Вперед, за Белым Кроликом!

Глава 13. Татьяна. Нечаянная диверсия

С утра Татьяна с наслаждением натянула свою привычную одежду — джинсы и майку, — скрутила волосы в пучок и поспешила за Наиной. В планах было заняться пристроем. Прибраться, оборудовать себе место без тканевых стен, кишащих соглядатаями, если повезет, то найти укромное место для тайника. И, разумеется, осчастливить всех страждущих. Хотят ли они этого, в расчет не принималось, ведь Наина уже твердо встала на путь добра, а Татьяна приняла это как свершившийся факт.

В своих покоях Наина уже ждала подругу, загадочно улыбаясь.

— Случилось что-то хорошее? — спросила Таня, и Наина кивнула.

— Тогда за работу? Нас ждут великие дела!

— Ага, идем!

Наина поправила кусок шелка, заменяющий ей ремень в джинсах, в котором она умудрилась сделать сумку-карман, и подруги отправились в барак разгребать бардак. Стоило им показаться на “рабочем месте”, как откуда-то выползла старая смотрительница.

— И что им неймется в такую-то рань, — ворчала она себе под нос так, чтобы девушки точно могли ее расслышать. — Ни сна, ни отдыха старой Хените нет. Вон, греется вода вам. Удумали тоже дрова на свои глупости переводить.

Старуха повела их куда-то внутрь строения и вышла на внутренний двор, где в большом чане на костре действительно грелась вода. Удивило и обрадовало девушек, что дрова под чан подкидывали юноши, и воду таскали тоже они. А вот варево на небольшом каменном очаге помешивала девушка. Здесь же стояли простые грубо сколоченные столы и лавки, и какой-то мальчуган тащил глиняный кувшин. Таня с Наиной отметили, как тоненькие детские ручки с трудом удерживают слишком большой и тяжелый для него сосуд. Они обе хотели вмешаться, но тут мальчик споткнулся, качнулся вперед, кувшин опасно накренился…

Девушку обе кинулись вперед — помочь, подхватить, поддержать. Поднять и утешить расстроенного мальчугана. Но его уже не было. На месте мальчика была небольшая серая змея с темными пятнами, которая хвостом удерживала кувшин, не давая ему упасть.

Таня в ужасе отшатнулась. Что поделать, не любила она ползающих созданий. Наина же подошла к змее, подняла кувшин и поставила его на стол, после чего наклонилась и погладила тварюшку.

— Не бойся, Таня-джан! Она не ядовитая.

“Не бояться” у Тани не получалось, как и радоваться появлению ползучей твари вместо мальчика.

А вот старуха — та обрадовалась, да. Резвенько так сцапала змееныша, оглядела со всех сторон, огладила, даже открыла и заглянула в пасть.

— Ага, ага, — бубнила старуха. — Кажись, знаю, чьих будет.

Она быстро зашептала что-то шипяще-свистящие, змея в ее руках задергалась, начала извиваться, скручиваться узлами, и, в конце концов, выскользнула и упала на землю. И вот у ног нагини, также корчась в судорогах, уже лежит мальчишка.

Наина набросила на него одежду и присела рядом, успокаивающе погладила паренька по голове и нажала на какие-то точки на теле. Мальчик (или нагеныш?) перестал биться в конвульсиях и с удивлением смотрел то на Наину, то на себя. Казалась, он не понимает, что только что произошло и недоумевает, почему он голый.

В Татьяне боролись два чувства — желание помочь и утешить напуганного ребенка (инстинкт!) и отвращение к его второму облику (тоже инстинкт). Поэтому, видя, что Наина уже хлопочет над малышом, она тихо отошла к другому юноше, вообще ничем не похожего на нага, тот был круглым и румяным, как колобок. Убедив себя, что толстых змей не бывает, так что это кролик, она спросила парня:

— А что это сейчас было?

— с Фалахом-то? Повезло ему, обратился, — завистливо вздохнул парень.

На вид лет ему было 14–15, плотный, весь какой-то круглый — выпирающий животик, пухлые щечки, круглые глазки, даже волосы колечками завивались. По виду — добряк, и голос мягкий такой, успокаивающий. Таня сразу прониклась симпатией.

— А вы не можете обращаться? — уточнила она на всякий случай.

Парень, не отрываясь взглядом от товарища, покачал головой. Таня вздохнула свободно — “Значит, кролик”, — облегченно подумала она.

— Мы же наги-полукровки, мало кому оборот удается. А помочь некому, — парень снова вздохнул, подхватил ведро и понес его к чану.

Таня осталась стоять, вжимаясь спиной в стену. “Дыши, Таня, дыши, — уговаривала она себя, — никто больше ни в кого не превратиться”. Самовнушение не помогало, она все равно с ужасом ждала, что в любой момент кто-нибудь превратится в такое вот чешуйчатое создание. Бр-р-р! От этого тело сковало холодом, а сердце заполошно рвалось прочь из груди. Наверное, именно так себя ощущают кролики под взглядом удава.

— Таня! — из оцепенения вывел голос Наины, и Таня недовольно подумала о том, что странно на нее этот мир действует — Наинке хоть бы что, а ее все время в ступор вгоняет. Ох, не к добру это.

— Таня-джан! Вода согрета, девушки пришли. Что делать-то? — Наина тормошила подругу, и Таня отлипла от стены.

Мысли двигались, как увязшие в меду. Да, вода и девушки. Что делать? Мыть. Это лучшее средство. Вода смывает все печали, так мама говорила. Будем мыть все и всех.

— Пойдем внутрь. Пусть воду несут в мыльню. Надо осмотреть работниц, помыть, накормить. И самим поесть неплохо было бы. Давай за работу.

И они принялись за дело. Татьяна командовала Зои и Захарой, а те гоняли парней то за водой, то за ведрами, то заставляли выносить какой-то хлам из кладовки. Наина отправилась инспектировать приготовленное кухаркой и вернулась довольная. На вопросительный взгляд Наины пояснила:

— Каша. Это хорошо, полезно. Вино я запретила давать. Фрукты пусть едят, но сегодня только те, что на яблоки похожи, посмотрим, нет ли аллергии. Пойду работниц осмотрю.

Она отправилась в освобожденную комнату. Девиц решено было сначала осмотреть, потом накормить, погонять наравне с прислужницами, отмыть и переселить в чистые покои. Старухе сказали, что это часть опыта. Девушки молчали, но беспрекословно выполняли все, что им велели. Казалось, мыслями они витают где-то в облаках и реагируют только на простые команды.

За день удалось привести в порядок две комнаты для Наины — смотровую и кабинет, вычистить обе мыльни — ту, что старуха выдели им и ту, что соизволила открыть в конце коридора. Привести в порядок еще одну комнату и заселить в нее троих девиц. Было тесновато, но Таня с Наиной решили, что пусть, зато они будут у них на виду.

Таня была довольна проделанной работой. Огорчало ее лишь странное заторможенное состояние девиц. Они с Наиной предположили, что их опаивают, и в течение дня давали им только то, что пили и ели сами, но состояние подопытных никак не изменилось. Ни проблеска мысли или эмоции, все те же зомби-роботы. Оставалось еще несколько гипотез, среди которых гипноз и магическое воздействие, но как проверить их Таня не знала и подумывала о том, чтобы спросить напрямую у высокопоставленных нагов. Поэтому она с нетерпением ждала ужина.

Но, увы, к условленному часу в покои деликатно постучались, и на пороге появился мажордом. Он, пряча глаза и нервно поправляя на себе одежду, очень вежливо сообщил, что ужин леди подадут в покои. Тане даже показалось, что он ее побаивается, но расспросить его она не успела, так как тот просто-напросто сбежал куда-то в стены.

Татьяна пару секунд постояла в нерешительности, но потом пошла и раздвинула очередную драпировку на стене. Ожидаемо, там оказалась дверь. Таня подергала ее, но та оказалось заперта. “Все чудесатей и чудесатей…”, — подумала Таня и взяла себе на заметку спросить при случае почему запоров нигде нет, но двери бывают закрыты. Вообще, очень хотелось обсудить все непонятности с Наиной, но вот эти длинные уши в каждой щели, точнее под каждой шторой, не располагали к беседам. Надо искать выход за пределы этого тряпичного домика, и у Тани даже появилась идея, как это сделать. Осталось только придумать, как обсудить ее с Наей без этих вездесущих кролей — она раздраженно посмотрела туда, где заметила движение под покровами шелка.

Иратус, поминутно оглядываясь, спешил прочь от покоев леди. Ему велено было сообщить леди Наине и леди Татиане лично, что ужин не состоится и доложить о реакции на новость. Однако, зайти к леди Наине мажордом не решился. А вдруг она и с ним чего сотворит? Нет, ну уж к Бездне так рисковать, кто сам по доброй воле к ведьме пойдет? Нет таких дураков! Нагам он соврет что-нибудь, с ними может и обойдется все. В конце концов, они ему доверяют. Кролик спустился по тайной лестнице, и вынырнул перед покоями Темнейшего пиринса. Надел услужливую улыбку, согнулся в почтительном поклоне и постучал.

— Ну? — на него уставились две пары глаз-щелочек.

— Передал. Удивились. Даже огорчились, — доложил Иратус.

— Иди, — пиринс махнул рукой, и слуга поспешил скрыться с глаз.

“Уф, пронесло!”, — думал мажором, возвращаясь в кухню. На душе у него было неспокойно. О пришлых леди шептались все. Кто-то, как его жена, верил, что с ними придет им благодать и спасение. Кто-то по большому секрету сообщал всем желающим, что сам лично видел, как леди во всех нажьих девок демонов подселили. Что ритуал они проводили на заднем дворе и там под звездами глубокой ночью нагишом плясали, ну ясно, — ведьмы! Почему никто больше не видел? Так темно же было! Как сам углядел? Так звезды ж светили! Нет, не вру, иначе ухо порву! У девок на руках знак стоит демонский, сам проверь! Иратус проверил. Действительно, стоял знак алый, демонский, но не резанный, как рвачи ставят, а будто нарисованный. Иратус его и так, и сяк потер, но чудной знак не исчезал, только глаз на нем все недовольней становился.

Но мажордом все-равно сомневался, что пришлые — ведьмы, ведь леди Татиана самолично его племяннице непутевой руку шила да вязала, да зелий волшебных не пожалела. Ему жена все рассказала, что было, а племяшка подтвердила. Она хоть и дура, а вон в чистые слуги с кухни все же выбилась, да еще и к леди в личные прислужницы попала. Он и сам хотел этому поспособствовать, да наги уж очень строги в отношении слуг, поблажек никому не делают. А чуть что… Так, об этом лучше не думать.

Но сомневался Иратус недолго. До тех пор, пока не увидел, во что леди с помощью лоскутков зачарованных правителя и советника его превратили. Так что ведьмы, точно ведьмы. Надо от них подальше держаться!

Сам правитель после ухода слуги развернулся к советнику и расплылся в усмешке. Но тут же посмурнел и уставился на себя в зеркало. Вид у него был удручающий. Холеное породистое лицо с аккуратно подстриженной бородой сейчас было красным и опухшим, черные, как ночь и острые, как меч, глаза превратились в щелочки и сверкали злобой из-под кустистых бровей. Дышал он с трудом и, не в силах унять зуд, нервно чесал лицо и шею, оставляя неровные кровоточащие царапины. Одно только радовало правителя — его друг и советник выглядел еще хуже, он судорожно хватал воздух ртом, потому что нос его распух, и пытался разодрать воротничок камзола, уверенный, что тот его душит. А самое обидное, что трансформации, ни полная, ни частичная, не помогали.

— Надо идти, — просипел Альвисс, — мне кажется, что я задыхаюсь. Вроде бы специально нас не травили, предлагаю рискнуть и довериться леди.

— Идем, — согласился с ним Темнейший пиринс.

И высокопоставленные наги, прячась за занавесками, отправились в спальню леди Наины. По дороге каждый из них так и этак прокручивал в голове события, ища подвох, но не находил его.

Вчера вечером они заметили, что леди Наина очень дорожит своими странно пахнущими тряпочками. Не случайно же именно их она забрала первыми. Всякому ясно, что в них какая-то ценность. Даже шкатулка с опасными зельями оказалась не так дорога ей, как упаковка этих штук. В общем, они решили их выкрасть. На дело пошли сами лично, прислужникам доверять такое деликатное поручение не стали. Отослали наблюдателя и втихаря ввалились в спальню. Чего им только стоило незаметно вытащить из-под подушки леди свой трофей! Но они справились. Советник, правда, думал, что леди точно проснется, потому что Паулис пытался не столько под подушкой рыться, сколько в других местах пошарить, но друг был на страже, поэтому заветный конвертик с лоскутками они благополучно достали. Пару штук они сразу отдали рвачам на опыты, а остальное принялись с утра рассматривать и изучать сами. У тряпочек оказалось непонятное плетение, точнее вообще никакого не оказалось, они легко рвались и действительно неплохо оттирали грязь, но быстро высыхали. В общем, они экспериментировали до тех пор, пока не вспомнили про “уснуть и не проснуться”. Поэтому после обеда наги начали тренироваться на кроликах. Лакеи морщили носы от запаха, но не засыпали. Позывов в туалет тоже не было, как и других обещанных симптомов.

Рвачи, отчет которых наги с нетерпением ждали, тоже ничего определенного сказать не смогли, кроме того, что если бы у них было больше времени и новое оборудование, и больше подопытных, и артефакты-накопители… Короче они перечисляли то, что им нужно, пока наги не покинули их пристанище, пообещав на прощание, что если они хотя бы не узнают, как лоскутки получились без ниток, то все рвачи полным составом пойдут на корм русалкам. Те, вдохновленные перспективой близкого знакомства, обещали воссоздать технологию в кратчайшие сроки и заперлись у себя в бункере, попутно вспоминая какого-то “эволюционера”, которого срочно надо выкрасть назад.

Наги в дела рвачей предпочитали не вмешиваться, потому как те были слегка не в себе. Так, после одного конфликта с этой странной расой, помешанной на исследованиях и изобретениях, часть замка нагов внезапно ушла под землю. Наги честно пытались восстановить строение, но стены упорно раз за разом уходили в землю. В итоге участок оградили стеной и сделали там выгульный дворик. Больше наги к рвачами, жившими по соседству, не лезли, обеспечивали их всем необходимым для их исследований, а те бесперебойно снабжали их разными артефактами и приспособлениями для комфортной жизни. Вот только решить задачу, как им пройти через щит, не могли ни те, ни другие.

В общем, после неудачи с рвачами, Альвисс и Паулис решили поставить опыт на себе. Они понадеялись на оборот, точнее, на то, что при нем тело всегда восстанавливается, и рассчитывали, что последствий можно будет избежать.

Сначала пиринс накрыл лоскутом нос советника и все спрашивал, что он чувствует. Тот ответил, что щекотно и больше ничего. Пиринс не поверил, потому что запах должен ощущаться, и принялся старательно нюхать сам. Но то ли обоняние подводило могучего змея, то ли тряпочки выдохлись, но пришлось елозить лоскутками по лицу, запихивать их в ноздри себе и советнику до тех пор, пока ощущения не сменились с “щекотно” на “жжет, Бездна тебя раздери!”. Тогда только они остановились в изысканиях и отправили верного мажордома выяснить, была ли это спланированная диверсия или досадная случайность. Советник был уверен, что последнее, потому что “ну, леди же, хоть кое в чем и разбираются, но на такое-то мозгов точно не хватит!” Пиринс в итоге согласился, и они пошли выяснять, как убрать последствия, которые оценивали как нечто среднее между “затяжным поносом” и “уснуть и не проснуться”. От дальнейшего исследования иномирных новинок пока решено было воздержаться.