Воронцов. Перезагрузка. Книга 7

Глава 17

Громкий стук в дверь вырвал меня из глубокого сна. Накинув тулуп, я пошел смотреть кого это ни свет ни заря принесло. На пороге стоял Захар с виноватым выражением лица.

— Прошу прощения, Егор Андреевич, но мастера уже проснулись и спрашивают, когда начинаем занятия. Григорий Сидоров с рассветом встал, остальных поднял. Говорит, нечего время терять.

Я усмехнулся. Надо же, какое рвение! Впрочем, это даже хорошо — энтузиазм дорогого стоит.

— Скажи им, что сейчас я быстро позавтракаю, а потом соберёмся в ангаре, — распорядился я. — На лесопилке. Там будем обустраивать общую мастерскую.

Захар кивнул и ушёл, а я вернулся в дом, где Машенька уже поднималась с постели.

— Егорушка, что там за шум с утра пораньше? — сонно спросила она.

— Ученики рвутся в бой, — улыбнулся я, умываясь холодной водой. — Григорий всех поднял чуть свет. Хочет скорее приступить к учёбе.

— Это хорошо, — одобрила Машка, начиная одеваться. — Значит, действительно серьёзно настроены.

Позавтракав, я вышел во двор и, набрав полную грудь воздуха громко крикнул:

— Степан! — Мысленно стал считать, — один, два… восемь, девять…

— Да, Егор Андреевич, звали? — отозвался он, выглядывая из-за флигеля.

— Звал. Седлай коня — на лесопилку скатаюсь.

Уже через пару минут я отправился к ангару у лесопилки, где собрались все пятеро тульских мастеров плюс наши местные — Петька, Илья, Семён, Митяй. Все стояли, переминаясь с ноги на ногу в ожидании.

— Доброе утро, господа! — поприветствовал я их, спрыгивая с коня. — Вижу, все готовы к работе. Отлично!

Григорий Сидоров шагнул вперёд:

— Егор Андреевич, мы готовы приступить к обучению. Когда начнём изучать паровые машины и пневматические системы?

Я помедлил с ответом, оглядывая собравшихся:

— Прежде чем мы перейдём к серьёзному обучению, нужно обустроить общую мастерскую и завершить обустройство общежития. Сегодня займёмся именно этим.

Лица мастеров вытянулись. Братья Волковы переглянулись с недоумением. Семён Кравцов нахмурился.

— Как это — обустроить? — не понял Антон Волков. — Мы же приехали учиться новым технологиям, а не заниматься плотницкими работами!

— Именно плотницкими и будете заниматься, — спокойно ответил я. — И это тоже часть обучения.

Фёдор Железнов угрюмо буркнул:

— Я кузнец, а не плотник. Зачем мне доски таскать?

— А затем, — терпеливо объяснил я, — что вы должны понимать весь процесс создания производства с нуля. От подготовки помещения до запуска станков. Нельзя быть мастером, который знает только свой узкий участок работы. Настоящий мастер-инженер понимает всю цепочку.

Григорий Сидоров задумчиво почесал бороду:

— А что конкретно предстоит делать?

Я указал на ангар:

— Видите это помещение? Здесь хранятся доски с лесопилки. Нам нужно их перевести в деревенский ангар, а это место превратить в общую мастерскую. Оборудовать верстаки, разместить инструменты, установить станки. Плюс в общежитии нужно сделать мебель — столы, лавки, полки. Это уже для вашего комфорта.

— А сколько это займёт времени? — нетерпеливо спросил Семён Кравцов.

— Если будем работать дружно — дня три, — прикинул я. — Может, четыре. А потом уже приступим к основному обучению в полностью оборудованной мастерской.

Иван Волков, младший из братьев, неуверенно поднял руку:

— А нас научат плотничать? Я топором-то толком не умею…

Илья рассмеялся:

— Ничего, парень, научим! Дело нехитрое, было бы желание.

Григорий Сидоров, видя растерянность товарищей, взял инициативу в свои руки:

— Ладно, мужики, раз Егор Андреевич говорит, что это нужно — значит, нужно. Не боярами же приехали, чтобы только руками махать. Работать так работать!

Его авторитет подействовал. Остальные кивнули, хотя и без особого энтузиазма.

— Вот и отлично! — обрадовался я. — Илья, ты главный по плотницким работам. Распределяй людей, показывай, кто что должен делать.

Илья потёр руки:

— Так, значит, дело такое… — Он обвёл взглядом ангар, быстро прикидывая объём работ. — Сначала нужно доски отсюда вынести, потом пол подмести. Потом, перед тем, как верстаки делать будем да полки для инструментов, утеплим стены и окон побольше сделаем, чтоб днем света было много.

— А из чего верстаки-то делать? — спросил Антон Волков.

— Из этих же досок, — пояснил Илья. — У нас тут добра хватает. Доски отборные, сухие. Как раз для мебели подойдут.

Работа закипела. Пока мужики разбирались внутри, Митяй сгонял на лошади в деревню и уже возвращался на двух санях. На них и грузили доски.

Григорий, как самый опытный, взял на себя роль бригадира:

— Антон, Иван, вы берите доски покороче. Семён, помогай Фёдору с длинными. Петька, ты следи, чтобы доски аккуратно складывали, а не бросали как попало!

Я наблюдал за работой с удовлетворением. Люди организовывались, находили общий язык, распределяли обязанности. Именно так и должна строиться команда.

Тут к нам с очередной ходкой саней приехала Дарья. Привезла кувшин с горячим чаем и связку кружек.

— Вот, мужики, пейте, согревайтесь! — объявила она, но взгляд её был прикован к братьям Волковым.

Антон и Иван, оба молодые и видные парни, сразу привлекли её внимание. Дарья то и дело находила поводы подойти к ним поближе — то кружку подать, то спросить, как дела, не устали ли.

— Ой, Антон, вы так вспотели! — причитала она, протягивая старшему брату кружку с чаем. — Вот платочек, оботритесь!

Антон покраснел до корней волос:

— Спасибо, но не нужно… я сам…

— Что вы, что вы! — не отставала она. — Меня Дарья зовут. А вы небось и поесть-то толком не успели с утра? Сейчас принесу пирожков!

Она умчалась к саням, покачивая бёдрами, а братья остались стоять растерянные.

Прохор, работавший рядом, ухмыльнулся:

— Ох, Дашка, совсем стыд потеряла! Видать, в город захотела! Думает, городские мужики её с собой заберут!

Илья рассмеялся:

— Дашка всегда такая была — глаз да глаз за ней нужен!

Антон и Иван совсем смутились от таких разговоров. Они старательно делали вид, что ничего не слышат, и усердно таскали доски, стараясь держаться подальше от назойливой женщины.

Но Дарья была настойчивой. Она действительно вернулась с корзиной пирожков и снова принялась обхаживать гостей:

— Иван, кушайте, кушайте! С капустой пирожки, с грибами! Сама пекла!

— Спасибо, но я не голодный, — пробормотал младший брат, пытаясь спрятаться за спину Григория.

— Ах, что вы! Работаете так усердно, силы нужно восстанавливать! — Дарья буквально навязывала ему пирожок.

Григорий Сидоров, видя смущение парней, вмешался:

— Дарья, спасибо вам за заботу, но мы работой заняты. Может, позже поедим?

— Ой, Григорий, да что вы! — она даже ресницами захлопала. — Я ж не мешаю! Просто хочу, чтоб вы чувствовали себя как дома!

Фёдор Железнов буркнул себе под нос что-то неразборчивое, но недвусмысленно неодобрительное. Семён Кравцов хитро улыбался, наблюдая за комедией.

Я решил вмешаться:

— Дарья, мы очень ценим твою заботу. Но, может быть, пирожки оставишь здесь, а мы сами возьмём, когда проголодаемся? А то работа стоит.

— Да-да, конечно, Егор Андреевич! — спохватилась Дарья. — Я ж понимаю! Тут вот корзинка, кушайте на здоровье!

Она поставила корзинку на вертак, но уходить не спешила. Всё крутилась рядом, то дверь придерживая, то поправляя платок.

Наконец Прохор не выдержал:

— Дашка, а дома-то у тебя дел нет? Корова подоена? Куры кормлены? Может, лучше хозяйством заняться, чем тут…

— А что такого? — вспыхнула Дарья. — Гостей встречаю, хлебосольство проявляю! Не у всех же каменное сердце!

— Хлебосольство, как же! — проворчал Прохор. — Глазками стреляешь, юбкой вертишь!

Дарья обиделась и с достоинством удалилась, но я заметил, как она оглядывается на братьев Волковых.

Антон и Иван так покраснели, что я пожалел парней:

— Ладно, мужики, хватит. Дела ждут. Дарья, конечно, слишком… активная, но злого умысла у неё нет. Просто характер такой.

— Егор Андреевич, — тихо подошёл ко мне Антон, — а она всегда такая?

— Дарья? — я улыбнулся. — Да нет, обычно скромнее. Но вы её явно впечатлили. Не обращайте внимания, она безобидная.

— Да мы не против, — поспешно сказал Иван. — Просто… мы к такому не привыкли. У нас на заводе женщин то и нет, а тут вдруг…

— Понятно, — кивнул я. — Ничего, освоитесь. Главное — на работе это не сказывается.

К полудню мы успешно перенесли все доски. Освободившийся ангар у лесопилки зиял пустотой, готовый к превращению в мастерскую.

Илья осмотрел помещение критическим взглядом:

— Ну что, мужики, теперь самое интересное начинается.

Он задумался:

— Так… Фёдор с Петькой пусть окна рубят — у них руки к тяжёлой работе приспособлены. Семён с Митяем пол чистят и выравнивают. А мы с остальными верстаки делать будем.

— А что с общежитием? — напомнил я. — Там ведь тоже мебель нужна.

— А это завтра, — решил Илья. — Сегодня с мастерской управимся, завтра мебель для жилья делать будем.

Работа снова закипела, но теперь уже более организованно.

Братья Волковы оказались на удивление толковыми плотниками. Антон, как старший, быстро врубился в суть дела и начал помогать Илье размечать доски для верстака. Иван, поначалу неуверенный, тоже быстро учился.

— Смотри, Ваня, — объяснял ему Илья, показывая, как правильно держать рубанок, — ведёшь ровно, не торопишься. Чувствуешь, как стружка идёт? Тоненькая, ровная — значит, правильно делаешь.

Иван сосредоточенно водил рубанком по доске, высунув кончик языка от усердия. Стружка действительно шла тонкая и ровная.

— Получается! — обрадовался он. — А я думал, плотничать — это сложно!

— Да не такое уж и сложное дело, — усмехнулся Илья. — Было бы желание учиться да руки не кривые. А у тебя и то, и другое есть.

Семён Кравцов, занятый уборкой пола вместе с Митяем, предложил рациональное решение:

— А что, если мы инструменты не просто на полки поставим, а по типам рассортируем? Вот тут молотки разных размеров, тут напильники, тут свёрла… Чтобы каждый знал, где что лежит.

— Отличная идея! — одобрил я. — Это называется организация рабочего места. На заводах так и нужно делать.

— А ещё можно ящички подписать, — добавил Митяй. — Я читать умею, могу таблички сделать.

— Умница, Митяй! — похвалил я. — Вот именно так и нужно думать!

Фёдор Железнов с Петькой тем временем прорубали дополнительные окна.

— Фёдор, ты так рубишь! — восхищённо говорил Петька, наблюдая, как кузнец ровными ударами прорубает проём. — Как будто всю жизнь плотничал!

— Кузнецу любой инструмент в руку, — буркнул Фёдор, не останавливая работы. — Топор он и есть топор. Принцип тот же.

— А ты долго кузнечным делом занимаешься?

— Восемь лет, — отвечал Фёдор односложно. — С четырнадцати начал.

— И нравится?

Фёдор остановился, вытер пот со лба:

— Нравилось. Пока не понял, что всё время одно и то же делаю. Подкова, гвоздь, скоба. Подкова, гвоздь, скоба. Надоело. Вот и решил сюда ехать, новому учиться.

— А тут научат! — заверил Петька. — Егор Андреевич — мастер такой, что диву даёшься! Из ничего чудеса делает!

— Увидим, — осторожно сказал Фёдор.

К вечеру ангар преобразился до неузнаваемости. Пол был тщательно подметён и выровнен. В стенах появились новые окна, дававшие дополнительный свет. Вдоль стен стояли новые верстаки — пока ещё пахнущие свежей стружкой, но уже готовые к работе.

— Ну как, господа? — спросил я, оглядывая результат. — Похоже на мастерскую?

— Очень даже похоже! — одобрил Григорий Сидоров. — И просторно, и светло. Работать будет удобно.

Антон Волков с гордостью похлопал по верстаку, который делал сам:

— А ведь я своими руками сделал! Никогда бы не подумал!

— Это только начало, — улыбнулся я. — Завтра доделаем детали, инструменты разместим, станки установим. А послезавтра уже начнём настоящее обучение.

— А что завтра с общежитием делать будем? — спросил Иван.

— Столы, лавки, полки, — перечислил Илья. — Сундуки для вещей. Чтобы жить было удобно.

— И это мы тоже сами делать будем? — уточнил Семён Кравцов.

— А как же! — подтвердил я. — Мастер должен уметь всё. Не только по своей специальности, а вообще всё, что руками делается.

Фёдор Железнов, который весь день молчал, вдруг заговорил:

— Знаете, а ведь это правильно. На нашем заводе каждый знает только своё дело. Кузнец — только кует, слесарь — только подпиливает. А если что-то новое нужно сделать — никто не знает, как подступиться.

— Именно! — обрадовался я его пониманию. — А здесь вы научитесь думать комплексно. Не просто выполнять операции, а понимать весь процесс от начала до конца.

— И тогда мы сможем предлагать улучшения? — загорелся Семён Кравцов.

— Не только предлагать, но и воплощать их в жизнь, — подтвердил я. — Вот в этом и разница между ремесленником и инженером. Ремесленник повторяет то, чему его научили. Инженер изобретает новое.

Григорий задумчиво кивнул:

— Понимаю. Вы хотите из нас инженеров сделать, а не просто мастеров получше.

— Именно так, Григорий, — подтвердил я. — Мастеров-инженеров, которые смогут перестроить всю промышленность России.

В этот момент в мастерскую заглянул Захар:

— Егор Андреевич, Мария Фоминична с Анфисой ужин готовят. И просили передать — всех мастеров приглашают.

— Отлично! — обрадовался я. — Как раз вовремя. Мужики, идём ужинать. День был трудный, нужно силы восстановить.

Мы направились к дому, уставшие, но довольные.

По дороге я поравнялся с Захаром:

— Кстати, Захар, ты говорил, наберёшь человек пятнадцать в охрану, а привёз только четверых. Почему?

Захар виновато улыбнулся:

— Да так получилось, Егор Андреевич, что остальные мои товарищи по семьям разъехались на зимовку. У кого жёны, у кого дети малые. Зимой все по домам сидят, хозяйством занимаются. А эти четверо — все холостые, в Туле и остались без дела.

— Понятно, — кивнул я. — А весной остальных приведёшь?

— Обязательно! — заверил Захар. — Как потеплеет, как дороги просохнут — всех соберу. Пятнадцать человек будет, как договаривались.

— Хорошо. А эти четверо как? Освоились?

— Быстро освоились, — доложил Захар. — Парни дельные, дисциплинированные. Уже и патрулировать начали, и с местными ребятами познакомились. Никаких проблем.

— Отлично. Тогда продолжайте в том же духе.

Ужин прошёл в весёлой обстановке. Мастера делились впечатлениями от дня, обсуждали планы на завтра. Дарья, к счастью, не появлялась.

— Егор Андреевич, — обратился ко мне Антон Волков, — а после как мебель сделаем — что будет потом?

— Потом начнём с теории, — пообещал я. — Основы физики, химии, механики. А уже после, перейдём к практическим занятиям.

— Долго теория будет? — нетерпеливо поинтересовался Иван.

— Неделю, может, полторы, — прикинул я. — Нужно заложить прочный фундамент знаний. Иначе практика будет просто слепым копированием.

Григорий Сидоров одобрительно кивнул:

— Правильно. Без теории далеко не уйдёшь. Я это на собственном опыте понял.

— Как это? — заинтересовался Фёдор.

— А так, — Григорий отхлебнул чаю. Делал всегда как учили, а почему так — не знал. И только вчера, когда Егор Андреевич про электролиз рассказывал, стало ясно. Оказывается, всё имеет научное объяснение!

— Вот именно, — подтвердил я. — Знание причин даёт власть над процессом. Понимаешь, почему так происходит — можешь управлять этим, улучшать, изменять.

Семён Кравцов задумчиво покрутил кружку в руках:

— А я вот всегда хотел понять, почему у меня одни замки работают гладко, а другие заедают. Вроде бы всё также делаю, а результат разный.

— Потому что не одинаково делаешь, — ответил я. — Просто не замечаешь маленьких различий. Температура закалки на градус отличается, время выдержки на минуту, толщина детали на долю миллиметра — и результат уже другой.

— Миллиметр? — переспросил Семён. — Это же ничтожно мало!

— В точной механике ничтожно малых величин не бывает, — возразил я. — Всё имеет значение. Поэтому и нужны измерительные инструменты, калибры, стандарты.

Ричард, молчавший до этого, вставил своё слово:

— В медицина тоже самое. Доза лекарства отличается на каплю — и лечение может стать ядом. Точность — основа профессия.

— Вот-вот! — обрадовался я поддержке. — Ричард правильно говорит. В любом деле точность критически важна.