Владыка Нового Мира 3

Глава 5

– Ничего ему не давайте, – в который раз повторил я. – То есть вот вообще ничего. Не из жалости, никак. Если в здании начнётся пожар, пусть горит. Если нужник попрёт наружу, то пусть тонет. Кто ослушается приказа, поедет в Большой Стоян караулить камыши.

Вроде бы инструкция ясна, но на всякий случай я ещё раз уточнил у Котова:

– Это действительно ваши самые проверенные люди?

– Не переживайте, Харитон Христофорович. Лучшие из лучших.

А речь шла, конечно же, об изоляции Кайроса. Как я рассуждал? Я рассуждал, что везение не может существовать в вакууме. Для того, чтобы тебе повезло, нужно чтобы вокруг тебя происходило хоть что-нибудь, и постарался это самое «что-нибудь» минимизировать.

Кайрос был заперт в подвальном помещении заброшенного склада на окраине города. Четыре стены, на скорую руку обитые несколькими слоями поролона, лампочка с потолка и дырка в полу. Унитаз для моего «племяшки» – непозволительная роскошь, ведь об него можно разбить голову. Или в сливном бачке захлебнуться. Да и насчёт лампочки я долго думал – а надо ли ему оно вообще?

Бронированная дверь в комнату Кайроса была врезана по заказу, а единственный ключ хранился у Карины Константиновны Черниковой. Кстати, большое спасибо баронессе. Она решила проявить участие, и только благодаря ей стало возможно длительное заключение нашего везучего пленника.

Ну… Наверное.

Пока что договорились так – раз в день обкусанная баф-пчёлами Благородие будет заходить в комнату, поить и кормить ублюдка с ложечки. Однако не исключаю, что план ненадёжен и придётся придумывать другой, ведь Кайрос вполне может отказываться питаться в пользу скорейшей смерти.

Как в его случае работает физическое воплощение – понятия не имею. Но я после попадания был искренне удивлён, когда смог попасть на переправу просто-напросто закрыв глаза и сконцентрировавшись. Так что может быть, он уже нажаловался папке. А может и не нажаловался. Сам не расскажет, – а если и расскажет, то веры ему нет, – и остаётся мне лишь ждать. Ждать и по возможности готовиться к худшему.

Так… подвал, дырка в полу, ключ у Черниковой. Что ещё? Охрана была выставлена по периметру склада. Сажать их прямо Кайросу под дверь вообще не вариант. Эдак у нас гвардейцы будут печеньками насмерть давиться несколько раз на дню.

Короче вот как-то так.

За рекой обосновался мой бывший пантеон. Они знают обо мне, я знаю о них, и война, по сути, уже началась. И надо бы поспешить с развитием, вот только как? В какую сторону копать? Нахапать себе ещё больше территорий? Так ведь я и то что есть контролирую не ахти как чётко, – совсем недавно ныл о том, что доверенные люди заканчиваются.

И вместо количества надо бы сосредоточиться на качестве. Жабий дождь вон как меня прокачал, а люди в двух, – на минуточку! – городах не вырабатывают даже десятой части той божественной энергии, что генерируется на болотах. И надо бы с этим что-то делать…

– Хар-Р-рламов! – дверь в мои покои открылась с ноги.

Я предавался размышлениям у окна, Лиза возлежала на тахте с очередным учебником права, а на пороге нарисовался Арсений Михайлович Карякин. Причём по его первоначальному рёву-крику вообще не понять – то ли он негодует, а то ли наоборот радуется чему-то.

– Харламов, ты просто обязан мне помочь! – тут дядь Сеня заметил Лизу и слегка поклонился. – Здрас-с-сть…

Нет, всё-таки он радуется. Где-то там под бородой блуждает улыбка, глазищи светятся, а в руке конверт зажат. Хорошие новости, видать, получил. Ну хоть кто-то. У меня-то самого в последнее время к конвертам, запискам и прочей текстовой информации неприязнь выработалась.

– Арсений Михайлович, быть может чайку? – спросила Лиза, захлопнув книжку и уже было потянулась к колокольчику для вызова прислуги, но Карякин остановил её жестом.

– Не надо. При всём моём уважении, Елизавета Евграфовна, но в жопу в чай.

– Ой…

За время нашей супружеской жизни, Лиза и не такого наслушалась. И сама, – я-то знаю наверняка, – просто обожает различного рода скабрезности. Например, может часами придумывать несуществующие имена-фамилии и уссыкаться в одно лицо. Из самого удачного что помню навскидку – мсье Дьери Пердак, Джузеппе Тух и Меган Доняра. Так что жопой мою жену не удивить, – как бы странно это не прозвучало, – и это её «ой» было скорее для галочки.

– Мне бы сейчас лучше чего-нибудь покрепче, – завершил свою мысль про чай Карякин.

– Коньяк?

– Пойдёт, – дядь Сеня ещё раз поклонился. – Дай бог здоровьица, – и снова обратил внимание на меня. – Харламов!

– Я просто обязан тебе помочь, дядь Сень, ага. Выкладывай давай с чем.

Но выкладывать старый чёрт не спешил, – хотя и видно было, что его распирает изнутри. Карякин решил подчеркнуть торжественность момента. Присел за небольшой столик, дождался пока Лиза откроет бар-глобус и начислит ему выпить. Сказал:

– Ну, – поиграл бровями и залпом опрокинул в себя коньяк. – Перейдём к делу. Харламов, я до последнего думал, что твой друг козёл. Но вот же! – дядь Сеня похлопал конвертом по ладони.

– Оказалось, что мой друг не козёл?

– Да! Представляешь себе⁈

– Удивлён до глубины души. Поражён, и даже в некоторой степени обескуражен.

– Я тоже! Всё чин по чину, вообще не домотаться до мужика. Сделал-таки Ритке предложение. И у меня теперь её руки просит, всё как полагается.

– Ой! – обрадовалась Лиза. – Поздравляю вас, Арсений Михайлович.

– Спасибо большое.

Ну вот и славно. Вот и хорошо. Во-первых, Женёк молодец. Да, он не сторонник идеи о том, что мужчину до свадьбы должен ласкать только ветер, но суть не в физиологии. Суть в чём-то большем. Ему ведь действительно уже давно пора семью заводить, – в жизни пристроился, так пущай теперь мелких Удальцовых пачками стругает.

А во-вторых, свадьба – это отличный повод отвлечься от всего этого мрачняка вокруг. Кайрос, Клюев, орки, Младшие… Немного отпустить голову не помешает. Однако само построение диалога Карякиным подразумевало под собой какое-то «но».

– Здорово, – прокомментировал я новость. – Но я-то тебе чем помочь должен?

– Всем, – твёрдо заявил дядь Сеня. – Лизонька, можешь плеснуть ещё?

– Секунду, Арсений Михайлович.

– Так вот! Харон, ты же у нас Владыка и всё такое. А у меня для дочери из приданного: очки, очко и тапочки.

– Хы-хы, – хохотнула жена и явно взяла изысканный фразеологизм на вооружение.

– И даже квартира… Спасибо, – это она поставила перед Карякиным добавку. – Даже квартира на Третьей Каменной не моя. Вот и думай теперь, Харламов.

– О чём?

– О том, что твоя репутация под угрозой.

– Моя?

– Ну а чья же ещё? Смотри как получается: у тебя один министр за другого министра дочку замуж выдаёт. Стратегический брак. Событие имперского масштаба! И где оно будет происходить? С моим нынешним бюджетом разве что в заводской столовке. И вместо свадебного торта будет одна большая безешка на сто человек.

– Так…

– Погоди! – попросил Карякин. – Не перебивай. Это только полбеды. Другие полбеды в приданном, о котором я только что говорил. Нету у меня ничего, Харламов! Нету! Причём насыпать мне денег просто так, чтобы я подарок сделал, это не выход. А вот если бы я в качестве широкого жеста передал молодым титул… вот это да, – дядь Сеня махнул вторую порцию коньяка и взглядом попросил Лизу ещё.

– Какой титул? – уточнил я.

– Да хоть какой. Но лучше всего графский, конечно. Барон – мелковато, князь – перебор. А вот граф Карякин! Ну звучит же, согласись!

– Дядь Сень, я…

– Погоди-и-и-и-и! – старый прохиндей снова остановил меня. – Я и к работе с возражениями подготовился. Короче! Если не поможешь, то я воровать начну. Причём очень неаккуратно, учитывая спешку.

Тут я не то, чтобы охренел… я восхитился этой незамутнённой наглостью!

– Ну что скажешь?

– А что я скажу? Если я правильно всё понял, то ты хочешь, чтобы за счёт городской казны твоей дочери организовали пышную свадьбу?

– Самую пышную, что только возможно, – кивнул Карякин.

– А ещё, чтобы тебе присвоили дворянский титул просто за то, что ты со мной знаком?

– Да.

– И всё это в тот самый момент, когда настоящее дворянство урезали в правах? И чуть ли не в лоб сказали им сидеть тихонько и не выделываться, а иначе вами займётся созданный специально для расправ над вами орган?

– Именно.

– Наверное, ты ещё и в качестве гостей их видеть хочешь?

– Ну а как же, Харламов⁈ Нужно весь высший свет пригласить! Они же с подарками придут, да и веселей, когда народу много. Твоё здоровье, – дядь Сеня салютовал мне третьей рюмкой коньяка.

– М-м-м-да…

И тут меня оглушило просветление. Но вместо внезапного познания природы мира и всеобъемлющей любви, я испытал лёгкость и безнаказанность. И резонный вопрос: а зачем я делал всё то, что делал, чтобы теперь искать для себя какие-то оправдания? Так что:

– Не, нуачо? – сказал я. – Давай делать…

– Ах-ха-ха-ха! – аж до слёз ржал достопочтенный дяденька с моржовыми усами и часами, за которые можно купить несколько квартир в пригороде. Фамилию его я так с ходу не вспомню, но по словам Менделя это бывший барон. – Агхы-ха-ха-ха!

Даже не подозревал, что попадание карандашом в бутылку может вызвать среди аристократии Нового Сада такой фурор.

Да, свадьбу мы подготовили чрезвычайно быстро. На всё про всё ушла неделя, и вот: счастливый Женёк сидит за президиумом рядом с молодой женой. Его Благородие барон Удальцов, глава рода аж из трёх человек. За спиной наверняка шепчутся, ну так пускай и дальше шепчутся. У Женька есть моя поддержка, и поддержка вомбатов. Среди пушистого народца он так-то вообще национальный герой.

Праздник проходил в бывшем особняке Садовникова, – да-да, в том самом что Вадим Евграфович грозился переделать в театр, но в итоге соорудил что-то типа городского ДК с банкетным залом. Слишком уж у нас мало народу в городе оказалось, чтобы устраивать полноценный театральный сезон. Хотя… может, осенью эта тема и зайдёт.

К слову, осень действительно стояла на повестке дня.

Волею европейской рассадки, я сидел вместе с женой, Менделем и Кариной Константиновной Черниковой. За столами Голубицких ей места не нашлось, – слишком уж много у них в семье народу, – вот я её к себе и заманил.

За недолгое время, баронесса успела себя показать. Умная тётка оказалась; эрудированная на любой случай. Истинный мотив нашей нежной дружбы я до сих пор не понимал, однако полезного она для города сделала уже очень много.

Да хотя бы эта эпопея с Кайросом. До сих пор она продолжается только благодаря ней. Ожидаемо, что жрать и пить бог удачи отказался, и потому баронессе пришлось сильно рисковать: вот уже дважды она на свой страх и риск заходила в «вонючую комнатку» и давила его удачу своей, пока бригада врачей насильно закачивала в Кая питательный физраствор. Не разрешено ему пока что было умирать. Нельзя, и всё тут.

Но к делу.

Причём тут осень?

– Надо проводить испытания, – сказал Мендель, аккуратно разделывая рыбину на тарелке. – Я даже приблизительно не могу спрогнозировать, как поведут себя оленегаторы при минусовых температурах. То, что они впадают в анабиоз так же, как и гоблины, это мы выяснили. Но гоблины…

– Разумны, – закончил я за Вадима.

– Именно. Они понимают, что им не нужно засыпать, ведь дома тепло даже несмотря на снег за окошком. А вот зверю этого не объяснишь.

– Значит, будем готовиться к худшему, – согласился я. – Тёплую парковку для оленегаторов подготовим обязательно, но будем держать в уме что они всё-таки уснут. Все глобальные транспортные движения закончим до холодов и придумает куда устроить на зиму таксистов…

– Горько! – заорал кто-то из гостей Карякина.

Отцу невесты было выделено аж три столика, за которыми он собрал своих бывших коллег, – преимущественно рыбаков, стеклодувов и мужиков с карьера. Великосветским манерам эти ребята были не обучены, но тем даже веселей.

– Горько! – аристократам, которые отказывались кричать, дружелюбно били в плечо и подбадривали, мол, давай-давай, так что в скором времени: – ГОРЬКО!!! – орал уже весь зал.

По многочисленным просьбам Удальцов бесстыдно засосал жену, и праздник продолжился.

– Так о чём это я? – спросил я, пригубив игристого. – Ах, да, символика.

– Символика? – удивилась Лиза. – Ты не говорил ни про какую символику.

– Ну а теперь говорю.

Да-да, про развитие бренда «Владыка» я помнил каждую секунду. Думал-думал, и в итоге не нашёл ничего умнее, чем совершить подмену понятий.

– Вадим, дамы, нам срочно нужно поднимать престиж и узнаваемость Империи. Сдаётся мне, что некоторые из особо несознательных жителей Нового Сада вообще перемен не заметили, и надо бы им доходчиво всё объяснить. Кто, что, зачем, почему? Сперва нужно официально утвердить флаг и герб. Затем развесить их на каждом шагу. Как у нас, так и в Гремячем. Гвардейцам надлежит пошить форму в той же цветовой гамме и для входных групп магазинов придумать какое-то решение. Короче говоря, привести весь город к общему знаменателю. Так… Что ещё?

– Гимн, – подсказала Лиза.

– Обязательно! Вадим Евграфович, ты же минкульт, вот и занимайся. Прикинь сколько нужно денежек для поощрения творческой среды. Посадим ребят на иглу гособеспечения.

– Понял.

– Только жополизов нам не надо, ты же понимаешь? Люди почувствуют фальшь. Лучше меньше, да лучше.

– Да понял я, понял.

– ГОРЬКО!!! – а это уже сам Карякин заорал, и сцена повторилась заново.

– Итак, – продолжил я, раз уж мозги завелись и включился режим креативного балабола. – Какие идеи мы будем продвигать? Во-первых и в-главных, давай на всех, кто не мы, повесим клеймо расистов.

– Проще всего, – согласился Мендель. – Учитывая то, что уже сделано. Рабы в Столице, заложники в Гремячем. Тут приукрасим, там надумаем.

– Прекрасно, что не надо объяснять, – улыбнулся я. – Во-вторых, нужно всем и каждому рассказать про поддержку гусарского полка. Вот к кому, а к ним в народе отношение сугубо положительное. Их и за дела любят, и за общую… м-м-м… атмосферу залихватскую. Выставь всё так, что мы с Ивановым чуть ли не лучшие друзья, и потому Империя косвенно тоже стоит на защите человеков от нечеловеков. Учитывая, что оно ведь почти так и есть. Что ещё?

– Традиционные ценности? – предположил Мендель.

– Ой, да они и так у нас традиционные. Тут чуть откат к первобытнообщинному строю не случился, а ты говоришь. Чтобы нетрадиционными ценностями баловаться, это народу заскучать надо и к интернету подключиться…

– ГОРЬКО!!!

– Да сколько ж можно⁈

После очередного ритуального лобызания, недовольная Маргарита Арсеньевна увела отца на поговорить, а мы продолжили.

– Ну что ещё? – спросил я. – Давайте, накидывайте.

– Культ воинской доблести? – предложил Мендель.

– Хорошо. Ещё?

– Можно флот построить, который Батяня так просит.

– Можно, – согласился я. – Но не в этом году.

– ???

– Обязательно.

– ???

– Да…

Роскошнейшим образом генерировались мысли и будущее в кои-то веки виделось мне приятным, уютным и грандиозным. Напряг ушёл, паранойя издохла. И если с холодной головой разложить по фактам: у меня уже три города плюс один союзный, а у Зевса всего один. К тому же за рекой. И к тому же впереди зима; на какое-то время судохоство замрёт, а когда отомрёт по эту сторону Нерки громовержца будет ждать сильная Империя.

География за меня и погода за меня. Да блин! Всё за меня! Прожить бы только эти несколько месяцев до холодов без внезапностей, а дальше всё будет решено.

– Ваше Владычество, – за приятными мыслями я не заметил, как ко мне подобрался Котов. – К вам делегация.

И что-то это мне напоминает. Хотелось спросить: «Опять⁈», – однако вместо этого вырвалось более уместное:

– Откуда?

– Из Бурганска.

И снова пришлось сдерживаться, чтобы не заорать: «Чиво-о-о-о⁈»

Хотя… спустя несколько мозговых движений, я понял, что всё логично. Самый удалённый от Нового Сада город бывшей Российской Империи вдруг заинтересовался нами. Почему? Да потому что! До них дошла весть про оленегаторов, и они справедливо посчитали, что теперь их монополия на топливо под угрозой. А вместе с ней под угрозой и вся их жизнь, ведь кроме нефти в Бурганске нету нихрена.

А что хотят? Сотрудничать? Угрожать? Разграничить территории влияния? Пока что радует только то, что не с покушения начали, – прямо вот шаблон сломали.

Итак… несмотря на выстроенную наскоро логическую цепочку, я всё равно хотел заорать удивлённой чайкой. Однако Черникова меня опередила:

– Уже? – внезапно спросила баронесса.

– Ваше Благородие? – я перевёл на неё взгляд. – Вам что-то известно?

– Известно, Харламов, – Карина Константиновна виновато улыбнулась. – Буду честна. Дело в том, что я приехала сюда по персональному заданию Константина Львовича Чёрного. Я должна была прощупать почву. Узнать, что вы за человек, и дать свои рекомендации.

– Ну и как? – уточнил я. – Каковы будут ваши рекомендации?

– Сугубо положительные, – улыбнулась Черникова. – И я думаю, что у нас всё получится.

А меня такая самоуверенность нехило так бесанула.

– Я не отдам оленегаторов. Не поделюсь, не объясню, и не…

– Харитон Христофорович, – перебила меня баронесса. – Вы думаете не в ту сторону, нефтяники не боятся гужевого транспорта.

Черникова пригубила шампанского, оглядела зал и улыбнулась снова.

– На самом деле очень символично, что делегация добралась до Нового Сада именно сейчас, – сказала она. – Именно в тот момент, когда мы празднуем свадьбу. Ведь речь зайдёт о женитьбе.

– Простите, – тут я совсем запутался. – Чьей женитьбе?

– Вашей.

– Чи-и-и-иво? – в один голос спросили мы с Лизой…