Во славу божью. Книга 1 (СИ)

Глава 29

Подъехав к замку Тальбота, Глеб спрыгнул на землю, бросив поводья слуге. Графа дома не оказалось. Лонгспи встретил сэр Генри, который уже сбился с ног, разыскивая господина. Он-то уже думал, что Ален добрался до сэра Уильяма.

— Милорд, — Генри шёл навстречу Лонгспи.

Глеб обрадовался ему, как старому другу, кем он, наверное, для Глеба и был. Рыцарь уже успел полностью поправиться и чувствовал себя отлично.

— Куда вы пропали? Я уж подумал, что что-то случилось.

— Сэр Генри, — поприветствовал рыцаря Глеб. — Я вижу, вы оправились от раны, — Глеб отвёл его в сторону. Хорошо, что именно Генри встретился ему первый. Джефри не должен знать о новом поручении.

— Да, милорд, — согласился рыцарь.

— Тогда мне нужна ваша помощь.

— Приказывайте, милорд, — рыцарь уже устал от домашней жизни, хотелось новых приключений и дальней дороги. А вот Глеб с удовольствием бы вкусил все радости домашней жизни. Конечно, не здесь. А у себя.

— Вы поедете в моё имение. Отвезёте туда Эдиту.

— Эдиту? — Рыцарь нахмурился. По городу ходили слухи об этой девчонке, про суд и о том, что с ней стало. Так выходит, сэр Уильям ездил за ней. Генри вздохнул. Не повезло господину, когда он встретил её. Ребёнок явно приносил неприятности и притягивал к ним беды. Может и лучше, что она будет подальше от сэра Уильяма.

— Как прикажете, милорд.

— Когда устроишь её там, возвращайся. С рыцарями возвращайся. Глеб помнил рассказ Джефри о том, что у него довольно много рыцарей. С ним же было всего десять. — Найдёшь нас.

— Я понял, милорд. — Генри не стал обсуждать приказ. Помощь сэру Уильяму и правда не помешает.

— Только об этом никто не должен знать.

— Никто не вытянет из меня ни слова. Ни уговорами, ни клещами.

Глеб понимал, что это не просто слова. Это правда. Даже при пытке сэр Генри Стаффорд не предаст своего господина. Вот это настоящий рыцарь, хоть и не лишен предрассудков своего жестокого времени.

— Я подожду вас на улице. Артур с Эдитой ждут нас за городом. Я вас провожу.

Сэр Генри бросился в свою комнату собираться. Глеб вышел на улицу. Его конь устал, поэтому он велел запрячь лошадь Джефри. Тем более, что собирался отдать её Эдите. Глеб принял решение расстаться с оруженосцем. Ему не нужен рядом человек, которому нельзя верить. И так кругом много врагов. Но он не станет ему мстить, наказывать, просто прогонит. Пусть идёт своей дорогой. Хотя Глеб и очень об этом жалел. Джефри так помог ему, что был почти родным человеком. Тем больнее. Ничто более не ранит, чем предательство близких людей.

Сэр Генри вернулся быстро. Он был в полном облачении. Настоящий рыцарь. Глеб снова оказался в седле. Артур с ребенком ждал их у реки, рядом с той, в которой они отмывались после того, как тайком выбирались из замка. Кажется, прошла целая вечность, а на самом деле не больше месяца. Сэр Генри и Артур поприветствовали друг друга холодно и сдержанно, но уже без неприязни и враждебности. Хороший знак. Отношение рыцаря к Эдите было таким же, как и к бывшему разбойнику. Глеб, не знал, правильно ли он поступает, что отправляет Эдиту с Генри. Но больше не с кем.

— Сэр Генри позаботиться о тебе, — сказал Глеб Эдите на прощание. — Мы скоро увидимся.

Но малышка покачала головой, как будто, знала то, что никто ещё не знал.

— Не скоро. Пройдёт много времени, прежде чем я увижу тебя снова. Очень много времени. Ты даже не узнаешь меня.

Глеб только улыбнулся, не зная, что она говорит правду. Как бы он ни хотел попасть домой, хотя бы не к себе, а к Лонгспи, но это произойдёт очень не скоро. Он прощался с малышкой, в полной уверенности, что скоро увидится с ней. Он усадил её на лошадь. Они были готовы.

— Позаботься о нём, — произнесла малышка, обращаясь к Артуру. — Он хороший, но ему нужна твоя помощь. Тогда ты получишь то, о чём ты так мечтаешь.

Артур напрягся. Глеб впервые видел замешательство на лице приятеля. Не было его обычной уверенности, насмешливости. И на Эдиту он смотрел теперь по-другому. Не как на беззащитного ребёнка, а с каким-то уважением и благоговейным страхом.

Он ничего не ответил девочке, лишь кивнул в знак согласия, чем ещё больше удивил Глеба. Как будто, язык проглотил.

— Уильям, — она позвала его по имени, которое всё ещё казалось Глебу чужим. Она нагнулась к нему. — Ты можешь доверять им, — сказала она тихо, так, чтобы никто не услышал. — И Джефри. Не прогоняй его. Он тебе нужен.

— Он предал меня.

— Он хотел, как лучше. Для тебя. Не прогоняй. Ты не понимаешь.

Что это с ней? Глеб не узнавал её. Она говорит так, как будто, знает его будущее. Она что, хочет, чтобы он поверил в её сверхъестественные способности? Не бывать этому. Он цивилизованный человек.

— Я подумаю, — улыбнулся он, не желая с ней спорить. — Поезжайте, — велел Лонгспи сэру Генри.

Они поехали прочь, отдаляясь всё дальше и дальше. Глеб смотрел им вслед, испытывая двойственные чувства: с одной стороны он был расстроен, что они уехали, а с другой рад, что больше не придётся беспокоиться об Эдите.

Глеб посмотрел на Артура, который тоже наблюдал за всадниками. Его лицо было серьёзным.

— Что с тобой? — Усмехнулся Глеб, стараясь внести некоторую весёлость в тягостное молчание.

Артур понял намерения Уильяма. Он тряхнул головой, расплылся в улыбке. Вот это уже лучше. Вот это тот Артур, которого Глеб знал.

— Задумался, — ухмыльнулся тот. — Странная девочка.

— Обычная. Ребёнок, как ребёнок.

— Может быть.

Они вернулись в замок, уставшие и измученные. Глеб ввалился в свою комнату, тут же наткнувшись на Джефри. Парень обрадовался появлению господина. Глеб видел, что тот действительно беспокоился. Он вспомнил слова Эдиты. если бы он верил, что она не обычный ребёнок, он бы прислушался к её словам, но он не верил. Глеб устал, и сейчас был не в состоянии объясняться со своим оруженосцем.

— Господин, вы вернулись.

— Я устал. И хочу спать.

— Я помогу вам, — парень стал помогать, сэру Уильяму раздеться.

Глеб не сопротивлялся. Он позволил Биго стянуть с себя одежду. Джефри критически осмотрел господина.

— Может, помыться желаете?

Глеб посмотрел на парня. Угодить желает, тяжело вздохнул он. Жаль, что придётся с тобой расстаться. Ты быстро учишься. Помыться он желал, но ещё больше желал спать.

— Потом. Как только проснусь. Граф где? — Спросил он оруженосца.

— На охоту уехали, милорд. Постоянно спрашивали, где вы.

— И что ты сказал?

— Сказал, что уехали по делам. Что скоро вернётесь. Я что-то сделал не так?

Глеб отвернулся. Да ты сделал. Неужели не понимаешь.

— Всё нормально. Ты всё правильно сделал.

Джефри ободрился похвалой господина, не понимая, что она ровным счётом ничего не значит и что только чудо может заставить Лонгспи оставить его на службе.

Глеб стянул обувь, лёг на постель. Какое блаженство. Он заснул сразу же. А Джефри продолжал сидеть рядом, остерегая сон господина. Когда Эдмунд тихонько проскользнул в комнату, оруженосец велел мальчику выйти и нагреть воды для омовения сэра Уильяма, когда тот проснётся. Молодой Мортимер понимающе кивнул и удалился.

Глеб проснулся, почувствовав в комнате чьё-то постороннее присутствие. Такого за ним раньше не наблюдалось. Он открыл глаза. Рядом на постели сидела Мабель, внимательно разглядывая Лонгспи. Глеб приподнялся, непонимающе уставился на девушку.

— Что вы здесь делайте? — Спросил он спросонья.

— Оберегаю ваш сон, сменив на посту вашего оруженосца, — улыбнулась она.

— Очень мило, — Глеб сел на постели. — Разве моему сну что-то угрожало? Кроме вас.

Он не хотел быть грубым, но её присутствие взволновало его. Она не должна быть здесь и не потому, что у неё есть супруг. Таинственного графа Глеб никогда не видел, но он видел её с Эдвином, с человеком, который умер, защищая его.

Мабель на грубость не обиделась. Она провела рукой по волосам молодого человека. В её намерениях сомневаться не приходилось. Глеб грозно поглядел на девушку, потом убрал её руку.

— Я вам не нравлюсь? — Нежно спросила она, с блуждающей улыбкой на лице.

Ещё как нравишься, подумал он, а потому счёл за благо отодвинуться подальше. Она застала его врасплох, наверное, на это и надеялась, придя, когда он спал. А Джефри с Эдмундом тоже хороши. Зачем её пустили.

— Вы красивы, и сами это прекрасно знаете, — ответил он, и, не стараясь казаться вежливым.

— Но даже, несмотря на это, я вам всё равно не нравлюсь.

— Мне не нравитесь не вы.

— Тогда что же? — Она снова пододвинулась.

Чёрт, что ей так невтерпёж что ли? Глеб покосился на неё, уже начав злиться. Она это видела, но не отодвинулась.

— Вы наслаждались обществом моего рыцаря. Для меня это не приемлемо.

При упоминании об Эдвине девушка немного побледнела. Она посмотрела на него с укоризной, потом отодвинулась. Глеб был этому рад. Он воспользовался ситуацией, поднялся с постели. Она наблюдала за его движениями. Потом заговорила. Голос был печальный, тихий, совсем не такой игривый и насмешливый, как недавно:

— Зачем вы так? Эдвин был милым. Очень милым. Но умер. Его больше нет. Живые должны думать о живых, а не о мёртвых. Он бы не был против. Тем более, что я для него ничего не значила.

Глеб смотрел на неё, понимая, что в её словах есть много правды. Эдвин действительно ничего к ней не чувствовал, или так казалось. Но как же быстро она о нём забыла. Глеб улыбнулся. Она назвала Эдвина милым. Уж каким — каким, а милым он никогда не был.

Она восприняла его улыбку по-своему. Подойдя к нему, положила ему руки на грудь. Глеб снова напрягся. Он был весь грязный, а ей как будто, всё равно.

— Мабель, — он покачал головой, прикрыв её руки своими.

Она смотрела на него мгновение, потом отошла. Глаза заблестели гневом и обидой. Он отверг её. Она предложила ему себя, как падшая женщина, а он отказался, словно побрезговал ей.

— Я поняла. Вы не любите женщин, сэр Уильям.

Её слова прозвучали, как пощёчина. На этот раз разозлился Глеб. Он не виноват, что она решила затащить его в постель, не спрашивая его согласия. А теперь дуется, как будто, он сделал ей что-то ужасное.

— С ума сошли, — бросил он, сверкая разъярённым взглядом.

— А как же тот милый ребёнок, который путешествовал с вами. Она вам надоела, и вы от неё избавились? Все вы мужчины одинаковые.

Ну, это уж слишком. Она ещё и Эдиту сюда приплела. Говорит о ней гадости.

— Если хотите знать, где она, спросите у своих благословенных монахов. Это же они обвинили её в колдовстве и отправили в монастырь, как ведьму искупать свои грехи.

Мабель молчала. Девочку было жаль. Малышка просто ангел. А этот негодяй воспользовался ей.

— Значит, не надоела. У вас отобрали игрушку, не дав вам возможности вдоволь наиграться.

— Она же ребёнок. Мне не нравятся дети.

— Тогда мужчины? — Усмехнулась она, сообразив, что он злиться. От его гнева она испытывала злорадное удовольствие. Пусть помучается. Что лучше, когда тебя отвергает мужчина, которому нравятся женщины, или когда тебя отвергает мужчина, которому нравятся мужчины? Ничего. Но если выбирать, пусть лучше мужчины. Так не особо ударить по самолюбию.

— Нет! — Возмутился он, понимая, что она развлекается, но ничего не в силах с собой поделать. Он не гей, он нормальный. Его глаза угрожающе сузились, руки сжались в кулаки. — Вам просто не приятна мысль, что кто-то не желает вас. Вот и всё!

Конечно, ей было неприятно. А кому было бы приятно? Глеб не успел опомниться, как получил звонку затрещину. Щёку обожгло так, словно к ней приложились раскалённым железом. Он провёл по ней своей ладонью. Вот такого он как-то не ожидал. Мабель раньше производила впечатление покорной и такой нежной, что он никак не предвидел нападения. Говорят же, в тихом омуте черти водятся.

— Вам больно, милорд? — В её голосе не было и тени сочувствия.

— Не приятно.

— Это хорошо. Наверное, боль вам нравится больше, чем наслаждение.

Ну, вот, она теперь ещё и намекает, что я мазохист. А всё потому, что я отказался заниматься с ней сексом. Чем дальше, тем больше.

Они стояли рядом друг с другом, пристально смотря в глаза. А может дать ей то, что она хочет. Ведь Эдвин и, правда, не был бы против. Она так хороша в гневе. Надо пользоваться моментом, тем более что и уговаривать не надо. Не ухаживаний, ни кино, ни цветов. Всё просто и понятно.

Она, похоже, была с ним согласна. Толкнув его на постель, она впилась губами в его губы. В этот раз Глеб был не против. Он обнял девушку, стал целовать её. Только бы Джефри с Эдмундом не появились в неподходящий момент. Но они не появились.

Уставший, он обнажённый лежал на постели. Он не смотрел на женщину, которая, наоборот, не спускала с него глаз. Она провела рукой по его груди, желая отвлечь от его мыслей, в которые ей никак было не проникнуть. Только тогда Глеб повернулся к ней. Она улыбалась, очевидно, довольная своей маленькой победой. Глеб тоже был доволен, доволен тем, что она победила.

— О чём ты думаешь? — Спросил она, коснувшись губами его руки.

— Ни о чём, — усмехнулся он. — Правда, ни о чём. Впервые за долгое время. Я просто наслаждаюсь.

Она рассмеялась, довольная его словами.

— Ты милый. Точнее можешь быть, если захочешь.

— Как Эдвин? — Не зная зачем, спросил Глеб.

Мабель ответила не сразу. Она продолжала смотреть на Уильяма всё с той же улыбкой, как будто, он только что и не задал ей вопрос о её бывшем любовнике.

— Нет. Не так. Ты нежный. Эдвин бы груб. И Ален.

Глеб поморщился. Он уже и забыл, что Ален, его заклятый враг тоже побывал в постели этой женщины. А она не разборчива в связях.

— А твой муж?

— Мой муж стар. Он хочет наследника. Поэтому приходит исполнять свой супружеский долг. Но он не заботится о моих чувствах. Он делает своё дело и уходит.

— Понятно, — Глеб отвернулся от неё, не зная, что ещё сказать.

Слова Мабель заставили Глеба едва ли не подпрыгнуть на постели.

— Я буду рада, если сегодняшняя ночь даст мне дитя.

Нет, он как-то не собирался становиться отцом. Она увидела его испуганное выражение лица, засмеялась, прижалась к нему.

— Чего ты так испугался? Если у меня будет твой сын, то он станет графом, богатым человеком. Он будет настоящим красавцев, взяв самое лучшее от своего отца и своей матери.

— А если ничего не получиться, найдёшь кого-нибудь другого, чтобы родить графу сына? — Спросил Глеб, выбираясь из постели. Она всё испортила. Ночь, которая должна была быть одной из самых приятных в его жизни, оказалась такой же, как и все остальные. Надежд много, а результата никакого. Он чувствовал себя так, как будто, его использовали. Впрочем, так оно и было. Она спала со всеми подряд, только для того, чтобы забеременеть. А он-то вообразил себя неотразимым.

Она смотрела на его торопливые движения. Мабель видела, что настроение Уильяма изменилось, но не могла понять почему. Что она сделала не так?

Глеб продолжал одеваться, не обращая на женщину внимания.

— Что случилось? — Спросила она, наконец, не в силах понять его изменившееся поведение. Только что он улыбался, был таким счастливым и расслабленным, а в следующий миг разозлился и даже не смотрел на неё.

— Ничего, — отмахнулся Глеб.

— Ты злишься, потому что я хочу от тебя сына?

— По-моему тебе всё равно от кого он у тебя будет. Главное, что бы был.

— И что с того? От тебя что убыло? Подумаешь, дал мне своё семя. — Мабель в ярости поднялась с постели. Она тоже начала одеваться, собирая разбросанную по полу одежду. — Да мне нужен ребёнок. Мне нужен наследник для моего мужа. Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне. Я молода, красива. И я хочу, чтобы меня любили такие же молодые и красивые мужчины, как ты. Это так плохо?

— Зачем же ты вышла за него?

— Как будто, меня кто-то спрашивал, — саркастически рассмеялась она над его глупым вопросом.

Глеб покачал головой. Он немного остыл, теперь сам не понимая, что он так разозлился. Может оттого, что он всегда думал, что когда он вырастет, то жениться, у него будут дети. И он будет воспитывать их сам. А выходит, что если Мабель родит от него ребёнка, то он, возможно, никогда его вообще не увидит.

Он подошёл к ней, обнял. Женщина не ожидал такой смены настроения. Но обнять себя позволила. Потом прижалась к нему.

— Можно я приду к тебе сегодня? — Прошептала она. — Скоро ужин. Граф ждёт вас. Но потом, когда вы освободитесь, мы можем увидеться?

— Да, — кивнул Глеб. — Сегодня ночью можно. Завтра мы уезжаем.

— Уже завтра? — Мабель отстранилась, заглянула ему в глаза. — Но ты же можешь задержаться.

— Нет. Мы и так уже слишком долго гостим у вас.

— Хорошо. Я привыкла к расставаниям. Но я сделаю всё, чтобы ты запомнил меня, Уильям.

Она поцеловала его на прощание и выскользнула из комнаты. Глеб смотрел ей вслед. Он тоже к ним привык. Что за жизнь: ни дома, ни покоя.

Глеб не успел насладиться одиночеством. Как только графиня покинула его, в комнату ворвались Джефри с Эдмундом.

— Желаете помыться, милорд, — спросил Джефри, снова напоминая Глебу о себе.

— Пожалуй, хочу, — согласился он. — Только быстро. Граф ждёт к ужину.

Оруженосец с пажом тут же развернули бурную деятельность. Джефри, определённо, старался заслужить прощение. Глеб по-быстрому помылся, переоделся в чистую одежду и спустился в зал для приёмов.

Вечер прошёл спокойно. Глеб был рад, что гостей было не много. Он поблагодарил Шрусбери за гостеприимство и объявил об их завтрашнем отъезде. Граф в ответ заверил сэра Уильяма, что всегда рад его видеть, но Глеб знал, что это не так. Ну, и пусть.

Ночь тоже пролетела незаметно в безумных ласках и жарких объятиях. Мабель очень хотела ребёнка, и Глеб теперь не возражал. Лишь на прощание, когда она на рассвете уходила из его комнаты, он взял с неё обещание, что если у него родится ребёнок, она известит его об этом. Глеб и сам не знал, что будет делать с этой новостью, но всё же знать, что станет отцом, желал. Мабель пообещала, но Глеб был не уверен в её словах.

Когда она ушла, ему удалось немного поспать, пока его не разбудил Артур. Полностью готовый к путешествию, он стоял посреди комнаты, отдавая распоряжения. Джефри теперь поглядывал на него не с таким энтузиазмом, как ранее. Ему не нравилось, что им оруженосцем благородного рыцаря командовал какой-то разбойник, пусть и спасший некогда ему жизнь.

Глеб с усмешкой наблюдал за этой сценой. Он встал с постели, оделся. Видя, как хлопочет Джефри, Глебу стало его, немного жаль. Вот и пришла пора объявить парню, что он не едет с ними. Что Глеб вообще больше в нём не нуждается.

— Артур, Эдмунд оставьте нас, — распорядился Глеб, решив больше не затягивать с этим неприятным делом.

Артур всё понял. Он положил руку на плечо пажа, немного проталкивая парнишку к двери.

— Пошли. Сэр Уильям решает обсудить важный вопрос со своим оруженосцем.

Когда они вышли, Глеб заметил, Джефри нервничает. Парень смотрел на господина, понимая, что тот сейчас скажет что-то неприятное. Он давно ждал этого разговора, с тех самых пор, как Лонгспи вернулся из монастыря. Но тот всё чего-то ждал, и Джефри надеялся, что буря не разразиться, что пронесло. Но видно нет.

— Милорд, — покорно проговорил Биго, решая, что примет любое наказание.

— Ты мне всегда нравился Джефри, — осторожно начал Глеб. — И я доверял тебе, не как доверяют своему слуге, а так, как доверяют другу. Ты знал тайны, о которых не знал никто. Но ты, — Глеб запнулся, подбирая нужные слова, — ты предал моё доверие.

— Нет, милорд, — замотал головой Биго.

— Не перебивай меня. Твоему поступку нет оправдания, — заговорил Глеб более жёстко, опасаясь, что пожалеет парня. — Ты меня предал. Из-за тебя, меня схватили на площади. Из-за тебя, меня заперли в монастыре. Из-за тебя эти несчастье случились с Эдитой, с ребёнком беззащитным, который тоже верил тебе.

— Но она….

— Кто? — перебил Глеб Джефри. — Ведьма? Ну, скажи. Брось свои обвинения в лицо. Скажи мне сейчас, а не за моей спиной.

— Милорд, я хотел спасти вас, — Джефри опустил голову, не зная, как ещё оправдаться.

— Дело не в том, что ты хотел, а в том, что ты сделал. Ты дал слово, держать в тайне всё, что касалось Эдиты, и ты не сдержал его. Я не могу тебе больше верить. Ты должен уйти.

Джефри был такой бледный, что Глеб испугался, как бы тот не грохнулся в обморок. Парень не мог поверить, что сэр Уильям серьёзно. Он же хотел, как лучше, он хотел защитить его.

— Простите, милорд. — Биго хотел ещё что-то сказать, но слова так и застряли в его горле. Да, он предал господина. Какие бы благие намерения у него не были, он это сделал. Господин не понял, да и не должен был понять. — Я сделаю так, как вы приказывайте. Я нарушил данное вам слово. Мне нет прощения. Но, если бы вы оставили меня на службе, в этом мире не было бы человека преданнее меня. Клянусь вам честью, памятью моего отца, которого я так боготворил, и которого вы так уважали.

Глеб слушал внимательно, не сводя глаз с парня. Он был искренен, Глеб это видел. Он вспомнил слова Эдиты, сказанные ему на прощание. Малышка простила Джефри, а ведь ей он причинил гораздо больше зла, чем ему.

— Ты так хочешь остаться, потому что я обещал посвятить тебя в рыцари?

— Нет, милорд. Я знаю, что не достоит носить рыцарское звание. Я хочу доказать вам, что заслуживаю доверия. И я должен верить, что когда-нибудь буду, достоин, стать рыцарем.

Глеб понимающе кивнул. Парень хотел остаться с ним, а вот он бы желал оказаться, где-нибудь подальше.

— Собирайся. Поедешь с нами. Только запомни, если у меня появиться повод сомневаться в тебе, в следующий раз ты так просто не отделаешься. Я убью тебя.

— Да, милорд, — закивал Джефри. Он был согласен на всё, лишь бы остаться на службе. Ему было некуда идти. Отец умер, но перед смертью успел разориться. У него не было ни дома, ни семьи, ни друзей. Только имя и возможность, когда-нибудь стать рыцарем.

Артур стоял на площади, держа за повод скакуна. Он не ожидал увидеть сэра Уильяма вместе с Биго. Лонгспи должен был его прогнать. Что случилось? Он что, простил его? Парень был в приподнятом настроении. Он совсем не походил на оруженосца, который лишился своей службы.

Артур покачал головой. Лонгспи явно размяк. Какой-то он странный. Хотя, Джефри был хорошим малым. Добрым, честным, порядочным. Только верил во всю эту нечисть.

— Я вижу, ты едешь с нами? — Усмехнулся бывший разбойник.

— Да, еду. — Оруженосец оглядел разбойника. Если бы он не был в хорошем настроении, он бы, наверное, разозлился. Уж кому-кому, но только не Артуру осуждать его. Не он же был в разбойничьей шайке.

— Тогда в дорогу.

Джефри присмотрелся к мужчине. Тот вроде и не осуждал. Он оглядел их скромную компанию. Их осталось всего четверо. Сэр Генри куда-то исчез.

— А где Стаффорд? — Спросил он.

— Уехал по моему поручению. Нагонит нас, как только всё исполнит. — Глеб не стал вдаваться в подробности. Он оставил Джефри при себе, но тому ещё предстояло доказать свою верность. Пока же он лишён доверия сэра Уильяма.

Глеб вскочил в седло. Он собирался уехать, когда увидел её. Мабель провожала его взглядом, так же, как когда-то графиня Мортимер. Кажется, прошла целая вечность с того дня. Глеб кивнул ей головой, подарил улыбку. Хотя он и взял с неё обещание, что она известит его, если у него родиться ребёнок, но Глеб всё же не был уверен, что они когда-нибудь увидятся. Даже если она сообщит, вряд ли он приедет.

Они поехали прочь из города, в котором и так слишком задержались. Слишком длинной и опасной была для него дорога. Глеб надеялся, что сэр Генри и Эдита доберутся до дома Лонгспи и что с ними ничего не случиться. Он оглядел своих друзей. Вряд ли они выдержат очередной бой с врагами.

Они выехали за ворота. Ехали медленно. Торопиться особо было некуда. Мимо проплывали пейзажи средневековой Англии. Леса, леса, леса. Глеб молчал. Ни с кем общаться он не желал. Его и не беспокоили. Когда солнце стало клониться к закату, они сделали привал. Артур остался в дозоре, оберегая сон спящих. Глеб тут же уснул. Проснулся среди ночи. Ворочался. Потом встал, подошёл к Артуру.

— Не спится? — Спросил мужчина.

— Нет. Наверное, выспался. Ты ложись, я покараулю.

Артур усмехнулся в ответ. Он был не высокого мнения о способностях Лонгспи в подобных делах. Враг подкрадётся, а тот даже не заметит. Да и красться особо не надо.

— Уверены, милорд? — Спросил он с улыбкой на губах.

Глеб понял, что тот насмехается над ним, но в этот раз не обиделся. Что толку обижаться, Артур был прав.

— Уверен. Знаю, о чём ты думаешь. Глупо оставлять его в дозоре, если он ни на что не способен.

Артур не ответил. Лишь покачал головой. Да, этот парень, и, правда, не от мира сего. Может, он сказал правду. Он пододвинулся, позволяя сэру Уильяму сесть рядом.

— Помните, что вы рассказывали о себе? — Спросил он, задумавшись.

— Помню, — теперь настала очередь Глеба веселиться.

Артур тогда не поверил ему. Но проходило время, а он так и не нашёл объяснения изменившемуся поведению Лонгспи. Он видел, что он не такой, как все. Его мучило любопытство, как бы он ни старался казаться безразличным.

— Вы сказали, что вы из другого времени. Что там люди не сражаются на мечах, не ездят на лошадях.

— Сказал.

— И что вы не Уильям Лонгспи.

— Да.

— Тогда кто вы? Как вас звали? Там?

— Ты же опять не поверишь.

— Может, и не поверю. Но это позволит скоротать время. Рассвет ещё не скоро.

— Меня зовут Глеб. Точнее звали.

— Глеб? Никогда не слышал такого имени.

— Да. Это не здешнее имя. Мне было семнадцать лет. Я учился в школе.

— Где? — спросил Артур, всё ещё не веря ему. Но слушать было интересно. Как будто какие-то мифические истории, услышанные им в разных местах, где ему приходилось скитаться.

— Школа. Туда ходят дети. Они учатся читать и писать. И ещё много чему.

— О, да в том времени все такие учёные. — Его слова прозвучали так удивлённо искренне, что Глеб рассмеялся. Он считал его учёным. А что дали ему знания, полученные им в школе? Ничего. Они не дали ему ничего.

— Ну, если меня можно назвать учёным. Хотя, я и не был прилежным учеником.

— Я плохо читаю, — сознался Артур, после некоторого молчания.

— Тем не менее, это жить тебе не мешает. Ведь ты знаешь многое другое, то, что тебе необходимо для выживания.

— Если твоя жизнь война.

— А давай так: я научу тебя читать, а ты меня всему остальному. Я знаю, это не равноценный обмен, но всё же. Дорога длинная. Надо чем-то занять себя.

Артур рассмеялся, настолько забавным показалось ему предложение сэра Уильяма. Может и правы были монахи, и Лонгспи одержим дьяволом. Ему бы испугаться и бежать подальше от своего нового сюзерена, но Артур давно позабыл, что такое страх.

— Согласен, — может это, и правда, будет забавно.

Глеб посмотрел на рыцаря, который не походил на людей современности. Ему захотелось узнать о нём больше. Кто он, откуда? Что он знает о Лонгспи? В конце — концов, он же доверился ему и желал, чтобы Артур ответил ему тем же.

— А ты? Кто ты? Я ничего не знаю о тебе. Откровенность за откровенность.

Но Артур был с ним не согласен. Он не желала откровенничать с Лонгспи о себе. Он мог представлять для него опасность. Но как отказать человеку, который ждёт от тебя откровений.

— Я скажу, милорд. При одном условии.

— Говори.

— Дайте слово чести, что никогда ни при каких обстоятельствах вы ни кому не скажете то, что сейчас услышите. Ни при каких. Вы понимаете, что это значит?

Глеб не знал, но предполагал, что Артур сейчас скажет что-то не приятное.

— Есть люди, которые умеют развязывать языки. Я лучше проглочу свой, чем скажу хоть слово о вас. Вы можете мне обещать то же самое?

Глеб не ответил. Теперь он понял, о ком говорил мужчина. Нет, такого он обещать ему не мог. Если бы его начали пытать, он разболтал бы всё, что знал и не только об Артуре, но и о себе. А если бы им этого было мало, то он бы и придумал.

— Нет, — честно признался он.

Артур оценил его честность. Он не посчитал его трусом. Чтобы признаться в своей слабости, тоже нужна смелость.

— Я пойду спать, — сказал он. — Если всё ещё желаете, занять моё место.

— Иди, — кивнул Глеб.

— Попытайтесь, слушать. Просто слушать и всё. И возможно, если понадобиться, вы что-то и услышите. Просто помните, что от этого зависит ваша жизнь и наша.

Глеб смотрел вслед, удаляющемуся Артуру. Он уже не был так уверен в своём решении. А что если он пропустит врага? Что если когда придёт время, он не услышит? Он хотел крикнуть приятеля, но сдержался. Тот тоже имеет право на отдых.

Глеб закрыл глаза. Прислушался. Кругом стояла полная тишина. Наверное, это хорошо. Пусть тишина. Он сидел в лесу. Рядом с ним было трое спящих людей, один из которых совсем ребёнок. Но страха он не чувствовал. Если бы это было месяц назад, он ни за чтобы не остался здесь один. Это обстоятельство немного ободрило Глеба. Он обнял руками колени, опустил голову. Как же здесь хорошо. А какой воздух. В цивилизованном мире такого нет. Он наслаждался тишиной и покоем. Одиночеством, которым теперь очень дорожил. Время пролетело незаметно. Ночь сменило раннее утро. Глеб встал, потянулся, размял затёкшее тело.

— Подъём, — бодро и весело скомандовал он. — Все встаём.

Вся команда вскочила со своих мест. Глеб видел, что они готовы его прибить, за такое нервное пробуждение. Они-то думали, что на них напали, а господин просто веселиться.

Джефри тут же принялся разводить костёр. Он достал из сумки, притороченной к седлу пару уток, выделенных им графом Шрусбери. У Глеба слюни потекли, хотя он и видел их пока что в сыром виде. Но воображение уже рисовало вкусно приготовленное лакомство. Что-что, а готовить в походных условиях Джефри умел.

— Вижу, вы в хорошем настроении, милорд, — ухмыльнулся Артур.

— Да. На нас никто не напал. Мы живы, здоровы. Что ещё надо для счастья.

— Список большой, милорд. Но, раз всё так хорошо, так может быть, пока Джефри занимается пищей, мы займёмся выполнением наших договорённостей.

— Ты о чём?

— Я дам вам урок. Бой на мечах, милорд. В котором сэру Уильяму Лонгспи нет равных.

— Ха — ха, забавно. — Глеб скривился, понимая, что Артур его подначивает.

Что же, позориться, так позориться. Он вытащил меч, готовый напасть на Артура.

— Сегодня, милорд, вы будете учиться просто стоять.

Глеб был немного разочарован. Хотя в его случае это будет самое то. Хотя бы бежать никуда не надо.

— Как это стоять? — усмехнулся Глеб.

Артур оценивающе посмотрел на парня. А потом с лязгом обнажил меч, занимая удобную позицию. Он развернулся к Лонгсби левым боком, выставил вперед левую ногу, обходя его по дуге маленькими шажками, подставляя под лучи восходящего солнца.

— Видите, что такое правильно стоять?

Разбойник обхватил клинок двумя руками, отведя рукоять к щеке. Спина изогнулась как у большой хищной кошки, приготовившейся к броску, ноги превратились в одну сплошную пружину, слегка согнувшись в коленях. Артур ровно дышал, слегка покачиваясь, как будто немного опьянел.

— Зачем вы раскачиваетесь? — лицо Глеба растянула улыбка.

— Каждая атака начинается с движения. Ног, корпуса, рук, шеи. Я стою, но при этом всегда двигаюсь, каждое мое движение может быть атакой. К одним движениям враг привыкает, а других боится. Подлови его на том, что ему будет казаться безопасным и убей. В неподвижную мишень легко попасть, а вот в движущуюся…Чтобы отвести, ну или хотя бы смягчить удар врага, нужно всего лишь изменить угол падения клинка. Двигайся и враг не сможет просчитать тебя.

Глеб уже не улыбался. Слова Артура его впечатлили. Он явно знал что говорил, перед ним стоял настоящий мастер. В следующее мгновение что-то произошло. Пружина выстрелила. Солнечный луч ударил в глаза, потом что-то твердое в челюсть, а в следующее мгновение земля ушла из-под ног. Когда Глеб смог открыть глаза, к его горлу был приставлен клинок. Артур стоял над ним и злорадно улыбался. Повалять Лонгсби было для него в радость.

— Зачем? Я все понял. Бить меня было не обязательно.

Глеб, кряхтя начал подниматься с земли, поглаживая подбородок. Теперь шишка будет. И так живого места на теле нет. Вот и проси людей о помощи.

Артур протянул руку и рывком помог Логсби встать.

— Ты забыл самое первое правило.

— Но умение стоять было первым!

— Нет. Первое, всегда будь начеку. Не важно, где ты и с кем. Каждый может ударить. Будь всегда на шаг впереди.

— Это уже третье правило, вы не последовательны сэнсэй.

Глеб улыбнулся, хлопнул учителя по плечу и, отойдя подальше, принялся старательно повторять движения Артура. Разбойник наблюдал со стороны за учеником и удивлялся. Ну как этот человек мог прожить столько лет? Артур оказался хорошим учителем. Глеб был не первым кого разбойник учил благородной пляске клинков, а Лонгсби старался, не обращая внимания на оплеухи и частые объятия с землей. Что поделаешь, жизнь такая.

Когда они закончили, Глеб просто обливался потом. А ведь его сегодня учили просто стоять. Что же будет, когда его будут учить всему остальному? Руки отваливались от тяжести меча и напряжения. Но он был счастлив. Как же хорошо знать, как этой штукой пользоваться, а не размахивать ей, куда ни попадя, надеясь, что она попадёт, куда надо. Он проголодался.