Всё не то, чем кажется

Глава 15. План хорош как будто, как всегда у нас

Город скрывается из виду, лишь когда небо усыпают звёзды. Мы устраиваемся в стороне от дороги, под крутым холмом. Коза щиплет травку, кони тоже бродят неподалёку. Я предложил их привязать, но Дрейк отказался, сообщив, что не верит в их способность далеко уйти. Ещё и намекнул, что не станет жалеть о такой потере в случае чего.

— Ну что, рядом никого нет, — говорю я. — Теперь ты можешь сделать это. Много ли времени тебе понадобится?

— Ты о чём? — отстраняется Дрейк.

— Да не притворяйся, — говорю я ему. — Ты же всё понял. Давай, заколдуй наших коней, чтобы они снова стали молодыми и здоровыми!

— Что? Но я не умею, — разводит руками Дрейк.

— Как это не умеешь? — опешиваю я. — Ты же сам говорил, что обладаешь силами!

— Да, но я же ничему не учился, — поясняет он. — Я ведь попал к колдуну в облике дракона. Ни знак пальцами сделать, ни травы собрать, ни порошки отмерить. Потому мы первым делом решили вернуть мой прежний облик, а уже затем приступать к обучению. Я изучал карты мира, историю, легенды прошлого, но не колдовство. Да и это с разумом дракона учить было не так-то просто.

— Так что ж ты раньше не сказал! — кричу я. — Разве бы я купил этих доходяг с лысыми боками, если б знал!..

— Вот, теперь ещё и я во всём виноват, — вздыхает Дрейк.

Некоторое время мы лежим молча, глядя на звёзды.

— Помнишь, — говорит Дрейк, — я рассказывал тебе о своём предке, Армасе?

— В честь которого тебя назвали родители? Да, помню.

— В моём городке рассказывали, что когда ему было около тридцати лет, он собрал народ и отправился в Мёртвые земли. Тогда там обитало несколько колдунов. Не знаю, как Армас смог убедить людей, как сумел перебороть их извечный страх, но только люди выступили, отыскали безопасный путь через болота и убили нескольких колдунов. Дом, где обитал самый старый колдун, разрушили до основания.

— Неужели правда? — не верю я. — Похоже на выдумку. Разве колдуны не могли испепелить их ещё на подходе, натравить друг на друга или заставить вечно бродить по болотам, пока не утонут?

— Истории о колдунах во многом сильно преувеличены, — говорит Дрейк. — Они не могут совершать чудеса по щелчку пальца. Многие заклятия и ритуалы требуют времени на подготовку, да и не всё колдуны могут держать в голове. Помнили, наверное, какие-нибудь часто используемые слова, но не то, что нужно для боя. Нападения не ожидали, и из колдунов тогда мало кто уцелел.

— Но зачем Армасу было их атаковать? — не понимаю я. — Ведь будут рождаться новые дети со способностями. Как быть, если некому будет их обучать, и что делать, если такие силы окажутся без контроля?

— История о том умалчивает, — говорит Дрейк. — Не думаю, чтобы в моём городке хоть кто-то о том задумывался. Они слышат о том, что местный герой в прошлом убил нескольких колдунов, и говорят: «Вот молодец, мы его уважаем! Гордимся таким предком!». А зачем он так поступил, было ли это разумно, никого не интересовало. Я спрашивал у людей об этом, однако все глядели на меня с непониманием и отвечали: «но это же колдуны!», как будто этого было достаточно. А между тем колдуны веками не нарушали границ своего поселения и никогда ни на кого не нападали.

— Люди иногда бывают такими глупыми.

— Да. Когда я попал к чародею, то услышал другую версию этой истории. Он рассказал мне, что Армас и был сыном Нериссы, которого Соланум оберегал, как мог. У Армаса не было колдовских способностей, но ему пришлось жить с Соланумом, ведь близких у него не осталось. Нерисса умерла, дав сыну жизнь.

Но однажды люди из ближнего поселения напали на колдунов. Соланум приказал Армасу бежать, так как тот был ещё мальчиком и ничем не помог бы в сражении. Армас затаился в зарослях неподалёку, пока люди в ярости крушили и жгли небольшое поселение колдунов. Он вернулся, уже когда всё кончилось, и нашёл тело растерзанного Соланума у их разрушенного дома. Армас в страхе бежал, позже прибился к поселению и выдумал какую-то историю, которой поверили.

Лишь много лет спустя он раскрыл близким, что в его жилах, возможно, течёт кровь дракона. Они не знали, верить ли ему, но легенда была красивой, и отказываться от неё тщеславным людям не хотелось. Так история о ребёнке дракона и прошла сквозь века.

— Надо же, какие разные версии. И всё же я не понимаю, как Соланум мог стать мужем Нериссы. Может быть, его способности поздно проявились? — предполагаю я.

— Я тоже многого не понимаю, — отвечает Дрейк. — К примеру, принцессой какого королевства была Нерисса. В тех книгах, что были у колдуна, я ничего о ней не нашёл. Почему после смерти матери Армас не отправился к её родным? Сперва, возможно, не хотел бросать приёмного отца, но после его гибели он ведь был волен пойти на все четыре стороны. Неужели жизнь в захудалом городке, где и через двести лет ничего не изменилось к лучшему, привлекала Армаса больше, чем богатое житьё в столичном городе? И с нападением не всё ясно: хотелось бы знать, участвовал в нём Армас или нет. Потому я решил, что обязательно посещу Зал Летописей в Гнилозерье, чтобы отыскать хоть что-то.

— В Царь-Лодочке, — поправляю я его.

— Ах, точно, никак не запомню новое название. Я узнал о Зале Летописей из старых книг, где упоминалось ещё прежнее имя города.

— А не упоминалось ли там, — интересуюсь я, — что Зал Летописей закрыт для посещения?

— Как закрыт? — изумляется Дрейк.

— Да вот так. Нам с отцом доводилось бывать в Царь-Лодочке на свадьбе сестры короля Эвкласа. Он лично показывал нам дворец, а чтобы мы осмотрели Зал Летописей, пришлось звать какого-то мрачного человека с ключами. Не помню, что у него была за должность. Но суть в том, что даже у самого короля нет свободного доступа в Зал Летописей!

Дрейк какое-то время молчит, размышляя, а потом говорит мне:

— Ничего, мы что-то придумаем. Я хочу больше узнать о прошлом и о себе. Не хотелось бы вечно зависеть от амулета, и я думаю, что правда о случившемся с Нериссой могла бы мне помочь. Может быть, если бы я точно понимал, для чего именно был изначально предназначен амулет…

— Я постараюсь помочь, — соглашаюсь я. — Мне всё-таки уже доводилось бывать во дворце, я знаю, где находится тамошний Зал Знаний. Сделаем это потом, на обратном пути?

Мой спутник хмыкает и тяжело задумывается о чём-то, бьёт кулаком по земле, долго молчит.

— Я понимаю, нужно спешить, — наконец виновато произносит он, — но мы совсем рядом с Залом Летописей, представляется такая возможность… Может быть, попробуем? Хотя бы только посмотрим, получится ли зайти. Если увидим, что задача нелегка, то не будем тратить время зря, конечно же.

Он мнётся и продолжает чуть погодя:

— Мне важно не только узнать про амулет, но и разобраться, что за кровь во мне течёт. Ты только представь, всю жизнь я был изгоем, меня ненавидели и не считали нормальным. Мать любила меня, но я чувствовал, что колдовская сила пугает её, эту часть меня она всегда старалась будто не замечать. А если тебя не может принять полностью даже единственный близкий человек, это, знаешь ли, тяготит.

— Когда ты попал к колдуну, наверное, стало в чём-то легче? — предполагаю я.

— Да, но… С ним всё наоборот: он отнёсся к моим особенностям как к чему-то обычному, даже заурядному, и сказал, у меня нет главного, чтобы стать хорошим колдуном. По его словам, я не умею принимать решения, мне не хватает чутья и уверенности. Но осознавать, что я и как человек не состоялся, и толкового колдуна из меня не получится, очень больно.

— Я думаю, рано ты волноваться начал, — подбадриваю его я, сдерживая зевоту. — Сперва выучись всему, что может предложить твой наставник, накопи опыта, тогда уже и оценивай себя.

— Трудно идти вперёд, не веря в собственные силы, — грустно отвечает Дрейк. — Хотел бы я научиться уважать себя. Думаю, тогда бы мне намного легче всё удавалось. Но видишь ли, нелегко верить в себя, если ты урод или недотёпа. Может быть, это дастся мне проще, если я узнаю, что во мне течёт королевская кровь.

— Если это для тебя действительно так важно, — говорю я, — тогда, конечно, постараемся заглянуть в Зал Летописей. Сделаем всё, что сможем. Но как по мне, ты зря себя недооцениваешь, а уважать за происхождение — неправильный путь. Если ты знаешь историю, то должен помнить, что и короли частенько совершали ошибки и глупые поступки.

— Спасибо, — с чувством отвечает Дрейк. Видно, что он рад моему предложению.

Надеюсь, позже он не сказал ничего важного, потому что примерно в это время я не удержался и уснул.

— Гляди, как светится амулет, — удивляется Дрейк наутро. — Ты что, к нему прикасался?

— Может быть, как-то нечаянно, — лукавлю я. На самом деле я замёрз ночью и в полусне нашёл единственное тёплое место, которое было рядом.

— Нам нужно быть осторожнее! — сердится Дрейк. — Мы всё ещё не знаем, чем это может нам грозить!

— Думаю, ничем серьёзным, — беспечно отвечаю я. — Я не чувствую в себе никаких изменений.

Наши кони стоят там же, где мы их оставили. Дрейк печально вздыхает, пока я принимаюсь их седлать.

— Но перед тем, как поедем, — говорю я, — нужно привести тебя в порядок. Шутка ли, скоро будем в столице, а у тебя волосы как у какого-то бродяги-отшельника.

Я тянусь к нему гребнем, но Дрейк выхватывает его и принимается причёсываться сам. Он то морщится, то ругается вполголоса, то и дело путая гребень в волосах или роняя его. Наконец его терпение истощается, и он достаёт нож.

— Не убивай себя! — кричу я трагическим голосом и цепляюсь за его руки.

Дрейк указывает глазами в сторону дороги, я оборачиваюсь и вижу проезжающих торговцев, застывших в ужасе.

— Вам, тово… помощь не нужна? — прокашлявшись, спрашивает один из них.

— Благодарю, всё в порядке, я не собираюсь себя убивать, — успокаивает их мой спутник, и торговцы едут дальше.

— Ты чего? — говорит мне Дрейк. — Я просто хочу их укоротить.

И он срезает волосы, а затем я помогаю ему придать причёске более аккуратный вид. Теперь его локоны, как и мои, по плечи.

Потом я собираю отрезанные пряди.

— Зачем ты это делаешь? — удивляется Дрейк.

— Мы с сестрой часто выпрашивали волосы у дворцового цирюльника. При помощи сосновой смолы можно было сделать из них отличные усы или бороду.

— Но для чего? — недоумевает Дрейк. Сразу видно, у бедняги не было детства (и такой сестры, как моя).

— Для смеха, конечно же. Наряжались незнакомцами и разыгрывали домашних, — поясняю я.

— Понятно, откуда у тебя такой талант к переодеванию, — ехидничает Дрейк. — А сейчас-то тебе это зачем? Мечтаешь о пышной бороде?

Я огорчённо скребу гладкий подбородок. Борода у меня и вправду не спешит расти.

— Не бей по больному, — отвечаю я.

— Знаешь, чёрная борода вряд ли подойдёт к золотистым волосам, — задумчиво говорит Дрейк. — Тебе бы наклеить козлиную, она как раз светлая… ай!

Он с лёгкостью отражает мою атаку, но не ожидает нападения с тыла. А как оказалось, Орешек тоже не одобряет таких идей.

Разобравшись с Дрейком и оставив его поверженным, мы с козой исполняем победный танец. Старишка и Зоркий уныло глядят на всё это, и выглядят они так жалко, будто на них всю ночь землю пахали. Они вздыхают, когда мы садимся в сёдла.

— Вперёд, ребята! — командую я. — Вы хотя бы не на живодёрне, будьте рады и этому!