Во славу божью. Книга 1 (СИ)

Глава 11

Трудный день дал о себе знать и молодой человек, наконец, заснул. Сон был не спокойным. Но хотя бы в это раз кошмары не снились. Он почувствовал, что кто-то прикоснулся к нему. Прикосновение было не сильным, а нежным, немного неуверенным. Глеб не испугался. Оно было очень приятным и смутно напоминающим что-то из прошлой жизни. Он открыл глаза. Перед ним стояла девчушка лет шести, такая хорошенькая, как куколка. Её не портила даже грязь, засохшая на её милом личике и лохмотья, в которые она была одета. Её ручка неуверенно лежала на плече Глеба. Он улыбнулся девочке. Улыбка оказалась кривой и глупой. Девчушка рассмеялась. Она, кажется, ожидала чего угодно, но никак не улыбки.

— Привет, — тихонько произнёс Глеб. — Ты кто?

Девочка ничего не ответила, только алые губки растянулись в улыбке.

— Ты меня понимаешь? — спросил молодой человек. Может она говорит на каком-нибудь другом языке.

Девочка опять ничего не ответила. Но на этот раз кивнула головой. Значит понимает. Это хорошо. Глеб почувствовал, что если бы он не смог с ней общаться, это бы его огорчило.

— Как ты здесь оказалась? — Снова начал он свой допрос. — Не бойся. Я не обижу тебя.

— Я не боюсь, — у неё был ангельский голосок, который как бальзам пролился на душевную пустоту Глеба.

— Ему нужна помощь.

Молодой человек посмотрел на постель, на которой лежал Эдмунд. Он встал со своего места и подошёл к мальчику. Паж по-прежнему спал неспокойным сном. Глеб потрогал лоб Эдмунда. Он был горячим. Несмотря на все его усилия, жар не спал.

— Да, ему нужна помощь. Но я не знаю, что можно сделать, — озвучил свои опасения Глеб.

— Я знаю, кто может помочь, — улыбнулась девочка, — пойдём со мной.

Глеб мгновение смотрел на ребёнка. Кто она и откуда появилась здесь?

Она ещё совсем малышка. Вряд ли от неё может исходить какая-то угроза. Да, Глеб, ты совсем стал параноиком. Эта жизнь плохо действует на тебя.

— Мы должны пойти прямо сейчас? — Спросил молодой человек, всё же с сомнением выглянув в окно. На улице стало светать, но было ещё достаточно темно.

— Да. Мы должны вернуться к рассвету. У нас мало времени. Если ты хочешь, чтобы твой слуга выжил, то надо поторопиться.

Она единственная кто называл Глеба на ты. Что это отсутствие воспитания? Кто она?

— Хорошо. — Согласился Глеб, взглянув на метавшегося по постели мальчика. — Идём. Я позову кого-нибудь из слуг. — Глеб пошёл к двери, но девочка протестующее ухватила его за руку.

Она была явно напугана его намерениями. Её глаза расширились и стали такими большими и проникновенными, что молодому человеку стало не по себе.

— Не надо. Они не поймут. Мы пойдём вдвоём.

— Почему?

— Или вдвоём или не пойдём вообще. Ты сам поймёшь. Они не должны знать.

Глеба ещё больше насторожили её слова. Он посмотрел на неё снова, но ничего нового не увидел. Ребёнок, как ребёнок.

Я должен пойти. Она явно боится обитателей замка. Не хочет, чтобы они знали. Наверное, тяжело быть бедным ребёнком в двенадцатом веке, да ещё девочкой. Молодой человек снова взглянул на Эдмунда. Эх, была, не была.

— Пошли, — кивнул он девочке. Она взяла его за руку, и они вдвоём тихонько вышли из комнаты. Глеб взглянул на пустынный коридор. До его комнаты было не далеко. Стоило бы вернуться за оружием. При нём был только кинжал, которым он оперировал Мортимера. Но если они собирались вернуться до рассвета, то времени у него на это не было. Приходилось надеяться, что прогулка обойдётся без неприятных неожиданностей.

Они прошли по узкому коридору, не встретив не единого человека. Но к главному выходу не пошли. Спустившись в подвал, подошли к двери, завешенной красочным гобеленом.

Глеб толкнул дверь, но та оказалась запертой. В конце концов, этого следовало ожидать. Глупо было рассчитывать, что потайная дверь замка будет открыта для всех желающих. Молодой человек посмотрел на девочку, привлечённый металлическим звоном. В её руках гремели массивные тяжёлые ключи, неизвестно откуда взявшиеся.

— Вот, возьми, — она протянула ему ключи с таким гордым видом, что Глеб чуть не рассмеялся. — Поторопись.

Молодой человек взял связку и один за другим стал искать подходящий ключ. Замок скрипнул. Глеб потянул за ручку двери. Та еле поддалась, но не скрипнула. Наверное, охрана замка заботилась о потайном ходе. Дверь оказалась тяжёлой, но к удивлению Глеба он всё же открыл её. Должно быть, всё дело было в физической силе сэра Уильяма Лонгспи, так как сам Глеб ни как не смог бы этого сделать. В нос сразу же ударило сыростью и ещё чем-то похожим на нечистоты. Молодой человек прикрыл нос рукой. Он заглянул внутрь, там было темно.

— Вот, — малышка подошла к молодому человеку, подавая ему лампу, от которой смердело не меньше, чем из потайного хода. Превозмогая брезгливость, он взял лампу из рук девочки и вступил в мрачный коридор.

— Подожди. — Девочка снова схватила его за руку. Сначала, Глеб подумал, что ей страшно. Впрочем, как и ему. Но он оказался не прав. — Надо закрыть дверь. — Она смотрела на него, как на глупца, который не мог додуматься до этого сам.

Её отношение задело молодого человека. Он протянул девочке лампу, немного резче, чем следовало бы. Ухватившись руками за ручку, он потянул её на себя. В коридоре стало совсем темно. Молодой человек ухватился рукой за кинжал, висевший на поясе. Взяв у ребёнка лампу, он медленно пошёл вперёд.

Из груди молодого человека раздался непроизвольный крик, когда он наступил на что-то мягкое, и это что-то метнулось куда-то в сторону с противным писком.

— Что это?!

— Крыса, — со спокойным удивлением ответила девочка. — Впервые вижу мужчину, который боится крыс.

— Я не боюсь, — огрызнулся молодой человек. — Я её просто не видел. — Он почувствовал, как испарина выступила на его лбу. Крыс он и, правда, не боялся, так как никогда их не видел. И в этот раз он её скорее почувствовал своим ботинком.

— Это хорошо, что не боишься. Они бывает, нападают, когда их много и они голодные.

Глеб остановился, услышав эти слова. Он направил светильник в сторону ребёнка. Ему показалось или она над ним и правда насмехается. Но она не насмехалась. В её лице не было и тени насмешки. Она говорила правду, но как-то отстранённо, как будь-то, это её не касалось.

Она так же остановилась, разглядывая рыцаря. Он был каким-то странным, не похожим на остальных. Матушка будет не довольна, что она привела его. Но он не станет осуждать. Она видела, как он пытался помочь своему слуге. Он резал рану, не опасаясь осуждения господа, не боясь окружающих. Он понимает толк в лечении.

— А здесь их много? — Она не сразу поняла его вопрос. Задумавшись, девочка успела позабыть, что они говорили о крысах, которых господин, как не странно, всё же боялся.

— Наверное, — улыбнулась она. — Но сейчас лето, они сытые. Да к тому же мирное время. Во время войны их особо много. Пойдём.

Глеб послушно пошёл вперёд, но на этот раз внимательно смотря под ноги. Лучше бы он этого не делал. Этих тварей было здесь и, правда, много. Толстые жирные крысы то и дело перебегали ему дорогу. Молодому человеку хотелось кричать, но он, прикусив губу, ожесточённо шёл вперёд. Меньше всего ему хотелось, выглядеть трусом в глазах девочки, которая совершенно не обращала на животных никакого внимания.

Через некоторое время дорога раздвоилась. Глеб остановился в нерешительности, вопросительно взглянул на ребёнка. Она указала ему рукой в нужном направлении. Глеб хотел, было скользнуть в нужный коридор, но услышал шаги и остановился. Малышка тоже услышала неожиданный звук. Она снова потянула его за руку, увлекая в другой коридор. Пришлось потушить лампу. Ещё не хватало, чтобы его застали здесь. Они прижались к стене, не желая отходить далеко. В такой темноте они вряд ли найдут нужный выход. Через некоторое время послышались и голоса. Неожиданных гостей было двое. Глеб сразу же узнал их. Притом обоих. Один из них разбойник, которого он отпустил вчера в лесу, а второй, тот, которого они видели в городе на ярмарке с графом Ричмондом и его другом.

Что это? Совпадение? Вряд ли. Что они здесь делают и что всё это значит?

Глеб почувствовал, как пот течёт по его спине. Вспотевшие руки стали неприятно липкими. Непрошеные гости уже успели пройти, когда лампа, которую Глеб держал в руках, выскользнула из мокрых рук молодого человека и с грохотом упала на землю. К счастью пол был не каменным, поэтому звук был не таким громким, как можно было бы ожидать. Но и этого хватило, чтобы незнакомцы остановились.

— Что это? — Спросил один из них.

— Наверное, крысы. — Ответил второй.

Глеб присел на пол, стараясь не дышать. Он почувствовал, что его снова тянуть за рукав. Малышка тянула его в глубь коридора. Молодой человек стал шарить руками по полу, пытаясь найти лампу. Если эти двое подойдут и увидят светильник, то они сразу же поймут, что это были не крысы.

— Надо посмотреть, — донеслось до слуха Глеба.

Девочка продолжала тянуть его за руку, но поиски Глеба до сих пор не увенчались успехом.

Куда он мог подеваться. Он должен быть где-то здесь. Он не мог отлететь далеко.

— Он у меня, — услышал Глеб шёпот у своего уха.

Вот это да! Она нашла его в этой темноте чертовски быстро. Как ей это удалось?

Глеб попятился назад. Они отползли шагов на двадцать, надеясь, что преследователи не станут упорствовать. Молодой человек почти сидел на земле, в этот раз совершенно позабыв о брезгливости.

К его счастью незнакомцы и, правда, не стали углубляться в коридор, в котором сидели Глеб и девочка.

— Дьявол! — Воскликнул один из них. — Я же говорил крыса. Смотрите сколько их здесь.

— Мерзость. Ладно, идём.

Глеб почти не дышал, почти не обращая внимания на девочку. Он прислушивался к голосам, которые становились всё дальше и дальше. Молодой человек почувствовал, как руку, которой он упирался в землю, что-то неприятно царапнуло. Он прикусил губу, сдерживая готовый вырваться крик. Он был почти уверен, что одна из тварей, которыми кишел тёмный коридор, залезла ему на руку. Он тряхнул рукой, скидывая грызуна на землю. Его передёрнуло от отвращения.

— Они ушли, — шепнула девочка. — Можно идти.

— Как мы пойдём в темноте? — Недоумевал Глеб. Ему хотелось быстрее выбраться из этого места.

— Давай руку. Я поведу тебя.

Глеб схватил малышку за маленькую ладошку. Придётся довериться ей.

Она уверенно шла в темноте, как будто, могла видеть. Её не смущал неприятный писк.

— Часто здесь бываешь, — спросил молодой человек, желая нарушить тяготившую его тишину.

— Нет. — Ответила девочка и замолчала. Ей же, кажется, тишина совершенно не мешала.

— Ты хорошо ориентируешься здесь. Откуда ты знаешь куда идти?

— Я вижу.

— В этой темноте?

— Да. Мне не нужен свет.

— Фантастика! — Восхитился Глеб.

— Что? Что значит фантастика? — С интересом спросил ребёнок.

Глеб прикусил язык. Ну, вот, опять. Нет-нет, да и ляпнет, что ни попадя.

— Фантастика? Ну, это значит то, что не может быть. Ну, это фантазия человека.

— Хочешь сказать, что я вру? — Обиженно спросила девочка.

— Нет, — попытался объясниться Глеб. — Наоборот, я восхитился твоей способностью. Хотел бы и так же.

— Я тебя научу, — с энтузиазмом ответила она, перестав обижаться.

— Хорошо, — ответил Глеб, обрадованный открывшимся перед ним выходом из подземелья. Сквозь деревья, прикрывавших выход, просвечивалось восходящее солнышко.

— Солнце всходит, — озабоченно проговорила девочка. — Пора спешить. Вам надо вернуться.

Они выбрались наружу. Глеб отряхнулся от грязи, налипшей от сидения на земле. Он обратил внимание на царапину на руке, очевидно оставленное крысой. Надо бы обработать. Неизвестно переносчиком, какой болезни могла быть эта тварь.

— Что за царапина? — Спросила девочка, заметив, что он разглядывает руку.

— Наверное, крыса.

— Плохо, — пожал плечами ребёнок, подтверждая опасения молодого человека. — Надо смазать настоем.

Она пошла вперёд, на этот раз, не взяла его за руку. Глеб посмотрел ей вслед, покачал головой. Что за ребёнок. Дети в этой жизни рано взрослеют. У них совершенно нет детства. Он поплёлся вслед за девочкой. Они углубились в лес, идя по небольшой тропке.

— Подожди, не торопись. — Позвал он. — Здесь могут быть разбойники. — Глеб спешил за ней следом, не забывая оглядываться по сторонам.

— Здесь нет разбойников. Замок не далеко. Они бояться подходить близко.

Глеб догнал девочку, на этот раз, стараясь не отставать. Он снова сжимал рукоять кинжала.

И куда меня занесло. Сидел бы сейчас в комнате. Но если бы я сидел в комнате, то я не увидел бы этих двоих. Что же они здесь делают? Он снова вернулся мыслями к разбойнику и его собеседнику. В голову поползли чёрные мысли.

Через некоторое время они сошли с тропки. Впереди росли заросли кустов, через которые Глебу лести совсем не хотелось. К его огромному удовольствию этого делать не пришлось. Девочка обогнула кусты, и через несколько метров взору Глеба предстал небольшой домик. Ставни были задвинуты, во дворе пустота.

— Куда мы пришли? — С подозрением спросил молодой человек.

— За помощью для твоего слуги. И для тебя, — малышка кивнула на руку молодого человека. — Пойдём. — Она снова взяла его за руку, словно опасаясь, что он передумает. Её хватка была твёрдой и уверенной, что было очень удивительно для столь маленького создания.

Глеб медленно шёл по двору. Когда он вошёл в дом, то почувствовал приятный запах трав. Несмотря на летнюю жару, в доме в очаге горел огонь, а на огне кипел большой котёл. Глеб сразу же вспомнил сказки про Бабу-Ягу, которые мама читала ему в детстве. На его губах невольно появилась улыбка, которая тут же исчезла при виде хозяйки дома. Она была совершенно не похожа на бабку. Ей было лет сорок, и одета она была вовсе не в лохмотья. Её чёрные длинные волосы спадали ей на плечи, а такие же чёрные глаза были устремлены на молодого человека. Ему казалось, что этот взгляд проникает вглубь него, читая его, как открытую книгу. Он смотрел на неё, не отрываясь, прямо в глаза. Она словно подчинила его своей воли. Он не смог бы отвести своего взгляда, даже если бы захотел. После этого странного осмотра, она переместила свой взгляд на девочку. Черты её лица сразу же разгладились, стали более мягкими и тёплыми.

— Кого ты привела ко мне? — Услышал Глеб слова незнакомки, обращённые к девочке.

— Это рыцарь. Он приехал к графу Ричмонду, — ответила девочка.

Хозяйка дома внимательно разглядывала ребёнка, потеряв, кажется, всякий интерес к своему гостю. Глеб воспользовался этим, с интересом осматривая домик странной женщины. Он состоял из одной комнаты. В углу стояла грубо сколоченная кровать, посередине комнаты большой стол и пора лавок. Вот, пожалуй, и вся мебель обитательницы этого дома, если не считать разнообразных баночек, склянок, плошек, которыми были уставлены деревянные полки. К запаху трав примешивался запах какой-то пищи. Глеб почувствовал, что проголодался. Он с удовольствием сходил бы сейчас в какую-нибудь кафешку, или просто посидел с отцом на кухне в их доме. Простые человеческие радости, которых по чьей-то злой воле он теперь лишён.

— Рыцарь. — Произнесла женщина, снова удостоив Глеба взглядом. — Что привело тебя рыцарь в моё скромное жилище? Редко ко мне заходят подобные гости.

Глеб опешил от её королевского тона. Зачем он пришёл сюда? Он и сам этого не знал. Поплёлся за ребёнком, как бычок на привязи.

— Его паж ранен. Ему нужна твоя помощь, — вместо Глеба ответила девочка.

— Понимаю. А рыцарь твой, что дар речи потерял? — Насмешливо спросила хозяйка. — Или не по сану ему разговаривать с низкими людьми, как мы. — Её глаза угрожающе сузились.

Странная женщина. Глеб внутренне содрогнулся. Было в ней что-то непонятное и пугающее. Он снова смотрел в её глаза. И тут же вспомнился другой взгляд, взгляд малышки, когда он хотел позвать слуг. Они были очень похожи. Он хотел ей ответить, но как к ней следовало обращаться. По её жилищу можно было сказать, что она принадлежит к низшему сословию, а по её поведению, что к знати. Молодой человек разглядывал её, понимая, что его молчание уже выглядит не приличным. В прошлой жизни он бы внимание на это не обратил, но здесь каждый неверный шаг мог стать для него роковым.

— Язык проглотит что ли? — Снова спросила она.

— Девочка сказала, что вы можете мне помочь, — выдавил из себя Глеб, игнорируя её предыдущие вопросы. Он старался быть вежливым, но всё же не терять лица.

— Надо же, не проглотил, — продолжала насмехаться женщина.

— Наверное, она ошиблась, — обиделся Глеб. Он развернулся, намереваясь уйти. Он понимал, что Уильям Лонгспи никогда не позволил бы никому с ним так разговаривать, но что он мог сделать. Она женщина, пусть и ведёт себя вызывающе.

— Постой. — Остановил её властный голос. — Какие мы гордые, — произнесла она немного мягче. — Спеси в наших баронах так много, что девать её не куда. Вот бы им столько здравого смысла.

— Мама, он хороший, — снова вступилась за Глеба девочка.

Мама? Глеб немного удивился, сам не зная почему. Малышка привела его к своей матери. А он-то почему-то вообразил, что она сирота. А оказывается, у неё есть мама.

Женщина не рассердилась за вмешательство ребёнка в разговор взрослых. Она провела рукой по волосам девочки.

— У тебя Эдита все хорошие. Смотришь на мир широко открытыми глазами.

— Он, правда, хороший. — Не унимался ребёнок.

Глеб смотрел на Эдиту с благодарностью. Давно уже никто не защищал его так. А эта малышка его совершенно не знала, но заботилась о нём.

Малышка потянула мать за руку. Когда та нагнулась, она что-то прошептала ей на ухо. Женщина слушала внимательно. Трудно было понять, как отреагировала она на слова ребёнка и что Эдита сказала ей. Но когда она взглянула на Глеба, то взгляд её немного смягчился. Она почти вплотную подошла к молодому человеку. Личное пространство Глеба было нарушено. Появилось желание отойти на пару шагов, но он остался стоять на месте.

Что она собирается делать, думал он, напрягшись. Может, я ей понравился? А что? Графиня Мортимер была от меня без ума. Ну, точнее от сэра Уильяма. Может, и этой я приглянулся. Она, конечно, почти в два раза меня старше, но чертовски красивая. Глеб задержал дыхание, когда она взяла его за руку.

— Эдита сказала, что ты поранился, — с усмешкой произнесла она, разглядывая небольшую ранку.

Ну, вот, размечтался, вздохнул Глеб. Её моя рана заинтересовала. Да, нет, всё правильно, а то, как-то всё это странно.

Осмотрев царапину, женщина отошла от молодого человека. Она подошла к полке, порылась в своей коллекции пузырьков, достала что нужно.

— Вот, смажь рану, — она протянула ему склянку.

— Спасибо, — опешил он. Она что колдунья. Он, конечно, не верил в колдовство, но ведь это же средневековье. Должно быть, её здесь не любят. В то время ведьм ещё не сжигали на костре?

— Не бойся, — произнесла она, восприняв его нерешительность по-своему. — Это всего лишь мазь. Она защитит кровь от заражения.

— Я и не боюсь, — подходя к женщине, произнёс Глеб.

— Надо же, и, правда, не боишься, — ответила она, оценивающе разглядывая молодого человека. — Может, и права Эдита насчёт тебя. Садись, будь гостем в моём доме. Если не боишься.

Глеб уселся на лавку, настороженно поглядывая на хозяйку.

— Может голоден? — Спросила она.

— Да, — ответил он, но тут же осёкся. — Я голоден и с удовольствием бы воспользовался вашим гостеприимством, но мне нужно как можно скорее вернуться в замок.

— Хорошо. Ты странный. Почему обращаешься ко мне на вы? Разве я достойна этого?

— А разве нет? — Спросил Глеб, затаив дыхание. Неужели он поплатиться за свою вежливость. Но, с другой стороны, что она может ему сделать?

— Люди твоего сословия не часто балуют нас таким вниманием.

— При чём здесь сословие? Вы красивы, — произнёс Глеб, чувствуя, что краснеет.

— Какой стеснительный. — Заинтересованно произнесла она.

— К чему эти разговоры, — вспылил Глеб, вскакивая с места, стараясь уйти от этой темы. Он чувствовал себя глупцом, перед этой женщиной. Как всегда, когда был рядом с девушками. Ничего не изменилось. Уверенности в себе у него не прибавилось.

Эдите не понравился этот разговор. Она подошла к Глебу и взяла его за руку. Молодой человек посмотрел на девочку, немного успокаиваясь. Она снова хотела помочь ему, старалась защитить от своей матери.

— Мама…

— Да, знаю, он хороший. Что с твоим слугой? — спросила она, сменив тему.

— Он ранен в ногу стрелой. Рана загноилась, у него жар.

— Эдита сказала, что ты разбираешься в медицине. — Спросила она, с интересом разглядывая молодого человека.

Что? Это я-то разбираюсь? Да я вообще ничего не понимаю. Если она считает, что я что-то в этом смыслю, то, как они вообще лечат людей? Пожалуй, в двенадцатом веке я смог бы стать доктором. Какой ужас. Бедные пациенты.

— Немного, — не зная, зачем ответил Глеб. Может быть, потому, что в её словах он почувствовал уважение к себе. Не хотелось его потерять.

— Странно. И откуда у тебя такие навыки?

Теперь понятно, откуда у девочки привычка обращаться к рыцарям на ты. И что я ей должен ответить? Что смотрел фильмы по телеку? Вряд ли она бы поняла, о чём я.

— Какая разница? Вы можете, помочь моему пажу или нет? — Спросил Глеб, снова уходя от её вопроса.

— Может и могу. Давно мальчик получил ранение?

— Вчера.

— Это хорошо. Времени прошло немного. — Она снова подошла к полке и взяла два пузырёчка. — Вот. Этот для снятия жара, а этим надо смазать рану. Смазывай три раза в день. И не подпускай к нему местных врачевателей. Изведут парня.

Глеб взял из её рук лекарства. Надо же. Как в аптеке.

— Вы что колдунья? — Ляпнул молодой человек, не подумав.

Глаза женщины угрожающе сузились. Руки упёрлись в бока. Глеб отступил на шаг. Какой же он дурак. Пора бы уже научиться следить за своим языком. Здесь, пожалуй, его могут и отрезать.

— Глупец! Веришь в колдовство?

— Нет. Я так. — Пошёл на попятную Глеб. — Не хотел вас обидеть.

Он, конечно же, не верил в колдовство. Всё же житель двадцать первого века. А она, похоже, обиделась. Наверное, не первый раз ей бросают в лицо подобное обвинение.

— Я знаю толк в травах. Это не колдовство. Это наследие нашей семьи. Моя мать знала, её мать. Много поколений нашего рода впитывали в себя это искусство. Здесь нет ничего магического.

— Я знаю. Ещё раз прошу прощения.

— Забудем, — махнула рукой женщина. — Вижу, что знаешь. Многие верят в магию. Ты не такой. Потому Эдита и привела тебя. А теперь идите. Она отведёт тебя в замок. Мальчику нужна помощь. И о своей ране не забывай.

— Благодарю вас, — произнёс Глеб. Наверное, я должен заплатить. Он потянулся рукой к мешочку с монетами, висевшему на поясе. — Сколько я вам должен?

Она явно не оценила его благих намерений. Что за люди. Никогда не поймёшь, что им нужно.

— Денег не возьму, — произнесла она не совсем вежливо.

Ну, надо же. Неужели в двенадцатом веке медицина бесплатная? А в наше время лечиться может только тот, у кого толстый кошелёк, хотя медицина и считается бесплатной. Глеб никогда не забудет, какие огромные счета приходили отцу за лечение матери. А как же те, у кого не было денег? До них никому не было дела. Хотя и деньги отца не могли спасти маму.

— Тогда, как мне отплатить за вашу доброту? — Спросил Глеб, не желая оставаться в долгу.

— Разве добро должно оплачиваться? — Насмешливо спросила она. — Добро на то и есть добро, чтобы идти от чистого сердца. Иди с богом. Пусть благодарностью мне будет здоровье твоего пажа.

— Благодарю, — поклонился Глеб странной женщине. Он задумался над её словами. Неужели такие люди бывают? Неужели люди могут делать что-то для других людей просто так, ничего не ожидая взамен? Он собрался уйти, но, подойдя к двери, и двигаемый наилучшими побуждениями остановился. Он чувствовал, что не может уйти вот так.

— Меня зовут Уильям Лонгспи, — произнёс он, повернувшись. — Если вам когда-нибудь понадобиться моя помощь, вы всегда можете на меня рассчитывать. — Напыщенно произнёс он, сразу же почувствовав себя лучше. Он теперь не казался себе жалким, никчёмным, наоборот, он возвысился в своих собственных глазах, обрадованный своим благородством.

Но незнакомка снова спустила его с небес на грешную землю.

— Не надо давать таких громких обещаний. Не говори о том, чего не знаешь. Каждое данное тобой обещание, если ты человек слова, делает тебя зависимым и менее свободным. Чем больше обещаний ты дашь, тем меньше ты будешь принадлежать себе, тем меньше ты будешь сам распоряжаться своей жизнью. Ты не знаешь, что могут потребовать от тебя, не знаешь, что у тебя попросят. Поэтому, будь осторожен в своих словах. Делай добро, но ничего не жди взамен, получай добро, но не обещай ничего за него. А теперь ступай. Эдита проводит тебя. И никому не говори, что ты был здесь.

— Прощайте, — ещё раз поклонился Глеб.

Он с Эдитой вышел на улицу. Было уже совсем светло.

— Мы опоздали, — проговорил Глеб, несколько этим не расстроившись.

— Нет. Ещё рано. День обитателей замка начинается позже. Ты понравился матушке. Ей вообще мало кто нравится. Она строгая.

— Правда? — Улыбнулся Глеб. — Мне так не показалась. Скажи, она живёт одна? Без тебя?

— Я живу в замке. Матушка здесь.

— Почему? — Удивился Глеб, в который раз поражаясь местному способу воспитания детей.

— Так надо, — пожала плечами Эдита.

Её, кажется, совсем не интересовал этот вопрос. Она считала это вполне нормальным и естественным. Конечно, откуда ей было знать, что где-то в другом измерении существует другая жизнь, где о детях заботятся, где у них есть отец и мать, которые их оберегают. Она привыкла к самостоятельности, к взрослости. Даже Глеб, по сравнению с ней, чувствовал себя ребёнком. Он всё ещё чувствовал себя семнадцатилетним мальчишкой двадцать первого века. Там в другой жизни, он считал себя вполне взрослым. Здесь всё было иначе.

— А где твой отец? — Спросил молодой человек, желая узнать о девочке побольше.

— Отец? В замке.

Глеб почувствовал, что разговор становиться для неё не приятным.

— Так ты живёшь с ним? — Всё же продолжил он разговор, который начинал становиться допросом.

— Наверное, — пожала она плечами.

— Он слуга в замке?

— Нет, — ответила девочка и замолчала.

— Рыцарь? — Глеба бы не удивило это обстоятельство. Мать Эдиты была очень красивой, красивее многих дам, которых ему пришлось увидеть на пиру у графа Дерби. Неудивительно, что она могла понравиться какому-нибудь рыцарю.

— Нет, — снова ответила девочка.

— Тогда кто? — Не унимался он.

— Он не хороший. Но мама сказала, что я должна жить с ним. Он не любит, когда я хожу к ней. Но сейчас его нет в замке. Никому не говори, что мы уходили. Мы пришли.

Глеб не заметил, как они снова оказались у входа в потайной ход. Так не хотелось снова забираться в этот рассадник грызунов, но выбирать было не из чего. Надо было спешить. Какая всё таки длинная эта ночь. Как там Эдмунд? Надеюсь, мы не опоздали. Воспоминая об Эдмунде, снова вернули Глеба мысленно к странной женщине, с которой он познакомился этим утром, к её словам об обещаниях. Наверное, она была права. Пообещав леди Мортимер заботиться о её сыне, он взял на себя определённые обязательства. И теперь, вместо того чтобы спокойно почивать в своей постели, ему приходиться лазить по крысятникам. Местный доктор же освободила его от роли должника. И он был ей за это благодарен.

Они снова вошли в потайной ход. Дорога назад показалась более короткой, чем ранее. Глеба беспокоило, будет ли открыта дверь. Ведь двое незнакомцев могли запереть её. К счастью его беспокойство не оправдалось. Дверь поддалась под напором Глеба. Они выбрались в комнату, заперли потайной ход.

— Ты найдёшь дорогу в свою комнату? — Спросила девочка.

— Да, найду. А ты куда? Мы ещё увидимся?

— Может быть. Не знаю. Я зайду ночью к твоему слуге.

— Хорошо. Подожди, — окликнул он ребёнка, когда Эдита собралась уходить. — Твоя мама не взяла денег, но может, ты возьмёшь, на сладости.

— Нет. — Покачала головой девочка. — Мама не взяла и я не возьму. Нельзя брать деньги за лечение. Поторопись, раненый ждёт.

За разговором они не заметили фигуру, прятавшуюся за мешками в подвальном помещении, которая внимательно наблюдала за прибывшими и прислушивалась к каждому слову.

Когда рыцарь и девочка покинули помещение, мужчина выбрался из своего укрытия, отряхнулся. Он так и знал, что неспроста дверь осталась открытой. Он знал, что стоит понаблюдать, и его ожидание не оказалось напрасным. Надо обязательно доложить господину. Тот будет доволен. Одного уже вывели из игры. Теперь очередь Лонгспи. В голове появилась идея. Мужчина усмехнулся своим мыслям. Лонгспи сам ещё не понимает, какую ошибку он совершил, посетив ночью колдунью. Ничего, скоро узнает. Глупец. Сострадательный глупец. Надо немедленно разыскать хозяина.