Я еще Скелет? Не прикалывайтесь! Книга II

Глава 19

Утренний воздух торгового квартала встретил нас смесью запахов и звуков. Я слышал, как где-то стучат молотки в мастерских, скрипят колёса телег по брусчатке, перекликаются торговцы. Что-то в этой обыденной суете пробудило во мне смутное ощущение… знакомости? Словно когда-то давно я тоже ходил по подобным улицам, торопился по своим делам, был частью этого живого потока.

Фенрис шла рядом, её рыжие ушки то и дело поворачивались в разные стороны, улавливая звуки. Внезапно она остановилась и глубоко вдохнула.

— Ммм, ты ведь не чувствуешь? — её хвост слегка завилял от удовольствия. — Свежий хлеб из той пекарни, дубленая кожа от сапожника… А вон оттуда тянет корицей и кардамоном!

Мы с Фенрис медленно шли по мощёной улице, внешне — двое обычных горожан на прогулке, но на самом деле выбирали подходящее помещение для нашей будущей лавки.

Моя маскировка была проста: старый дорожный плащ с глубоким капюшоном и шарф, обмотанный вокруг лица так, что видны были только глаза. Фенрис выбрала скромное коричневое платье — ничего примечательного, что могло бы привлечь нежелательное внимание. В руке у меня был свиток со списком пустующих помещений, предоставленным людьми Скрежета.

— О, посмотри на это место! — воскликнула Фенрис, остановившись перед элегантной лавкой с широкими витринными окнами. Её рыжие уши приподнялись от восторга, хвост слегка подрагивал. — Представляешь, как здесь будут смотреться полки с редкими травами? А какое освещение!

Нравится? Но я с первого же взгляда увидел здесь много проблем. Большие окна означали отличную видимость изнутри, но и полную уязвимость для наблюдения снаружи. Главный вход выходил прямо на оживленную улицу — слишком много потенциальных свидетелей.

«Слишком открыто», — телепатически ответил я ей. — «Здесь плохая проходимость для незаметных поставок, к тому же арендная плата будет непомерной.»

Фенрис вздохнула, но послушно двинулась дальше. Мы осмотрели еще несколько вариантов — уютный магазинчик рядом с таверной, просторное помещение на втором этаже торгового дома, подвальную лавку с отдельным входом. Каждый раз Фенрис видела возможности и мечты, а я — сплошные недостатки.

«Узкий переулок это подозрительно, а ещё идеальный тупик для засады», — комментировал я про подвальное помещение.

«Тут нет возможности сделать черный ход. Пути отступления ограничены», — добавил я про магазинчик возле таверны.

«Стены слишком тонкие, легко прослушать или вовсе проломить», — заключил я про помещение в торговом доме.

С каждым отвергнутым вариантом энтузиазм Фенрис угасал. Её уши понемногу опускались, хвост больше не вилял так живо. К полудню мы обошли почти весь список, и я начал подумывать о том, что придется искать в других районах.

Именно тогда мы наткнулись на него.

Невзрачное здание стояло на углу улицы средней оживленности — не настолько тихой, чтобы выглядеть подозрительно, но и не в самом центре торгового потока. Деревянная вывеска давно выцвела, краска облупилась. Одно из окон было заколочено досками, второе покрывал толстый слой пыли и паутины. Дверь висела на одной петле.

— Фу, какой ужас, — поморщилась Фенрис, обходя лужу сточной воды. — Здесь же никто не захочет покупать…

Проигнорировав её, я без спроса прошёл внутрь и активировал Духовное Око. Под обшарпанным фасадом показались крепкие каменные стены — настоящий камень, а не дешевая декорация. Планировка была простой, но функциональной, а главное — по карте, под основным помещением располагался глубокий сухой подвал с отдельным входом, который вел в старый канализационный коллектор.

Это ведь то что нужно. Идеально!

Пробить одну стену тут, сломать пол здесь, укрепить там… Нужно будет взять ещё одну консультацию у гнома.

«Берем», — передал я уверенный ментальный сигнал.

Фенрис оглянулась на меня с недоумением.

— Серьезно? Но здесь же…

«Доверься мне».

Она изучила мое лицо — точнее, ту часть черепа, что была видна из-под шарфа — и медленно кивнула.

Оформление сделки заняло меньше часа. Агент Подполья, коренастый гном с цепким взглядом дельца, уже дожидался нас в ближайшей нотариальной конторе. Все необходимые документы были подготовлены заранее — оставалось только вписать имя покупателя и передать золото.

— Полторы сотни золотых, — объявил нотариус, пожилой эльф в очках. — Включая все пошлины и сборы. Собственность переходит к госпоже… — он вопросительно посмотрел на Фенрис.

— Фенрис Железнозуб, — тихо ответила она, и я заметил, как дрожит ее голос.

Гном молча выложил на стол мешочки с монетами — часть моей доли от торговли рудой. Нотариус пересчитал золото, поставил печати, заверил подписи. Несколько минут и в дрожащих руках Фенрис оказался официальный документ о праве собственности.

Она смотрела на пергамент так, словно он мог исчезнуть от одного неосторожного движения. Ее глаза заблестели, и она быстро отвернулась, пытаясь скрыть выступившие слезы.

Для девушки, выросшей в крохотной каморке в трущобах, где каждый квадратный метр принадлежал кому-то другому, мысль о владении чем-то настоящим, официальным, защищенным законом, казалась невозможной мечтой. А теперь эта мечта лежала в ее руках в виде пергамента с печатями.

Я чувствовал через нашу ментальную связь шторм эмоций — шок, невероятную радость, огромную благодарность и страх перед ответственностью. Все это смешивалось в сложный коктейль, который едва не сбивал девушку-волка с ног.

Не говоря ни слова, я положил свою костяную руку ей на плечо. Простой жест поддержки, молчаливое напоминание — ты не одна. За твоей спиной стоят союзники.

Фенрис не отшатнулась, как делала поначалу. Вместо этого она на мгновение прислонилась к моей руке, принимая эту странную, нечеловеческую, но искреннюю опору. Ее дыхание постепенно выровнялось.

— Спасибо, — прошептала она так тихо, что даже с телепатической связью я едва уловил эти слова.

И наконец, плацдарм найден! Оставалось превратить заброшенную развалину в процветающий легальный бизнес…

Первое, что я понял, ещё впервые войдя в нашу новую лавку, — здесь придется начинать с самого начала. Помещение встретило нас запахом плесени и застоявшегося воздуха, который Сеть анализировала как смесь разлагающейся древесины, крысиного помета и сырости. Пол устилали обломки мебели, куски штукатурки и мусор, накопившийся за годы запустения.

— Боже мой, — выдохнула Фенрис, осторожно переступая через перевернутый стул с отломанной ножкой. — А я думала, снаружи выглядит плохо…

Два скелета, которых я привел с собой, застыли у входа в ожидании команд. Их пустые глазницы безучастно смотрели на хаос, окружавший нас. Для них это было просто очередной задачей для выполнения и это, пусть ненадолго, заставляло меня самого задуматься… «А для меня это больше не так?»

Где-то в глубине сознания, помимо желания выполнить поставленную мной цель, я заодно ощущал странный, но притягательный интерес к этой неординарной задаче.

Я активировал связь через Сеть и начал отдавать распоряжения. Первый скелет принялся выносить крупный мусор — сломанные доски, куски штукатурки, остатки старых полок, крысиные гнёзда. Второй получил задачу сдирать обветшавшую обшивку со стен.

Сам я занялся тем, что требовало анализа. Каждый предмет, каждый обломок проходил через систему классификации в моем сознании. Широкую полку, упавшую со стены — ещё можно восстановить, если получится очистить поверхность. Треснувший кувшин — на выброс, восстановлению не подлежит. Железную люстру с разбитыми плафонами — определенно стоит реанимировать, даже сейчас она выглядит достаточно дорого.

Мой разум, привыкший к обработке данных и поиску закономерностей, находил в этом процессе что-то успокаивающее. Каждый отсортированный предмет, каждый убранный квадратный метр пола — это был еще один шаг к порядку. Стройная система постепенно выстраивалась из сущего хаоса.

За все время моего существования в этом мире это был, наверное, третий раз, когда я почувствовал нечто, похожее на настоящий покой. Не пустоту заброшенных пещер и не напряжение боя, а именно умиротворение от работы, которая имела смысл.

Фенрис между тем преобразилась. Ее прежняя неуверенность испарилась, как только она взяла в руки ведро с водой и тряпку. Она принялась отмывать окна, напевая какую-то мелодию себе под нос. Ее хвост покачивался в такт мелодии, уши были подняты — все признаки искреннего счастья.

Хотя это, порой, заставляло меня задуматься, что я оцениваю настоящего человека по атрибутам какой-нибудь маленькой домашней собачки, которых всякие богатые дамы обычно носят в сумочке… Это было по-своему забавно.

— Здесь будет прилавок, — говорила она, указывая на освобожденное от мусора место у стены. — А вон там, в углу, поставлю стеллаж для самых редких трав. Представляешь, как красиво будет смотреться, если развесить засушенные пучки под потолком?

Ее энтузиазм был заразителен. Даже я, наблюдая за тем, как она планирует каждый сантиметр пространства, ощущал что-то вроде удовлетворения. Она не просто убирала помещение, а уже видела его будущее, воплощение своей мечты.

К полуночи основная работа была закончена. Помещение преобразилось — чистые стены, вымытые окна, ровный пол. Скелеты застыли в углу, ожидая новых команд. Фенрис устроилась прямо на полу, достав нехитрый ужин — кусок хлеба и головку сыра.

— Присаживайся, — предложила она, похлопав рядом с собой по полу. — Знаю, ты не ешь, но… компания приятна.

Я опустился напротив нее, сложив ноги по-турецки. Фенрис откусила кусок хлеба, задумчиво пережевывая. В свете магических кристаллов, которые мы установили вместо старых светильников, ее лицо казалось мягче, спокойнее.

— Костяша… — начала она, и в ее голосе послышались нотки неуверенности. — Можно спросить кое-что?

Я кивнул.

— Почему ты это делаешь? — Она обвела рукой помещение. — Для меня, то есть. Понимаю, что это выгодно для Подполья, легальное прикрытие и все такое, но ты вложил столько сил и столько денег. Почему?

Вопрос был логичным. Действительно, почему? Я мог найти другие способы легализации бизнеса, других людей для управления фасадной операцией, но выбрал именно ее.

«Всё просто. Скрежет хорошо тебя знает, ты надёжна. Твоя мотивация и личная заинтересованность делают тебя гораздо эффективнее любого наемного управляющего. Так что инвестиция в твою мечту — это логичная инвестиция в наше общее дело».

Фенрис улыбнулась, но в ее глазах я прочитал понимание. Как эмпат, она чувствовала то, что стояло за моими прагматичными словами. Уважение к ее целеустремленности, признание ее ценности не просто как инструмента, но как личности.

— Расскажу тебе историю, — сказала она, отложив остатки хлеба. — Когда я была маленькой, мы жили в каморке размером с этот угол. — Она указала на самый дальний угол помещения. — Четверо в одной комнате. Отец работал на кожевенном заводе, мать стирала белье для богатых домов.

Ее голос стал тише, задумчивее.

— Единственным ярким пятном в моей жизни был маленький деревянный ящик на подоконнике. Мать каким-то чудом раздобыла семена мяты и посадила их в землю, которую мы собирали по крупицам. Этот запах… — Фенрис закрыла глаза, словно вспоминая. — Среди вони от завода, канализации и дыма от печей это был единственный кусочек настоящей жизни.

Она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Я всегда мечтала о месте, где будет пахнуть травами, цветами, землей, а не гарью и отходами. О месте, которое будет моим.

Духовным оком я заметил изменения в ее сердцебиении, температуре тела — вероятные маркеры глубоких эмоций. Но мне не нужны были данные, чтобы понять: эта мечта была не капризом, а жизненной необходимостью. Способом сохранить человечность в мире, который старался ее отнять.

«Понимаю о чём ты», — сказал я. — «Иметь собственный уголок в этом мире…»

Она кивнула, вытирая выступившие слезы.

— Спасибо, что поверил в мою мечту. Даже если это просто… хороший бизнес-расчет.

Пусть так, но наверное, сегодня что-то изменилось и я ясно чувствовал, что изменение было к лучшему.

Следующие несколько дней мы потратили на планирование того, что именно будет продавать наша лавка. Фенрис сидела на единственном уцелевшем стуле, который мы отремонтировали, и с воодушевлением перечисляла возможности.

— Лечебные травы — это основа, — говорила она, загибая пальцы. — Ромашка, зверобой, подорожник. Простые, но всегда нужные. Потом специи для кухни — базилик, тимьян, может быть даже шафран, если найдём поставщика. А ещё чаи! Мятный, липовый…

Я слушал её энтузиазм, но мой разум уже работал в другом направлении. Стандартный товар означал стандартную конкуренцию, а значит — стандартную прибыль.

«Стандартный товар — это для прикрытия», — прервал я её телепатически. — «Наш основной доход будет от эксклюзива».

Фенрис замолчала, её рыжие уши слегка повернулись в мою сторону — признак внимания.

«Я обеспечу поставки чистейшей руды и кристаллов из наших шахт. Такого качества и количества в городе нет ни у кого. Мы будем продавать их ремесленникам и алхимикам».

Она кивнула, но я видел в её глазах вопрос. Руда и кристаллы — это серьёзно, но не совсем то, о чём она мечтала.

«Пойдём», — сказал я, поднимаясь. — «Покажу тебе ещё кое-что».

Я повел её к люку в полу, который мы обнаружили под грудой мусора. Деревянная крышка скрипнула на ржавых петлях, открывая узкую лестницу, ведущую в подвал. Сеть немедленно проанализировала воздух внизу — сухо, чисто, никаких вредных испарений или плесени.

«Осторожно, ступеньки крутые», — предупредил я, начиная спуск.

Подвал оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Каменные стены, сводчатый потолок, несколько ниш, которые когда-то служили складскими помещениями. Но самое главное — в дальнем углу уже кипела работа.

Трое гоблинов под присмотром скелета создавали нечто, похожее на подземную оранжерею. Они аккуратно насыпали землю в деревянные ящики, высаживали странные, переливающиеся споры, поливали их из глиняных кувшинов. Работали они молча, лишь изредка тихо переговариваясь между собой:

— Кур-ра, этот росток больше света хотеть…

— Ра-ку, Граккун правильно делать, Граккун хорошо уметь выращивать вкусный еда!

Фенрис застыла на последней ступеньке, её глаза постепенно привыкали к полумраку. Когда она разглядела, что именно происходит в углу, её рот приоткрылся от удивления.

— Что это? — прошептала она.

«Светящиеся грибы», — объяснил я, подходя к ближайшему ящику. В нём уже проклюнулись первые ростки — тонкие стебельки с крохотными шляпками, которые мерцали бледным голубоватым светом. — «Споры я нашёл в глубоких пещерах. Некоторые виды дают устойчивое освещение, другие используются в алхимии».

Фенрис медленно приблизилась, её движения были осторожными, словно она боялась спугнуть магию этого места.

— Они… они действительно светятся, — выдохнула она, протягивая руку к одному из ростков.

«Не трогай», — быстро остановил я её. — «Некоторые виды токсичны для живых тканей. Но это и делает их ценными для алхимиков».

Я повёл её дальше по подвалу, показывая другие посадки. Ароматный мох, который светился зеленоватым светом и мог служить декоративным освещением для богатых домов. Корневища, которые росли только в полной темноте и были необходимы для зелий ночного зрения. Грибы, чьи экстракты использовались в чернилах для магических свитков.

«Это наш уникальный продукт», — сказал я, обводя рукой весь подвал. — «Светящийся мох для декора, грибы для алхимии, редкие подземные коренья. Мы создадим рынок, которого ещё не существует».

Фенрис медленно обернулась ко мне, и в её янтарных глазах плескался восторг.

— Костяша, это… это гениально. Это ведь местное производство? Никто другой не сможет предложить такое, — произнесла она, внимательно осматривая горшок.

Я кивнул.

— А как мы это назовём? — спросила она, оглядывая подземную оранжерею. — Лавку, я имею в виду. Нужно что-то, что отразит суть нашего дела.

Фенрис задумалась, её хвост медленно покачивался из стороны в сторону.

— Тихий Корень, — произнесла она наконец, и в её голосе звучала уверенность. — Потому что всё самое ценное растёт в тишине и темноте.

Название действительно было удачным. Оно отражало нашу специализацию, намекало на подземное происхождение товаров, и при этом звучало достаточно поэтично для привлечения клиентов.

«Одобряю», — сказал я.

Прошла почти неделя, прежде чем лавка приобрела законченный вид. Фенрис работала с утра до вечера, превращая пустое помещение в настоящий магазин. Стены мы покрасили в приятный кремовый цвет, который хорошо сочетался с тёмными деревянными полками. Пол отмыли до блеска и покрыли несколькими ковриками, которые Фенрис выторговала у местного ткача за обещание первыми показать ему наши светящиеся мхи.

Полки заполнились товарами. На самом видном месте стояли аккуратные стеклянные банки с засушенными травами — каждая с рукописной этикеткой, которую Фенрис писала своим старательным почерком. Ромашка, зверобой, мята, шалфей — всё то, что составляло основу любой травяной лавки.

Но настоящими жемчужинами были образцы нашей эксклюзивной продукции. В специальной закрытой от лишних глаз витрине, подсвеченной изнутри, лежали кристаллы аметита различных размеров и оттенков. Рядом стояли небольшие горшочки с образцами светящихся мхов — каждый излучал своё собственное мягкое сияние.

— Смотри, как красиво, — говорила Фенрис, расставляя последние банки. — А когда вечером погаснет уличное освещение, наша витрина будет единственным ярким пятном на всей улице. Люди не смогут пройти мимо.

Последним штрихом стала вывеска. Я заказал её у того же гнома-кузнеца, который работал над нашим подземным тоннелем. Простая доска из тёмного дерева, но с искусно вырезанными и инкрустированными серебром буквами: «Тихий Корень». Гном потрудился на славу — даже на свету буквы мерцали, а ночью они должны были действительно светиться собственным магическим светом.

Когда я принёс вывеску, Фенрис замерла посреди лавки, прижав руки к груди.

— Это… это действительно происходит, — прошептала она, и я заметил, как заблестели её глаза. — У меня есть собственная лавка. С собственным именем на вывеске.

Она стояла среди результатов нашей общей работы, и каждая деталь этого места отражала частичку её мечты. Аккуратные полки, которые она собственноручно протирала до блеска. Запах трав, который Сеть определяла как смесь мяты, лаванды и чего-то ещё — чистого, свежего, живого. Мягкий свет от витрины, создававший уютную атмосферу.

— Спасибо, Костяша, — сказала она, повернувшись ко мне. — Это больше, чем я могла мечтать.

Я стоял рядом, осматривая результат. Помещение было функциональным и привлекательным. Товары расставлены с пониманием потребностей клиентов. Система защиты (скрытые сигнализации, тайные выходы, связь с Подпольем) работала незаметно для посторонних глаз.

Итого, первый легальный узел бизнеса создан и готов к работе. Финансовые потоки будут под контролем. Большая территория города будет в близкой доступности. Ход сделан. Оставалось лишь продолжать и параллельно высматривать ответный ход противника. Гольдштейн всё ещё жив, а Ржавых Кинжалов уже нет. Затишье не будет вечным.