Воронцов. Перезагрузка. Книга 7

Глава 16

— Почему не работает? — озадаченно спросил Петька.

Я задумался. Проверил соединения — все герметичны. Проверил поршень — двигается свободно. В чём проблема?

И тут меня осенило:

— А! Понял! Давление недостаточное! Нужно закрыть выходное отверстие внизу цилиндра, чтобы давление накопилось!

Мы заткнули нижнее отверстие деревянной заглушкой. Давление начало расти. И вдруг — поршень дёрнулся вверх!

— Работает! — закричал Митяй.

Но радость была преждевременной. Поршень дошёл до верха цилиндра и остановился. И дальше ничего…

— Надо выпустить пар и дать поршню вернуться вниз, — пояснил я. — Ричард, открой нижний клапан!

Ричард выдернул заглушку. Раздалось громкое шипение, облако пара вырвалось наружу. Поршень под собственным весом начал опускаться.

— Ещё раз! — скомандовал я.

Ричард снова закрыл отверстие. Давление накопилось, поршень пошёл вверх. Ричард открыл клапан — поршень опустился.

— Получается! — восторженно воскликнул Петька. — Он двигается!

Мы несколько раз повторили цикл. Каждый раз поршень послушно ходил вверх-вниз, управляемый паром и клапаном.

— Это работает, — тихо сказал Илья, глядя на движущийся поршень. — Господи, это действительно работает…

Ричард восторженно смотрел на механизм:

— Потрясающе!

Я улыбнулся:

— Вот именно. Это не магия, не чудо. Это понимание физических законов и умение их применить. И теперь вы все это понимаете!

Митяй благоговейно протянул руку к движущемуся поршню:

— Можно потрогать?

— Осторожно, горячий! — предупредил я. — Но можешь.

Митяй аккуратно коснулся штока поршня в момент, когда тот двигался вверх:

— Ух, какая сила! Я чувствую, как он толкается!

Петька не выдержал и тоже захотел почувствовать:

— И мне дайте!

Мы по очереди прикладывали руку к штоку, ощущая мощь движущегося пара. Это было… волшебно. Мёртвая материя оживала, двигалась, работала.

— Ну что, — сказал я, когда восторги немного улеглись, — это только начало. У нас есть поршень, который ходит вверх-вниз. Теперь нужно присоединить к нему шатун и маховое колесо, чтобы преобразовать это движение во вращение. И тогда у нас будет настоящая паровая машина, способная выполнять полезную работу!

— Когда начнём? — нетерпеливо спросил Петька.

— Завтра с утра, — пообещал я. — Сегодня достаточно. Нужно осмыслить то, чего мы достигли, записать все наблюдения, продумать следующие шаги.

Мы разошлись по домам уже в сумерках, усталые, но невероятно довольные. Сегодня случилось нечто важное — мы создали работающий паровой двигатель. Пусть примитивный, пусть требующий ручного управления клапанами, но работающий!

Когда я вернулся домой, Машка встретила меня с тревогой:

— Егорушка, ты весь в саже! И руки… Что случилось?

— Всё хорошо, солнышко, — успокоил я её. — Просто мы сегодня сделали большое дело. Паровая машина заработала!

Её глаза округлились:

— Правда? Та самая, что ты рисовал на чертежах?

— Она самая. Простенькая пока, но рабочая. Поршень ходит, пар толкает. Работает!

Машка обняла меня:

— Я горжусь тобой. Иди мойся, будем ужинать.

После ужина я снова засел за записи. Подробно описывал каждый шаг эксперимента, каждое наблюдение. Зарисовывал схемы, отмечал, что сработало, а что нет, какие материалы подошли, какие параметры нужно улучшить.

Эти записи будут бесценны. И для будущих учеников, и для меня самого, когда буду делать более совершенные версии машины. И, возможно, когда-нибудь эти записи лягут в основу учебника по паровым машинам — первого в истории России.

Неделя после первого успешного испытания парового двигателя пролетела в напряжённой работе.

Во всей этой суматохе приезд Захар с Тулы с четырьмя вояками прошел скомкано и в фоне. Но тем не менее, мужиков разместили, Захар ввел в курс дела и те вливались в коллектив.

А на следующее утро я проснулся от настойчивого стука в дверь. Машка недовольно пробормотала что-то во сне и натянула одеяло на голову. Я накинул тулуп и открыл дверь.

На пороге стоял запыхавшийся караульный — парень из охраны Захара:

— Егор Андреевич! Обоз идёт! Большой, с военным сопровождением! Захар велел доложить немедленно!

Сон как рукой сняло:

— Военное сопровождение? Сколько человек?

— Человек десять всадников, плюс три повозки с людьми и грузом. Минут через двадцать будут у деревни.

— Понял. Передай Захару — пусть встречает как положено, но оружие не выставляет. Скорее всего, это от Ивана Дмитриевича. Я сейчас выйду.

Караульный кивнул и побежал обратно. Я быстро оделся, плеснул в лицо водой из кувшина.

— Егорушка, что случилось? — сонно спросила Маша, приподнимаясь на локте.

— Гости едут, солнышко. Похоже, те самые мастера из Тулы. Спи дальше, я разберусь.

Она кивнула и снова улеглась. А я вышел на улицу, где уже начинало светать. Морозное утро встретило меня скрипом снега и розовеющим небом на востоке. Захар уже был там с четырьмя охранниками, все при оружии, но сабли в ножнах.

— Егор Андреевич, — доложил он, — обоз на подходе. Военные при параде — это точно государственные люди.

— Так и есть, — кивнул я. — Ученики от Ивана Дмитриевича. Встречаем по-хорошему.

Через несколько минут на дороге показались всадники. Впереди ехал офицер в мундире — по виду поручик, лет тридцати пяти, с выправкой кадрового военного. За ним — девять солдат, все при ружьях и саблях. Замыкали процессию три крытых повозки, запряжённые добрыми лошадьми.

Обоз подъехал ближе и остановился. Офицер спешился и направился ко мне. Я вышел навстречу.

— Господин Воронцов? — спросил он, приложив руку к козырьку.

— Егор Андреевич Воронцов, — подтвердил я. — Слушаю вас.

— Поручик Павел Григорьевич Соколов, тайная канцелярия, — представился он и протянул мне запечатанный пакет. — Велено доставить к вам группу мастеров для обучения. Пятеро человек. Также передать это письмо лично в руки.

Я взял пакет, на котором узнал печать Ивана Дмитриевича:

— Благодарю, поручик. Дорога была спокойной?

— Без происшествий, — кивнул Соколов. — Два дня в пути. Погода благоприятствовала.

— Отлично. Захар, распорядись — солдатам горячей еды и места для отдыха. Лошадей в конюшню, накормить и напоить.

Захар кивнул и начал отдавать распоряжения своим людям. Я повернулся к повозкам:

— Господа мастера, прошу выходить! Добро пожаловать в Уваровку!

Из повозок начали выбираться люди. Первым вылез крепкий мужик лет сорока. За ним — двое молодых парней, явно братья — похожие лица, одинаковый цвет волос. Потом ещё двое — один худощавый и жилистый, второй приземистый и широкоплечий.

Все пятеро были одеты по-дорожному, но под тулупами угадывалась добротная рабочая одежда. Лица усталые после дороги, но любопытные глаза осматривали деревню.

— Господа, — обратился я к ним, — меня зовут Егор Андреевич Воронцов. Я буду вашим наставником на время обучения. Представьтесь, пожалуйста.

Крепкий мужик первым шагнул вперёд:

— Григорий Сидоров, кузнец Тульского завода. Двадцать лет в ремесле.

— Антон Волков, — представился один из братьев. — Оружейник. Тоже с Тульского завода. Работаю пять лет.

— Иван Волков, — добавил второй брат. — Тоже оружейник, три года опыта. Антон — мой старший брат.

Худощавый парень кивнул:

— Семён Кравцов, слесарь-оружейник. Тоже с завода, четыре года там работаю.

Последний, приземистый, буркнул:

— Фёдор Железнов. Кузнец. Восемь лет кую.

Я окинул их оценивающим взглядом. Все пятеро выглядели как опытные мастера.

— Рад знакомству, господа, — сказал я. — Уверен, мы плодотворно поработаем. Но сначала — отдых после дороги. Захар покажет вам избы, где вы будете жить. Располагайтесь, приводите себя в порядок. На обед приглашаю к себе, там и поговорим подробнее.

Григорий Сидоров нахмурился:

— А обучение когда начнётся?

— Завтра, — ответил я. — Сегодня отдыхайте, осваивайтесь. Покажу вам мастерские, познакомлю с местными мастерами. А полноценные занятия — с утра.

Он недовольно хмыкнул, но возражать не стал. Захар подошёл к группе:

— Господа мастера, следуйте за мной. Покажу ваше жильё.

Пятеро взяли свои вещи из повозок и потянулись за Захаром. Я проводил их взглядом, потом повернулся к поручику Соколову:

— Павел Григорьевич, присоединитесь к завтраку? Или вам нужно сразу в обратный путь?

— Благодарю за приглашение, — кивнул офицер. — С удовольствием позавтракаю. Обратно выдвигаемся после полудня, так что время есть.

Мы направились к моему дому. По дороге я вскрыл пакет от Ивана Дмитриевича и пробежал глазами письмо:

«Егор Андреевич! Направляю к вам первую группу мастеров для обучения. Отобрал лучших — все имеют опыт и способности, но нуждаются в новых знаниях. Григорий Сидоров и Фёдор Железнов — опытные кузнецы, знают металл, но не знакомы с точной механикой. Братья Волковы и Семён Кравцов — оружейники, работают на заводе, но методы старые, результаты посредственные. Ваша задача — научить их современным подходам к делу, точности, стандартизации. Особое внимание обратите на Григория — человек толковый, но упрямый, не любит новшеств. Если его убедить в пользе новых методов, остальные последуют за ним. Поручик Соколов доставит и вернётся. Если что нужно — передайте с ним. Три месяца вам хватит, чтоб научить основам? После этого они должны вернуться на свои места работы и внедрять полученные знания. Успехов! И. Д.»

Я сложил письмо и спрятал в карман. Значит, Григорий — ключевая фигура. Нужно найти к нему подход.

Дома Машенька уже встала и хлопотала у печи. Увидев меня с офицером, она приветливо улыбнулась:

— Гость, Егорушка?

— Поручик Павел Григорьевич Соколов, — представил я. — Привёз мастеров из Тулы. Павел Григорьевич, это моя жена, Мария Фоминична.

Соколов галантно поклонился:

— Очень приятно, сударыня.

— Присаживайтесь, господин поручик, — пригласила Машка. — Сейчас чай подам, позавтракайте с нами.

Мы уселись за стол. Машка проворно накрыла — чай, каша, калачи, масло, мёд. Соколов с благодарностью принялся за еду.

— Егор Андреевич, — заговорил он между глотками чая, — Иван Дмитриевич просил осмотреть ваши мастерские и доложить об увиденном. Когда можно будет это сделать?

— Думаю, после обеда, — ответил я. — Как с мастерами познакомимся поближе — вот тогда и им и вам покажу всё подробно. Только учтите, мы здесь в деревне, а не на столичном заводе. Обстановка скромная, но результаты говорят сами за себя.

— Понимаю, — кивнул поручик. — Иван Дмитриевич предупреждал, что место не впечатляющее, зато технологии передовые.

После завтрака, мы вышли на улицу, где встретили группу новоприбывших мастеров — Захар как раз проводил их по деревне, показывая, где что находится. Григорий Сидоров шёл впереди, хмуро оглядываясь по сторонам. Братья Волковы что-то оживлённо обсуждали между собой. Семён Кравцов с любопытством разглядывал постройки. Фёдор Железнов угрюмо молчал, поглядывая на баню.

— Ну как, господа, устроились? — окликнул я их.

— Изба хорошая, — буркнул Григорий. — Тепло, чисто. Не ожидал такого в деревне.

— У нас тут многое не такое, как в обычных деревнях, — улыбнулся я. — Скоро сами убедитесь. Кстати, через час приглашаю всех на обед. Познакомитесь с нашими мастерами, обсудим планы обучения.

— А мастерские покажете? — спросил Антон Волков, старший из братьев.

— Покажу. После обеда устроим полную экскурсию. И поручика даже с собой возьмем.

Мы разошлись. Я вернулся к Соколову, который ждал меня у дома:

— Павел Григорьевич, обед будет через час. А пока, если позволите, я изучу бумаги, которые вы привезли.

— Конечно, — он достал из сумки толстую папку. — Вот, все документы. Списки учеников, их характеристики, рекомендации от мастеров.

Я уселся за стол и углубился в изучение. Бумаги были составлены подробно. Григорий Сидоров — «мастер высшей квалификации, упрям, консервативен, но если убедить в правоте — надёжен и предан делу». Братья Волковы — «способные, старательные, быстро учатся, слушаются старших». Семён Кравцов — «талантлив, склонен к экспериментам, иногда чрезмерно». Фёдор Железнов — «молчалив, замкнут, но руки золотые, может делать то, что другим не под силу».

Интересная компания подобралась. Нужно будет найти подход к каждому.

К полудню Анфиса с Машей накрыли большой стол — позвали в помощь Дарью и ещё двух женщин из деревни. Готовили щи, жаркое, пироги. Стол ломился от еды.

Я пригласил всех за стол — поручика Соколова, пятерых новоприбывших мастеров, наших местных — Петьку, Илью, Семёна, Митяя, Захара, Фому. Ричард тоже присоединился. Набралось человек пятнадцать.

— Господа, — обратился я ко всем, когда все уселись, — сегодня важный день. К нам прибыли мастера из Тулы для обучения новым технологиям. Я хочу, чтобы вы познакомились, подружились, потому что нам предстоит вместе работать три месяца.

Григорий Сидоров скептически хмыкнул:

— Три месяца в деревне… Что мы тут такого особенного узнаем, чего у нас на заводе не видели?

Петька не выдержал:

— Видели пневматический двигатель? Или паровую машину? Или как железо из глины добывать?

— Из глины? — переспросил Антон Волков. — Это как?

— А вот так, — Петька с гордостью достал кусок железа. — Это я сам делал, под руководством Егора Андреевича. Из обычной красной глины железо извлёк, очистил, сковал.

Братья Волковы переглянулись с нескрываемым интересом. Семён Кравцов наклонился ближе:

— Правда из глины? А можно поподробнее?

— После обеда всё покажем, — пообещал я. — А пока ешьте, гости дорогие.

Обед прошёл в оживлённых разговорах. Поначалу новоприбывшие держались настороженно, но постепенно оттаивали. Илья рассказывал о строительстве, Семён — о производстве стекла, Митяй — о токарной обработке дерева и в перспективе металла.

Григорий Сидоров слушал с каменным лицом, но я заметил, как он насторожился, когда Петька упомянул о дамасской стали.

— Дамасскую сталь делаете? — не удержался он. — Здесь, в деревне? Это вы, получается Ивану Дмитриевичу и градоначальнику ножи подарили? — поручик глянул на меня.

Я молча кивнул. А Петька продолжил:

— Делаем, — подтвердил он. — Егор Андреевич научил. Хотите покажу ножи?

— Покажи, — Григорий явно заинтересовался.

Петька принес три дамасских ножа и выложил их на стол.

Григорий взял один нож, повертел в руках, провёл пальцем по лезвию. Поднёс к свету, разглядывая узор на стали. Его лицо постепенно менялось — скептицизм сменялся удивлением, потом — нескрываемым восхищением.

— Это… это настоящая дамасская сталь, — пробормотал он. — Я видел такие ножи у турецких мастеров, они за бешеные деньги продавались. А вы говорите, здесь, в деревне, делаете?

— Здесь, — подтвердил Петька. — И это только начало. Егор Андреевич говорит, можно ещё лучше сделать, если технологию доработать.

Фёдор Железнов, молчавший до этого, вдруг подал голос:

— А как узор на стали получается? Это ведь не просто так?

— Секрет в многократной проковке и складывании металла, — начал объяснять Петька. — Берёшь разные сорта стали, складываешь, куёшь, снова складываешь. И так раз двадцать-тридцать. Слои стали перемешиваются, создают узор. А потом ещё электроли… электроль… электролитом травишь, чтобы узор проявился.

— Чем? — переспросил Семён Кравцов. — Электролипом?

— Электролиз, — пояснил я. — химическая реакция. Воздействует на разные слои стали по разному, и поэтому узор становится видимым.

Григорий медленно положил нож на стол:

— Значит, это не сказки. Вы действительно знаете вещи, которых мы не знаем.

— Именно для этого вы здесь, — кивнул я. — Чтобы узнать то, чего не знаете. И потом применить эти знания на своих заводах.

Атмосфера за столом заметно потеплела. Скептицизм уступил место любопытству. Даже угрюмый Фёдор Железнов начал задавать вопросы.

После обеда мы устроили полноценную экскурсию. Новоприбывшие с интересом осматривались. Антон Волков подошёл к токарному станку:

— А это что за штука?

— Токарный станок с пневматическим приводом, — я подошёл к нему. — Работает от сжатого воздуха. Смотрите.

Я продемонстрировал как это все работает. Открыл кран — шпиндель завертелся. Закрыл — остановился.

Глаза братьев Волковых округлились. Семён Кравцов просто стоял с открытым ртом. Даже Григорий Сидоров не смог скрыть удивления.

— Как это работает? — выдохнул Иван Волков. — Воздухом… двигатель…

— Принцип простой, — начал объяснять я. — Сжатый воздух под давлением поступает в цилиндр, толкает поршень, он вращают вал. Вал соединён со шпинделем станка — и вот вам вращение.

— Но откуда сжатый воздух? — не понял Семён Кравцов.

— Пойдёмте, покажу, — я повёл их к реке.

Мы вышли к Быстрянке, где под водой работала турбина. Я рассказал, как поток воды вращает лопасти, лопасти приводят в действие мехи, мехи нагнетают воздух в резервуар, а из резервуара воздух по трубам идёт в мастерские.

— Боже мой, — пробормотал Григорий. — Это же… это что-то невероятное!

— Именно, — согласился я. — И вы научитесь делать такие системы. Чтобы потом внедрить их на заводе.

Фёдор Железнов обошёл установку кругом, изучая каждую деталь:

— А трубы какие использовать? Медные?

— Можно медные, можно железные, — ответил я. — Главное — герметичность. Любая течь снижает давление, и система работает хуже.

После этого, я повёл группу в кузницу.

Петька уже ждал нас там, подготовившись к демонстрации. Он показал систему поддува через вентилятор.

Новоприбывшие мастера буквально забросали его вопросами. Григорий и Фёдор, как опытные кузнецы, особенно интересовались техническими деталями. Петька, сияя от гордости, отвечал на всё, подробно объясняя.

— А теперь самое интересное, — объявил я. — Покажу вам процесс получения железа из глины.

Мы прошли в отдельный угол ангара, где стояли тигли, реторты.

— Смотрите, — я взял горсть красной глины. — Обычная глина, которой под ногами полно. В ней содержатся оксиды железа — соединения железа с кислородом. Если правильно обработать, можно извлечь чистое железо.

— Как? — требовательно спросил Григорий.

Я начал пересказывать процесс. В месте рассказа, где через глину нужно было пропускать светильный газ — я указал на реторты, к которым были приделаны трубки. Потом повел в другую часть кузнецы, где была уже обработанная газом глина. Достал магнетит и стал водить им по глиняной крошке. Буквально сразу же на магнетите появились первые крошки металла.

— Вот оно. Железо из глины. Чистое, без примесей.

Мастера столпились вокруг, разглядывая крошки как святыню. Григорий взял их в ладонь, потёр, понюхал даже:

— Невероятно. Я знал, что железо есть в руде. Но чтобы из обычной глины…

— Принцип тот же, — пояснил я. — Руда — это тоже оксиды железа, только в более высокой концентрации. Но если уметь работать с химией, можно извлекать металл из чего угодно.

Семён Кравцов осторожно спросил:

— А нас этому научат? Химии этой?

— Научу, — пообещал я. — Основам химии, металлургии, механики. Всему, что нужно для понимания современных технологий.

Дальше был паровой двигатель. К этому времени Петька уже успел разжечь топку, вода в котле кипела, давление росло.

— Вот, господа, — торжественно объявил я. — Паровая машина. Двигатель будущего.

Я показал конструкцию — котёл, цилиндр, поршень, кривошипно-шатунный механизм. Объяснил принцип работы. Потом открыл клапан подачи пара.

Поршень дёрнулся, пошёл вверх. Шатун качнулся, маховое колесо начало вращаться. Машина заработала!

Звук был впечатляющим — шипение пара, стук поршня, скрип механизмов. Но главное — это было движение, мощь, энергия, рождённая из воды и огня.

Новоприбывшие мастера стояли, завороженно глядя на работающую машину. Григорий Сидоров шагнул ближе, протянул руку к вращающемуся колесу:

— Можно потрогать?

— Осторожно, горячо, — предупредил я. — Но можно.

Он прикоснулся к ободу колеса, почувствовал силу вращения. В его глазах я увидел то самое — понимание, озарение, осознание возможностей.

— Это… это меняет всё, — тихо сказал он. — Если такую машину поставить на завод… производительность вырастет в десятки раз.

— Именно, — кивнул я. — И вы научитесь делать такие машины. Это одна из ваших задач на эти три месяца.

Братья Волковы не отрывали глаз от поршня:

— А мы сами сможем собрать такую? — спросил Антон.

— Сможете, — заверил я. — Более того — вы будете делать это под моим руководством. Разберём эту машину, изучим каждую деталь, поймём принципы. Потом соберём новую, уже вместе. И каждый из вас будет знать, как это работает, как делается, как улучшается.

Фёдор Железнов обошёл машину кругом, изучая каждое соединение, каждую деталь:

— Сколько времени заняло сделать это?

— Две недели от первого чертежа до запуска, — ответил я. — Но это был эксперимент, мы учились на ходу, делали ошибки, переделывали. Сейчас, зная все нюансы, можем собрать за неделю. А когда вы научитесь, поставите на поток, где будут стандартизированы детали — за три-четыре дня управитесь.

Поручик Соколов всё это время делал записи в блокноте. Закончив, он подошёл ко мне:

— Егор Андреевич, я видел достаточно. Иван Дмитриевич будет доволен докладом. Вы действительно создали здесь нечто выдающееся.

— Спасибо, Павел Григорьевич, — поблагодарил я. — Передайте Ивану Дмитриевичу — работа идёт по плану. Всё как договаривались. Мастеров обучу как следует.

Соколов кивнул, потом повернулся к новоприбывшим:

— Господа мастера, я возвращаюсь в Тулу. Учитесь прилежно, это шанс, который выпадает раз в жизни. Не упустите его.

— Не упустим, господин поручик, — пообещал Антон Волков.

Соколов попрощался со всеми и направился к своему отряду. Через полчаса военные выехали из деревни, оставив пятерых мастеров в Уваровке.

Вечером я организовал общий ужин — снова собрались все вместе за большим столом. Атмосфера была куда более расслабленной, чем днём. Барьеры между городскими мастерами и деревенскими начали рушиться.

Петька, воодушевлённый вниманием, достал дамасский нож и начал подробно рассказывать о технологии изготовления. Григорий и Фёдор слушали с профессиональным интересом, задавали вопросы о количестве складываний, температуре ковки, времени выдержки в электролите.

— А можно попробовать самим сделать? — спросил Фёдор. — Дамасский нож?

— Конечно! — обрадовался Петька. — Егор Андреевич, можно я их научу?

— Только после того, как они освоят основы, — ответил я. — Дамасская сталь — это высший пилотаж. Сначала нужно научиться обычную сталь правильно ковать и закаливать. Они хоть и мастера высшего класса, да только видел я как ведется работа на заводе. Поэтому — сначала теория, а потом практика.

Григорий Сидоров, который весь день держался настороженно, заметно расслабился. Он даже сам начал делиться опытом работы на заводе, рассказывал о проблемах и трудностях.

— У нас на заводе, — говорил он, — всё по старинке. Мастер учит подмастерья так, как его самого учили. И так из поколения в поколение. Никаких новшеств, никаких улучшений. Начальство только требует — давай больше, давай быстрее. А как сделать лучше — никто не думает.

— Именно поэтому вы здесь, — сказал я. — Чтобы научиться думать по-новому. Не просто повторять за учителем, а понимать, почему так, а не иначе. И тогда вы сможете улучшать, совершенствовать, изобретать.

— А когда начнём учиться? — нетерпеливо спросил Антон.

— Завтра с утра, — ответил я. — Первое занятие с рассветом. Соберёмся в мастерской, и начнём с основ. Теория, практика, эксперименты. Будет трудно, будет интересно. Готовы?

— Готовы! — хором ответили все пятеро.

Ужин продолжался до позднего вечера. Мужики распределились на группы — кузнецы обсуждали тонкости работы с металлом, оружейники — особенности изготовления замков и стволов. Ричард рассказывал медицинские байки, которые вызывали то смех, то содрогание.

Машенька с Анфисой и другими женщинами хлопотали на кухне, подавая то чай, то пироги, то ещё что-нибудь. Я видел, как Машка счастливо улыбается, наблюдая за общим весельем.

Когда гости начали расходиться, Григорий задержался. Подошёл ко мне:

— Егор Андреевич, хочу сказать… Я приехал сюда со скепсисом. Думал — что мы тут, в деревне, узнаем такого, чего на нашем заводе нет? Но сегодня я увидел вещи, о которых даже не мечтал. Паровая машина, пневматические двигатели, дамасская сталь, железо из глины… Это действительно будущее.

— Рад, что ты это понял, Григорий, — улыбнулся я. — А главное — вы это будущее создадите своими руками. Ты и твои товарищи.

Он крепко пожал мне руку:

— Обещаю учиться как следует. И остальных подтяну.

— Именно на тебя я и рассчитываю, — сказал я. — Ты самый опытный из пятерых. Будешь примером для остальных.

Григорий кивнул и ушёл. Я проводил его взглядом и почувствовал удовлетворение. Самый сложный — Григорий — оказался на нашей стороне. Теперь обучение пойдёт легче.

Когда все ушли, Машенька прижалась ко мне и зевнула:

— Устала я сегодня. Столько гостей, столько еды готовить…

— Ложись спать, солнышко, — я поцеловал её. — Отдыхай. Завтра начнётся настоящая работа.