Владыка Нового Мира 2

Глава 7

Возможно ли устроить ещё бо́льший абсурд? Допускают ли это правила мироздания? Не уверен, но кажется я достиг околопредельной точки…

Ночь, свет костров, весёлая музыка льётся из магнитофона. Семья графа вместе с личным войском и куртизанками расставляют палатки внутри деревянной крепости на болоте и осторожно знакомятся с гоблинами. Ах да, ещё момент! Двое из этих гоблинов несколькими часами ранее потеряли конечности, а бодрость духа по этому поводу не потеряли. И посреди всего этого веселья я.

С другой стороны: а чего мне суетиться? Что-то кому-то объяснять, в чём-то перед кем-то оправдываться. Сделал всё так, как сделал и при этом никого не обидел.

– Держи.

– О-о-о-о, Владыка! – Додя принял подарок с благоговейным трепетом. – Спаси-и-ибо!

Вместо костыля, я отломал от трона одно из вёсел и вручил увечному. До сих пор сэр Додерик сам не додумался опереться на что-нибудь и преимущественно прыгал по стоянке. И вот стоило мне сливать божественную энергию на вживление ему дара?! Лучше бы Шамурскую прокачал или Женька. Или вообще из Батяни мега-мага сделал.

– Стоять! – остановил я Додю, когда тот попытался ухромать прочь. – Объясняйся.

– Объясняюся, – кивнул жрец. – Мы этсамое. Салют хотели для детишков, чтобы порадовать. А Мендель подсказал, как дым сделать, ну и вот…

– Вадим Евграфович! Будьте добры на минутку!

– Да-да?

– Барон, – вздохнул я. – Да вы прогрессор!

– Виноват, – Благородие на секунду потупил взор, а потом начал обороняться: – Но лишь отчасти! К югу от стоянки нашлось месторождение красной глины, и я был неаккуратен сказать гоблинам, что если её высушить и перетереть в порошок, то при горении она будет выделять красный дым.

– А зачем, Вадим Евграфович? – покачал я головой. – Блеснули эрудицией? И перед кем?

– Переда мной! – затараторил Додя. – Корочи, мы перетёрли глину, а потом взрывные грибы перетёрли штоп горело, и смешали! Но чота пошло не так, и оно рвануло! Вождь начал тушить всё ногой, а оно рвануло ещё раз! Дети та-а-а-а-ак ржали!

– Ну вы бы их хоть вылечили, – продолжил я беседу с Менделем. – Раз уж покалечили.

– При всём уважении к вам, Харитон Христофорович, я лекарь, а не волшебник, – Вадим поправил очки. – То есть волшебник, но не настолько. К тому же руку найти так и не удалось.

– Понятненько…

Я посмотрел на довольную рожу сэра Додерика. А тот шмыгнул носом и спросил:

– Можно пойду мохнатого жмакать?

– Нет, нельзя! И другим передай, чтобы прекратили жмакать мохнатого! У него тонкая душевная организация и проблемы с контролем гнева! Сами потом ныть будете!

– Хорошо, Владыка, – расстроился Додя. – Жаль…

– Вы тоже можете идти, Вадим Евграфович. И выспитесь хорошенько! Завтра будем осушать болото, а то на стоянке совсем места не осталось, – я огляделся вокруг. – И так на головах друг у друга сидим… Р-р-р-роза!!!

– Чо?!

– Немедленно отстань от Виолетты! Это её рабочий костюм, и она тебе его не отдаст!

– Но я хочу такое же!

– Потом достану!

– Владыка, – подбежала ко мне Шампурелла. – Кажется, Игорь испортил принтер.

– Принтер? Откуда у нас принтер?

– Вадим Евграфович принёс. Сказал, что будет печатать газету.

– Ну и хрен с ним, – отмахнулся я. – Вадим Евграфович наказан, а Игорёк, может быть, что-нибудь путное из принтера соберёт. Не ругай мало́го.

– Хорошо, Владыка, – и синеволосая побежала дальше.

А самый смак этого диалога заключался в том, что при нём присутствовал Его Сиятельство Андрей Голубицкий. С которым, – на минуточку, – я до сих пор и словом не обмолвился насчёт гоблинов. Просто проводил внутрь и попросил располагаться. Так что всё для графа сейчас было ново и удивительно. Вон – то раскроет рот, то снова его закроет, и так по кругу.

А вот его люди были так замучены долгой осадой и дорогой по болоту, что приняли всё как должное. Сразу же начали расставлять палатки и укладываться на покой. Столько впечатлений за день набрались, что вырубались мгновенно.

– Вот так, – улыбнулся я. – Завтра помозгуем насчёт снабжения, – похлопал графа по плечу и пока тот не нашёлся что сказать пошёл к избе…

– Давайте уже, заканчивайте поскорее! – крикнул я и гоблины в оранжевых касках засуетились пуще прежнего.

Дождь лил стеной и пробивался даже сквозь лесную крону, так что зеленокожие бедняги промокли насквозь. Но всё равно хрен им, а не повышенный коэффициент оплаты труда в экстремальных условиях. Да и вообще – хрен. Я же им так и так не плачу. А потому:

– Все молодцы! – крикнул я. – Владыка ценит ваш труд! – и пошёл обратно под брезент.

А гоблины мои нынче выступали в роли бобров. Закрывали канал самодельной плотиной из валежника, вот только как бы не зря это всё это было из-за дождя. Ну… как закрыли, так и заново откроем.

Так вот. С момента прибытия семьи Голубицких на стоянку Разящего Весла, я совершенно потерял счёт времени. То ли три дня прошло, а то ли неделя? За это время мы действительно сумели чуть приспустить болото в ливнёвку Трассы.

«И что?» – спросит меня гипотетический заклёпочник. – «Вокруг всё как по волшебству пересохло и все зажили счастливо?»

«Нет», – отвечу я ему. Я даже не уверен, что вода не вернётся вновь. Но! Пока что вокруг крепости оголились новые кочки. Маленькие, – на таких поселение не выстроить, – но крепкие. И поскольку в клане теперь думал не я один, мы быстро нашли как это использовать.

Наш совместный с Менделем и Голубицким инженерный гений руководил гоблинами, а те подчинялись и таскали из леса всё новые и новые брёвна. Брёвна перебрасывались с кочки на кочку, перевязывались, сбивались скобами и постепенно превращались в деревянный настил, на котором можно и палатку поставить, и разместиться с комфортом.

Так что стоянка Разящего Весла отныне – это хитровыдуманная сеть бревенчатых конструкций, каждая из которых, по сути, квартира. Иномирная Венеция, блин. Вот только без готической архитектуры, культурного наследия, гондол и гондольеров.

И в целом, вода может возвращаться, ведь мы теперь буквально живём на плотах, которые в случае чего обязательно всплывут. А форт… форт – это форт, чтобы укрыться в нём в случае нападения. Другие кланы вряд ли дерзнут, а вот угроза костяных бабуинов сохраняется до сих пор.

И да, вот это уже действительно начинает смахивать на город. Никто не говорил, что будет всё и сразу. Потихоньку, помаленьку.

– Погодка, – сказал я и отряхнулся.

– Ага, – кивнул Женёк.

Удальцов поймал меня в форте и настоял на том, чтобы поприсутствовать при заделывании плотины. А мне-то что? Разве жалко? Так что мы взяли с собой раскладные стулья, стол, несколько бутылок вина и кусок брезента. Растянули его меж четырёх сосен и в целом… да, это можно было назвать отдыхом.

– Так о чём ты хотел поговорить? – спросил я и уселся на стул.

Вино разлито по пластиковым стаканам, дождь барабанит, гоблины трудятся, и свежо наконец-то после нескольких дней духоты. Красота.

– Да ни о чём я не хотел поговорить, – Женёк игнорировал стаканчик, взял бутылку и хлебнул прямо из горла. – Просто хотел поговорить. Люди иногда разговаривают друг с другом, понимаешь? Рассказывают всякое смешное, делятся мнениями и новостями. Например! Если бы я вдруг стал грёбаным владыкой грёбаного племени грёбаных болотных гоблинов, я бы тебе об этом сразу рассказал.

– Понятно…

Претензия ясна. Претензия имеет место быть. Действительно, даже несмотря на то, что мой разум слился с разумом Харламова, и Удальцов теперь был именно моим другом, в последнее время я что-то как-то на него подзабил.

Бегаю всё, бегаю. Дела-дела-дела.

– Слушай, давай не будем вокруг да около, – сказал я. – Виноват.

А Женёк в ответ промолчал. Не как девочка-обиженка, которая губы надула, а как… короче, у Женька посыпался весь алгоритм дальнейшего построения разговора. Видно, он ждал, что я стану оправдываться.

– Без обид? – спросил я и протянул руку.

– Без обид.

– Слу-у-у-ушай! – тут меня осенило. – Вы снабжение Голубицких наладили, так ведь?

– Ну, – Женёк призадумался. – Как сказать? Танцы с бубнами всё это, если честно. Часть покупаем по магазинам, часть заказываем. Дядь Сеня додумался связаться со столовкой, дескать нам корпоративное питание для таксистов нужно на сто с хреном человек. Бухгалтерию он сам ведёт, а заказ забираю либо я, либо Батяня, так что всё шито-крыто. Но если кто-нибудь из наших прознает, что…

– Погоди! Ну наладили же, верно?

– Верно.

– Тогда погнали вместе со мной в Столицу.

– В Столицу? Зачем?

– По делам! Весело будет, я тебе гарантирую!

Женёк задумчиво уставился на дождь, потому не поймал мой взгляд. А я меж тем в упор разглядывал его магический шарик. Маленький, блеклый, первоуровневый. Жду не дождусь посмотреть, что у него там дальше, за скоростью. И вот как раз во время вылазки с целью высвобождения гоблинов-рабов мы это и проверим.

– Ну… давай, – ответил Удальцов и заметно повеселел.

– Отлично! Забились! А теперь давай про гоблинов и Владыку. Спрашивай всё, что интересно.

– Так ведь мне именно всё и интересно. Как так вышло-то, Харон?

– Дар пробудился, – я пожал плечами.

– Давно?

– Относительно. За несколько дней до того, как я к Градскому увольняться пришёл, помнишь? В день, когда гвардия на улицах всех подряд шмонала. Погнал я тогда в лес на лабрадуток, заплутал немного и вышел к болоту. Тут на меня гоблины напали и…

…и в который раз я сам себе удивляюсь. В какие бы дикие авантюры я не втягивал окружающих, и какую бы лапшу ни вешал им на уши, я до сих пор ни разу не соврал. Никогда. Никому. Не то, чтобы у меня был какой-то пунктик на этот счёт, просто так само получается.

Или нет?

Ах-ха-ха-ха! Прямо чувствую, как растут скиллы художественной недоговорённости. Предельно честно, я поведал Женьку о том, как начал изображать перед Додей и Розочкой бога, и о том, как они поверили в мою божественную сущность. Пару раз посмеялся в нужном месте для нужного эффекта, – дескать, ну тупы-ы-ы-ые! – и всё.

Ложь? Нет.

Дальше рассказал про бой с Жабычем, и о том, как он вогнал топор в землю. Было? Было. Рассказал про походы на другие кланы, про осаду крепости и про огромного болотного червя Хозяйки. Просто не акцентировал свою роль во всех этих побоищах. Так, мол, пришиб пару бедолаг веслом…

– Каким веслом?

– Так вот этим же, – протянув руку в сторону я призвал личный артефакт.

– Ага, – Удальцов особо не удивился, хотя для приличия всё же залпанул стаканчик. – То есть ты не анималист?

– Скажи ещё, что не догадывался?

– Догадывался, конечно, – ухмыльнулся Женёк. – У нас весь таксопарк ходит догадывается. Антисептик, ага. Гонорея болотная. Хитрожопый ты жук, Харон, вот что я тебе скажу.

– Приму за комплимент.

Тут со стороны канала раздался треск, за ним яростное бурление воды и следом крики. Плотина не выдержала и прорвалась. Один из гоблинов теперь бегал по берегу с торчащей из глаза палкой и истерично визжал, а остальные пытались его поймать. То ли первую помощь оказать, а то ли добить, чтобы не мучался.

Н-да…

Хреновые из гоблинов бобры получаются. И техника безопасности ни к чёрту.

– У вас всё получится, ребята! – крикнул я. – Владыка верит в вас, продолжайте работать! – и взялся за бутылку, чтобы подлить нам с Женьком вина.

– Так и что за дар-то в итоге? – спросил Удальцов, разглядывая весло.

Так… Стоп. Вот тут можно солгать без последствий, но во мне теперь какой-то спортивный интерес зажёгся.

– Не знаю, как это правильно называется, – сказал я и улыбнулся собственной находке.

А не соврал я потому, что и правда не знаю, как можно именовать мою магическую специализацию. Щитотеневой некрофизик? Чушь, как она есть.

Ну и последний момент:

– А через первые уровни развития я, по ходу, пролетел, – предвосхитил я вопрос Женька. – Сразу сумел личный артефакт призвать. Как и почему не спрашивай… такой вот я! Поздний, но талантливый! И вообще, давай лучше выпьем.

– Давай…

Шёл очередной совет Разящего Весла. Сегодня в избу натолкалось столько народищу, что пришлось оставить дверь закрытой, иначе бы мы все тут к чёртовой матери задохнулись. От гоблинов присутствовали – Жабыч, Додя, Розочка и Шампурелла. От людей – я, Мендель, Женёк, Виолетта и пять человек от семьи Голубицких.

А именно: два младших брата Андрея Семёновича, начальник службы безопасности и бухгалтер рода. Со стороны могло показаться, что Голубицкие давят большинством и вот-вот перехватят власть, но-о-о-о…

Кто это такой красивый сидит на троне? Кому поклоняются пять с лихой сотен гоблинских душ? На ком завязан план по свержению Садовникова? Благодаря кому опальный род до сих пор связан с внешним миром? И наконец: кто накопил столько энергии, что в случае чего раскидает половину армии Голубицких? Да, да, да, это всё я.

И не стоит думать, что я об этом не напоминаю. Скромность – нихрена не добродетель, а даже если и добродетель, то явно не моя. Но к делу!

– Ах-ха-ха-ха! – местами Голубицкий вёл себя, как маньяк.

Расчётливый, прагматичный, умный, но чересчур злорадный. Этот его смех… только раскатов грома на заднем фоне не хватает.

– Всё! – Андрей хлопнул в ладоши. – Не будет больше вашего итальянского сыра! – и снова. – Ах-ха-ха-ха-ха!

Пока я был сосредоточен на развитии «Такси Харон», а Мендель вошёл во вкус губернаторства и занимался развитием поселения, граф Голубицкий действительно занялся подрывной деятельностью.

Используя деньги и былые связи, – как отца, так и свои собственные, – он методично менял привычный уклад Нового Сада. Самый больной удар пришёлся по алкашам. Богатые и бедные, благородные и простолюдины – без разницы. Люди трезвели и зверели.

– Ах-ха-ха-ха!

Покойный граф не врал. Его семейство действительно монополизировало поставки выпивки в город. Причём аккуратненько и незаметно, не сверкая именем и оставляя непосредственный сбыт другим людям. Но вот! Сбывать больше нечего. Все фуры с алкоголем либо разворачиваются, либо же на радость сорок третьему гусарскому полку проезжают мимо, в Рубежный.

А нужные люди уже получили взятки. Под «нужными людьми» подразумеваются менеджеры по продажам, которые ведут жирного клиента Голубицкого. По словам Андрея, продажники млели: всю жизнь именно были плохими ребятами, которые договариваются об откатах, лишь бы заполучить клиента, а тут клиент суёт деньги им. Причём взамен на то, чтобы они НЕ РАБОТАЛИ. Для наёмного человека – рай на земле.

Понятное дело, что долго так не продлится, но долго нам и не нужно. Месяц. До судьбоносного бала оставался месяц. Учитывая отсутствие связи между городами – всё выглядит вполне реалистично.

Дальше: публичные дома.

Тут отдельная история. Даже если их закрыть, ничего кроме декораций не изменится – представительницы древнейшей скооперируются и откроют что-то своё, либо вообще начнут принимать на дому.

Спрос никуда не денется. А потому я предложил, – без ложной скромности, – гениальный план шарахнуть по предложению. Денег у Голубицкого было при себе, как у дурака фантиков, и потому в средствах мы были не ограничены.

– Умничка, Виолетта! – крикнул граф. – Молодец!

Бывшая хостес публичного дома поняла, что тяжёлые времена – это времена возможностей и включилась в эту игру. На что надеялась? Не знаю. Но после всего того, что она сделала для меня и Голубицкого, в борделе ей больше не работать.

Короче! В чём смысл: Виолетта ходила по городу, точечно выцепляла куртизанок на разговор и предлагала сказку. Деньги на дорогу до соседнего города и на первое время, – чтобы снять жильё и подыскать другую работу. Новая, блин, жизнь! С чистого, так сказать, листа. Единственное условия – реально уехать.

Не берусь утверждать, что на такое соглашалась каждая первая, но желающих было хоть отбавляй. Так что по сфере интим-услуг мы тоже ударили прилично.

И всё так хорошо идёт. И всё так слажено. И такую я внезапно на болоте команду мечты собрал, что аж сам себе завидую. А потому:

– Кхм-кхм! – я встал с трона. – Господа! Отрадно видеть, как работа спорится в ваших руках. Продолжайте в том же духе, а мне временно нужно отъехать в Столицу. Кто за старшего, разберитесь сами.

Объяснять никому ничего я не собирался. Кивком пригласил Шампуреллу и Женька на выход и покинул избу. Потому что… ну а чего ждать-то? Куда дальше-то? Поехали уже!