Владыка Нового Мира 3

Глава 6

Понятное дело, что со свадьбы Удальцова мне пришлось уйти. Правда, не очень далеко, – в бывшем княжеском особняке до сих пор было множество комнат, в которых можно уединиться. Сперва с Черниковой пошушукаться, потом с женой, а в конце концов и делегацию из Бурганска принять.

Для этих целей я занял библиотеку. Это было одно из немногих помещений, в которое Мендель не запустил свои деятельные ручонки, и ничего в нём не перестраивал. И всё здесь осталось именно таким, каким было при Садовникове – здоровенный камин, книжные полки, шкуры на полу и удобные кожаные кресла. И ни одного светильника, что характерно. Поэтому не думаю, что покойный князь здесь хоть когда-нибудь читал. Скорее уж бухал, созерцая кожаные переплёты и преисполняясь благополучием.

Осуждаю.

Итак. Место для переговоров, получается, найдено. Да, приглушённая музыка долбила откуда-то снизу, периодически слышались пьяные визги в микрофон, – их я тоже осуждаю, – и здание сотрясали басы. Но всё это такая мелочь по сравнению с новостями.

А новости…

Я даже не знаю, как к ним относиться. Начну с минусов – Карина Константиновна оказалась двойным агентом. Хотя сама она это выставила немного иначе.

– Харон, расслабься, пожалуйста, – Её Благородие уселась напротив меня в кресло. – Всё не так, как кажется.

– А как же тогда?

– Я ни на кого не работаю, и никому не присягаю на верность. Я просто помогаю людям, которые в перспективе могут помочь мне. И заметь! В чужие дела я не лезу. Например, не требую от тебя объяснений насчёт того мужчины, которого ты держишь в подвале на диете из физраствора. Кто он такой? Откуда? Зачем? А мне ведь, знаешь ли, крайне интересно. И про друзей твоих, которые один за другим на старости лет обнаруживают в себе магические дары.

Тут Черникова замолчала. Видимо, чтобы подчеркнуть важность мысли.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Продолжаю. Так вот, Харламов, я просто выступаю посредником и стараюсь по максимуму дружить с сильными мира сего. Именно так строилось наше сотрудничество с покойным Семёном Андреевичем, и именно так же строится наше сотрудничество с его сыном. И со многими… очень многими другими. Сейчас, когда каждый друг другу враг, это особенно важно.

– Посредником, значит, работаете? – задумчиво повторил я. – А вы ничего не перепутали? Может, вы хотели сказать «свахой»?

Да-да. Без меня решили меня женить. Делегация из Бурганска приехала именно за этим. Причём если в первый раз я подобную выходку стерпел, – и обернулось оно весьма удачно, – то тут уже какая-то наглость начинается. Наглость, и ещё до кучи какая-то закономерность. Ну давайте теперь всей толпой за меня замуж выйдем, чо нет-то? Харона же на всех хватит…

Так вот. То, что у меня уже есть Елизавета Евграфовна, вообще никого не смущает. Кроме самой Елизаветы Евграфовны, разговор с которой я перенёс на попозже, – надо бы сперва самому понять, что к чему.

Гарем, блин. На первый взгляд оно, конечно, прикольно. А особенно на взгляд озабоченного подростка, мысли которого крутятся исключительно вокруг влажного и потного, – фантазия разыгрывается на полную катушку. Но! Представим на секундочку, что все физиологические потребности удовлетворены, мозг работает в штатном режиме, и гормоны надо мной не властны. И что дальше? Дальше я оказываюсь один на один с двумя женщинами, которые мало того, что женщины со всеми вытекающими, так ещё и собачиться между собой начнут.

А они ведь обязательно начнут, я в этом даже не сомневаюсь! А родня? А дети, что народятся сразу от обеих? Как только речь зайдёт о наследстве или распределении благ внутри семьи, конфликт выйдет на качественно новый уровень.

И краткие мгновения плотских утех обернутся годами мозгоклюйства. Стоит ли оно того?

Ну…

Ах-ха-ха-ха! Кажется, я сам себя пытаюсь убедить в том, что не стоит. Ведь с другой стороны, если всё правильно организовать и договориться со всеми на берегу… короче. И хочется, и колется.

– Харитон, ты же умный мужик, – улыбнулась Черникова. – Вот и подумай.

– О чём именно?

– О предложении Константина Львовича. Тебе же не просто так дочь предлагают, верно? Это чистейший расчёт. Видишь ли, пока все вокруг пытаются захватить власть силой, кроваво и в крайней степени деструктивно, Чёрный выбрал для себя другой путь. На мой взгляд, более правильный и мирный. Именно поэтому я решила ему помочь.

– Дайте угадаю, – тут до меня начало потихоньку доходить. – Этот ваш Константин Львович, должно быть, необычайно плодовит?

– Семь, – Черникова показала сколько это будет на пальцах. – Целых семь дочерей, и ни одного сына. Смекаешь?

Смекаю, блин.

– То есть Чёрный собирается подсунуть своих дочерей всем основным игрокам, верно?

– Собираться можно сколь угодно долго, – улыбнулась баронесса. – А Константин Львович уже почти это сделал. И скоро, когда все вокруг станут друг другу роднёй, передел власти пойдёт менее кроваво. А там, глядишь, и настоящий Император объявится, и династия образуется. А в качестве приятного бонуса и приданного – особенные цены на топливо «для своих».

Так… вообще, звучит очень круто. И такой подход мне действительно очень импонирует, ведь чем меньше жертв – тем меньше жертв, а я же не людоед какой-то. С другой стороны, при таком раскладе мне доводится роль «одного из». С третьей, я знаю людей. Попытаться стоит, но вот вообще не факт, что дело закончится хэппи-эндом и коллективными танцами, как в мюзиклах. Может, сёстры сами друг на дружку войной пойдут.

Так что пока сомнительно. Перспективно, но сомнительно.

– Я вас понял, Ваше Благородие. Но что будет, если я откажусь?

– А сам как думаешь? – Черникова как-то не очень добро ухмыльнулась. – Все вокруг сплотятся против тебя. Понимаешь ли… нехорошо так говорить о живых людях, но в самом ближайшем времени дочь Чёрного станет точкой паритета.

Ну… что ж? Переговорам быть, копаем дальше.

– Ну допустим, – я встал с тем, чтобы подкинуть в камин полешко. – И кого же прочат в жёны именно мне?

– Анну Константиновну Чёрную, четвёртую по старшинству дочь.

– Ага.

Повисла тишина. Я пошерудил кочергой, чтобы разгоралось пободрее, вернулся в кресло и спросил:

– А она… как вообще?

– Гхм…

Баронесса закинула ногу на ногу, положила руки на колено и сцепила пальцы в замок. И что-то как-то жест нихрена не обнадёживающий.

– Карина Константиновна?

– Да-да, Харон. Понимаешь, это же династийный брак и…

– Всё совсем плохо?

И снова молчит. И смо-о-отрит на меня, и смотрит. Как будто осуждает.

– Ну хорошо, – сказала Черникова.

Поднялась с кресла, недолго покопалась у себя в сумочке и достала телефон. Налистала фотографию моей невестушки, передала мне и…

– Ой.

Как учат нас сызмальства, некрасивых женщин не бывает. Но всё-таки нужно смотреть на вещи трезво. И скажем так: если бы я заметил, что Анна Константиновна наблюдает за мной через кусты, первым делом я бы огляделся в поисках камня или чего потяжелее, чтобы её шугануть.

Нет! Наверняка любитель найдётся. Вот только это точно не я. И дело даже не в лишнем в весе, не в глупой улыбке или даже брови. Да-да, брови в единственном числе, я не ошибся. Так вот: дело вовсе не в этом. Просто иногда так бывает. Смотришь на человека и понимаешь – не твой.

– Ай какая хорошка, – я как мог выдавил из себя улыбку, поспешил вернуть телефон владелице, а затем тяжко вздохнул. – Но я боюсь, дело осложняется тем, что у меня уже есть жена. Лиза. Вы же её прекрасно знаете.

– Это не беда. Перед пропажей Садовников успел внести изменения в семейный кодекс, и многожёнство в Новом Саду официально разрешено.

– Думаю, князь поспешил, – я развёл руками, будто бы извиняясь. – А даже если, Ваше Благородие. Я целиком и полностью за традиционные ценности, а нетрадиционные осуждаю. Плюс неизвестно как супруга отнесётся.

– Харламов…

– Секунду!

И тут до меня дошло.

– А ведь есть иной выход, – я взглянул на часы. – Скажите, делегация из Бурганска не сильно обидится, если мы заставим подождать их ещё полчасика?

– Люди добирались несколько дней, – ответила баронесса. – Думаю, от получаса ничего не изменится.

– Отлично! Тогда вы просто обязаны мне кое в чём помочь. Во имя мира во всём мире, разумеется.

– Ну раз ради мира…

Никогда не видел Менделя таким счастливым. Человек аж светился изнутри. Сейчас Вадим сидел на том самом кресле, которое буквально недавно занимала Черникова; баронесса же устроилась напротив него на пуфе.

Предварительно мы немного подшаманили её платье. При помощи обычных булавок юбку сделали покороче, а декольте поглубже.

– Отлично выглядите, Вадим Евграфович…

А как она игралась с голосом! Словами не передать это порнушное мурлыканье и джазовую бархатную хрипотцу.

– В зале занимаетесь?

– А? – сперва Мендель не понял, а затем оглядел себя. – Да я немножко совсем. Так, с утра отжимаюсь.

– Это заметно, – Черникова чутка прикусила губу и кратко так, отрывисто, но очень томно вздохнула.

– Освежить? – спросил я у Вадима и не дожидаясь ответа подлил ему винца.

– Конечно, – чуть запоздало сказал Мендель и задумчиво уставился на бокал. – Знаете, красное вино ведь отлично подходит к мясу. А раз уж я состою из мяса, то кто я такой, чтобы сопротивляться?

– Ах-ха-ха-ха! – засмеялся я.

– Ах-ха-ха-ха-ха! – Черникова тоже подхватила, и не забыла похлопать Вадима по колену.

– Ах-ха-ха-ха-ха-ха! – и Лиза тоже подключилась.

Лиза, кстати, сейчас стояла за креслом и массировала брату плечи. Жену я в свой коварный план посветил, и та с радостью согласилась стать подельником. Ну потому что… потому! Мы же с недавних пор одна сатана.

– Ну Вадим! – я отбил Менделю кулачок. – Ну как скажет-нибудь, а⁈ Из мяса, говорит, состою!

– Отменное чувство юмора, – кивнула Черникова.

– А теперь торт! – крикнул я. – Молодожёны согласились отдать тебе первый кусочек, как самому почётному гостю.

– Правда?

– А то!

На самом деле Женёк залупился из-за того, что торт вынесли резать спустя несколько минут после горячего, но я сказал, что у меня нет времени объяснять. А ещё, что если он будет сопротивляться, то я отгрызу ему нос.

– Держи, – я вручил Вадиму торт и сел в кресло напротив. – Кушай-кушай.

– М-м-м! – Мендель аж глаза закатил. – Восхитительно! – а затем внезапно решил продекламировать стихи: – Я помню чудное мгновенье, в двенадцать ночи встала ты! Исчезло с кухни всё печенье, эклеры, пряники, торты!

– Ах-ха-ха-ха-ха!!!

– Ох-хо-хо-хо!!!

Клянусь, Черникова умудрилась даже слезинку из себя выдавить. Так… Ладно, что-то Евграфыч совсем разошёлся. Поверит сейчас в собственное остроумие, а потом хлебало о суровую действительность расшибёт. Так что хорош. Поклёвка есть, и пора бы его уже вываживать.

– Вадим, – сказал я. – На самом деле, я пригласил тебя обсудить одно очень важное дело.

– Угу, – кивнул счастливый беззаботный Мендель, уписывая торт.

– Ты же знаешь, что у меня кроме тебя и Лизы никого роднее в целом свете нет. Мы же с тобой семья, верно?

– Конечно, Харон.

– Но знаешь… семья у нас какая-то слишком маленькая.

– Какая есть, – сказал Вадим. – Родных не выбирают.

– Ну как сказать? Вообще-то иногда очень даже выбирают. Так вот! К чему я веду-то, дружище? К тому, что пора бы тебе, наверное, жениться.

– Так…

Мендель посмотрел на торт, затем на меня, снова на торт и на меня. И чуть было не сорвался с места, однако:

– Стоять! – Лиза была тут как тут и надёжно зафиксировала мерзавца в кресле.

– Что вы задумали⁈

– Вадим, успокойся.

– Это похищение⁈

– Пока что нет.

Дальше какое-то время понадобилось на то, чтобы успокоить Менделя. Задёшево свою жизнь и свободу товарищ отдавать не собирался. И как мы его не подготавливали, всё равно в последний момент умудрились спугнуть.

– Ну-ка дай сюда! – в конце концов я даже торт у него отобрал. – Не заслужил! Истеричка! А теперь слушай внимательно: один очень уважаемый человек послал к нам в город свою делегацию. А это значит что? Правильно! Чуть ли не одним из первых, он признал существование Империи, и это уже очень важный шаг.

– Угу, – коротко кивнул Мендель.

– Дальше: помимо прочего, он предлагает нам породниться. Не бумажку какую-то абстрактную подмахнуть, понимаешь? Собственную дочь отдаёт! Кровиночку свою!

– Угу.

– Я, сам знаешь, не могу жениться. Хотя бы потому, что это будет неправильно по отношению к твоей сестре.

– Да-да, – поддакнула Лиза и сдавила плечи брата посильней. – Он вообще никак не может.

– Но ты, Вадим, – продолжил я. – Хватит уже быть мальчиком. Пора брать на себя ответственность. После всего того, что Империя сделала для тебя, пора бы и тебе послужить Империи по-настоящему.

– Жениться?

– Именно!

– На ком?

– Во-о-от…

Не знаю, какие стадии принятия неизбежного Мендель уже прошёл, а какие ещё нет, но вроде бы чуть успокоился. Во всяком случае информацию воспринимать в состоянии. А потому мы с Черниковой на два голоса начали раскладывать ситуацию.

– … видишь ли, пока все вокруг пытаются захватить власть силой, кроваво и в крайней степени деструктивно, Чёрный выбрал для себя другой путь, – слово в слово повторял я недавний спич баронессы, а сама баронесса как будто мои мысли вслух озвучивала:

– Чем меньше жертв, – говорила Черникова. – Тем меньше жертв. Мы же не людоеды какие-то. Понимаете, Вадим Евграфович, прямо сейчас в ваших руках находятся тысячи невинных жизней. Жизни, которые ежедневно уносит эта война.

– Совесть есть у тебя вообще? – уточнил я.

– Понимаете теперь, сколько всего зависит от вашего решения? – продолжила баронесса. – Вы войдёте в историю, Вадим Евграфович.

– Во-во. Не меньше.

Примерно таким вот образом мы распинались минут пятнадцать, не меньше. Выдохлись в конце концов, да и аргументы уже иссякли. И настала теперь пора для немого укора. Сидим. Молчим. Смотрим на Менделя.

– А я… А я могу посмотреть на эту самую Анну Константиновну? – неловко улыбнулся очкастый гад. – Может быть, у вас есть её фотография?

– Не-е-е-е-ет, – протянула Черникова.

А я аж с места вскочил. Зубы стиснул, кулаки сжал, и прошипел:

– Тебе не стыдно?

– Э…

– Вадим, ты хоть кто-нибудь из того, что мы тебе говорили, понял? Про человеческие жизни, например? Не заставляй меня краснеть за то, что ты мой шурин!

– Харон, я…

– Я очень надеюсь, что ты сейчас пошутил. Потому что я не представляю, что ты можешь быть настолько эгоистом, Вадим. Не разочаровывай меня, прошу, – заложив руки за спину, я отвернулся и уставился в огонь. – Если бы я мог, Вадим… Если бы я только мог.

– Но он не может, – напомнила Лиза.

– Меня не нужно было бы уговаривать, уж поверь мне.

Да не! Согласится. Сто пудов согласится; нормально мы его прессуем, качественно. И теперь, когда жопа Менделя от кнута аж пунцовым светится, самое время переходить к пряникам.

– И кстати, – сказал я. – То, что ты мой шурин уже говорит о многом, это да. Однако твоё положение нужно укрепить ещё сильнее. И именно поэтому я решил сделать тебя не просто министром культуры, но и первым губернатором. Не только Большого Стояна, но и всех подконтрольных Империи городов. Называй это «областью», если хочешь.

– Конечно! – Черникова подхватила наш новый курс. – Управлять каким-то задрипанным министерством не дело для человека вашего масштаба, Вадим Евграфович. Я уверена, вы способны на гораздо большее.

– Империя не забудет твой подвиг, Вадим. Никогда.

– А знаешь? – Лиза вернулась к массажу. – Я всегда знала, что мой брат настоящий герой. И пускай редко говорила тебе что-то подобное, но я горжусь тобой. И гордилась с самого раннего детства.

Молча, я взял тарелку с недоеденным тортом и вернул её Менделю.

– Итак, Вадим? Я могу рассчитывать на тебя?

– Ну…

– Отлично! Карина Константиновна, будьте так любезны, встретьте делегацию и проводите их сюда.

– Сию же минуту, Харитон Христофорович.

– Лиза?

– Да, муж мой?

– Спустись и найди среди гостей свадьбы Роя. Скажи, что он срочно нужен нам наверху.

– Конечно, муж мой.

С тем женщины разошлись, и остались мы с Вадимом в библиотеке вдвоём. Мендель уныло ковырял недоеденный торт, а я следил за тем, чтобы он ещё чего не дёрнул бежать. Ну и думал заодно.

А прокатит ли? Мы-то между собой уже всё порешали, а вот согласится ли на такую сделку Чёрный?