похотливого бабуина мобильный телефон. Взвесила на ладони, спрятала в свою сумочку, а из нее вытащила другой телефон, который сунула бесчувственному кавалеру в карман, после чего решительно поднялась на ноги. Постояла, прислушиваясь к окружающим звукам, убедилась, что все спокойно, и вышла на асфальтированную дорожку.

Я медленно выдохнул, и расслабил сжатый кулак.

- Блин, порнушки не получилось… - с сожалением протянула Безумная.

- Да, жалко, блин! Слушай, а пошли-ка за ней, а то мне надо у нее кое-что спросить, очень важное.

- Ну, пошли.

Мы медленно двинулись вслед за удаляющейся решалой. А она, словно куда-то торопясь, ускорила шаг, даже слегка вжала голову в плечи и опустила подбородок – неосознанное поведение человека, который не хочет ни с кем пересекаться взглядами, потому что боится, что его кто-нибудь узнает. Это уже показалось мне подозрительным.

- Притормози, - я придержал за плечо разогнавшуюся Алису. – Давай не спеша, чтобы она нас не увидела.

Между тем движение на улице уже пошло на убыль, народ отправился спать… ну, или продолжать отмечать пятницу дома, с друзьями и близкими. Дойдя до перекрестка, Вероника быстро перебежала светофор на красный сигнал (ни одной машины в радиусе полукилометра все равно видно не было), и углубилась во дворы. Как ни вырывалась Безумная, но я дисциплинированно дождался зеленого сигнала, и только потом начал переходить дорогу. И, как оказалось, не зря – Вероника быстро оглянулась, и даже, если нас увидела, у нее вряд ли появилась мысль, что ее кто-нибудь преследует.

Перейдя дорогу, мы слегка прибавили ходу, держа в поле зрения мелькающую впереди девичью фигуру. Через дворы Вероника вышла к пиццерии – весьма заметной, потому что это была единственная пиццерия в районе, на крыше которой торчала громадная стальная пицца, раскрашенная настолько живописно, что при взгляде на нее сразу появлялось желание отведать горячей пиццы. Сама пиццерия уже была закрыта, но возле нее торчали две машины с поднятыми капотами и включенными фарами, а возле них тусовалась молодежь, шестеро или семеро парней, что-то обсуждали, смеялись, весело переругивались.… Один из них, увидев приближающуюся решалу, тут же отделился от остальных, и вышел ей навстречу, а она направилась прямо к нему. Подойдя к нему, Вероника достала из сумочки, и отдала ему телефон. Несколько секунд – и они обнялись, как старые друзья, а я, прищурившись, отчетливо разобрал, как решала зашевелила губами, что-то сказав своему другу, наверное, что-то важное, потому что лицо у него на миг стало серьезным, и даже глаза как-то странно блеснули… Глаза… Большие, навыкате, немигающие глаза с кроваво-красными зрачками….

Я дернулся, и остановился. Вероника и ее приятель обменялись еще несколькими словами, улыбнулись друг другу, и разошлись – он вернулся к своей компании, а она выскользнула из пятна света, и начала удаляться обратно ко дворам.

- Ну что, что? – Алиса уже чуть ли не подпрыгивала на месте. – Какого хрена мы в догонялки играем? Давай к этим пацанам подойдем, вдруг они что-то подозрительное видели!

- Давай все-таки ее сначала догоним, - также стараясь держаться подальше от пятен света, создаваемых уличными фонарями, мы осторожно обошли живописную тусовку и их средства передвижения, и отправились дальше догонять девушку. А она, снова ускорив шаг, нырнула в узкий глухой переулок между двумя домами. Но когда я осторожно заглянул туда, надеясь увидеть решалу, то оказалось, что он пуст.

Это меня озадачило – по моему мнению, даже перейдя с шага на бег, Вероника бы все равно не успела за такое короткое время выйти с другой стороны переулка, потому что в длину он был приличным. Но я все равно ускорил шаг, и, выйдя из переулка уже на другой улице, завертел головой. И… ничего. Вероника словно растворилась в воздухе, а пространство вокруг было открытое, все просматривалось, как на ладони.

Вернувшись в переулок, я прошелся по нему обратно, потом еще раз туда, потом опять обратно. Блин, мистика какая-то!

- Ну, и что? – поинтересовалась моя новоиспеченная охотница.

- Мистика какая-то, - я остановился возле нарисованного на бетонной стене переулка граффити – какой-то бородатый мужик на фоне черного спорткара, и выведенная причудливо изогнутыми буквами непонятная надпись «Палестинец» внизу. Местный герой, что ли? – Ладно, пошли назад.

Но не успели мы вернуться к пиццерии, как мимо пролетели те две машины, что стояли возле нее. А когда вернулись, то там уже никого не оказалось. Я досадливо сплюнул на асфальт. Ну, японский магнитофон….

- Если мы так и будем ходить просто так, то я постучусь в первую попавшуюся квартиру, и покажу нарисованные сиськи, - буркнула Алиса. – Я гулять с тобой не нанималась, у тебя для этого Даша есть.

- Тихо! – я резко остановился, и замер. – Слышишь?

- Ну, что?

- Слышишь, как мне пофиг на твои психические отклонения? Ты на работе, товарищ Стрельцова, а не в детском садике, тут твои желания никому не интересны.

- Блин, ну я так не могу! Мне надо что-нибудь экстраординарное, что-нибудь из ряда вон выходящее, что-нибудь такое… такое… за что бы всем вокруг стыдно было, кроме меня.

- Эх, я уже скучаю по Мафую – та хоть и тоже странная, но хотя бы молчит, и слушается. Доставай свою карту, будем пустынные улочки и подозрительные халупы проверять.

- Короче, начальник, я за кофе, - мы как раз дошли до угла улицы, где под аркой стоял кофейный автомат. – Попьем, и пойдем дальше… проверять.

- Ладно, а я пока вон туда загляну, как раз стоит какая-то халупа.

Однако на поверку халупа оказалась разрушенным гаражом без дверей, совершенно пустым внутри. Я уже повернул назад, но мое внимание привлек шепот. Сделав еще несколько шагов вдоль стены, я обнаружил троих подростков, сидящих на корточках в кружок – между ними, на камне, стояла плоская бутылка, наполненная подозрительным красным пойлом.

- Моя очередь, - один из подростков протянул руку, взял бутылку, сделал глоток, сморщился, и закашлялся. – Ох, хорошо пошла….

- Так-так, - я слегка повысил голос, чтобы привлечь их внимание. – И чем это мы тут занимается?

Все трое вздрогнули, и обернулись, но тут же расслабились.

- Бляха-муха, я думал, андроид…

- Слышь, дядя, не мешай культурно отдыхать. Чеши домой, спать ложись.

- Да-да, иди отсюда, пока по бубену не настучали, - бутылка вернулась на камень, но к ней тут же потянулась рука.

Я пожевал губами, обдумывая, что ответить на эту наглость. Когда мне в джунглях или на базах грубило подрастающее поколение, мне всегда хватало отдать одного приказа своим ребятам, чтобы через полчаса те, кто грубил, уже ползали на коленях и рассыпались в извинениях. Но тут, в центре города….

- Дядя, ты что, оглох? – глотнувший недовольно посмотрел на меня. – Если кровушки хочешь, то обломись, мы не поделимся.

- Иди, вампиров дои, - нервно хохотнул другой. – Дай сюда, моя очередь….

Поискав глазами вокруг себя, я нагнулся. Подросток как раз поднес ко рту бутылку, как та разлетелась на куски – пущенный с прицельной точностью камень попал прямехонько в десятку, так что в руках у любителя крови осталось только горлышко. Красные брызги и стеклянные осколки разлетелись в разные стороны, парни вскочили.

- Ребята, вы бы лучше кофейку выпили, - заметил я отеческим тоном. – Он, хоть и подымает давление, но всяко лучше, чем эта дрянь.

- Слышь, ты чё, вообще оборзел? – тот, что держал горлышко, отшвырнул его в кусты. – Дядя, ну ты щас конкретно попал!

- Конечно, попал. Хочешь, и тебе попаду, - старательно собрав скопившуюся во рту слюну, я харкнул точно ему на правый ботинок. – Ну как, доволен?

Подростки от такой наглости даже растерялись, и переглянулись, но, убедившись, что численное превосходство на их стороне, вернули себе былую наглость.

- Ты чё смелый-то такой? – они начали медленно окружать меня с трех сторон, а говорил тот, что оказался посередине. – Ты чё смелый-то, ты один, а нас трое….

- А кто вам сказал, что он один? - раздался сзади веселый голос. – А он не один, нас тоже трое. Он, я, и Дрын Петрович, ха-ха!

Безумная выступила из темноты, уверенно поигрывая увесистой деревяшкой. На лицах подростков промелькнул испуг.

- Слушайте, мы на самом-то деле пошутили, - попытался сдать назад тот, что все еще держал в руках горлышко от бутылки.

- Тут дело такое, ребятки… - Алиса цыкнула зубом, и с сожалением покачала головой. – Дрын Петрович – он же деревянный, он шуток не понимает. Шеф, можно?

- Не буду мешать воспитательному процессу, - улыбнулся я. – Товарищ Стрельцова, как закончите здесь, можете быть свободны, встретимся завтра, на базе. Да, и – поаккуратнее, будущие уборщики нашему городу еще понадобятся.

- Принято.

В конце концов, к каждому человеку подход нужен. Ну, хочется ему свое безумие куда-нибудь выплеснуть – ну, пусть это будет ради благого дела. А воспитание подрастающего поколения, особенно в области уважения к старшим, вообще никогда лишним не бывает.

А вообще, возвращался я домой в плохом настроении. Разведка ничего не дала, прогулка вышла совершенно бессмысленной. Надеюсь, завтрашний день будет более плодотворным.

**********************

Утро началось с того, что, проснувшись, я опять не обнаружил рядом с собой мирно спящую Дашу. Мало того, ее вообще в квартире не оказалось – и это в такую-то рань, в половине девятого утра! Неужели чудеса случаются, и рыжая за едой пошла?

Входная дверь открылась, когда я допивал кофе, закусывая хлебом с намазанным на него засохшим маслом (ничего более весомого в холодильнике не осталось). Радостная, переполненная положительными эмоциями рыжая буквально влетела в кухню, и с порога объявила:

- Маузер, ты не поверишь, что случилось!

- Ты еды купила?

- Ага, щас! Я на работу устроилась!

Я поперхнулся кофе, и одним мощным глотком выплюнул все в раковину, прокашлялся, и выдал:

- Что, б****?

- Не б****, а фотомодель!

- Так-так, а ну-ка, с этого места поподробнее.

- Короче, - Даша села за стол, и первым делом потянулась к последнему оставшемуся кусочку хлеба. Отправила в рот, и начала рассказывать, шамкая набитым ртом: - Короче, ты же помнишь, что я вчера тебе фотографию свою принесла на работу?

- Нет, не помню, а когда такое было?

- Очень смешно. В общем, я же в одно фотоателье обращалась, к профессионалу – ну, чтобы не просто сфоткал, а чтобы качественно! А он вчера вечером мне перезванивает – мол, тут к нам один серьезный человек пришел, ваши фотографии увидел, и хочет предложить рекламный контракт. Ну, я сегодня утром к нему и поехала. Поговорили, и, предложил он мне за деньги – за деньги! – разместить мою фотографию – ту, что я вчера сделала – но увеличенную, в нескольких общественных местах, в рекламных целях. Ну, я и согласилась, и даже уже это разрешение подписала. А, и еще он сказал, что если людям понравится, то меня могут пригласить работать на постоянной основе. Ну, как, здорово?

- Очень, - я допил кофе, и открыл кран, чтобы сполоснуть чашку. – Ладно, я на работу.

- В смысле? И ты даже не будешь против?

- Против чего?

- Против того, чтобы мою откровенную фотографию увидели сотни других мужиков!

- Даша! – я щелкнул перед ее носом пальцами. – Уясни себе раз и навсегда – мне на тебя пофигу! Вообще! То, что я в этот блудняк влез изначально – это из-за чувства вины, а сплю с тобой, потому что ты сама так захотела, а от тебя же не отвяжешься. И последнее чувство на свете, которое я буду к тебе испытывать – это ревность. У тебя муж есть, это его заботы, а не мои!

- Ну-ну, - хмыкнула Даша себе под нос. – Вот, и посмотрим.

- Вот, и смотри. Короче, пошел, а ты хоть бы в квартире хоть раз прибралась, вон, пыль на телевизоре размером с палец!

- Ладно, найму уборщицу, только денег дай. А, вспомнила, я же сама только что заработала.

- О, кстати, ты у меня деньги брала, возвращай назад.

- Ага, щас! Мои деньги – это мои деньги, твои деньги – это тоже мои деньги. Так и устроен совместный семейный бюджет.

- Кто тебе такую глупость сказал?

- Ирия.

- Ну да, кто бы сомневался.

Все, на работу приду – придушу баристу! Нет, сначала Вяземскую предупрежу, что кофейню придется закрывать, а потом придушу! Примерно такие мысли бурлили в моей черепушке первые пять минут дороги, но потом свежий утренний воздух и безоблачное голубое небо помогли им развеяться. В конце концов, Даша сама для себя делает выводы, независимо от надежности источника информации – впрочем, как и любая нормальная женщина.

Кофейня уже была открыта, причем в буквально смысле, дверь была распахнута настежь. У тротуара застыла машина Ящера с отрытым багажником, и сам ее хозяин как раз вышел мне навстречу.

- Доброе утро!

- Привет, - мы обменялись рукопожатиями. – Ты чего тут?

- Так ведь, выполняю твое вчерашнее поручение – играю роль довольного клиента, сижу, пью кофе, и расхваливаю во весь голос. Ну, и заодно телик из гаража привез, Ирия попросила.

- Тот самый, который мы у казино с трудом отобрали?

- Ага! – Руслан легким нажатием заставил крышку багажника плавно опуститься на место, и вытер пот со лба. – Фух, жарко, парит с утра, етить твою… Бля, не завидую вон тем парням!

Я обернулся. Чуть дальше вдоль улицы застыла машина с установленной в кузове автовышкой – сейчас она была поднята, и двое работяг наверху возились возле рекламного щита, ножами разрезая изображение не то дивана, не то кресла. Судя по загорелой коже, они не первый день работали под палящим солнцем, а судя по вялому энтузиазму, работы у них было еще очень много.

- А мы в кофейне будем сидеть, под кондиционером, - бодро заметил Ящер. – Пошли, что ли.

- Доброе утро, шеф, - Ирия встретила меня бодрой улыбкой и жизнерадостным блеском в глазах. – Ну, как ваша вчерашняя разведка?

- Откуда знаешь? – я так и замер на месте.

- Даша рассказала.

- Так, а вы можете с ней поменьше обсуждать наши и ваши личные дела?

- Да, действительно, - прогудел Ящер, уже устраиваясь за столом. – Что это за бабские сплетни о чужих секретах? Я думаю… - и, словив взгляд баристы, мгновенно сник. – Ну, то есть, мне показалось…. Хотя, какое мое дело вообще?

- Кхм!

- Да-да, я помню. Ох, бля, какой вкусный кофе… Вкуснее этого я в жизни не пробовал! Ну как, убедительно?

- Ты сначала кофе дождись, неандерталец! Маузер, на заметку – для женщины нормально обсуждать всякие свои дела с другой женщиной, и, желательно, с той, с которой она состоит в дружеских отношениях. Вот я, например, знаю, что Даша специально решила разрешить выставить свою фотографию на всеобщее подозрение, чтобы тебя позлить!

- Тогда у нее не получилось. Так, стоп, ты хочешь сказать, что вы с Дашей – хорошие подруги? С каких пор?

- Да уже неделю как. Ой, хочешь сказать, что вы с Русланом свои мужские темы не обсуждаете.

- А надо?

- А чего с ним обсуждать? – подал голос Ящер. – Футбол он не смотрит, машину не водит, в политике не шарит…. Даже на баб других не заглядывается – короче, правильный, аж бесит.

- Да, и вообще мы не друзья, - согласился я. – Просто живем напротив… временно.

- Ну да, и бабы наши дружат, что у нас может быть общего?

- Действительно.

- Могли бы и вы подружиться, - пожала плечами Ирия, нагружая на поднос кофе и десерты. – Что у вас, общих интересов не найдется? О, так мы бы вообще могли дружить домами.

- Ты еще предложи свингерами заделаться, и партнерами на ночь обменяться. Все, хватит болтать, за работу!

- Есть, шеф! Ох, какой вкусный торт….

Поднявшись в кабинет, я первым делом врубил кондиционер на полную мощность – по крайней мере, в этом опыт уже имеется. Потом включил ноутбук, и вывел на экран камеры наблюдения – одна из них как раз смотрела на уличных работяг, которые уже закончили убирать старый рекламный плакат, и теперь аккуратно клеили новый. Так, что у нас в планах на сегодня?

Зазвенел колокольчик – вошла вчерашняя богатая тетя.

- Доброе утро, Ирия.

- Здравствуйте.

- Знаете, моему Арни вчера очень понравилась ваша кофейня – тихо, уютно, никто не мешает. Поэтому, он сегодня опять будет у вас сидеть. Ах, и еще… - на стойку легла крупная купюра. – Это вам дополнительная мотивация – чтобы ему, как и вчера, никто не мешал. Договорились?

- Ох, какой вкусный кофе… - громко, на всю кофейню, сказал Ящер, и шумно отхлебнул, как слон из ручья на водопое. – Женщина, вы не пробовали ихний кофе? Прелесть вообще!

- Так! – богатая тетя мгновенно изменилась в лице. – Это кто?

- Один клиент, - Ирия сделала движение ладонью, и купюра словно исчезла. – Но он скоро уходит.

- Хорошо, мой Арни не любит умственно недалеких, они его раздражают. Все, малыш, я поехала, не скучай!

- Ага, до вечера, - вчерашний паренек уже стучал по клавишам ноутбука, как по роялю.

Богатая тетя послала ему воздушный поцелуй, и вышла. Ирия, в свою очередь, послала Руслану испепеляющий взгляд, и тот виновато уткнулся носом в чашку. Я поискал глазами человека, который послал бы мне какой-нибудь взгляд, но вспомнил, что этот человек остался дома, и сам посмотрел на экран монитора. Работяги на улице уже возились более активно, половина нового изображения уже была наклеена на рекламный щит. И внезапно у меня под ложечкой ощутимо засосало…

Да ладно!

Прошло десять минут. Работяги закончили работу, сложили свою автовышку, и начали переодеваться. А изображение на рекламном щите оказалось очень даже неплохим – если не учитывать одно обстоятельство. В полном обалдении я перевел взгляд на фотографию у меня на столе, потом на рекламный щит, потом опять на фотографию. Сходство идентичное – и там, и там – Даша в леопардовом белье, в самой непристойной позе, и с блеском возбуждения в глазах. Единственное отличие – на рекламном плакате была надпись «Магазин эротического нижнего белья «Адам и Ева»» и, внизу, адрес.