Воронцов. Перезагрузка. Книга 7

Глава 3

Мы вышли на улицу.

— Куда направимся? — спросил я.

— Сначала к оружейникам, — ответил Иван Дмитриевич. — Хочу показать вам кое-что интересное. А потом, если время позволит, к литейщикам.

Мы пошли по узким улочкам, где располагались мастерские ремесленников. Здесь жила и работала основная часть городского населения — кузнецы, столяры, кожевники, гончары. Из открытых дверей мастерских доносились звуки работы — стук молотов, скрежет пил, шипение раскалённого металла.

— Видите это? — спросил Иван Дмитриевич, указывая на одну из больших мастерских, откуда доносился особенно громкий стук. — Оружейная мастерская купца Демидова. Один из лучших мастеров в губернии.

Мы остановились у входа. Внутри царила напряжённая работа — несколько кузнецов ковали клинки, другие занимались отделкой рукоятей, третьи собирали готовые изделия.

— Впечатляет, — признал я, рассматривая развешанные на стенах образцы — сабли, шпаги, кинжалы, ружейные стволы.

— Но есть проблема, — сказал Иван Дмитриевич. — Качество металла. Наши мастера умеют делать красивое оружие, но сталь получается не такая прочная, как хотелось бы.

Он посмотрел на меня многозначительно:

— А вот ваша дамасская сталь… Никогда такого качества не видел.

— Древняя технология, — уклончиво ответил я.

— Которую вы могли бы передать нашим оружейникам, — настойчиво продолжил он. — Представьте, какое преимущество получила бы русская армия, если бы у неё было оружие из такой стали!

Я понял, к чему он клонит. Военное применение моих знаний — это именно то, что больше всего интересовало государство.

— Это не так просто, — сказал я. — Дамасская сталь требует особых навыков, особого оборудования…

— Которое можно создать, если знать, что именно нужно, — не отступал Иван Дмитриевич.

Мы вышли на окраину города и свернули в переулок, где располагались литейни. Здесь воздух был ещё более насыщен дымом и копотью, а звуки работы — ещё более громкими.

— А вот здесь отливают пушки, — пояснил мой спутник, указывая на большое здание с массивными стенами. — Но и тут есть проблемы. Технология старая, качество металла тоже оставляет желать лучшего.

Мы остановились возле входа в литейню. Через открытые ворота было видно, как мастера работают с расплавленным металлом.

— Знаете, что меня больше всего поражает? — сказал Иван Дмитриевич, наблюдая за работой литейщиков. — Мы умеем делать пушки, которые стреляют за несколько вёрст. Но при этом не можем наладить производство качественных втулок для мельниц.

— Военные технологии всегда развивались быстрее мирных, — заметил я.

— Но ведь одно связано с другим! — возразил он. — Хорошие детали нужны не только для мельниц, но и для военного применения. Качественные стальные пружины пригодились бы не только в часах, но и в ружейных замках.

Мы отошли от литейни и направились обратно к центру города.

— Понимаете, о чём я говорю? — продолжал Иван Дмитриевич. — У нас есть отдельные мастера, которые умеют делать отдельные вещи. Но нет общей системы, нет обмена знаниями, нет единых стандартов.

— И что вы предлагаете?

— Создать такую систему. Организовать обучение мастеров новым технологиям. Наладить производство качественных материалов и инструментов. А для этого нужны люди, которые знают, как это сделать.

Мы дошли до главной площади города, где возвышался собор с золотыми куполами. Из открытых дверей доносилось церковное пение.

— Красивый город, — заметил я, оглядывая окружающие здания.

— Да, красивый. И богатый. Но потенциал его используется далеко не полностью, — ответил Иван Дмитриевич. — Вот взять хотя бы того же Матвея Ивановича. Отличный мастер, но работает по старинке. А ведь при правильной организации его мастерская могла бы выпускать в десять раз больше изделий и в десять раз лучшего качества.

— Не всё измеряется количеством, — возразил я.

— Это правда. Но когда речь идёт о конкуренции с другими державами, количество тоже важно.

Он повернулся ко мне и достал из кармана небольшую деревянную шкатулку:

— А вот это — маленький подарок от меня лично. Знак доброй воли.

Открыв шкатулку, я увидел там изящную золотую цепочку с медальоном, на котором был выгравирован двуглавый орёл.

— Это что-то вроде рекомендательного письма, — пояснил Иван Дмитриевич. — Любой государственный служащий, увидев этот медальон, поймёт, что вы находитесь под особым покровительством.

— Серьёзный подарок, — заметил я, рассматривая тонкую работу гравёра.

— Серьёзные времена требуют серьёзных решений, — ответил он. — Носите, не стесняйтесь. И подумайте над моим предложением.

Я закрыл шкатулку и убрал её во внутренний карман кафтана:

— Хорошо. Подумаю.

— Вот и отлично! — ответил Иван Дмитриевич.

Мы обошли собор и направились к постоялому двору.

— Егор Андреевич, — сказал он, когда мы подходили к знакомому зданию, — я надеюсь, наша прогулка была полезной.

— Безусловно. Многое узнал о городе и его возможностях.

— И о том, как эти возможности можно использовать?

— И об этом тоже, — согласился я.

Иван Дмитриевич остановился у входа:

— Тогда жду вас завтра, обсудим дальнейшее сотрудничество. Ну и конечно, увидимся на приеме у градоначальника. Приём начинается в шесть вечера. Не опаздывайте — Глеб Иванович не любит, когда гости приходят позже назначенного времени.

— Будем вовремя, — пообещал я.

— И не забудьте надеть медальон, который я вам дал. Он поможет завязать нужные знакомства.

С этими словами он поклонился и направился в сторону центра города. Я проводил его взглядом, размышляя о том, насколько глубоко я готов увязнуть в государственных делах.

Войдя в помещение, я увидел Захара.

— Егор Андреевич, — обрадовался он. — Как раз хотел с вами поговорить. Фома спрашивает, когда выезжаем обратно в деревню.

— После приёма, — ответил я. — На следующий день, сразу утром. Наверное.

— Понял. А лошадей как готовить? В той же упряжке?

— В той же. Только проверь все подковы, все ремни. Дорога дальняя.

Захар кивнул. А я поднялся к Машеньке:

— Ну что, солнышко, как дела с платьем?

— Ой, Егорушка! — всплеснула она руками. — Ты не представляешь, какое оно будет красивое! Марья Петровна такой фасон придумала — просто загляденье!

— Расскажи подробнее.

Машенька принялась восторженно описывать будущее платье — покрой, цвета, вышивку, аксессуары. Слушая её, я радовался тому, что смог устроить ей этот праздник.

— А ты знаешь, — сказала она, заканчивая рассказ, — портной всё спрашивал о тебе. Какой ты мастер, какие чудеса творишь…

— И что ты отвечала?

— А что я могу ответить? — пожала плечами Машка. — Сказала, что ты самый умный и самый добрый муж на свете.

— Спасибо, солнышко, — сказал я, обняв её за плечи.

Остаток вечера прошёл довольно спокойно. Мы долго беседовали с Машкой о предстоящем приёме.

— Егорушка, — спросила она, когда мы готовились ко сну, — а что это за человек, который тебе помог с портным?

— Государственный служащий, — ответил я осторожно. — Человек влиятельный, но и требовательный.

— А что он от тебя хочет взамен?

Я обнял её за плечи:

— Пока точно не знаю, солнышко. Завтра выясню. Но ничего плохого не будет, обещаю.

Машенька кивнула с пониманием.

Утром, после завтрака, я отправился к Ивану Дмитриевичу для обещанной беседы. На улице стоял ясный морозный день, снег поскрипывал под ногами, а дым из печных труб поднимался в небо ровными столбами.

У знакомого уже двухэтажного здания меня встретил тот же дежурный в сером кафтане.

— Иван Дмитриевич вас ждёт, — сказал он, даже не спрашивая, по какому делу я пришёл. — Проходите, он в своём кабинете.

Поднявшись на второй этаж, я постучал в дверь.

— Входите, Егор Андреевич! — послышался голос изнутри.

Открыв дверь, я вошел в кабинет, где Иван Дмитриевич, изучал какие-то документы. На столе помимо бумаг лежали несколько карт, перьевые ручки, печати, а также чернильница и песочница.

— Доброе утро, — поздоровался я, подходя ближе.

— Доброе утро, Егор Андреевич, — ответил он, отложив документы и поднимаясь мне навстречу. — Проходите, садитесь. Как дела с платьем? Портной оказался сговорчивым?

— Очень сговорчивым, — ответил я с улыбкой, усаживаясь в кресло напротив стола. — Жена в восторге. Работают уже в три смены.

— Вот и отлично, — удовлетворённо кивнул Иван Дмитриевич. — Матвей Иванович — мастер своего дела, но иногда нужно напомнить ему о приоритетах.

Он прошёл к камину, где потрескивали дрова, создавая уютную атмосферу, и подложил ещё одно полено.

— Знаете, Егор Андреевич, — сказал он, поворачиваясь ко мне, — я вчера много думал о нашем разговоре. И пришёл к выводу, что мы с вами можем быть очень полезны друг другу.

— В каком смысле? — поинтересовался я, хотя примерно догадывался, к чему он клонит.

Иван Дмитриевич вернулся к столу и сел напротив меня:

— В смысле того, что времена меняются быстрее, чем многие думают. Вы слышали, как англичане наращивают своё промышленное производство? Как французы совершенствуют военные технологии?

— Что-то слышал, — осторожно ответил я.

— России нельзя отставать, — продолжал он, наклоняясь вперёд. — Нам нужны новые технологии, новые методы производства, новые подходы к решению старых проблем. И именно вы, обладаете такими знаниями.

Он встал и подошёл к одной из карт на стене — подробной карте Тульской губернии.

— Взять, к примеру, ваше производство в Уваровке. За несколько месяцев вы создали то, что другие строят годами. Качественное стекло, фарфор, новые методы обработки металла. А ваши медицинские знания… — он покачал головой. — Градоначальник до сих пор не может поверить в то, как быстро вы его вылечили.

— Мне повезло, — скромно заметил я. — Случай оказался не самым сложным.

— Случай, говорите? — Иван Дмитриевич повернулся ко мне с лёгкой улыбкой. — А как насчёт операции, которую вы провели в соседней деревне? Тоже случай?

— Знания, которые накопил за годы учёбы, — ответил я уклончиво.

— Какой интересной должна была быть эта учёба, — заметил он, возвращаясь к столу. — Где же вы её проходили? В Европе? В Америке? Нет, Егор Андреевич. Это все знания из нашего будущего. Оттуда, где вы жили раньше.

Я лишь развел руками, соглашаясь.

Иван Дмитриевич налил себе чаю из стоящего на столе самовара и предложил мне:

— Будете?

— С удовольствием.

Пока он наливал чай, я рассматривал его кабинет более внимательно. На полках стояли книги — преимущественно по истории, географии, военному делу. На одной из стен висел портрет императрицы Екатерины II, а рядом с ним — портрет молодого человека в военном мундире, видимо, цесаревича Павла.

— Впечатляющая коллекция, — заметил я, кивнув в сторону витрины с орденами.

— Годы службы, — пояснил он, подавая мне фарфоровую чашечку с чаем. — Некоторые получены лично, некоторые — трофеи с полей сражений.

— Где служили?

— В основном на южных границах. Турецкие войны, дела с крымскими татарами. Потом перевели в тайную канцелярию — оказалось, что опыт военной разведки весьма пригодился.

Иван Дмитриевич сел обратно за стол и пристально посмотрел на меня:

— Но хватит обо мне. Давайте поговорим о деле. Я вчера упоминал, что у меня есть кое-что интересное для вас.

— Что именно?

Он открыл один из ящиков стола и достал оттуда толстую папку с документами:

— Отчёты наших агентов из Европы. Очень любопытная информация о том, что происходит в английской промышленности.

Иван Дмитриевич раскрыл папку и показал мне несколько листов с чертежами и описаниями:

— Вот, например, новая конструкция ткацкого станка. А это — усовершенствованная доменная печь. И вот это… — он указал на особенно подробный чертёж, — паровая машина Уатта. Только усовершенствованная.

Я наклонился ближе, рассматривая чертежи. Действительно, очень подробные схемы, видимо, добытые с большим трудом.

— Впечатляет, — признал я. — И что вы предлагаете?

— Сотрудничество, — просто ответил он. — Вы помогаете нам понять эти технологии, адаптировать их к российским условиям, а мы обеспечиваем вам всяческую поддержку в ваших начинаниях.

— Какого рода поддержку?

Иван Дмитриевич откинулся в кресле:

— Доступ к лучшим мастерам империи. Финансирование ваших проектов из государственной казны. Защиту от конкурентов и недоброжелателей. И, конечно, решение всех бытовых проблем, вроде той, что была вчера с портным.

Он сделал паузу, позволяя мне осмыслить предложение:

— Понимаете, Егор Андреевич, портной Матвей Иванович работает не только на частных лиц. Он шьёт мундиры для губернских чиновников, парадные костюмы для приёмов, форму для особых служб. Одно слово от меня — и любой его заказ становится приоритетным.

— А что требуется от меня взамен?

— Честность и открытость, — ответил он. — Я не прошу раскрыть все ваши секреты сразу. Начнём с малого. Покажите, как в промышленных масштабах получать ваш эфир для операций. Научите наших стеклодувов изготавливать особо прочное стекло. Объясните принципы работы тех механизмов, что вы заказываете у Савелия Кузьмича.

Он встал и подошёл к окну, где открывался вид на заснеженные крыши Тулы:

— Знаете, что я вижу, глядя на этот город? Потенциал. Огромный потенциал, который пока используется лишь частично. Тульские мастера могли бы делать не только ружья, но и сложные механизмы. Местные кузнецы могли бы освоить новые технологии металлообработки. А что происходит в реальности? Застой. Старые методы, старые подходы.

Он повернулся ко мне:

— Вы же показали, что возможно многое. За несколько месяцев в глухой деревне вы создали производство, которое даёт продукцию лучше столичной. Представьте, что было бы, если такие методы распространить по всей губернии, по всей империи!

Предложение было заманчивым, но и опасным. Я понимал, что соглашаясь на сотрудничество, я теряю часть своей независимости. С другой стороны, рано или поздно мои технологии всё равно станут известными. Может быть, лучше контролировать этот процесс?

— А если я откажусь? — спросил я.

Иван Дмитриевич пожал плечами:

— Ничего страшного не произойдёт. Вы останетесь вольным дворянином, продолжите заниматься своими делами в Уваровке. Но помощи от государства ждать не стоит. И если возникнут проблемы… — он сделал многозначительную паузу, — решать их придётся самостоятельно.

— Какие проблемы?

— Разные. Конкуренты. Местные власти могут начать придираться к вашим производствам. Разбойники на дорогах могут стать смелее. Мало ли что может случиться в наше неспокойное время.

Угроза была завуалированной, но вполне понятной. Иван Дмитриевич давал понять, что государство может как защищать, так и создавать трудности.

— Понимаю, — кивнул я. — И сколько времени у меня есть на размышления?

— Столько, сколько нужно, — ответил он. — Но чем дольше вы думаете, тем больше возможностей упускаете. Взять хотя бы приём у градоначальника. Там будут влиятельные люди — губернские чиновники, богатые купцы, военные. Представьте, сколько полезных знакомств можно завязать, если у вас есть поддержка.

Я задумался.

— А теперь позвольте угостить вас завтраком. Наверняка проголодались за время нашей беседы. — сказал Иван Дмитриевич.

Действительно, разговор затянулся, и в животе уже заметно заурчало. Иван Дмитриевич вызвал слугу и велел подать еду в кабинет.

Завтрак оказался обильным и вкусным — свежий хлеб, масло, мёд, варенье из разных ягод, блины с икрой, крепкий чай. Во время еды мы говорили о разных мелочах — о погоде, о городских новостях, о предстоящем празднике.

— Кстати, — сказал Иван Дмитриевич, намазывая блин икрой, — на приёме у градоначальника будет интересная публика. Генерал Каменский приедет из Орла — герой турецких войн. Купец Демидов из Нижнего Новгорода — владелец нескольких заводов. Граф Шереметьев — большой любитель всяких технических новинок.

— И зачем вы мне это рассказываете?

— Затем, что эти люди могут быть очень полезными знакомыми. Особенно если у вас есть что им предложить.

Он допил чай и отставил чашку в сторону:

— Представьте, что было бы, если бы Демидов заказал у вас оборудование для своих заводов. Или если бы граф Шереметьев заинтересовался вашими изобретениями. Или если бы генерал Каменский увидел военное применение ваших технологий.

— А что, если я пока не готов к таким знакомствам?

— Тогда упустите уникальную возможность, — пожал плечами Иван Дмитриевич. — Такие люди не часто собираются в одном месте.

Мне стало понятно, что он ненавязчиво подталкивает меня к решению. Создаёт ситуацию, когда отказ от сотрудничества может выглядеть как упущенная выгода.

— Хорошо, — сказал я наконец. — Допустим, я соглашусь на сотрудничество. С чего начнём?

Глаза Ивана Дмитриевича заблестели:

— С малого. После приёма, расскажете мне, как получать эфир в больших количествах. Я организую мастерскую, найду нужных людей. А вы проведёте обучение.

— Дело в том, что все взаимосвязано. Срок хранения у него не велик. Разве что в герметичных колбах. Но их я умею делать. Ну не суть. И что дальше?

— А дальше посмотрим. Если всё пойдёт хорошо, перейдём к следующему этапу. Технология особо прочного стекла, ваши механизмы, может быть, что-то ещё.

Он встал и протянул мне руку:

— Договорились?

Я пожал его руку, понимая, что делаю важный шаг:

— Договорились. Но с условием — никто не будет принуждать меня к тому, что я считаю неправильным или опасным.

— Конечно, — согласился он. — Принуждение — плохой помощник в таких делах. Всё только на добровольной основе.

Попрощавшись с Иваном Дмитриевичем, я покинул его кабинет с ощущением, что жизнь моя вступает в новую фазу. С одной стороны, открывались большие возможности. С другой — появлялись новые обязательства и риски.

По дороге обратно к постоялому двору я размышлял о произошедшем. Иван Дмитриевич был умелым переговорщиком — он не давил, не угрожал открыто, но создавал такую ситуацию, когда отказ от сотрудничества выглядел неразумно.

В то же время я понимал, что рано или поздно контакт с государственными структурами был неизбежен. Моя деятельность в Уваровке уже привлекала внимание. Лучше договориться на выгодных условиях, чем дождаться принуждения.

Дойдя до постоялого двора, я поднялся в свою комнату, где Машка ждала меня с нетерпением.

— Ну как дела? — спросила она, как только я вошёл. — Что хотел от тебя этот господин?

— Сотрудничества, — ответил я, усаживаясь рядом с ней. — И, похоже, я согласился.

— А это хорошо или плохо?

Я обнял её за плечи:

— Пока не знаю, солнышко. Время покажет. А у тебя как дела? Как платье?

— Отлично! — оживилась она. — Сегодня утром была первая примерка. Платье будет такое красивое! Марья Петровна говорит, что лучше она ещё не шила. А после обеда обещали уже доделать.

— Вот и хорошо, солнышко.

Мы пообедали в трактире, потом прогулялись по городу, купили кое-какие мелочи. А по возвращению на постоялый двор, нас на первом этаже ждала Дунька.

— Мария Фоминична, ваше платье готово!