Во славу божью. Книга 1 (СИ)

Глава 13

Прежде, чем оказаться в своей комнате, молодой человек снова посетил своего пажа. Эдмунд спал спокойным сном. Слуга доложил, что парень поужинал и чувствует себя лучше. Глебу не хотелось будить его. Он снова сделал перевязку. Лекарства от жара давать не стал.

Войдя в свою комнату, Глеб потянулся. Как же хорошо. Он не сразу заметил приготовленную для него ванну. Ну, точнее не ванну, а лохань с водой.

— Вот это да, — присвистнул он. — Я попал в рай.

— Милорд, — поклонился оруженосец. — Я подумал, вы будете рады.

— Когда ты успел?

— Это не я. Здесь полно слуг. Я просто дал распоряжение. — Поклонился Биго.

Глеб стоял, не веря своим глазам. Как же он всё-таки рад, что парень вернулся.

— Блеск. Супер.

— Простите, милорд, — недоумевающе уставился на сэра Уильяма Джефри.

Ну, вот, а он-то думал, что господину лучше. Похоже, его короткая отлучка ничего не изменила в разуме господина.

— Очень хорошо. Я такой грязный. — На этот раз Глеб и не думал скрывать свою радость. Пусть Джефри думает, что хочет. Хороший парень.

— Я помогу вам разоблачиться. — Предложил оруженосец.

Глеб не стал противиться. Он позволил парню снять с себя доспехи. Парень сообразительный. Стоило раз показать, что такое ванна и на тебе. Здорово. Глеб не стал сопротивляться и тогда, когда Джефри помог снять ему нижнюю рубашку. Но, когда парень схватился за брюки, молодой человек протестующе отошёл на шаг.

— Дальше я сам. — Немного смущенно ответил Глеб.

Он стянул с себя одежду, забрался в кадку. Вода было тёплой, но не горячей.

— Прохладно, подлей немного кипятка.

Биго взял ведро с горячей водой и плеснул ковш в лохань. Глеб закрыл глаза. Может остаться здесь насовсем?

— Тебе тоже стоит помыться. — В полудрёме проговорил молодой человек. — Примешь ванну после меня.

— Зачем. Я помылся в реке. — Недоумевал парень.

— В реке, — усмехнулся Глеб. — Думаешь можно отмыться в ледяной воде?

— Ну, да. Все так моются.

— А ты не будешь. Ты хочешь стать рыцарем?

— Конечно, милорд. Вы же знаете.

— Тогда делай, что тебе говорят.

— Хорошо. — Джефри хотел ещё что-то сказать, но дверь распахнулась и в комнату влетела Эдита.

— Пойдём, пойдём со мной! — Воскликнула она.

— Что ты здесь делаешь? — Спросил Глеб. На лице ребёнка застыл такой испуг, что молодой человек не знал, что и делать.

— Пойдём со мной, прошу тебя! Они убьют её!

— Выйди немедленно! — Встал Джефри между господином и ребёнком.

— Подожди, — остановил оруженосца сэр Уильям. — Я пойду с тобой. Отвернись, мне надо одеться.

Эдита быстро выполнила его распоряжение, что ещё больше удивило Глеба. Она была не похожа на послушного ребёнка. Видимо, и, правда, произошло что-то ужасное. Он вылез из ванны, Джефри уже протягивал ему одежду. Глеб надел штаны и рубашку.

— Скажи, что случилось.

— Люди, они хотят убить маму. Неблагодарные. Дикари.

— Что? — Глеб на мгновение перестал одеваться. И что он должен делать? Что он вообще может сделать? Проклятье.

— Ну, пойдём же, пойдём! — Кричал ребёнок, потянув его за руку.

— Подожди.

— Пока ты одеваешься, они убью её! Пойдём.

Глеб не успел одеть доспехи. Схватив меч, он бросился за девочкой. Джефри не понимал, что происходит, но всё же последовал за сэром Уильямом. Надо бы предупредить рыцарей, да времени нет. Где их потом найдёшь.

Они выскочили во двор. Эдита бежала впереди, показывая дорогу. Глеб и Джефри шли следом. У одного меч, у другого кинжал, вот и всё оружие. Во двор въехали рыцари, спешились. Молодые люди, как раз поравнялись с вновь прибывшими. Глеб подбежал к одному, выхватил у слуги поводья.

— Я одолжу вашего коня, милорд, — крикнул он рыцарю, вскакивая на коня.

— Эй, куда.

— Мы скоро вернёмся. — Глеб схватил девочку за руку, помог ей взобраться в седло. Джефри позаимствовал лошадь у другого воина. И они галопом помчались прочь. Через некоторое время, Глеб остановил коня. Девочка спрыгнула вниз, не дожидаясь молодого человека. Они кинулись в лес, по той же тропе что и сегодня на рассвете. Сегодня, как во сне думал Глеб. Это произошло лишь сегодня, а, кажется, что прошла целая вечность. Как же медленно тянется здесь время. Глеб вспомнил свою прежнюю жизнь. Там всё неслось и кружилось. А здесь, словно время остановилось. Они бежали по тропе, не обращая внимания на ветви, которые порой больно хлестали по лицу.

Послышались голоса. Сначала слабые, а потом недовольные крики. Они ещё не выбежали на полянку, на которой располагался домик, а сквозь деревья уже виднелся полыхавший огонь. Смеркалось, поэтому толпа людей, стояла с зажжёнными факелами, обступив, горящий домик. Это от них исходи шум и крик.

А он-то совсем недавно думал, как здесь относятся к колдуньям. Очевидно, не очень.

— Мама! — Закричала Эдита, бросившись к домику.

Глеб побежал вслед за девочкой. Он еле нагнал её, схватив за руку.

— Стой! Стой! Туда нельзя!

— Она там! Она внутри! Сделай что-нибудь!

Толпа агрессивно отреагировала на появление незваных гостей.

— Выродок колдуньи! — Кричали они. — В огонь её!

Глеб смотрел на их изуродованные ненавистью и страхом лица. Они были похожи на свору голодных бешеных собак, которые увидели свою жертву. Толпа приближалась к ним, готовая выполнить свои угрозы. Мерзкий холодок страха пробежал по спине Глеба. Они сейчас просто растерзают их.

— Назад! — Закричал он, выхватывая меч. — Пошли все назад! Убью!

Люди отступили на несколько шагов назад, но продолжили своё шипение. Глеб почти не понимал их. Ему на помощь пришёл Джефри.

— Вы что не слышали, что вам сказали! — Крикнул молодой человек, вставая между разъярённой толпой и господином. — Вам приказали отойти назад! Если вы хоть пальцем тронете сэра Уильяма Лонгспи гостя вашего хозяина, вас ждёт виселица!

— Он защищает колдунью! — Слышалось из толпы. — И её выродка! Может он один из них! В огонь их. — Хотя вой и был по-прежнему не довольный, но всё же их пыл немного поутих.

— Вы что не поняли, назад! — Снова закричал Джефри.

Эдита воспользовалась тем, что на неё не обращают внимание. Она вырвалась из рук Глеба, который ослабил хватку. Девочка бросилась к горящему дому. Глеб медлил. Несколько секунд колебаний хватило, чтобы ребёнок успел добраться до двери. Ещё немного, и она исчезнет в горящей избе. Раздумывать было некогда. Молодой человек кинулся вслед за девочкой. Он поймал её у дверей, когда та пыталась отставить палку, которой была подпёрта дверь избы. Но сил у неё явно не хватало.

— Отойди, — велел Глеб. — Ну, отойди же, — повторил он, когда девочка не послушалась.

Она отбежала от двери. Глеб схватился за балку, потянул, та с неохотой поддалась.

— Отойди отсюда! — Крикнул молодой человек Эдите. — Иди к Джефри! Не мешай.

Он вобрал в грудь побольше воздуха и кинулся в горящий домик. Там было так дымно, что он ничего не мог разглядеть. Дым проник внутрь, выбивая слёзы и кашель. К счастью женщина лежала недалеко от двери. Глеб почти сразу наткнулся на неё. Он присел рядом, убрал меч в ножны и взял её на руки. Дерево трещало от огня, как будь-то, давая знать, что пора выбираться отсюда.

Глеб выбежал на улицу. Он с жадностью вдыхал свежий воздух. Положив женщину на землю, Глеб опустился к её груди. Он испугался, не почувствовав дыхания.

— Мамочка! — кинулась Эдита к матери.

— Отойди! Ну, отойди же! — Оттолкнул Глеб ребёнка.

Он подставил палец к шее, нащупывая пульс. Он не знал что это, дрожь в его собственных руках или и, правда, её пульс. Он с жадностью вдыхал воздух, стараясь освободиться от дыма, попавшего в лёгкие.

Что делать? Сделать искусственное дыхание? Может, поможет. Глеб видел в фильмах, как это делается, то есть, как это делается в теории. Он зажал женщине нос, прижался губами к её губам. Занятый своим делом, он не услышал, как ахнула толпа, как загудела с новой силой.

— Демон! Безбожник! — Кричали они.

Глеб надавил руками на грудную клетку. Потом снова припал губами к её губам и снова надавил на грудную клетку. Так повторялось несколько раз, но ничего не происходило.

— Ну, давай же! — Вскрикнул он. — Давай! Дыши!

Он снова повторил свои манипуляции.

— Безбожник! Безбожник! — Вторила толпа.

Джефри смотрел на сэра Уильяма с растерянностью и грустью. Видно совсем господин умом тронулся. После этого, точно о его недуге все узнают. Не удастся всё оставить в тайне. Мне не стать рыцарем. Он опустил голову, не зная, что делать. Но когда толпа стала обступать Лонгспи, он словно очнулся. Он выставил вперёд кинжал, готовый сражаться и умереть, если чернь броситься на господина.

— Все пошли вон! Вы ещё поплатитесь за это самоуправство! — Закричал он, снова охлаждая пыл толпы.

Надо было срочно отсюда уходить. Один клинок и кинжал не оружие против двух десятков человек, хоть и безоружных. Приглядевшись получше, Джефри понял, что ошибся. У пары из них были вилы, которые при необходимости могли стать вполне грозным оружием. Единственное, что сдерживало их сейчас, так это угроза наказания, которая их ожидала, обить они гостя графа Ричмонда. Но они уже попробовали крови и могли стать неуправляемыми.

— Милорд, — крикнул Биго Глебу.

Тот продолжал бесплотные попытки воскресить несчастную. Если бы они были не в средневековье, то у неё был бы шанс. Он отстранился от женщины, взглянул в её красивое лицо. Ещё сегодня утром на её лице то и дело блуждала усмешка, а теперь оно почти безжизненно.

Животные, как они могли. Дикари.

Глеб поднялся с земли, понимая, что больше ничего не может сделать. Он взглянул на девочку, которая стояла в сторонке и больше не делала попыток приблизиться к матери. Он покачал головой, не в силах вымолвить ни слова. Малышка всё поняла. Она подошла к лежащей на земле женщине, присела рядом. Она не плакала. Она опустила головку на грудь матери. Прижалась к ней. Комок подступил к горлу молодого человека. Он вспомнил, как он вот так же сидел рядом с телом мамы. Как он понимал её в этот момент, как сочувствовал её горю.

Он обвёл гневным взглядом, готовую взбунтоваться толпу. Кровь снова стала приливать к голове. Руки сжались в кулаки, как сегодня утром, когда он увидел, связанного Джефри в лесу. Он снова был готов убить. Огромным усилием воли он заставил себя обуздать свои чувства. Толпа же, кажется, не собиралась помогать ему в этом. Она кричала и ревела, источая гнев и злобу. Им не достаточно было смерти этой женщины, им ещё был нужен ребёнок.

Один из них, осмелев, кинулся к застывшему ребёнку. Глеб бросился ему наперерез и подхватив того под колени подкинул слегка вверх, а потом воткнул со всей мочи в землю. Оседлав нападавшего, он стал молотить того кулаками. Лицо крестьянина превратилось в сплошное месиво. От каждого удара на траву летели брызги крови. Глеб занёс руку для очередного удара, но случайно брошенный взгляд на ребёнка, остановил его. Его лицо было искажено до неузнаваемости. Он стал приходить в себя. Это снова произошло. Гнев снова овладел им, затмевая его разум.

Глеб поднялся с земли, обвёл взглядом толпу. По крайней мере, на толпу его поступок произвёл нужное впечатление. Они молчали и боялись. Первородный страх сковал людей.

— Джефри, возьми её, мы уходим.

Джефри с некоторым страхом смотрел на женщину. Кажется, и он был не лишён этих нелепых предрассудков.

— Ты, что оглох! Возьми её. Она умерла и тебя не укусит. Эдита, идём.

Девочка послушно поднялась с земли и подошла к Глебу. Она не смотрела на него, лишь тихонько взяла за руку. Глеб вздрогнул от этого прикосновения. Столько доверия и надежды было в нём, что молодой человек испугался. Он понял, что теперь в ответе за эту девочку и никогда не сможет оставить её, что бы не случилось. Он провёл рукой по её головке, успокаивающе улыбнулся.

— Идём.

Джефри с испугом смотрел на женщину. Он слышал о колдуньях, которые жили в лесу. Может, эта и не была ей, а вдруг была. Он неодобрительно смотрел на господина, но ослушаться не посмел. Джефри поднял ведьму на руки и поплелся за господином. Только сейчас он рассмотрел, как она была красива. Настоящая ведьма. Он с опаской прошёл сквозь толпу, которая впечатлённая гневом господина молча, стояла и лишь смотрела, как уносят их жертву.

Глеб взял девочку за руку и с настороженным видом пошёл за своим оруженосцем. Толпа расступилась. Люди дали им уйти. Эдита молчала. Она шла послушно и не пыталась вырваться вперёд. Они вышли к лошадям, привязанным к деревьям. Молодой человек хотел отвезти женщину в замок, но девочка воспротивилась.

— Не надо. Мы должны похоронить её, — твёрдо сказала она.

— Мы обязательно это сделаем. Но сейчас отвезём её в замок. Ты говорила, что там живёт твой отец. Возможно, он тоже захочет проститься с твоей мамой.

— Он не захочет, — упрямился ребёнок. — Ты не понимаешь. Они сожгут её. Они не позволят её похоронить.

— О чём ты говоришь? — Глебу как-то не очень верилось в её слова. Он, конечно, мог предположить, что простой народ, был готов растерзать бедную женщину, обвиняя её в колдовстве, но чтобы граф потащил её на костёр. Он производил впечатление рассудительного человека.

— Пожалуйста, давай похороним её, — Глеб почувствовал, что ещё немного и малышка расплачется.

Он бы может, и согласился, но он был не вполне уверен в том, что мать Эдиты мертва. А хоронить всё ещё живого человека он не подписывался.

— Эдита, — начал он, желая убедить ребёнка, что она ошибается.

— Нет! Нет! Это ты послушай! Они отрубят ей голову и сожгут на костре. Они не позволят похоронить её. А даже если и позволят, то потом отроют, и будут глумиться над её телом. Как ты не понимаешь! — Закричала девочка.

Глеб не нашёлся, что ответить на её слова. Он в растерянности смотрел на ребёнка. Неужели она права?

— Джефри, — обратился молодой человек к застывшему оруженосцу, который продолжал держать колдунью, с опаской поглядывая на неё. Он явно не горел желанием хоронить ведьму. — Положи её на землю.

Глеб подошёл к ней, склонился над её телом. Снова приложил голову к её груди, но ничего не услышал.

— Она ушла, — спокойно подтвердила его опасения Эдита.

— Но, может быть…

— Нет, я знаю, — перебила его девочка. — Я чувствовала. Я знаю.

Молодой человек колебался. Было бы проще отвезти её в замок, но если Эдита права? Она не заслужила такой смерти, так не хватало ещё, чтобы эти глупые люди надругались над ней после. Глеб снова вспомнил о своей матери. Он должен похоронить эту женщину ради неё.

— Хорошо. Мы её похороним. — Кивнул он.

— Милорд, — испуганно проговорил Джефри.

— Что? Ты что согласен с этим отребьем?

— Нет, но…. А вдруг они правы. И эта женщина действительно ведьма?

— Моя мама не ведьма! — Закричала Эдита, вцепившись Биго в руку. — Ты глупец!

— Уйди! — Оттолкнул девочку оруженосец.

— Джефри! — Прикрикнул на него Глеб. — Она не была ведьмой. — Он захотел объясниться с парнем. Должен же он понять. — Она спасла жизнь Эдмунду. Если бы не её лекарства, он бы умер. — Его слова возымели совсем не тот эффект, на который рассчитывал Глеб. Вместо того, что бы успокоиться, оруженосец разволновался ещё больше. Он, кажется, окончательно уверился в том, что убиенная была колдуньей.

Парень отошёл от неё на несколько шагов. Господин сошёл с ума. Я не притронусь больше к ней. Он косился то на сэра Уильяма, то на девчонку. Та тоже смотрела на него и в это мгновение они прониклись взаимной неприязнью. Он видел в ней отпрыска колдуньи, которая наверняка знает все её штучки, а она — глупого недалёкого человека, такого же, как те, что убили её маму.

— Мы похороним её в лесу. Запомним место, чтобы ты смогла принести цветы на могилку. Хорошо?

— Да, — кивнула девочка.

Глеб снова нагнулся над женщиной. Эдита сказала, что она не дышит. Он и сам не чувствовал дыхания. Но если они оба ошибаются. Надо как-то проверить. Он стал лихорадочно вспоминать, что можно сделать в таких случаях. На память пришёл фильм, в котором дыхание проверяли зеркалом. Зеркала у него не было. Поэтому он достал меч, протёр клинок и подставил её к лицу покойницы. Подержал у её рта. Осмотрев клинок, он не заметил следов дыхания. Молодой человек посмотрел на оруженосца. Тот был настолько бледен, что просить его, нести женщину было большой глупостью. Поэтому он сам взял её на руки. Они пошли подальше от того места, где произошло несчастье. Джефри вёл лошадей под узды. Девочка шла следом, не удостаивая оруженосца взглядом. Стало почти темно. Они шли уже довольно долго, изредка оглядываясь по сторонам, опасаясь слежки. Не то, чтобы они боялись нападения. Нет. Они опасались, что кто-нибудь увидит место захоронения и осквернить могилу. Наконец, девочка увидела подходящую по её мнению небольшую полянку. Глеб не стал противиться. Пусть сама выберет, где будет покоиться её мать.

— Давай здесь.

— Да, давай. — Глеб опустил женщину на землю. Как странно, совсем некстати подумал он. Я ведь до сих пор не знаю её имени. А она так много сделала для меня. Он взглянул на Биго, который предпочитал держаться в стороне. При виде этого зрелища, Глеб полностью уверился в том, что Эдита была права. Граф запросто мог бросить тело колдуньи на костёр.

Только когда надо было приступать к делу, Глеб понял, что им не чем копать. Вряд ли у них есть лопата. Он осмотрел оруженосца и ребёнка. Надо было что-то делать. Немного поразмыслив, он достал из-за пояса кинжал. Опустившись на колени, он всадил клинок в землю. Не так как лопатой, но земля всё же поддалась. Он снова повторил свои манипуляции. Да, с его «умением» копать придётся долго.

— Может, поможешь? — Спросил он с лёгким раздражением Джефри.

Не смотря на его слова, парень продолжал стоять на месте. Если бы взгляд мог убивать, то оруженосец бы тут же упал замертво. Вот это да, я сэр Уильям Лонгспи грызу эту землю почти зубами, а мой оруженосец стоит и смотрит, как я копаюсь в земле. Вот урод.

— Хочешь, я отнесу её подальше пока роем могилу, если ты так боишься, — саркастически произнёс молодой человек. — Не думал, что ты такой трусливый. А ещё хочешь стать рыцарем.

Эти слова произвели нужное впечатление на парня. Ни при каких обстоятельствах он не желал выглядеть перед господином трусом. Это заявление было, как пощёчина. Глеб заметил злость, промелькнувшую в глазах парня. Надо быть поосторожней в своих выражениях. Он желал приобрести друга, а не врага.

Джефри, превозмогая суеверный страх, подошёл к сэру Уильяму. Он достал свой кинжал и стал помогать господину.

Они рыли уже больше часа. У Глеба отваливались руки от непривычной работы. Пот стекал по их лицам. Глеб утирал выступившие капли рукавом. Только зря мылся, мелькнула глупая мысль. Наконец, решив, что достаточно, Глеб шатаясь поднялся на ноги. Он только сейчас вспомнил об Эдите. Он обшарил глазами местность, отыскивая ребёнка. Малышка сидела рядом с мамой, поглаживая её руку. Комок подступил к горлу молодого человека. Не в силах вынести столь знакомую ему сцену, он отвернулся. Было совсем темно. Надо было торопиться. Но он не мог похоронить несчастную, не дав ребёнку попрощаться с ней.

— Милорд, пора торопиться, — отвлёк Глеба Джефри.

— Сейчас. Пусть попрощается.

Они стояли так какое-то время. Эдита сама отошла от матери. Глеб подошёл к ней, снова взял её на руки. Но, подойдя к могиле, остановился. Что делать? Положить её прямо так? Но так же не хоронят. Он снова посмотрел на своих помощников. Не было ничего, во что можно бы было обернуть покойницу. Скрипнув зубами, он наклонился, и как можно более бережно опустил женщину в яму. Он бросил горсть земли в могилу, отдавая дань несчастной. Эдита не пожелала подойти, Джефри тоже. Пришлось зарывать самому. Молодой человек старался не смотреть на неё. Он чувствовал себя примерзко. Разве он мог предположить, что ему когда-нибудь придётся зарывать мёртвого человека, словно убийца, который прячет от людских глаза дело рук своих. Закапать могилу было быстрее и легче, чем её вырыть. Сделав дело, Глеб стоял, тяжело дыша.

— Надо притоптать, чтобы не было видно, что здесь кого-то зарыли, — Эдита взяла его за руку. Молодой человек едва не застонал. У него не было на это сил. Превозмогая себя, он стал помогать Эдите, которая уже начала топтать землю. Джефри так и остался стоять в стороне.

Как всё это было мерзко. Ни отпевания, ни родственников, ни друзей, которые бы сказали доброе слово. Только яма в лесу.

— Эдита. Как звали твою маму? — Спросил Глеб, которого давила эта тишина.

— Констанция, — тихо произнесла девочка.

— Красивое имя. И очень подходило твоей маме. — Глеб положил руку на плечо ребёнка. — Пора. Ты запомнила это место?

— Да. Но я больше не вернусь сюда. Никогда.

Молодой человек понимал её чувства. Он сам так ни разу и не был на могиле мамы, не желая принимать её смерть. Но сейчас он об этом жалел. Только у него не было возможности исправить свою ошибку. Глеб постарался сам запомнить это место. Может быть, когда-нибудь она передумает.

— Твой отец, разве он не захочет когда-нибудь прийти сюда?

— А ты бы хотел прийти на могилу человека, которого ты убил?

Сначала Глеб подумал, что она говорит это из-за обиды. Что она просто считает отца виноватым в смерти мамы. Что он не уберёг её. Но на самом деле всё оказалось не так просто.

— Ты обижена, я понимаю. Но её убили эти люди.

— А почему? Она жила здесь много лет и никто её не трогал. Она помогала этим людям. Они приходили к ней со своими бедами. Почему они пришил именно сегодня.

— Я не знаю. Не знаю.

— Я знаю. Я слышала их разговор. Это всё из-за тебя. Из-за того, что я привела тебя к ней.

Глеб замотал головой. Он не желал быть виноватым в смерти этой женщины. Их и так уже слишком много на его совести.

— О чём ты. Ты ошибаешься. — Запротестовал он.

— Пообещай, что возьмёшь меня с собой. Тогда я расскажу тебе всё. Это важно. Обещай, что не оставишь меня здесь.

Глеб и сам собирался забрать ребёнка, но всё ещё оставался её отец. Был он графом Ричмондом или это другой человек. Если она дочь графа, вряд ли он так просто отпустит её.

— Я не против, но твой отец.

— Я же говорю, что он убил маму. Я жила в его доме ради неё. Она так хотела. Но я там не останусь.

— Твой отец — граф Ричмонд? — Задал вопрос молодой человек.

— Да, — кивнула Эдита. — Он обещал не трогать маму, если я буду жить у него. Но он не сдержал своего слова. Он велел этим людям убить её. Из-за тебя.

— Но почему? — Глеб не мог понять, какое отношение он имел ко всему этому. Зачем это понадобилось графу. Он встречался с Констанцией всего раз и всего скорее никогда бы больше не увиделся с ней. Какой в этом смысл. Эдита могла что-то напутать. Не так понять. Или просто она не в себе, после такого потрясения.

— Я не совсем поняла. Он хотел, чтобы тебя увидели возле дома колдуньи. Он сказал, что народ не пойдёт за тобой, как только узнает, что ты безбожник. Он сказал, что если это дойдёт до епископа, то тебя отлучат от церкви.

Мысли Глеба путались, но потихоньку до его сознания стало доходить. Ричмонд не захотел разговаривать с ним о его участии в крестовом походе. Он тянул время, словно на что-то надеясь. Не об этом ли говорит Эдита. И эти два знакомца, проникшие под утро в замок. Разговор графа и его друзей в городе. Они говорили, что они не должны доехать. Не о них ли шла речь. А потом нападение разбойников в лесу. Но если это так, то зачем де Мешен поехал их разыскивать. Благодаря ему, они спасли Джефри. Как-то всё странно. Но Эдита не могла лгать.

— А если бы ты не позвала меня, и я не появился бы у этого дома? Как бы они узнали, что я знаком с твоей матерью.

— Я не знаю, — ответила девочка.

Объяснение могло быть только одно. Ричмонд знал, что его дочь подслушивала их разговор. Он знал, что она побежит ко мне за помощью, и я не смогу ей отказать. Всё это была ловушка, в которую я попался. А Констанция была всего лишь приманкой, невинной жертвой. Нет! Это я невинная жертва! За что они так со мной. Пусть делают, что хотят. Какое мне дело.

Глеб был зол на весь мир. На этот жестокий мир. Даже на Эдиту, которая по наивности втянула его в эту историю. На Джефри, который, как истукан, стоял в стороне от них, словно они прокажённые.

— Идём, — произнёс он, наконец, обуздав свой гнев. В последнее время он слишком много злился. Это плохо. Его интеллект, его рассудок должны помочь ему остаться человеком, несмотря на мир, в который он попал. — Я возьму тебя с собой. Обещаю.

Джефри пробубнил что-то нечленораздельное, явно снова недовольный поведением господина. Перспектива путешествовать с этой девчонкой не прельщала его.

— Пора возвращаться. — Глеб сел на коня, снова помог девочке сесть рядом. Она прижилась к нему, словно он мог защитить её. Глеб чувствовал, как бьётся её сердечко. Бедный ребёнок.

— Ты никогда никому не должен говорить о сегодняшней ночи и что здесь произошло, — обратился Глеб к оруженосцу. — Дай слово чести, что всё останется между нами.

— Слово чести, — ответил Джефри. Его голос немного подрагивал, выдавая волнение. Он даже если бы захотел, то не смог бы решиться заговорить об этом. Поскорее захотелось всё забыть. Он не боялся ни врагов, ни разбойников. Но ведьмы, колдовство, это совсем другое. Перед ними любое оружие бессильно. Они наложат проклятие, и ты умрёшь в страшных муках. Только бог может защитить от них. Надо обязательно зайти в церковь и помолиться за себя и за господина, который пригрел на груди эту маленькую змейку. Но придёт время, змейка вырастет. И что тогда? Надо присматривать за ней. Господин не в себе. Не знает, что делает. Господь простит его и защитит от этой бестии.