Воронцов. Перезагрузка. Книга 7

Глава 7

К нам подошел Градоначальник и, кивнув Маше, обратился к ней:

— Позвольте я украду ненадолго вашего супруга? Егор Андреевич, я хочу познакомить вас с некоторыми особо важными гостями. Уверен, вам будет интересно.

Он взял меня под руку и повёл через зал, где я краем глаза видел, как Машка уже беседует с княгиней Шуйской и группой дам. Она улыбалась, но я заметил лёгкое напряжение в её позе.

— Вот, — остановился Глеб Иванович возле высокого сухощавого мужчины лет шестидесяти с проницательным взглядом и аккуратно подстриженной седой бородой. — Позвольте представить — барон Сергей Михайлович Строганов, владелец железных заводов в Уральском крае.

Барон протянул мне руку, и я отметил крепкое, несмотря на возраст, рукопожатие:

— Рад знакомству, Егор Андреевич. Много о вас слышал от Глеба Ивановича. Говорят, вы не только жизни спасаете, но и механизмы создаёте весьма любопытные.

— Стараюсь быть полезным, — ответил я осторожно.

Барон прищурился:

— Мне как раз нужен человек с вашими способностями. На моих заводах проблема с доменными печами — выход железа низкий, качество металла оставляет желать лучшего. Не согласитесь ли приехать, взглянуть? Разумеется, за соответствующее вознаграждение.

— Это потребует времени и изучения, — начал я, но барон не дал мне договорить.

— Время — не проблема. Могу организовать вам мастерскую при заводе, дать в помощь лучших мастеров. А в качестве благодарности готов обеспечить вас железом любого сорта по себестоимости. Представляете, что это значит для ваших производств?

Предложение было заманчивым, но я понимал, что это серьёзное обязательство:

— Мне нужно обдумать это, барон. После возвращения в Уваровку напишу вам.

— Конечно, конечно, — кивнул Строганов, но в глазах промелькнуло разочарование. — Только не затягивайте. У меня конкуренты не дремлют, понимаете?

Градоначальник увёл меня дальше, к полному краснолицему господину с маленькими хитрыми глазками:

— А это — Фёдор Кузьмич Беляев, купец первой гильдии. Ведает хлебной торговлей в трёх губерниях!

— Честь имею, Егор Андреевич! — расплылся в улыбке купец. — Ваше стекло произвело настоящий фурор! Игорь Савельевич — молодец, конечно, но может, и со мной поработаете?

— У меня уже есть торговый представитель, — вежливо ответил я.

— Да я не о том! — замахал руками Фёдор Кузьмич. — Я вот что предлагаю: у меня склады по всей губернии. Могу и для вас места выделить, по сходной цене. И доставку организую — мои обозы постоянно ходят. Будет вам и выгодно, и удобно!

— Интересное предложение, — признал я. — Обсудим с Игорем Савельевичем.

— Вот-вот! — обрадовался купец. — И ещё — слышал я, что вы лекарь отменный. У меня жена хворает, врачи разводят руками. Может, взглянете? Денег не пожалею!

— Медицина — не моя основная специальность, — начал было я, но Фёдор Кузьмич уже схватил меня за рукав:

— Да вы Глеба Ивановича от смерти спасли! Значит, можете! Приезжайте, умоляю! Что угодно за это дам!

Градоначальник мягко отвёл купца в сторону:

— Фёдор Кузьмич, Егор Андреевич только что приехал, дайте человеку передохнуть. Всё обсудите позже.

Мы отошли, и я заметил, как Глеб Иванович усмехнулся:

— Вот видите, какой интерес к вам? А это только начало. Сейчас познакомлю вас ещё с парой важных людей.

Следующим был седовласый генерал в орденах:

— Пётр Семёнович Давыдов, начальник местного арсенала, — представил градоначальник.

Генерал окинул меня оценивающим взглядом:

— Иван Дмитриевич говорил о вас. Сказал, что вы понимаете в точных механизмах. Нам как раз нужен специалист по ружейным замкам. Наши постоянно клинят.

— Могу взглянуть, — согласился я.

— Отлично! — генерал хлопнул меня по плечу. — Приезжайте. Покажу всё, что есть. И заодно — у нас там еще много чего требует нового взгляда. Может, как раз и подскажете чего?

Пока я беседовал с генералом, краем глаза наблюдал за Машей. Группа дам вокруг неё увеличилась — теперь их было уже шестеро. Я видел, как они перешёптываются, разглядывают её платье, украшения, задают вопросы.

— … да-да, из купеческой семьи, — слышал я её голос. — Отец торговлей занимается.

— Ах, как интересно! — воскликнула одна из дам в малиновом платье. — А давно вы с Егором Андреевичем знакомы?

— Несколько месяцев, — ответила Маша.

— Какой стремительный роман! — вмешалась другая дама, молодая, с острым носом и любопытными глазами. — И сразу венчание? Как романтично!

Княгиня Шуйская положила руку на плечо Машеньки:

— Оставьте девочку в покое. Видите, вы её смущаете.

Но дамы не унимались. Та самая графиня, о которой упоминал градоначальник — Елизавета Павловна, элегантная женщина лет сорока с проницательным взглядом, придвинулась ближе:

— Милая моя, я слышала, ваш супруг творит настоящие чудеса. Глеб Иванович был при смерти, а Егор Андреевич буквально за часы его поставил на ноги. Это правда?

— Да, Егор очень… знающий, — осторожно ответила Маша.

— Ах, какое счастье иметь такого мужа! — графиня сложила руки на груди. — Скажите, а он делится с вами своими секретами? Например, есть ли у него какие-то особые средства для сохранения красоты и молодости?

Машенька растерянно моргнула:

— Я… не знаю…

— Ну что вы, милочка! — не отступала графиня. — Наверняка у него есть какие-то снадобья, мази, эликсиры! Вы же сами так прекрасно выглядите — кожа просто сияет!

— Это просто… я много на свежем воздухе, — попыталась увильнуть Машка.

Но дамы уже взяли курс. Дама в малиновом платье наклонилась ближе:

— Дорогая, а правда, что ваш супруг делает волшебное стекло? У меня есть знакомая в Петербурге, она видела его изделия и была в восторге!

— Да, Егор мастер своего дела, — с гордостью ответила Машенька.

— А он берёт заказы от частных лиц? — быстро спросила молодая дама с острым носом. — Понимаете, у моего мужа имение в Калужской губернии, и там старая оранжерея. Если бы ваш супруг мог поставить туда стекло…

— Вам нужно обратиться к Игорю Савельевичу, он ведает всеми заказами, — повторила Машенька слова, которые я говорил в подобных случаях.

— Ах, как практично! — засмеялась графиня Елизавета Павловна. — У вас даже торговый агент есть! Настоящее предприятие!

Её тон был вежливым, но я уловил в нём нотку насмешки. Намёк на то, что дворянину неприлично столь открыто заниматься торговлей.

Княгиня Шуйская, видимо, тоже это заметила и вмешалась:

— В наше время практичность — добродетель, Елизавета Павловна. Не то что в былые времена, когда иные дворяне проматывали состояния на карты и балы.

— Ах, Елизавета Петровна, я вовсе не имела в виду ничего дурного! — поспешила оправдаться графиня. — Просто удивляюсь, как молодой человек успевает столько всего! И лечить, и механизмы создавать, и торговлю вести!

Наш разговор с генералом прервал подошедший к нам господин средних лет в богатом, но сдержанном камзоле:

— Простите, что вмешиваюсь, — обратился он ко мне. — Меня зовут Николай Петрович Румянцев, управляющий имением графа Орлова. Не могли бы вы уделить мне минутку?

Градоначальник кивнул:

— Конечно, Николай Петрович. Я на минутку отойду, мне нужно распорядиться насчёт ужина.

Румянцев дождался, пока Глеб Иванович и генерал отошли, понизил голос:

— Егор Андреевич, у меня к вам деликатное предложение. Граф Орлов — человек влиятельный, близкий ко двору. Он интересуется новыми технологиями и готов инвестировать в перспективные проекты. Не хотели бы встретиться, обсудить возможное сотрудничество?

— Какого рода сотрудничество? — насторожился я.

— Граф мог бы стать вашим покровителем, — пояснил Румянцев. — Обеспечить финансирование, связи при дворе, защиту от… скажем так, недоброжелателей. В обмен на долю в ваших предприятиях и первоочерёдный доступ к новым разработкам.

Я сразу почувствовал подвох. Принять такого покровителя означало попасть в зависимость, лишиться свободы действий. Да и был у меня уже покровитель.

— Благодарю за предложение, — вежливо ответил я, поправляя медальон с двуглавым орлом, — я подумаю.

Румянцев внимательно посмотрел на меня, на медальон:

— Разумеется. Только не тратьте слишком много времени. У графа много знакомых, которые тоже ищут выгодные вложения. Если вы откажетесь, он может… заинтересоваться кем-то другим.

Это была завуалированная угроза. Намёк на то, что граф Орлов мог бы поддержать конкурентов.

— Я вас понял, — кивнул я.

— Отлично, — улыбнулся Румянцев и протянул мне карточку. — Вот мой адрес. Жду вашего ответа.

Он поклонился и растворился в толпе гостей. Я стоял, обдумывая услышанное. Становилось ясно, что мой успех привлёк внимание не только друзей, но и людей, желающих использовать меня в своих целях.

Тем временем разговор вокруг Машки принял ещё более откровенный характер. Графиня Елизавета Павловна явно не собиралась отступать:

— Милочка, вы просто обязаны устроить приём в вашем имении! Я уверена, все мы с удовольствием приедем. Правда, дамы?

Остальные дамы закивали.

— Мы так хотим увидеть, где живёт и творит ваш гениальный супруг! — добавила дама в малиновом. — Говорят, у вас там настоящие чудеса техники!

Машенька растерянно посмотрела в мою сторону, и я решил, что пора вмешаться и направился к группе дам.

— Прошу прощения, дамы, — сказал я, подходя и беря Машеньку под руку. — Не украду ли я свою супругу на следующий танец?

— Ах, какая галантность! — воскликнула княгиня Шуйская. — Конечно, Егор Андреевич. Мы уже заговорили бедняжку.

Графиня Елизавета Павловна бросила на меня оценивающий взгляд:

— Егор Андреевич, мы только что говорили о том, как было бы чудесно побывать в вашем имении. Не устроите ли вы приём для своих новых знакомых?

— Боюсь, наше жилище слишком скромно для таких важных гостей, — вежливо ответил я. — К тому же, зимой дорога туда весьма затруднительна.

— Ах, какая жалость! — не скрывая разочарования, протянула графиня. — Но вы обещаете подумать об этом к весне?

— Подумаем, — уклончиво ответил я и увёл Машеньку к танцующим парам.

— Егорушка, — прошептала она, когда мы отошли подальше от любопытных ушей, — эти дамы… они так много расспрашивали…

— Я знаю, солнышко, — успокоил я её. — Это нормально для таких мероприятий. Все хотят узнать как можно больше.

— Но графиня… она спрашивала про лекарства, про средства для красоты. Я не знала, что отвечать.

— Ты правильно сделала, что уклонилась от ответа, — одобрил я. — В высшем обществе информация — деньги. Чем меньше говоришь, тем лучше.

Мы присоединились к танцующим. Оркестр играл вальс, и я повёл Машеньку по залу. Пока мы кружились, я наблюдал за окружающими. Барон Строганов о чём-то оживлённо беседовал с генералом Давыдовым, оба поглядывали в мою сторону. Купец Беляев подсел к градоначальнику и что-то горячо ему доказывал, жестикулируя. Иван Дмитриевич стоял в углу зала с группой военных, но я чувствовал, что его внимание направлено на меня.

А у колонны я заметил молодого человека, который откровенно пялился на Машеньку. Когда наши взгляды встретились, он не отвёл глаз, а наоборот, ухмыльнулся и поднял бокал в нашу сторону. Рядом с ним стояли ещё двое таких же франтов, и все трое явно обсуждали мою жену.

— Не обращай внимания, — тихо сказал я Маше, заметив, что она тоже увидела этих молодчиков.

— Они так странно смотрят, — прошептала она.

— Завидуют, — усмехнулся я. — У них нет таких красивых жён.

Танец закончился, и я повёл Машеньку к одному из столов с освежающими напитками. Но едва мы подошли, как нас перехватила та самая дама в малиновом платье:

— Ах, Егор Андреевич! Как раз хотела с вами поговорить! Меня зовут Анна Сергеевна Волконская. Мой супруг — полковник гвардии. Вы просто обязаны с ним познакомиться!

Она подозвала грузного мужчину с пышными усами:

— Душенька, вот Егор Андреевич Воронцов, о котором я тебе рассказывала!

Полковник окинул меня оценивающим взглядом:

— А, это вы тот самый волшебник? Слышал, что вы чудеса творите.

— Стараюсь быть полезным, — повторил я уже заученную фразу.

— Вот и отлично! — сказал Волконский. — У меня как раз проблема с каретой — рессора никак не хочет работать правильно. Каждая кочка отдаётся во все кости! Не взглянете?

— Это скорее дело для экипажного мастера, — хмыкнул я, — или вон к любому кузнецу обратитесь.

— Да мастера уже смотрели! — отмахнулся полковник. — Толку никакого. Говорят, что так и должно быть. Но я знаю, что можно лучше! Вот вы явно знаете, как улучшить!

— Я могу взглянуть, но не обещаю чуда, — сдался я.

— Вот и здорово! — обрадовался Волконский. — Приезжайте завтра, утречком. Я на Дворянской улице живу, дом Лаптевых. Спросите полковника Волконского — все знают.

Его жена тем временем повернулась к Маше:

— Милочка, вы просто обязаны побывать у меня на чае! У меня собирается кружок просвещённых дам. Мы обсуждаем литературу, искусство. Будет так интересно!

Машка растерянно посмотрела на меня. Я понял, что она не представляет, как вести себя в литературном кружке, где обсуждают книги, которых она, скорее всего, не читала.

— Мария Фоминична пока не готова к светским визитам, — вмешался я. — Мы только недавно обвенчались, ещё обустраиваемся.

— Ах, какая прелесть! — всплеснула руками Анна Сергеевна. — Молодожёны! Тогда тем более вам нужны друзья и наставники в светском обществе!

Тут к нам подошёл Глеб Иванович с ещё одним господином:

— Егор Андреевич, Мария Фоминична, познакомьтесь — это Павел Иванович Третьяков, крупный промышленник из Москвы. Специально на праздник приехал.

Третьяков был мужчиной лет пятидесяти, с умными серыми глазами и спокойной манерой держаться. Он поклонился нам и сказал:

— Рад знакомству. Я слышал о вашем стекле, Егор Андреевич. Видел образцы в Петербурге. Превосходное качество. Не рассматривали ли вы возможность расширить производство? Я мог бы помочь с финансированием и сбытом.

Ещё одно деловое предложение. Я начинал понимать, что весь этот приём — не просто праздник, а настоящая биржа, где каждый ищет выгодные знакомства и связи.

— Мне нужно обдумать все предложения, — ответил я. — Их сегодня было слишком много.

— Понимаю, — кивнул Третьяков. — Но не затягивайте. Удачные моменты быстро проходят.

Он протянул мне карточку со своими координатами и отошёл.

Градоначальник хитро улыбнулся:

— Ну что, Егор Андреевич, понравился вам мой приём? Сколько полезных знакомств!

— Слишком много, — честно ответил я. — Голова идёт кругом от предложений.

— Это хороший знак! — засмеялся Глеб Иванович. — Только смотрите внимательнее — не все предложения одинаково выгодны.

Он понизил голос:

— Вон тот господин, который к вам подходил раньше — Румянцев. Он от графа Орлова. Граф — человек влиятельный, но жёсткий. Если свяжетесь с ним, он вас в ежовых рукавицах держать будет. Всё контролировать, во всё вмешиваться.

— Благодарю за предупреждение, — кивнул я.

— А вот Третьяков — другое дело, — продолжал градоначальник. — Честный купец, слово держит. С ним работать можно. И Строганов тоже надёжен, хоть и торгуется жёстко.

Я понял, что градоначальник действительно старается мне помочь, за что был ему благодарен. Но одновременно понимал, что каждый здесь преследует свои интересы. И даже благодарность Глеба Ивановича не означает, что он не попытается извлечь выгоду из нашего знакомства.

Тем временем графиня Елизавета Павловна снова подошла к Маше:

— Милая моя, я всё думаю о том, что вы говорили. Ваш супруг такой талантливый лекарь! У меня, знаете ли, вечные мигрени. Доктора прописывают кровопускания, но толку мало. Может быть, Егор Андреевич мог бы посоветовать что-то?

Машенька беспомощно посмотрела на меня.

— Графиня, — вмешался я, — медицина — не моя основная специализация. Я не хотел бы давать советов, не понимая проблемы.

— Ах, но вы же Глеба Ивановича вылечили! — не отступала графиня. — Я готова заплатить любые деньги за консультацию! Приезжайте, посмотрите, что можно сделать.

— Я подумаю, — уклончиво ответил я.

В глазах графини мелькнуло раздражение, но она быстро спрятала его за очередной улыбкой:

— Конечно, конечно. Не хочу быть назойливой. Но вот моя карточка — если надумаете.

Она сунула мне карточку и отошла к другой группе дам, где они сразу же начали перешёптываться, поглядывая в нашу сторону.

— Егорушка, — тихо сказала Машенька, — мне кажется, или она обиделась?

— Она хотела получить бесплатную консультацию под видом светской беседы, — пояснил я. — А когда не получилось, расстроилась.

— Здесь все такие? — с тревогой спросила Машенька.

— Не все, — успокоил я её. — Но многие. Это высшее общество, солнышко. Здесь каждый ищет выгоду, каждый плетёт интриги. Нужно быть очень осторожными.

Я огляделся по залу. Барон Строганов всё ещё разговаривал с генералом, но теперь к ним присоединился купец Беляев. Троица о чём-то оживлённо беседовала, периодически поглядывая на меня. Иван Дмитриевич переместился ближе, как будто наблюдая за тем, кто ко мне подходит и о чём мы говорим. Те самые франты у колонны продолжали пялиться на Машу, уже не скрываясь.

К нам подошла княгиня Шуйская:

— Мария Фоминична, не бойтесь всей этой суеты. Первый выход в свет всегда волнителен. Но вы справляетесь прекрасно.

— Спасибо, ваше сиятельство, — благодарно улыбнулась Машенька.

Княгиня повернулась ко мне:

— Егор Андреевич, позвольте дать вам совет. Здесь собрались разные люди. Одни действительно хотят с вами сотрудничать на взаимовыгодных условиях. Другие просто хотят вас использовать. Будьте разборчивы в выборе партнёров.

— Благодарю за совет, — искренне ответил я.

— И ещё, — добавила княгиня тише, — остерегайтесь графини Елизаветы Павловны. Она славится тем, что выпытывает секреты, а потом использует их против людей. Не доверяйте ей.

С этими словами княгиня отошла к своим спутницам.

Вечер продолжался. Музыка играла, гости танцевали, ели, пили, беседовали. Но теперь я смотрел на всё это другими глазами. Каждый разговор был попыткой извлечь выгоду. Каждый комплимент — способом расположить к себе. Каждое знакомство — потенциальным капканом.

Я начинал понимать, во что ввязался, приняв приглашение градоначальника. Это был не просто праздник. Это было поле битвы, где оружием служили слова, улыбки и обещания. И я, хотел того или нет, стал одним из игроков в этой игре.

Машка прижалась ко мне ближе:

— Егорушка, когда мы сможем уехать? Я устала…

— Скоро, солнышко, — прошептал я. — Потерпи ещё немного. Нельзя уходить слишком рано — это невежливо по отношению к хозяевам.

Но и сам я начинал чувствовать усталость. Не физическую, а моральную — от необходимости постоянно быть начеку, взвешивать каждое слово, разгадывать истинные намерения собеседников.

В этот момент я поймал себя на мысли, что простая жизнь в Уваровке, с её понятными заботами и честными людьми, мне куда ближе, чем весь этот блеск высшего общества с его интригами и двуличием.

Но пути назад уже не было. Я сделал выбор, приняв предложение Ивана Дмитриевича о сотрудничестве. Я вошёл в этот мир, и теперь должен был научиться в нём выживать.