Я еще Скелет? Не прикалывайтесь! Книга II

Глава 22

Особняк содрогнулся от очередного магического удара, и я почувствовал, как стены вибрируют под натиском неизвестного врага. Пыль сыпалась с потолка, а трещины змеились по каменной кладке с угрожающей скоростью. В центре главного зала Элара и Лиандри стояли спина к спине, их руки светились от напряжения, поддерживая мерцающий защитный барьер.

— Сколько ещё мы сможем это держать? — прокричала Лиандри сквозь грохот взрывов.

— Достаточно долго, — ответила Элара сквозь стиснутые зубы, но я заметил, как дрожат её руки от перенапряжения.

Я стоял неподвижно посреди хаоса, полностью сосредоточившись на потоке информации, льющемся через Сеть. В моём сознании одновременно вспыхивали десятки тревожных сообщений:

[Юнит 347 уничтожен]

[Юнит 412 уничтожен]

[Юнит 288 уничтожен]

[Соединение с сектором Г-7 потеряно]

[Критические повреждения в шахте № 3]

Сообщения приходили из совершенно разных, удалённых друг от друга секторов. Я мысленно наложил их на карту наших операций и картина стала кристально ясной.

«Это скоординированная атака», — телепатически обратился я к эльфийкам. — «Они бьют по всем нашим объектам одновременно. Кто-то вычислил наш бизнес».

Элара резко обернулась ко мне, не ослабляя концентрации на щите.

— Только Гольдштейн мог пойти на такой бездумный шаг. Ублюдок совсем обнаглел! Но почему мэр ему это позволил?

Лиандри рассмеялась, но в её смехе не было прежнего веселья — только холодная ярость.

— Значит, пора преподать им обоим урок! Мы можем прорваться и сжечь их всех дотла!

«Нет», — резко остановил я её порыв. — «И оставить особняк без защиты? Здесь находится ядро Сети. Его потеря означает потерю контроля над всей армией. Это неприемлемо».

Я быстро оценил ситуацию. Если враг знал о шахтах, то наверняка знал и о других наших объектах.

«Если они знают о шахтах, то о складе знают тем более. Наши союзники тоже под ударом. Единственный выход — разделиться».

Элара открыла рот, чтобы возразить, но я уже излагал план, не терпящий возражений.

«Элара, ты остаёшься здесь. Твоя задача — удержать особняк любой ценой. Это наш главный актив, без него мы ничто».

Она кивнула, понимая логику.

«Лиандри», — обратился я к младшей эльфийке. — «Ты самая быстрая и мобильная из нас. Отправляйся к складу. Подполье — наши союзники, но они не маги. Твоя огневая мощь может стать решающим фактором».

— А ты? — спросила Лиандри.

«Я иду в шахты. Это наш главный производственный центр и там самая многочисленная часть армии. Именно там нас могут разгромить по-настоящему».

Элара глубоко вдохнула, собираясь с силами.

— Я дам вам десять секунд. Не больше.

Она влила в защитный барьер колоссальное количество энергии. Щит мгновенно расширился, его поверхность засияла ослепительным светом. Несколько вражеских заклинаний, летевших к особняку, вдруг отскочили при контакте с усиленным барьером и вернулись к отправителям. Атакующие на мгновение растерялись.

— Сейчас! — крикнула Элара.

Я и Лиандри рванули к выходу. За порогом нас встретил передовой отряд — дюжина головорезов Гольдштейна в потрёпанных доспехах. Они явно не ожидали такой контратаки.

Лиандри не стала терять времени на разговоры. Её руки взметнулись вверх, и каскад цепных молний обрушился на врагов. Запахло озоном и паленой плотью. Половина нападавших рухнула на землю, корчась от боли, остальные в панике бросились искать укрытие.

— Ха! Вот это я понимаю — тёплая встреча! — расхохоталась она, явно входя в раж.

Я действовал по-другому. Времени на затяжной бой не было — каждая секунда промедления могла стоить жизни союзникам. Активировав связь через Сеть, я приказал скелетам-охранникам двинуться клином. Они врезались в растерянных головорезов как неживой таран, сминая строй и создавая проход.

Командир отряда — рыжебородый человек с топором — попытался перехватить инициативу.

— Стой, костлявая мразь! — заревел он, замахиваясь на меня оружием.

Я уклонился от его удара и нанёс точный укол мечом в стык между нагрудником и поножем. Клинок вошёл легко, словно в масло. Командир рухнул, хрипя и хватаясь за рану, а его подчинённые при виде падения лидера в шоке застыли.

Весь бой занял не больше минуты. Мы не стали добивать разбегающихся врагов — главной целью было выиграть время для Элары, чтобы она успела восстановить оборону особняка.

— Ну что, красавчик, — Лиандри подмигнула мне, стряхивая искры молний с пальцев. — Увидимся через часик? Или через два, если эти дурни окажутся настолько глупы, что будут давить нас не считаясь с потерями.

Она растворилась в тенях, направляясь к складу со скоростью ветра. Я же, не оглядываясь на тлеющих врагов, устремился в противоположную сторону — туда, где мои шахты нуждались в защите.

Я нагнал отряды врага у входов в шахты задолго до заката. Двигаясь через знакомые переходы между скалами, я добрался до наблюдательного пункта на склоне холма, откуда открывался хороший обзор на все три основных входа в мои производственные туннели.

Картина, которая развернулась передо мной, подтвердила худшие опасения. Все входы были оцеплены значительными силами — я насчитал не менее сотни бойцов в полных доспехах и примерно столько же головорезов Гольдштейна в их характерной потрёпанной экипировке. На позициях стояли осадные платформы с магическими орудиями, а группы магов в синих мантиях готовили заклинания для обрушения туннелей.

Моей первой реакцией было желание немедленно атаковать. В шахтах находилась большая часть моей армии, а главное — весь аппарат добычи аметита. Потеря этого означала крах всего бизнеса.

Но затем я заметил знамёна. Чёрные знамёна с серебряной медвежьей головой — символ городской стражи. А вот это было настоящей проблемой, ведь это была не просто банда головорезов Гольдштейна. Получается, это была официальная операция городских властей!

Прямое нападение на представителей власти со смертельным исходом оных, означало бы объявление войны всему городу. Это было нелогично и крайне невыгодно. У них были ресурсы, которых у меня не было — регулярная армия, маги гильдии, поддержка населения. Нахрапом было действовать нельзя, поэтому я принял решение наблюдать и собирать информацию.

Но то, что я увидел дальше, можно было назвать театром абсурда.

Офицер стражи — молодой мальчуган с наглым лицом торжественно выступил вперёд. В руках у него был официальный свиток с печатями, который он развернул перед входом в ближайшую шахту. Там неподвижно стояли несколько моих скелетов-охранников, их пустые глазницы безучастно глядели на происходящее.

— Именем мэра Готорна и согласно закону о пресечении незаконной добычи ресурсов, — громко прокричал офицер, его голос эхом отражался от скал, — данное предприятие объявляется закрытым! Прекратите незаконную деятельность и сложите оружие!

Головорезы Гольдштейна, стоявшие позади официальных стражников, не скрывали насмешек. Некоторые открыто хохотали, наблюдая, как их офицер обращается с торжественными требованиями к безмолвным костям.

— Эй, кости недоглоданные! — крикнул один из бандитов. — Вы слышите? Офицер с вами разговаривает!

— Может, они глухие? — подхватил другой, провоцируя новую волну смеха.

Я намеренно не отдавал скелетам приказ реагировать. Пусть думают, что имеют дело с обычной, безмозглой нежитью.

После того как офицер закончил зачитывать свой указ и не получил никакого ответа, люди Гольдштейна ринулись вперёд. И тут обнажилось истинное лицо этого так называемого официального мероприятия.

Вместо того чтобы опечатать шахты и провести должное расследование, бандиты с жадностью накинулись на оборудование и склады готовой продукции. Я слышал их возбуждённые голоса:

— Ого, гляди сколько руды! Эта одна тележка на рынке на пару десятков золотых потянет!

— А кирки-то какие! Качество отменное, совсем новые ведь, такие можно легко перепродать!

— Всё бери, что не прибито! Босс сказал — наша доля с захваченного!

Стражники стояли в стороне и безучастно наблюдали за откровенным грабежом. Офицер даже не пытался остановить мародёрство, лишь нагло улыбался.

В этот момент в моём сознании произошёл фундаментальный сдвиг. Несколько истин стали мне ясны абсолютно очевидны.

Похоже, я был вне закона по определению. Не потому, что нарушил какие-то правила, а потому, что сам факт моего существования противоречил их порядку. Для них я не был личностью с правами — я был вещью, аномалией, помехой. Закон явно был не на моей стороне.

Эта власть фактически являлась моим прямым врагом. И сейчас она пришла не для того, чтобы навести справедливый порядок или защитить чьи-то интересы. Она пришла уничтожить всё, что я построил, и отдать плоды моего труда тем самым ублюдкам, которые паразитируют на ней.

Попытки играть по их правилам были бы формой изощрённого самоубийства. Они нарушали собственные законы у меня на глазах, прикрываясь официальными печатями для откровенного разбоя. Мог ли я ожидать от них «справедливого суда»? Ответ очевиден.

Следовательно, эта система подлежала либо игнорированию, либо уничтожению. Договариваться с ними было всё равно что вести переговоры с лавиной.

Существовал только один язык, который они понимали — язык катастрофических потерь. Они должны были усвоить, что цена нападения на меня не просто высока — она невыносима!

Я больше не колебался.

Приказ пронёсся по Сети, как волна смерти. Десятки скелетов, до этого неподвижно скрывавшихся в боковых штольнях и расщелинах между скалами, одновременно поднялись из своих укрытий. Их костяные руки засветились огнём.

Первый залп огненных шаров обрушился на ничего не подозревавших захватчиков без предупреждения. Воздух наполнился свистом летящих сфер пламени и воплями горящих людей. Запах паленой плоти смешался с дымом от тлеющей экипировки.

— Засада! Нас окружили! — заорал кто-то из головорезов, но его крик потонул в общем хаосе.

Маги в синих мантиях попытались выстроить защитные барьеры, но половина из них уже корчилась на земле, объятая пламенем. Стражники метались, не понимая, откуда идёт атака, их строй рассыпался как карточный домик.

В этот момент я вышел из тени.

Я шёл открыто, мой двуручный меч был обнажён, а в свободной руке пульсировала сфера энергии. Мои движения были размеренными, точными — это был не бой, а исполнение приговора.

Ближайший маг, какой-то молодой парень увидел меня и попытался сотворить заклинание защиты, но я не дал ему закончить. Сфера парализующей энергии ударила его в грудь, и волшебник рухнул, его тело билось в конвульсиях от нарушенных потоков жизненной силы. Мой меч завершил начатое одним точным ударом.

— Это не просто скелет! — крикнул молодой стражник, его голос срывался от ужаса. — Почему он так двигается⁈ Почему они все здесь, внезапно, колдуют⁈ Это же невозможно!

Я повернулся к нему. Через мгновение огненный шар превратил его крики в хрип.

Моя армия двигалась как единый организм, исполняя мою волю с идеальной точностью. Скелеты отрезали пути отступления, заманивали врагов в узкие проходы между скалами, где их можно было уничтожать без потерь. Засады, ловушки и окружение. Всё то, чему я научился за месяцы борьбы в этих пещерах.

Офицер стражи, тот самый молодой парень, что читал официальные указы, попытался собрать вокруг себя остатки отряда.

— К знамени! — ревел он, размахивая мечом. — Держать строй! Это в-в… всего лишь жалкая н-нежить!

Я направился прямо к нему. По пути огненный шар сжёг двух его подчинённых, а мой меч пронзил третьего, который пытался прикрыть командира.

«Всего лишь?» — телепатически обратился я к офицеру, хотя знал что через секунду лишу его жизни.

Его меч встретился с моим клинком. Удар. Ещё один. Я видел в его глазах растущий ужас — он понимал, что сражается не с бездушным монстром, а с разумным противником, который превосходит его в мастерстве.

Финальный выпад пронзил его сердце. Он упал, хрипя и истекая кровью на камни.

Битва превратилась в методичное истребление. Я планомерно обходил все три входа в шахты, мои скелеты зачищали каждый туннель, каждое укрытие. Не было ни пощады, ни пленных. Каждый, кто пришёл сюда с оружием в руках, должен был умереть.

Автономные стражи, которыми так гордился Гольдштейн, оказались жалким подобием настоящих воинов. Их движения были предсказуемыми, программы — примитивными. Я пробивал их корпуса в уязвимых местах, вырывал энергетические ядра, превращая дорогостоящие конструкты в груды бесполезного лома.

Когда последний крик затих, над шахтами воцарилась мёртвая тишина. Только тихое потрескивание догорающих тел нарушало покой. Я стоял среди гор трупов, мой меч всё был покрыт кровью врагов.

Урок был преподан. Когда никто не вернётся с задания, все живые быстро осознают цену нападения на то, что принадлежит мне.

Активировав связь через Сеть, я вышел на частоту Лиандри и спросил о положении дел. Её голос прозвучал весёлым, но усталым:

«Ну и заварушка у нас тут была! Склад отстояли, правда, крышу придётся чинить. Гольдштейн привёз катапульту, представляешь? Но мы справились. А у тебя как, Костяша? Решил свою проблему?»

Я оглянулся на поле битвы — горы тел, дымящиеся останки техники, кровь, впитавшуюся в камни. Мои скелеты уже принялись складывать трупы в аккуратные кучи.

«Проблема устранена», — телепатически ответил я. — «Потери среди моих юнитов минимальны. Потери среди нападавших составляют сто процентов. Производственная база в безопасности».

«Господи, Костяша», — в голосе Лиандри прозвучала нотка восхищения. — «Иногда ты меня пугаешь. Но, признаю, это прозвучало даже немного сексуально. Жаль, что ты всего лишь скелет».

Я проигнорировал шутку и попросил её остаться у склада и координировать оборону, помогать Подполью в случае новых атак. Затем попытался связаться с Эларой.

Тишина.

Не было никакого ответа. Никакого сигнала через Сеть, словно её вообще не существовало.

Это было немыслимо. Элара, со всей её магической мощью, не могла быть побеждена какими-то городскими стражниками. Обрыв связи означал либо самое худшее, либо то, что она была вынуждена направить всю свою энергию на что-то критически важное, полностью отключившись от внешнего мира.

В моём представлении ситуации появилась новая, тревожная переменная. Что-то пошло не так в особняке.

Я немедленно развернулся, отдав скелетам приказ собирать трупы и готовиться к их демонстрации в случае необходимости. Затем устремился обратно к особняку, двигаясь с максимальной скоростью.

Безвыходных ситуаций не существовало. Но бывали ситуации, требующие моего личного, немедленного вмешательства.

И судя по всему, именно такая ситуация меня ждала.