Глава 7

Глеб медленно вошёл в большой зал. Он чувствовал себя клоуном в одежде, которую ему достал из недр сундука Эдмунд. Особо его рассмешила обувь, которая была мягкой, но без твёрдой подошвы, как он привык в своей прошлой жизни. Носок обуви был заострённым и удлинённым. В двадцать первом веке тоже пошла мода на подобный фасон, но эти ботинки были цветными и скорее напоминали одежду шута, чем знатного феодала. Единственное, что порадовало молодого человека в одежде, так это перчатки. Они были изготовлены из оленьей кожи, плотно сидели на руке и расширялись к предплечью, покрывая рукава. Всё остальное казалось Глебу нелепым и неудобным.

Веселясь над своим новым видом, Глеб немного отвлёкся от мысли о сегодняшнем мероприятии. Ему придётся общаться с людьми, которых он совершенно не знает и при этом делать вид, что они закадычные друзья. Вид зала не удивил молодого человека. Он видел как-то нечто подобное в исторических фильмах. На возвышении стоял стол, а с двух сторон перпендикулярно были приставлены ещё два стола в форме буквы П.

Столы были покрыты белыми скатертями и уставлены всевозможными украшениями. Когда Глеб вошёл в зал, слуга протрубил в рог, давая сигнал к обеду. Молодой человек неуверенно прошёл внутрь. Народу было много. Ему не раз приходилось бывать на приёмах, которые устраивал отец, когда ещё была жива мама. Поэтому его пугало не скопление народа, а пугало то, как этот народ примет его. Опасения оказались напрасными. К сэру Уильяму тут же подошёл слуга, который, низко поклонившись, предложил ему омыть руки и пройти к столу. Глеб последовал за мальчишкой, которому было лет тринадцать. Похоже, у них здесь во всю эксплуатировали детский труд. Молодому человеку поднесли серебряный таз с тёплой водой. Глеб, нехотя стянул перчатки и окунул руки в воду (которая, кстати, была весьма мутная). Глеб был далеко не первый кто «омыл руки». Ему тут же подали белую салфетку. Затем слуга предложил пройти к столу. К огорчению Глеба его место было слишком близко от места короля. Он нацепил на лицо надменное выражение лица и уселся на лавку, укрытую подушками.

Глеб с интересом разглядывал короля Ричарда. Столько фильмов было снято о нём, столько книг написано. На массивном кресле с резными львами в виде подлокотников сидел взрослый коренастый мужчина. Подбородок его выдвигался вперед, а из массивных бойниц смотрел цепкий взгляд. Грудь, шириной с футбольное поле выдвигалась вперед, подчеркивая рельефные мышцы, проступавшие даже сквозь клоунский наряд. Его массивная рука в золотом браслете надежно сжимала кубок. Такой рукой можно быка успокоить одним ударом, ну или двумя, Валуева. Несмотря на изрядную крепость, король не был высок, а вся эта гора мышц смотрелась правильно. Можно сказать благородно. А самое главное, что во взгляде короля чувствовался такой ум, что процессор Интел, можно считать аутсайдер по сравнению с операциями, прокручивающимися в голове этого человека. Служить такому, пожалуй, весьма лестно. Хотя, «Служить бы рад прислуживаться тошно».

Молодого человека отвлекло интимное прикосновение к его колену. Глеб вздрогнул. Он повернул голову и только теперь заметил, что его соседкой была единственная знакомая ему женщина графиня Мортимер. Рядом с ней с другой стороны сидел мужчина, наверное, её муж. Тот совершенно не обращал внимания на жену, увлечённо беседовал со своим соседом. Глеб взглянул на женщину. На этот раз на её лице не было и следа злости, а было нечто другое, что заставило Глеба покраснеть. Хорошо, что в зале было, не достаточно светло, чтобы она могла рассмотреть его смущение, а то был бы ещё один повод опозориться. Её рука так и продолжала лежать на его колене. Глеб не мог пошевелиться, не решаясь убрать её руку. К его счастью она сделала это сама, когда король Ричард встал из-за стола. Все тут же последовали его примеру. Он держал серебряный кубок в руках:

— Хочу поднять этот кубок за победителей турнира: за гостеприимного хозяина графа Дерби, графа Лестера, рыцаря сэра Генри Стаффорда…

Глеб обрадовался, услышав имя своего рыцаря. Хотя бы он одержал победу. И то не плохо. Молодой человек внимательно оглядывал присутствующих. Особенно графа Дерби, человека, который выбил его из седла. Это был мужчина лет сорока, у него были длинные волосы и выстриженная чёлка, как у женщины. К удивлению Глеба многие мужчины носили такие причёски. К его счастью сэр Уильям Лонгспи к ним не относился.

Среди гостей послышался одобрительный клик и Глеб понял, что пора поднять кубок за победителей. Он пригубил вино, но допивать до конца не стал. Остальные же осушили кубки до дна. Молодой человек боялся, что после пары таких кубков он окажется под столом. Вот тогда будет потеха. Обойдутся, он и так уже достаточно сегодня повеселил толпу.

— Вы не пьёте, — к досаде Глеба его поступок не был оставлен без внимания. Молодой человек повернулся к графине, которая наблюдала за каждым его движением.

— Я голоден, — улыбнулся он, стараясь казаться спокойным.

— Одно другому не мешает.

— Конечно, — ответил молодой человек, но всё же оставил кубок стоять на столе. Глеб и, правда, был голоден. Сегодня утром перед турниром он отказался от завтрака и совершенно зря, так как больше поесть ему не предложили. Сначала Глеб ждал обеда, но когда ожидания оказались напрасными, он прямо спросил Джефри. Тот, как всегда бросил на Глеба удивлённый взгляд, и объявил, что милорду придётся дождаться вечера. После некоторых расспросов, пришелец, наконец, понял, что люди двенадцатого века питались не три раза, как двадцать первого, а всего два. Это было тяжёлым ударом и уроком, что никогда ни при каких обстоятельствах не отказываться от завтрака.

Глеб ждал, когда же можно будет приступить к трапезе, но его опять ждало разочарование. Вместо вкусной пищи его ждало чтение молитвы, за которую рьяно принялся присутствующий священник, да к тому же на латыни. Ну, ничегошеньки не понятно. Все гости благочестиво слушали молитву, опустив голову. Глеб исподлобья рассматривал гостей. Их лица были сосредоточены и благочестивы. Только когда молитва, наконец-то, закончилась, гостям позволили сесть на свои места.

И, вот наступило время трапезы. Появились слуги с подносами в руках. Рассмотреть, что было на них, не представлялось возможным. Пища находилась в закрытых сосудах. Там было что-то жидкое, похожее на суп. Пахло вкусно. Глеб только сейчас обратил внимание, что серебряных тарелок хватает не для всех, точнее одна на двоих. Его соседкой по тарелке оказалась старая женщина, которая сидела справа от него. Лучше бы ей оказалась графиня Мортимер. Глеб едва не поморщился, увидев её неровные жёлтые зубы, обнажённые в обращённой к нему улыбке. Как ни сильно было чувство голода, но Глеб не мог заставить себя есть с ней из одной тарелки.

— Мне казалось, вы голодны, — услышал Глеб слева шепот графини Мортимер.

Глеб побледнел от злости. Если бы он был сейчас у себя дома, он закатил бы хороший скандал. Досталось бы всем. В этот же раз пришлось проглотить свою злость. Что поделаешь, если графиня была вездесущей и следила за каждым его движением. Глеб протянул руку к кубку и глотнул хмельного напитка. Если так пойдёт и дальше, то он точно напьется. Но тут принесли вторую передачу блюд. На этот раз этим блюдом оказалось мясо. Молодой человек стал осматриваться в поисках вилки, но его поиски оказались напрасными. Что такое вилка средневековые жители явно не знали. Пришлось взять нож, лежащий рядом. Мясо принесли на куске хлеба. Тарелки Глебу не дали. Но хотя бы кусок хлеба принадлежал только ему, а не его страшной соседки. Резать мясо он стал сначала осторожно, но потом, взглянув на остальных гостей, он понял, что снова может оказаться без ужина. Глеб поразился скорости, с которой гости поглощали пищу. Он стал забрасывать в рот куски мяса, не разжёвывая их. Потом протянул руку к хлебу, но, заметив, что остальные к нему не притронулись, тоже отказался от лакомства.

— Я не думала, что вы так голодны, сэр Уильям. — Глеб готов был её убить. Он не мог ей ответить. Его рот был полон мяса, к его счастью хорошо уваренного. Он снова протянул руку к кубку, запивая пищу вином. Только когда он перестал быть похож на хомяка, запасшегося пищей, Глеб взглянул на даму.

— Вам что заняться нечем, — грубо бросил он, забыв, где находиться. Это Татьяне он мог сказать, что угодна и она проглотит обиду и ничего ему не скажет. Он понял это и замолк.

Но графиня не обиделась.

— Почему нечего? Наблюдать за вами — интересное занятие. Вы такой забавный Уильям, в последние дни. Но я не сержусь на вас. Наверное, я дала вам повод так обращаться со мной.

— Вы хотите поговорить об этом здесь? — Прошептал он, намекая на супруга и толпу гостей.

— В таком шуме нас вряд ли кто услышит. Но если вы хотите, мы можем побеседовать позже. Наедине. — Она больше ничего не сказала, а, отвернувшись к мужу, заговорила с ним.

Глеб испуганно оглянулся по сторонам, решив убедиться, что никто не обратил на них внимания, но наткнулся на взгляд короля. Когда они встретились глазами, король Ричард одарил сэра Уильяма улыбкой, от которой Глебу стало не по себе. Вроде как сказал: «А вас Штирлиц, я попрошу остаться».

Гости продолжали шуметь, обсуждая недавний турнир. А к Глебу подошёл слуга и предложил ему подойти к его величеству. На ватных ногах молодой человек поднялся со своего места и проследовал за слугой. Он не знал чего ожидать и как себя вести. Как Уильям Лонгспи вёл себя с королём Ричардом? Они были братьями, но вряд ли братья вели себя так же, как и в двадцать первом веке. Нужно быть на стороже. Лучше быть скованным и молчаливым, чем неуважительным. Когда он подошёл, ему предложили сесть рядом.

— Уильям, — благожелательно произнёс Ричард. — Ты сегодня не в форме.

— Да, милорд, — согласился Глеб.

— Если честно, то я никогда не видел, такого никудышного поединка. Это было больше похоже на танец, с бубнами. Если бы не видел тебя в сражении, то подумал бы, что ты не умеешь драться.

Глеб молчал, не зная, что ответить.

— Ну, ничего. У тебя будет возможность вернуть свою славу. Как только мы отправимся в поход, будет много возможностей доказать своё превосходство.

— Да, милорд, — снова согласился молодой человек.

Король слегка придвинулся ближе к Глебу, чтобы разговор не могли слышать соседи.

— А сейчас я рассчитываются на твою помощь и преданность. В северных графствах не спокойно, а к весне мне будет нужно большое войско. Мы, наконец, то идет в святую землю, наказать безбожных сарацин. Но как можно идти на войну не зная на кого положиться? Эти предатели только того и ждут. Помоги мне Уильям. Мне нужен каждый воин. Чем больше их уйдет с нами, тем меньше останется злоумышлять здесь. И присмотрись, как следует. Я хочу знать кто мне друг а кто враг. Ты понимаешь меня?

Конечно, понимаю, политиканы, блин. И тут оппозиция устраивает марш несогласных. Продажные СМИ, подкупленные избиратели. Хотя нет, до этого еще не дошло.

— Я понял, милорд, — выдавил из себя Глеб, не представляя, как он выполнит распоряжение короля.

— Хорошо, Уильям. Ступай. И не сильно переживай о сегодняшнем поражении. — Король Ричард дружелюбно хлопнул Глеба по плечу.

— Милорд, — поклонился Глеб королю. Сердце громко стучало в груди, пробивая удар за ударом. Он направился сначала к своему месту, но оглянулся по сторонам, и, удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, покинул зал.

Он шёл по тёмным, холодным коридорам замка, почти не слышно, благодаря мягкой подошве. Наконец-то день закончился. Он был, наверное, самым тяжёлым в его жизни. За что ему это наказание? Неужели он был не прав? Неужели он зря издевался над Татьяной? Кроме неё, он никому никогда не делал ничего плохого. Он никогда ещё не был так одинок, даже там в той жизни. У него всегда, не смотря ни на что, был отец, на которого всегда можно было положиться. А что теперь?

Он вошёл в апартаменты, выделенные ему хозяином дома. Он не сразу заметил её. Графиня Мортимер лежала на постели, поглядывая на него с улыбкой.

— Я знала, что ты придёшь. — Мягко произнесла она.

Глеб облокотился на холодную стену. Он смотрел на нее, не мигая, не зная, что делать. Он даже не знал её имени. Вот дурак. И почему ему не пришло в голову спросить об этом Джефри?

— Почему ты стоишь там? Иди ко мне. Я залечу твои раны, — улыбалась женщина.

— Вам лучше уйти, — выдавил из себя молодой человек. — Завтра я уезжаю. Рано.

— Вот как? Тем более ты должен побыть со мной. Мы не скоро теперь увидимся. — Она встала с постели и медленно подошла к Глебу. — Они веселятся. Нас никто не хватится. У нас ещё много времени. — Когда она коснулась губами его губ, Глеб почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Она знала своё дело, не то, что девочка, с которой Глеб встречался раньше. Она обняла его за шею. Руки молодого человека непроизвольно потянулись к женщине. Она больше не казалась ему старой. Какой странный день. И какой странной, обещала быть эта ночь. Графиня взяла его за руку и повела к постели. Глеб не сопротивлялся. Он был послушен её воле. Она легла на постель, протянув к нему руку, призывая его к себе. Он медлил.

— Уильям, — позвала женщина.

— Нет, — собрав последние силы, ответил молодой человек. Он не хотел обижать её, тем более делать своим врагом. Но если он поддаться на её уговоры, она сразу же поймёт. Что делать?

К удивлению молодого человека, на это раз графиня не разозлилась. Из её груди раздался смех, на который Глеб не знал, как реагировать.

— Ты всегда был выдумщиком, Уильям. Наверное, ты прав. Так интересней. И во что мы сыграем сейчас?

Глеб лихорадочно соображал. Она подала ему идею. Появилась возможность, поддаться естественному желанию и не выглядеть неумехой в её глазах. Любовные игры? Неужели и людям двенадцатого века это было не чуждо?

— Ты не против? — Спросил он, присаживаясь на постель. Он понимал, что не должен этого делать. Он её совершенно не знает. Но молодой организм требовал своё. Почему бы и нет? Она же не против. К тому же она сама пришла к нему.

— Ты же знаешь, для тебя я согласна на всё.

Ему ещё никто никогда этого не говорил.

— Хорошо, — прошептал молодой человек. — Хочу, чтобы ты соблазнила меня. Чтобы сегодня ты была главной. Научи меня любви. — Он сам удивлялся своим словам, которые с лёгкостью слетали с его губ.

Рассмеявшись в ответ, она показалась ему самой красивой женщиной. Как он раньше этого не заметил.

— Как пожелаешь, Уильям. — Она толкнула его на постель. На этот раз Глеб не сопротивлялся. Так сладко было в её объятиях. На эту ночь можно было забыть обо всех неприятностях и бедах. Он обнимал её словно во сне, наслаждаясь её близостью. И почему он раньше не завёл себе девушку? Столько времени потратил зря, замкнувшись в себе и отгородившись от остального мира. Он старался, как мог, только чтобы не разочаровать графиню. Но ей этого было не надо. Она наслаждалась ролью учителя, с улыбкой показывая ему, как надо любить. Глеб был хорошим учеником, желающим доставить ей наслаждение. Минуты летели за минутой, час за часом. Глеб не хотел думать, что эта ночь может закончиться. Но как бы он не хотел отодвинуть рассвет, тот всё-таки наступил. Глеб измученный лежал на постели, наблюдая, как она одевается. Её движения были быстрыми и уверенными. Должно быть, ей не впервой покидать комнату мужчины на рассвете. Он не хотел, чтобы она уходила. Как только Глеб останется один, снова вернуться нехорошие мысли, снова всё станет чужим и непонятным.

Она заметила его пристальный взгляд.

— Ты так смотришь, — прошептала она.

— Как?

— Не знаю. Ты сегодня другой.

— Это плохо?

— Нет. — Она присела рядом на постели, провела рукой по его волосам. — Мы не скоро увидимся. Я буду скучать. Очень.

— Не надо. Не хочу, чтобы ты скучала.

— Хочу попросить тебя. Присмотри за Эдмундом. Возможно, когда я увижу его в следующий раз, он станет совсем взрослым.

— Присмотрю, — пообещал Глеб, не уверенный, что сможет сдержать своё обещание. Кто бы о нём самом позаботился. Но он хотел её успокоить и поэтому дал своё слово.

Когда она ушла, в комнате стало тихо и холодно. Глеб забрался под одеяло, стараясь согреться. Ночью он не замечал этого холода, согретый страстью, бушевавшей в его молодом теле. Как всё странно. Сегодня ночью он стал мужчиной. Всё-таки и в этой жизни есть приятные моменты. Он всегда боялся первого сексуального опыта. Его страх усугублялся тем обстоятельством, что к семнадцати годам у него не было секса. К его счастью страхи оказались напрасными. Графиня Мотример была хорошим учителем. Надо обязательно спросить у Джефри, как её зовут. Она заслуживает его памяти. Потянувшись на подушках, Глеб закрыл глаза. Надо поспать. Не известно, куда приведёт его новый день.

Загрузка...