Всё не то, чем кажется

Глава 32. Я несу спасенье миру, только вдруг…

Я оглядываюсь. Передо мной раскинулось то ли озеро, то ли море — не понять. В тумане у линии горизонта мне чудятся очертания берега. Если Земля Драконов расположена там, то мне в одиночку точно не добраться. Даже не уверен, что и Дрейк осилил бы этот перелёт.

Оглядываю берег. В светлом песке там и сям пестрят камешки и панцири моллюсков. Я вижу огромную светлую раковину, причудливо закрученную, трогаю её и вдруг понимаю, что это рог дракона. Череп, почти полностью занесённый песком, таращится на меня краем глазницы.

Обхожу его и двигаюсь дальше. Теперь глаз подмечает то, на что я прежде не обратил внимания — в песке повсюду разбросаны кости. Но где же мне найти умирающего дракона, если он здесь есть?

Вероятнее всего, там, где есть укрытие, пища и вода, — подсказывает мне внутренний голос. Вряд ли испускающий дух дракон осилил бы перелёт над морем. А значит, они прилетают сюда ещё не такими слабыми и проводят на берегу какое-то время, прежде чем пробьёт их час.

По левую руку я замечаю группу деревьев и решаю направиться туда.

Когда я подхожу к рощице, дрожа от холода и усталости, мне чудится какое-то движение в тени. Останавливаюсь, чтобы приглядеться, и вижу, как навстречу мне медленно движется дракон.

Сперва я даже подумал было, что это Дрейк, так они похожи. Но чем ближе дракон, тем яснее становится, что он очень, очень крупный и очень старый. Чешуя цвета топлёного молока испещрена бело-голубыми, как снег, пятнами, напоминающими седину. Глаза дракона подслеповато щурятся. Их можно было бы назвать янтарными, если бы они не были покрыты мутной плёнкой, туманящей цвет и лишающей блеска.

Дракон тяжело ползёт по песку. Голова его мелко подрагивает, как будто ему нелегко удерживать её на весу. Затем он замирает и приглядывается ко мне.

— Нет, ты не Гилберт, не мой мальчик, — голос у дракона оказывается нежным, женским. — Но откуда тогда у тебя этот амулет?

Не понимая, я касаюсь груди, и кончики пальцев ощущают металл медальона. Но как он ко мне попал? Может быть, Нела в последний момент надела его на меня?

Всё это неважно. Мне нужно покончить с драконом, пока животное не умерло своей смертью. Похоже, ему — или ей — осталось недолго.

Больше я не вижу ничего, кроме дракона. Руки сами собой вынимают клинок из ножен.

«Целься в шею!» — грохочет в ушах, как пульс.

— Так значит, ты пришёл убить меня, — грустно говорит драконица. — Я не стану сопротивляться, я слишком слаба. Но молю, прежде расскажи мне о моём сыне, о Гилберте. Ведь ты колдун? Ты должен о нём знать.

«Не слушай её, — внутренний голос заглушает слова драконицы. — Она лишь заговаривает зубы. У неё достанет силы спалить тебя до костей. Скорее бей!»

— О каком Гилберте? — спрашиваю я, чтобы отвлечь животное, а сам подхожу всё ближе.

— Сын, отнятый у меня… — начинает было драконица, но вдруг умолкает и глядит в небо, в сторону. Прямо передо мной белеет её незащищённая шея.

«Сейчас!» — голос такой громкий, что кажется, он сотрясает землю и небо.

Я нащупываю подвижный шип на спине бронзового дракона, нажимаю его и кидаюсь вперёд. Удивительно, но уставшее тело движется само по себе, наполненное невесть откуда взявшейся силой, и я будто гляжу на себя со стороны.

Перед глазами что-то вспыхивает белым, я чувствую удар и падаю на песок, не понимая, что произошло. На мгновение мне даже кажется, что я попал под струю пламени, но жгучая боль не приходит. Я приподнимаюсь на локте и вижу, как корчится на песке Дрейк. Из-под его крыла торчит рукоять клинка.

— Я знал, — хрипит он, с ненавистью глядя на меня. — Людям нельзя доверять. Наставник предупреждал меня на твой счёт, но я не поверил…

— Мой мальчик! — вскрикивает драконица, падая на песок и обнимая тело Дрейка, охватывая крыльями.

«ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ!» — гремит в голове, а затем в ней становится пусто. Так пусто, что я, наконец, понимаю, что остался один. Но пустоту через мгновение заполняют страх, стыд и боль. Я ведь не мог этого сделать! Или мог?

— Дрейк, — говорю я, пытаясь подойти поближе. Ноги не слушаются. — Дрейк! Дрейк, пожалуйста!

Я падаю на колени, отталкиваю крыло драконицы. Как она не понимает, зачем мешает мне! Кинжал ещё можно выдернуть! Яд не успел подействовать! Да я и задел-то его вскользь, я ведь не сильный, правая рука плохо слушается, и бил я по движущейся мишени. Я же не мог нанести смертельный удар!

— Ну что ж, поздравляю, — слышу я голос за спиной.

Это удивительный голос — он как будто одновременно взрослый и детский, женский, мужской, сильный и слабый. Словно хор голосов звучит одновременно, сливаясь в единое целое.

— Ты убил дракона.

— Но я не хотел его убивать! — я оборачиваюсь и вижу, будто в тумане, ещё одного ящера. Он зыбкий, как мираж, и кажется то гигантским, как гора, то небольшим, чуть крупнее Дрейка. Он то совсем живой, непрозрачный и отбрасывающий тень, то бесплотный, как призрак. И я никак не могу понять, какого он цвета.

— Убери крылья, Нерисса, — говорит этот фантом, и драконица послушно отводит крылья.

Я вижу неподвижное тело своего друга. Он лежит на песке с подвёрнутой шеей, синие глаза потускнели, пасть открыта в последнем немом крике, лапы сведены судорогой боли. Я не хочу это видеть, но что-то подсказывает мне, что эту картину я буду видеть долго, до конца жизни, даже если окажусь на другом конце света.

Но тут белая чешуя начинает облетать. Сперва медленно, как одинокие лепестки цветущего дерева, затем всё сильнее, как вьюжная метель. Падает в песок кинжал с отравленной иглой, и у лап драконицы остаётся лежать человек.

— Он умер? — спрашиваю я бесплотного дракона, потому что если кто и знает ответ, то только он.

Затем бросаю взгляд на свою руку — там, где прежде оборванный рукав открывал полоску чешуи, теперь я вижу гладкую кожу. Лишь отдельные чешуйки белеют на грязной, истрёпанной ткани повязки, от которой мне давно пора было избавиться.

— Ты убил дракона, — повторяет призрак прежние слова. — Дракона, а человек остался жив. А сейчас мы с тобой уйдём, потому что им надо побыть вместе. Она слишком долго ждала сына, две с лишним сотни лет не покидая этот берег.

— Чушь, он не может быть сыном дракона! — возражаю я.

— Да, он не её сын, но он тот, кого она ждала. Идём же.

Мой собеседник успел переместиться дальше и теперь стоит, выжидающе глядя на меня.

Я подхожу.

— Кто ты? — спрашиваю о том, что хочется узнать прежде всего.

— Не узнал? — голос звучит слегка насмешливо. — У меня много имён, одно из них ты даже сам мне дал. Пойдём, не останавливайся.

Я послушно бреду за драконом. О чём он говорит, какое имя я мог ему дать, если мы видимся в первый раз? Я ведь точно не мог бы забыть встречу с драконом-призраком… но тут меня осеняет.

— Так ты — душа прежнего дракона, что обитал в замке? — догадываюсь я. — Но ведь я вроде бы не давал тебе имён.

И в то же мгновение припоминаю, как мы играли с Сильвией в принцессу и дракона (в то время мы ещё не знали, что однажды настанет и её черёд отправляться в замок). Мы даже немного повздорили, поскольку я выбрал имя Бочка-с-Потрохами, а Сильвия утверждала, что это нелепое имя для дракона, и настаивала на Пожирателе.

— Бочка-с-Потрохами, серьёзно? — хмыкает мой спутник, и я чувствую, как жар приливает к щекам. Мы останавливаемся у кромки воды, где волны с шумом набегают на песок. — К счастью, мне повезло больше. Самую малость.

Я вновь разглядываю это странное существо, а оно глядит на меня. В его глазах как будто отражаются все звёзды, хотя сейчас ясный день. Дракон склоняет голову, и я вижу что-то похожее на рожки, которых раньше не было.

— Всё ещё не догадался? — интересуется он, и в стройном хоре его голосов на передний план выходит что-то знакомое. Что-то похожее на блеяние.

— Орешек?! — с недоверием спрашиваю я и сажусь на песок, хотя садиться вроде не собирался.

— Молодец, — с уважением кивает это существо и садится рядом. Сидя оно становится совсем маленьким, плотнеет, темнеет, и вот я уже вижу перед собой знакомую козу.

— Но у меня есть и другое имя, знакомое большинству, — говорит она. — Хранительница Миров.

— Ничего себе! — только и могу выпалить я, когда ко мне возвращается дар речи. — Хранительница Миров! А зачем ты всё время была рядом?

— Ваш мир меняется, — отвечает коза, склоняя голову и искоса на меня глядя. — Изменяется многовековой порядок, драконам настала пора вернуться домой. Перемены — моё любимое время, обожаю наблюдать. Появляется какое-то движение на глади Вечности, в которой я обитаю.

— Так у меня всё получилось? — спрашиваю я, волнуясь. — Всё было не напрасно, и договор между людьми и драконами удалось разорвать?

Коза, я могу поклясться, не раскрывает рта, но над водой несётся её тихий смех на тысячи голосов.

— Договор был разорван уже тогда, когда вы пустились в путь, — говорит она, отсмеявшись.

— Как?! — только и могу произнести я.

— Вы этого не знали, но соглашение могло быть расторгнуто ещё одним способом — если принцесса придёт в замок по своему желанию и встретит там дракона, что тоже пришёл по своей воле, а не по воле жребия.

— Но это не наш случай, — не соглашаюсь я. — Ни я, ни Дрейк не хотели находиться в замке.

— Но ведь была не очередь Дрейка занимать драконий пост, — поясняет Хранительница Миров. — Он мог сказать, что старый дракон ошибся, мог уйти и быть свободным. Но он остался по собственной воле, хотя и не должен был.

Я киваю, хмурясь, и догадываюсь, что скажет моя собеседница дальше.

— А ты отправился вместо Сильвии тоже по своей воле, всё верно. Тем самым вы расторгли договор и могли хоть в первый же день расходиться по домам.

— Не верю, — не соглашаюсь я. — А как же тогда полоска чешуи, что появилась на моей руке? Та, что означала мою связь с драконом? И разве то, что я принц, а не принцесса, не имело значения? Да и Дрейк не совсем дракон.

— О, мой милый, — качает головой моя спутница. — Здесь столько всего намешано. Судьба. Колдовство. Даже я не знаю всех причин.

Часть её голосов смеётся, и я понимаю: она хорошо знает причины, но делиться ими не желает.

Я бросаю в воду округлый камешек и слежу за тем, как он делает два прыжка, прежде чем уходит на дно.

— Выходит, ты знала, что мы свободны, с первой же нашей встречи, — задумчиво произношу я, — так почему же ты нам об этом не сказала?

— Так было бы совсем не интересно, — отвечает моя собеседница, глядя на горизонт. — Я могла бы давать советы о том, как лучше поступить, и точно знала бы всё, что случится дальше, но какой в этом смысл? Нет, я люблю наблюдать, как всё вершится само собой. Иногда выходит даже интереснее, чем я предполагала.

— Тоже мне, нашла развлечение! — возмущаюсь я.

— Ну, ну, — примиряюще говорит коза. — Я ведь помогала вам время от времени. Ты знал, что талисманы, изготовленные колдуном, также давали ему возможность вас подслушивать?

— Что? — удивляюсь я и бью ладонями по песку. — Ты прекрасно понимаешь, что не знал! Так какую же цель преследовал колдун, он помогал нам или нет?

— Настало время вернуться к твоему другу, — говорит вместо ответа коза, поднимается и идёт то ли по песку, то ли над песком в сторону рощи.