Всё не то, чем кажется

Глава 23. Рад дракон стараться, отгоняя зло

Я просыпаюсь от резкой боли в руке. Не помню, как уснул. Совсем близко вижу встревоженное лицо Дрейка.

— Что такое? — спрашивает он.

— Рука, — скулю я.

Он стискивает зубы.

— Если бы я только мог тебе помочь…

Долговязый торговец храпит, растянувшись на лавке. А тому, что с ногой, похоже, не спится. Он грустно трясёт опустевшей флягой, но оттуда не падает ни капли.

Пухлощёкий дрожит в углу, и теперь у него подбит также второй глаз. Интересно, что произошло, но неловко спрашивать.

В высоких окнах видно розовеющее небо.

Дрейк укутывает меня поплотнее в свою куртку, затем тормошит долговязого.

— Я ухожу за помощью, — говорит он. — Закройте за мной дверь, подоприте лавками и не открывайте никому, пока не убедитесь, что это безопасно.

— Не иди один! — я вскакиваю на ноги, при этом нечаянно шевелю рукой и чуть не кричу от боли.

— Я меньше всех пострадал, — отвечает Дрейк. — Сядь и не дёргайся. Я скоро вернусь.

И он уходит, а мне остаётся сидеть и надеяться, что с ним не случится ничего плохого.

Кажется, проходит довольно много времени, но наконец мы слышим стук в дверь.

— Открывайте! — это голос Дрейка.

Долговязый отпирает. На пороге стоит Дрейк, за его спиной — пара крепких ребят. Неподалёку топчутся наши кони.

— Повезло мне, — улыбается мой товарищ. — Как раз встретился вельможа из столицы, который ехал с охраной. Он согласился вернуться назад, заодно и вас прихватит. А эти парни побудут тут, пока не прибудет стража из Царь-Лодочки.

Торговцы выходят, охая. Неподалёку стоит повозка вельможи.

— Спасение! — вопит пухлощёкий коротышка и бросается было к повозке, но долговязый хватает его за шиворот.

— А ну стой, — хрипит он, морщась от боли в рёбрах. — А то опять в глаз дам. Куда первый лезешь? Нам вот Грега уложить, у него нога сломана. Да ещё коней наших привязать.

И пока охранники помогают Грегу разместиться в повозке, долговязый хлопает Дрейка по плечу.

— Спасибо, парень. Ты нам жизнь спас. Если когда-то будешь в Штормотопье, что в Третьем королевстве, разыщи Куинлана, это я. Или Грегори, это мой напарник. Или лавку «Двор изобилия», теперь мы оттуда ни ногой. Лучше наймем кого-то, чтоб ездил за товарами. И вот, держи, ты заслужил.

Торговец протягивает тяжёлый кошель, но Дрейк не берёт.

— Мы не бедствуем, — отмахивается он. — И помогали не ради платы. Оставь эти деньги себе.

— Ну что ж… — отвечает Куинлан.

Он ещё раз хлопает Дрейка по плечу, а затем, скособочившись, идёт к повозке, у которой топчется в нетерпении лысый коротышка. Куинлану явно тяжело забираться внутрь, но брат и не думает помогать, лишь молча ждёт, когда ему тоже будет позволено занять место.

Наконец они отъезжают в сторону Царь-Лодочки. Двое оставшихся охранников тем временем уже успевают осмотреть постоялый двор и окрестности.

— Ну и дела, — хмыкают они, становясь на страже у дверей. — Под самым носом короля, надо же. А ведь тут многие наши знакомые останавливались, и все оставались довольны.

— Надо полагать, ваши знакомые не возили с собой ценности, — отвечает Дрейк.

— Это точно, — соглашаются охранники.

— Пора и нам ехать, — говорит Дрейк. — Кони заждались.

— А как ты их нашёл? — интересуюсь я.

— Коза меня привела к сараю, где их заперли, — улыбается Дрейк. — Умная зверюга.

— Что-то её опять не видно, — оглядываюсь я. — Не попала бы в беду.

— Не бойся, — отвечает Дрейк. — Мне теперь кажется, мы от неё так просто не отделаемся.

Он седлает коней, помогает мне забраться в седло, мы прощаемся с охранниками и с радостью покидаем уютную деревушку Грибки.

— Больше никаких постоялых дворов, — твёрдо произносит Дрейк. — Будем держаться в стороне от жилья.

— Да это нетрудно, — соглашаюсь я. — Что там впереди, только Холмолесье? А дальше Неделённые Земли, где можно блуждать целыми днями и не встретить ни одной живой души.

— Не такие уж они и необитаемые, эти Неделённые Земли, — говорит мне Дрейк. — Как рука, сильно болит?

— Терпеть можно, — говорю я. — Если бы я только мог совсем ею не шевелить…

— Всё-таки завернём в Холмолесье, — хмурится мой спутник. — Поищем целителя. Но как ты мог полезть прямо на нож?

— А что оставалось? Ты выпил какой-то дряни и ослабел, не мог же я прятаться за твоей спиной, — возмущаюсь я. — К тому же у меня был талисман силы. А всё же ловко ты врезал этому старику, даже без талисмана.

— Кажется, в тот момент проснулась моя собственная сила, — говорит Дрейк. — Я даже не уверен, что дотронулся до старика. Как только я понял, что он тебя задел, я… я…

Я смотрю на него и вижу, что в глазах Дрейка блестят слёзы.

— Если бы ты только знал! — кричит он. — Почему, ты думаешь, мы так быстро уехали из Царь-Лодочки? Да, у нас есть цель важнее прошлого моей семьи, но это не всё. В ту ночь, когда я лежал без сознания, у меня были видения. Не сны, а что-то другое, более реальное. Я видел, как ты умираешь, и всё из-за нашего небольшого промедления. И хотя мы всё подготовили и мне оставалось провести лишь пару часов в Зале Летописей, но я не смог!

— Знаешь, мне тоже снилась твоя смерть, — признаюсь я. — И то, как драконы разрушают наш мир. Почему, ты думаешь, нас начали преследовать такие сны? Может быть, мы просто слишком много тревожимся об успехе нашей миссии?

— Как знать. А может, наши тревоги тут и ни при чём, — качает головой Дрейк. — Мир на грани гибели, и возможно, он сам предупреждает нас.

— Ме-е-ме-е-е! — присоединяется к беседе коза. Она нагнала нас, а мы и не заметили.

— Если что-то случится с конями, будем ехать на козе, — говорит мне Дрейк. — Диву даюсь, до чего же она быстрая и выносливая.

— Мек! — недовольно кричит коза и мотает бородой.

Проклятая рука всё ноет, и мне не делается лучше. Вдобавок мы даже не завтракали, так как торопились покинуть Грибки, да и поужинать нам не довелось. Но я не хочу жаловаться, чтобы Дрейк не посчитал меня слишком слабым. Ишь, назвал ребёнком, возится, как с маленьким. Я ему покажу ребёнка, даже не пикну. Да что он всё время меня дёргает? То спрашивает, не холодно ли мне, то интересуется, не жарко ли. Ещё бы соску всучил.

— Делаем привал, — наконец командует Дрейк, когда мы подъезжаем к неширокому ручью. — Сиди, сейчас я тебе помогу.

Он спешивается и подходит ко мне, протягивает руки и вдруг тревожно произносит:

— Да ты весь горишь!

— Ничего подобного, я в порядке, — бормочу я, с трудом спускаясь на землю. Дрейк осторожно разрезает узел повязки и мочит ткань водой, чтобы легче отошла.

— Не смотри, — командует он.

Ясное дело, я сразу же смотрю. Должен же я одним из первых узнать, что у меня отваливается рука (если она отваливается).

Я вижу, что рука покраснела и опухла. Рана, наискось пересекающая предплечье, воспалилась, её края некрасиво расходятся в разные стороны. Успеваю заметить что-то белеющее — не иначе, кость — и вдруг всё темнеет.

Чуть позже, когда я прихожу в себя, Дрейк уже накладывает мне новую повязку. Я вижу, что из-под материала торчат кончики какой-то травы.

— Что это такое? — слабым голосом спрашиваю я и указываю пальцем на травинки.

— Это кошачий ус, он ускоряет заживление, — отвечает Дрейк. — То есть, надеюсь, что это он, а то я в травах не особо…

— А что, там у меня кость видна? — интересуюсь я.

— Что ты, до кости порез не дошёл, но он всё равно глубокий.

— Но я видел что-то белое, — настаиваю я.

— Наверное, клочок ткани прилип, — поясняет Дрейк. — Подожди, сейчас закончу, и тебе нужно будет поесть.

Он усаживает меня поудобнее и хлопочет, как наседка. Нарезает для меня пирог, очищает яблоко, собирает свежую малину с куста неподалёку.

— Дрейк, — сердито останавливаю его я, когда он пытается положить ягоду прямо мне в рот. — У меня одна рука пострадала, не две.

— Не спорь, — говорит он и заталкивает-таки мне в рот малину. — Ешь. У тебя жар, малина при этом полезна.

— Спасибо, что хоть не жуёшь за меня, — ворчу я.

Мы ещё немного сидим, слушая, как шепчет и булькает ручей, а затем собираемся и скачем дальше.

Дорогу, что долгое время шла среди полей, постепенно окружают деревья. Сперва подходят, робея, невысокие и тонкие деревца, затем будто отбегают, а после возвращаются вновь. Вскоре они уже тесно обступают дорогу, и мы незаметно оказываемся в лесу.

Мой спутник мрачно глядит по сторонам. Лес здесь смешанный — попадаются и ели, и дубы, и тонкие рябинки, и старые сосны. Кроны сплетаются высоко над дорогой, скрывая небо, и сразу темнеет.

— Придётся заночевать в лесу, — говорит мне Дрейк. — Не нравится мне это…

— А что не так? — не понимаю я.

— Этот лес не зря зовут Гиблым. Говорят, здесь водятся дикие звери.

— Они должны бояться огня, — вспоминаю я всё, что мне известно о диких зверях. — Разведём костёр, а спать будем по очереди. А может, попробуем всё-таки добраться до Холмолесья?

— Сдаётся мне, ехать нам ещё долго. Ночью, в темноте, в глухом лесу мы можем попасть в беду, — возражает Дрейк. — Лучше остановимся здесь, не так далеко от опушки. Возможно, звери сюда не заглядывают.

Мой товарищ крепко привязывает коней, чтобы не испугались и не сбежали, затем собирает ветки и хворост и умело разжигает костёр. Часть веток он оставляет, чтобы подбрасывать их в течение ночи.

— Закрой глаза! — командует он мне после этого.

— Это ещё зачем? — интересуюсь я. Но он не отвечает, лишь молча стягивает рубашку через голову и аккуратно кладёт её рядом со мной. Затем снимает медальон и кладёт сверху. Похоже, он решил принять облик дракона, чтобы отгонять диких зверей!

— Совести у тебя нет, — слышу я голос Дрейка.

— Что такое? — не понимаю я.

— Глаза наконец закрой или отвернись, по-человечески прошу, — с упрёком говорит он. — Иначе сейчас превращусь, и от одежды останутся лохмотья.

— Да я просто… вот… интересно же, как ты превращаешься! — говорю я и послушно отворачиваюсь.

— Всё, — доносится со стороны сперва шорох кустов, затем голос Дрейка.

Его нигде не видно, и какое-то время мне приходится сидеть в одиночестве. Затем из сплетения веток и листвы с треском выныривает белая чешуйчатая морда.

Лошади пугаются, но дракон ласково с ними заговаривает, и этот голос успокаивает их.

— Можешь спать, я посторожу, — говорит он мне.

Спать! Если бы у него так болела рука, интересно, сумел бы он уснуть? Я устраиваюсь настолько уютно, насколько это позволяет положение, но сон всё равно не идёт.

И вдруг я вижу, что из-за деревьев показывается какая-то фигура. Она движется в нашу сторону и наконец останавливается. Нас разделяет костёр.

Незнакомец отбрасывает с лица капюшон, и я узнаю в нём колдуна. Оглядываюсь на Дрейка, чтобы понять, видит ли он то же самое, но дракон куда-то исчез.

— Твой друг обходит окрестности дозором, — говорит колдун, — и скоро вернётся. Но мне нужно поговорить именно с тобой.

— О чём? — интересуюсь я.

— Вы уже знаете, что этот мир может быть разрушен в любой момент, — хмурит брови колдун. — Но есть кое-что, о чём я не сообщил твоему другу. Судьба мира зависит именно от тебя.

— Но почему от меня? — удивляюсь я.

— Ты поймёшь позже, — говорит колдун и вновь накидывает капюшон. — Помни, ты — избранный. Но прошу, не сообщай Дрейку об этом разговоре. Есть и ещё одна просьба.

Он умолкает, пристально глядя на меня своими тёмными глазами. Я чувствую, что этот взгляд словно давит на меня.

— Что за просьба-то? — спешу я спросить, чтобы прервать тягостную паузу.

— Мне удалось узнать, что амулет нашёлся, — усмехается колдун. — Не бойся, я не виню тебя, ты хотел как лучше. Но знаешь, возьми-ка его пока себе и не отдавай Дрейку.

— Но его же нельзя трогать посторонним, — удивляюсь я.

Но колдун больше не собирается ничего добавлять. Он медленно уходит.

— Подождите, но вы же ничего толком не объяснили!

Я пытаюсь подняться, неловко задеваю руку, морщусь от боли, а когда поднимаю глаза, рядом уже никого нет.

— Да что такое, — ворчу я. — Ничего не понял.

— Что именно не понял? — спрашивает дракон, который незаметно вернулся и услышал мои последние слова.

— Да… не бери в голову, — на всякий случай я решаю пока ни о чём ему не рассказывать, как и советовал колдун. — А ты тихо вернулся!

— Вернулся? — удивляется дракон. — Но я ведь и не уходил.

— Что, правда? — я тоже удивляюсь. — Раз так, похоже, мне кое-что приснилось.

— Что на этот раз?

— Да ничего серьёзного, чепуха какая-то, — отвечаю я и закрываю глаза. А сам продолжаю думать. Может быть, это было видение? И почему это я избранный, что я особенного могу? И почему я должен забрать амулет?

Сам не замечаю, как погружаюсь в сон. Снится какая-то ерунда, но колдун больше не приходит.

Сперва я вижу во сне Сильвию. Мы с ней идём по дворцу, держась за руки, и болтаем, как обычно, обо всём на свете. Вокруг нас летают пирожки и ягоды малины. А вот пробегает вельможа по имени Бернс, у него почему-то пылает спина, он кричит и воет. За ним несутся рычащие псы. Я отчётливо, будто наяву, слышу их скулёж и хриплый лай.

Один из псов вгрызается мне в руку. Я кричу, но не могу его отогнать. Пёс опрокидывает меня на спину и продолжает терзать руку. Сильвия склоняется надо мной и трясёт за плечи.

— Сильвер! — зовёт она.

— Убери пса! — прошу я. Но она, не обращая внимания на животное, снова и снова меня тормошит.

В глазах всё расплывается от боли, я пытаюсь сосредоточиться и вдруг вместо Сильвии вижу перед собой драконью морду.

— Сильвер, очнись! — доносится до меня тревожный голос Дрейка. — Сильвер, где амулет?

— А что, он пропал? — хриплю я. Какой неприятный голос, будто чужой.

— Его нет там, где я его оставил. Как ты себя чувствуешь, тебе очень плохо?

— Голова болит, — жалуюсь я. — И рука, конечно, тоже. Мне снилось, будто её псы грызут.

Я приподнимаюсь и тут вижу неподалёку от костра опалённые тела двух или трёх волков. Кони храпят и волнуются, у их ног трётся коза. Перевожу взгляд на морду дракона и замечаю то, чего не увидел раньше — следы крови у его пасти.

Затем на всякий случай осматриваю свою руку, но нет, её не грызли. Видно, просто рана болит.

Дракон между тем ищет амулет на земле. Он разбросал прежде аккуратно уложенную одежду, расшвырял головешки костра. На земле с примятой травой я вижу глубокие борозды его когтей.

Сам не знаю почему, но опускаю руку в карман и нащупываю там что-то округлое, твёрдое и с цепочкой.

— Он у меня, — удивлённо говорю я, протягивая дракону сияющий амулет.