Владыка Нового Мира 2

Глава 21

Пока где-то далеко Илья Владимирович Клюев жрал вомбата, – а может быть и не вомбата, ведь происхождения мяса из видео не установлено и установлено быть не может, – в одном доме на набережной Нового Сада творилась дикая дичь. Крики, оры, суматоха, и посередь всего этого я. Думаю.

А думаю я вот над чем:

Аристократы – вообще хрен с ними. Они до сих пор не в курсе происходящего. Этих трепетных созданий, которые ещё не отошли от вчерашнего разбора полётов, я привлекать не собираюсь. Согласен! С паршивой овцы хоть шерсти клок, и технически можно было бы поторопить дворян с созданием лейб-гвардии. Ну… той самой, из одарённых, за командование которой ответственен Гордеев. Так вот. Поторопить-то можно, а вот повести лейб-гвардию в бой спустя час после создания не можно.

Старую гвардию вывести из города тоже не вариант, ведь эдак можно и восстание спровоцировать. Неудачное, конечно, но всё-таки восстание. К чему оно мне? Сейчас и без того забот хватает.

Но едем дальше. Голубицких всем составом не выдернешь, ведь на них многое держится и…

И вот ведь как получается, а?! Как, оказывается, легко и просто было управляться с гоблинами! Собрал войско и послал его в бой поджопником да добрым словом. И даже если один из сотни вернётся, то сообщит о минимальных потерях и будет ржать в голосину. И никаких треволнений по этому поводу по стоянке не пойдёт, и всё как будто бы так и надо.

А вот с людьми вообще не то. Людям обязательно нужно донести целесообразность столкновения, объяснить мотивы, обозначить минимальные/оптимальные/максимальные цели… «Ваше Благородие, у них там жаба вкуснее» – вообще не прокатит.

И если бы не жители Большого Стояна, оказался бы я сейчас в патовой ситуации. Но всё-таки не одними ими:

– Если понадобится, мы пойдём на штурм одни! – орал Батяня и потрясал посохом.

Весь холл особняка Голубицких, – а ныне ещё и дворца, – был забит вомбатами. Новосадская диаспора грызунов пришла сюда целиком. До них главная информация дня, ясен хрен, уже просочилась. А даже если бы и не просочилась – я бы обязательно рассказал, ведь их это действительно касается.

– Там наша родня! – кричала пушистая толпа. – У меня там дядя! У меня там брат! – и всё такое прочее.

А чтобы подчеркнуть серьёзность своих намерений, вомбаты ещё и вооружились кто во что горазд. Один с мечом, другой с двустволкой, третий заточенную лопату припёр… «ополчение», если одним словом. Юниты формата «разгневанный селянин».

Я же стоял сейчас на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, и судорожно соображал, что делать дальше. Слишком мало времени прошло, слишком.

– ТИХО!!! – рявкнул я. – Мы что-нибудь обязательно придумаем, а пока что попытайтесь успокоиться! Никто ваших родных не бросит! Батяня! За мной!

Собрания городского совета, которые до сих пор больше напоминали дружеские посиделки, проходили в сигарной комнате покойного отца Андрея Семёновича, – к слову, использовать её в собственных целях мне дали разрешение оба Голубицких. И несмотря на ранний час, уже почти все собрались. Ждали в основном нас и… ещё кое-кого.

– Стой, – я остановил Батяню на пороге в сигарную прежде, чем войти. – Погоди секунду.

– Что такое?

– Есть вопрос. Странный. Личный. Неприятный. Могу задать?

– Да задавай уже, Харон!

– Как бы так помягче? – вздохнул я. – Короче… какова вероятность того, что ваша раса пригодна в пищу?

Нет! Понятное дело, что Клюеву ничего не помешает просто убивать по одному вомбату в день вместо того, чтобы его съедать. Тут вопрос скорее в другом: насколько мой оппонент психопат? Ведь иметь дело с артистичным манипулятором-расистом – это одно, а с отморозком, который на полном серьёзе хавает разумных существ – немножечко другое. Разные подходы нужны. И разного от них можно ожидать.

– Я не знаю, Харон, – на удивление адекватно отнёсся к вопросу Батяня.

– Имеется ввиду: бывало ли такое, чтобы мои сородичи ели твоих сородичей?

– Я не знаю!

– Понял… Ладно, пошли.

Лиза, Вадим, Андрей, Удальцов, Гордеев и Рита Карякина с отцом – вот такой состав ожидал нас за дверью. Портак с Шамурской тем временем уже ускакали на болота объявлять всеобщую гоблинскую мобилизацию. Единственное, в чём я сейчас не сомневался, так это в том, что основной ударной силой по Гремячему станет Разящее Весло.

Некому больше.

– Итак? – с порога спросил я у Голубицкого. – Что придумали?

– Кхм, – прокашлялся бывшее Сиятельство, опасливо глядя на Батяню. – На самом деле ничего мы не придумали. Город действительно неприступен. Если они запрутся, то выхода два: либо лезть с альпинистским снаряжением прямо по стенам, что есть самоубийство. Либо же найти кого-то… кто откроет нам ворота изнутри.

Про «кого-то» мы с Андреем уже поговорили и всё что нужно сделали, теперь оставалось лишь этого «кого-то» ждать.

– Если они запрутся, – повторил я за Голубицким. – А если не запрутся? Может, есть смысл послать в город шпионов? Узнать хотя бы сколько у Клюева людей, сколько одарённых, сколько они в действительности могут держать осаду и так далее и тому подобное…

– Посылать шпионов в тот момент, когда шпионов больше всего ожидают, – подключился к разговору Гордеев. – Не советую. А насчёт того заперлись они или нет мы скоро узнаем. Несколько гвардейцев выехали проверить, в лучшем случае вернутся к вечеру.

– Понятно…

Я рухнул на кресло. Затем вздохнул тяжко и сказал:

– Тогда давайте быстренько пробежимся по другим делам.

– Чего?! – реакция Батяни была мгновенна. – Какие ещё могут быть другие дела, когда…

– Тише, – перебил я. – Ждём новостей.

– Каких новостей?!

– Батянь, – обнадёживать вомбата раньше времени я не собирался. – Просто доверься нам и жди. А пока чем тратить время зря займёмся тем, что на повестке. Понимаю тебя, как никто другой, но мир не остановился. Город живёт, а мы за этот город теперь отвечаем.

Пускай и было место, садиться вомбат не стал. Обвёл всех собравшихся яростным взглядом, а затем направился к хьюмидору. Вытащил из него самую здоровенную сигару, – размером с палку сырокопчёнки, честное слово, – и будто бы назло нам всем показательно дверцу не закрыл. Облокотился на стенку, раскурился и сосредоточенно запыхтел.

А мы начали. Обсудить, как и всегда, предстояло многое.

Например, – для эмоциональной разрядки, – первое дело дворянского суда. Лиза всё ещё не знала, как именно ей поступить с Евневичем, и общий совет с радостью пришёл на помощь. Вина доказана. Толстожопый хорёк ещё со вчерашнего дня находится под стражей и уже допрошен. Так вот: сведения Клюеву он передал лично, когда тот только-только приехал в Новый Сад, то есть прямо перед встречей со мной.

Зачем он это сделал? Его версия гласит: «не знал, что это секрет». Мол, меня спросили, а я ответил. Моя же версия заключается в том, что нагадил Евневич из личной неприязни ко мне.

Ну…

На самом-то деле, ничего такого сильно криминального Егор Григорьевич не совершил. Пускай и предательство, но такое оно маленькое и незначительное, что башку рубить – явный перебор. Запирать на вечные века в темнице… можно, но всё-таки это первое дело Лизиного суда. Реакция общественности может быть неправильной. Подумают ещё, что всё, мол, всем звиздец, репрессии пошли.

Но и наказать его обязательно стоит. А потому:

– Решено, – объявил я. – Отправим Егора Григорьевича в бессрочную командировку. Не нравится быть министром ЖКХ Нового Сада, значит будет министром ЖКХ Большого Стояна. Через месяцок заедем, спросим за канализацию.

– Мудр наш Владыка, – улыбнулся Голубицкий. – Слава ему.

– Ага. И к слову, о Владыке…

Следующим делом мы обсудили перевозку моего трона с болота в особняк Голубицких. Зачем? Затем что здесь он будет в большей безопасности нежели на болотах, ведь деревянный город гоблинов в теории прекрасно горит. Но! Объяснять это собравшимся я не стал. Списал всё на эксцентричность, мол, просто так хочу.

Спорить никто не стал.

Дальше слово взял мой драгоценный шурин Вадим Евграфович. Пускай это не совсем по его части, но именно ему было доверено оборудовать лабораторию для нашего вундеркинда Игорька. И местом был выбран опять-таки особняк Голубицких. Итого я отжал у Андрея уже больше половины его родовых метров, ну да ничего… не убудет с него. А место здесь и впрямь самое безопасное во всём городе.

Итак! В подвалах под левым крылом были созданы все условия для работы и жизни. Одно помещение с верстаками и всевозможными инструментами, – даже автомобильный подъёмник загнать туда умудрились, – одно помещение в качестве жилой зоны, и ещё одно под склад всякой всячины. Запчасти и старую нерабочую технику собирали по всем комиссионкам и ломбардам города, так что Игорю явно будет чем заняться.

Для чего всё это? А вот хрен его знает. Честно. Но вот в чём я уверен на все сто: если судьба свела тебя с шестилетним гоблинёнком, который из говна и паутинки умудрился собрать рабочие протезы рук-ног, то бросать его на самотёк явно не стоит. Наоборот, нужно подтолкнуть юное дарование в нужную сторону. Обеспечить, так сказать, развитие. А там, глядишь, и выйдет что-то путное.

– Кстати, Игоря уже привезли, – сказал Мендель. – Обживается потихоньку. Чудной такой, ходит, глазеет, молчит.

– Один?

– Ну… да.

– То есть совсем один?

– Не понимаю о чём ты, – нахмурился Вадим Евграфович. – Всё подготовили, всё приготовили. Прислуга Его Сиятельства графа Голубицкого любезно согласилась организовать Игорю трёхразовое питание и обеспечить всем необходимым. Стирка, глажка, чистое постельное. Короче говоря всё, что только потребуется.

– Во-первых, не графа, – поправил я, – а барона Голубицкого, поскольку всему своё время. А во-вторых, Вадим… ты чем думаешь-то? Ну он же ребёнок! Причём не просто ребёнок, а гоблинёнок. А ты его одного в незнакомый город вывез, без знакомых и родных.

– Насколько я знаю родных у Игоря нет.

– Да хоть кого-нибудь взял бы! Для компании, и чтобы страшно не было. Так… ладно… это, наверное, к Шамурской вопрос будет и…

В этом месте меня оборвал стук в дверь.

– Войдите!

– Ваше Владычество! – на пороге появился гвардеец. – Он прибыл.

– Так…

– Один на один хочешь поговорить? – уточнил Андрюха.

– Пожалуй, да. Так что попрошу всех выйти…

Сидим. Молчим пока что.

Не то, чтобы я не был готов к этому разговору… всё было продумано ещё несколько часов назад, практически в тот же самый момент, когда я досмотрел видео Клюева до конца. Просто начать сложно. Голова и без того пухнет, а нужно ведь ещё и перестроиться на нужный лад. Нужно как-то попросить о помощи, при этом не предлагая ничего взамен и не используя эмпатию, ведь она, – эмпатия, – сейчас вообще ни к месту.

Итак…

– Харитон Харламов, – внезапно первое слово взял Рой. – Очень здорово, что ты позвал меня в гости. Ведь на самом деле я сам хотел искать тебя.

– Правда?

– Правда, Харитон Харламов.

– Зачем?

– Давай сначала обсудим то, ради чего ты позвал меня. Ты мой друг и хозяин дома, так заведено. Я вежливый.

Ну допустим.

– Рой, я позвал тебя чтобы попросить о помощи, – при этих словах жук как-то подозрительно задёргал жвалами. – И помочь мне сможешь только ты.

– Я слушаю тебя, Харитон Харламов.

– Скажи, пожалуйста, а ты есть в Гремячем?

– Я есть везде, Харитон Харламов. В большей или меньшей степени.

– Отлично. Тогда слушай. Дело в том, что…

Дальше я начал обрисовывать Рою всю ситуацию. Дескать, так и так, Гремячим правит отморозок, который собирается устроить расправу над вомбатами. В город приезжал, мне угрожал, шантажирует теперь и хочет захватить власть в Новом Саду. И либо он, получается, либо я.

Ах да! Хоть и говорил про то, что эмпатия не поможет, но всё равно как-то машинально поднажал на то, что Клюев предположительно тот ещё расист.

– Гремячий неприступен, – перешёл я к главному. – Раскидать петуха Клюева и его людей для меня несложно, но вот зайти в город… Рой.

– Да, Харитон Харламов?

– Я уважаю то, что ты пацифист. И я не прошу воевать вместе со мной и за меня. Но ради всеобщего блага и нашей дружбы, я прошу тебя открыть для нас двери Гремячего изнутри.

Инсектоид заёрзал на месте.

– Ты поможешь мне?

И опять тишина. На сей раз особенно гнетущая, ведь вместо тиканья часов звучит какое-то с перебором нервное пощёлкивание жучиных хелицер.

– Прости, Харитон Харламов, – наконец ответил Рой. – Но, кажется, я ничем не лучше петуха Клюева.

– Прости?

– Я тоже буду тебя шантажировать, Харитон Харламов. Даже несмотря на нашу дружбу.

Честно говоря, тут мой мозг готов был взорваться.

– Объясни, пожалуйста, что ты имеешь ввиду.

– Я хотел прийти к тебе, чтобы попросить тебя о помощи, Харитон Харламов. Но теперь, когда ты первым попросил меня о помощи, я решил, что буду шантажировать тебя и не помогать тебе до тех пор, пока ты не поможешь мне…

– Э-э-э…

– Только я могу помочь тебе, и тебе это очень надо, но мне тоже кое-что очень надо от тебя и ты мне можешь это дать, и потому шантаж отличный выход для меня, Харитон Харламов.

– Стоп-стоп-стоп. Если один друг помогает другому и просит помощи взамен – это не шантаж, Рой. Это и есть дружба.

– Правда?!

– Да.

– Это очень хорошо! К тому же, Харитон Харламов, наши просьбы друг к другу равноценны. Мне тоже надо открыть дверь. Получается, что есть двери, которые могу открыть только я, а есть двери, которые я не могу открыть и мне нужна помощь. А открыть мне очень надо. А ещё, друг, раз ты рассказал мне о своей беде чтобы я лучше понимал тебя, то и мне стоит рассказать о своей беде. Слушай, Харитон Харламов…

Уф-ф-ф…

Рассказ был долог. Но если перевести его с жучиного на русский, то получится примерно следующее:

Оказывается, что Рой в этом мире не один. Или всё-таки один? Так… Сейчас попытаюсь… в этом мире есть популяция жуков с коллективным разумом, но у этого разума раздвоение личности, во! Точно! Лучше и не сказать.

Часть Роя, – та, что живёт в человеческих городах, – это одна личность. Добрая, хорошая, дружелюбная. Другая же часть Роя и другая его личность – это агрессивная и тупая раса инсектоидов, которые тусуются где-то далеко-далеко в пустыне и промышляют в основном тем, что плодятся на скорость и лепят куличики из говна.

Иногда у хорошего Роя получается отщипнуть кусочек популяции у плохого Роя, но в таком случае плохой Рой хорошего начинает незамедлительно мудохать. И бегут жуки по пустыне на север. И те, кто добегает, селятся в человеческих городах и становятся частью хорошего Роя. То есть не становятся, понятное дело, они уже и есть он…

О-о-ох уж это коллективное сознание.

– Последнее расщепление моей личности случилось вчера вечером и мне пришлось бежать сразу же, – сказал Рой.

– Солнце скроется, муравейник закроется?

– Откуда ты знаешь, Харитон Харламов?! – по идее, у жука и так были перманентно круглые и выпученные глаза, но каким-то непостижимым образом он всё-таки сумел удивиться мимически.

– Догадался.

– Ты догадливый, Харитон Харламов. А теперь слушаю мою проблему. Прямо сейчас я бегу в Рубежный, но врата Рубежного почему-то закрыты и почему-то у меня не получается договориться с гусарами о том, чтобы они были открытыми и впустили меня.

– Почему?

– Я не знаю, Харитон Харламов, – Рой опять начал нервничать. – Я привык решать все свои проблемы деньгами, но в этот раз они мне не помогают. А друзей среди гусар у меня нет. Хотя с ними мы пили алкоголь так же, как и с тобой, они не хотят со мной дружить. А когда я спрашиваю почему ворота закрыты, меня прогоняют и ничего мне не говорят.

– Ага, – кивнул я. – Так. Давай подведём итог. Ты хочешь, чтобы я договорился с Ивановым?

– Да.

– И если гусары откроют для тебя ворота города, то ты откроешь для меня Гремячий?

– В ту же секунду, Харитон Харламов.

– А что, если ты поможешь мне заранее…

– Шантаж, Харитон Харламов, – перебил меня жук. – Дружеский шантаж.

А спорить не то, чтобы нет сил; спорить бесполезно. А полезно будет поспешить. Если Клюев не блефует, то трёх-четырёх невинных заложников мы потеряем в любом случае, и переть героически выручать их – значит обречь на смерть всех остальных.

Злая арифметика, хреновая. Но что ж теперь поделать?

– Что ж, – я встал с кресла. – Тогда не будем терять ни минуты, ладно? Мне нужно кое-что уладить перед отъездом, и я готов выдвигаться в Рубежный. Спасём мы тебя от тебя, не переживай. Увидимся в городе, дружище…

Не, нуачо? Владыка, он же Владыка. Спаситель гоблинов, вомбатов и жуков. Вышибу три из трёх, и у людей не останется выбора кроме как рано или поздно мне подчиниться…

Несколько минут спустя

Подвал особняка Голубицких

Зря Владыка переживал за Игоря. Игорю в новом доме не было ни страшно, ни одиноко. Но нет! Не потому, что дефект гениальности делал его чёрствым безэмоциональным сухарём, – ничто гоблинское для Игоря было не чуждо. Любить, страдать, переживать, вот-это-всё.

Просто сейчас у него на всю эту чепуху тупо не было времени. Игорю было интересно! Наконец-таки он получил то, о чём всегда мечтал – настоящую игровую площадку, заточенную именно под его мозги.

И сколько же тут было всего! И сколько же всего можно сделать из этого всего! Глаза паренька искрились от азарта и сварки.

Никто не ставил перед ним конкретных задач, а потому с порога Игорь решил сосредоточиться на решении насущных гоблинских проблем. А именно – на ловле жабы. Ведь если не ловить жабу руками, то, – как знать? – может быть у всех вокруг появится время сосредоточиться на прогрессе так же, как и у него. Все вокруг станут мастерить, придумывать, умнеть. Ляси-тряси, сим-салабим, пара лет и вот она! Настала! Гоблинская техническая сингулярность со всеми вытекающими типа биологического бессмертия и межзвёздных перелётов.

От сосредоточенности Игорь аж губу закусил.

За основу электрической ловилки для жаб он взял барабан от стиральной машины. Плюс неисправный калькулятор, плюс провода от наушников, плюс CD-диски и бесценная по мнению Игоря находка – старенький шокер на пятьдесят киловольт. Он-то и будет глушить жаб.

Ещё немного, ещё чуть-чуть и… готово! А ради того, чтобы отпраздновать свой триумф, Игорь даже говорить научился.

– Красота, – на благоговейном выдохе сказал гоблинёнок своё первое слово и поднял сварочную маску.

Затем отступил на пару шагов, чтобы полюбоваться своим творением, полюбовался, и тут вдруг понял, что кое-что не учёл. Всё прекрасно, всё хорошо, ловилка рабочая от и до. Вот только слишком тяжёлая она для болота. Или совсем потонет, или увязнет в трясине.

Но разве это проблема? Присобачить автомобильную камеру, и дело с концом.

– Так, – Игорь направился рыскать по складу, – Так-так-так, – но ничего подходящего, к сожалению, не нашёл.

Однако остановить его было уже невозможно. Не сегодня! Возбуждённый аж до трясучки, Игорь выбежал из подвала в красивый сад Седого Опездола и огляделся по сторонам.

– Есть! – чуть ли не взвизгнул гоблинёнок и ломанулся прямиком к машине.

В припаркованный неподалёку легковой седан почему-то была впряжена аж целая тройка оленегаторов. Страшно представить с какой скоростью помчится этот экипаж, но главное не это… главное, что багажник машины был открыт, и на его дне лежала запаска. Недолго думая, Игорь полез внутрь…

– Так, – на ходу сказал я Голубицкому. – Договорились, значит?

– Договорились.

– Вомбаты, Разящее Весло и твои ребята в качестве командиров. Мендель лечит, Батяня усиливает, всё как во время нападения бабуинов. Справитесь?

– Справимся, конечно.

– Отлично.

Мимоходом я захлопнул с какого-то хера открытый багажник и двинулся к Рудику. Да, в Рубежный я ехал один и целый экипаж мне был ни к чему. Но весь этот цирк всё равно пришлось устроить. С одной, блин, и единственной целью – не объяснять как и почему я умею не спать несколько суток.

– Ну всё, Андрюх, – я пожал барону руку и запрыгнул на Рудольфа. – Связь через Роя.

– Ни пуха, Харон.

– К чёрту…