Владыка Нового Мира 2

Глава 2

За несколько часов до.

Южнее стоянки Разящего Весла.

Дела у Антона Градского шли не очень. И дело даже не в том, что в городе появилось и набирало популярность «Такси Харон», о нет! Дело было в перманентной истерике, которую Градский устроил по этому поводу. Не было того дня, и не было того часа, в который Антон не думал бы про Харламова.

Пускай их сферы деятельности почти не пересекались, и десять гужевых экипажей не могли выполнить ту работу, что выполняли его люди, но…

Всё равно! Какого чёрта? Так нельзя! Так не должно быть! Почему? Да потому что! В системе координат Антона чей бы то ни было успех должен был вершиться лишь с его одобрения и дозволения.

Просыпаясь утром, Градский начинал истекать желчью ещё до чистки зубов, и задыхался от злобы укладываясь обратно в постель вечером. От этого он ошибался. Он бесился, и тем что бесится бесил окружающих.

Последствия не заставили себя ждать. Какая-то часть работников ушла после той безумной истории с похищением оленегаторов, – дескать, нам не платят за криминал, – какая-то переметнулась к Харону, а какая-то ушла из-за возросшей нагрузки и нарастающего безумия руководителя. А вместо того, чтобы попытаться как-то замотивировать людей, – лучше всего деньгами, – Градский кричал им в спины проклятия.

Одно тянуло за собой другое, и вот он здесь. На болотах.

Мысль ясна, как день: раз не получилось увести оленегаторов у Харламова, надобно добыть своих. Ведь если у кого-то получилось, значит и у него получится. Добыть, а потом благодаря посконному демпингу придушить заразу, пока это ещё возможно.

И действительно, с ресурсами Градского опрокинуть «Такси Харон» легче лёгкого… был бы транспорт.

– Как-то тихо, – сказал лидер гопников, осторожно оглядываясь.

Да-да, гопников. Ребят с мелкими уголовными наклонностями, что слонялись по дворам Нового Сада в поисках наживы. Ведь увы, альтернативы им теперь не было. После недавней истории, Неверов и его «Ловцы Удачи» отказались сотрудничать с Градским, и их теперь тоже ждёт расплата. Когда-нибудь. И как-нибудь. Пока что Антон в своём воображении видел лишь то, как они приползают к нему на коленях, – грязные, сопливые, голодные, и отчаянно нуждающиеся в прощении. А причинно-следственная цепочка, которая приведёт их к этому… ну… потом. Что-нибудь обязательно придумается. Но сперва Харламов!

– Тихо, говорю, как-то, – не унялся гопарь. – Может это самое? Вернёмся?

И Антону пришлось на него наорать. Он ведь и так уже изрядно потратился на силки, сети и конский транквилизатор. А как трудно было найти последний!? С какой жалостью и пренебрежением смотрела на него тётушка-аптекарь!? Так что нет, никаких «вернёмся».

– Идём дальше! – рявкнул Градский. – Ищите грёбаных зверюг!

И мужички пошли дальше, прощупывая себе путь в трясине старенькой лыжной палкой.

А вокруг действительно было необычайно тихо. Ни пения птиц, ни кваканья, ни-че-го. Даже гнус угомонился, и даже ветер стих. Весь окружающий Градского звукоряд складывался сейчас из сопения и чвяканья грязи.

И тут…

– Это чо!? – первым неладное заприметил парнишка по кличке Прошутто. Прозвище своё он получил за некоторое анатомическое сходство с диким вепрем: например, вздёрнутый кверху нос, жёсткий волос по телу и почти полное отсутствие шеи. Но это к делу никак не относится. – Смотрите!

Унылый пейзаж перестал быть статичным. Здоровенная кочка бурого цвета перемещалась по болоту сама по себе; и довольно быстро. Разрезая болотную гладь, раздвигая кувшинки и заминая под себя кусты рогоза, что-то двигалось по направлению к Градскому.

А нанятые им гопнички уже отреагировали. Не стали стоять и дальше гадать: «Что же это там такое?» – а тупо бросились наутёк. Обратно, по своим же собственным следам. И Градский бы тоже побежал, да только вот беда: отступающий Прошутто был неаккуратен оттолкнуть его в сторону, прямо в топь, где бедняга сразу же увяз по колено.

– Стойте! – кричал Антон. – Вернитесь!

А кочка тем временем всё приближалась и приближалась. Приближалась и приближалась, и вот:

– А-ААА!!!

В один момент она выскочила на поверхность. И оказалось, что это вовсе не кочка, а огромная зубастая голова…

Хозяйка здесь. Не лично, конечно, но вот эта огромная штуковина явно её рук дело. Болотная богинька не стала посылать своих верующих на убой без подстраховки. Умно. А уж сколько дополнительной энергии ей, должно быть, принесло это Чудо.

Ну да ладно. Сложить лапки теперь что ли? Будем как-то выбираться.

Что мы имеем? Освещённую факелами тихую ночь, огромное чудовище, панику в стане Разящего Весла и раскуроченную стену, сквозь которую на стоянку пытаются пробиться воины Кривого Зуба. Подчёркиваю – пытаются. Жабыч пока что надёжно удерживает прореху.

Но если не остановить червя, то таких прорех в скором времени станет много, и нас задавят числом. И чтобы этого не допустить, надо бы мне убить тварь.

Как? Задачка. Но не сказать, чтобы неразрешимая. На ум сразу же приходят сюжеты, в которых герои во время сражения с чем-то гигантским обязательно лезут этому гигантскому в рот. А потом либо брюхо распарывают, либо взрывают изнутри, либо там… что ещё? До сердца прорубаются?

Признаться, я к такому не готов. Там ведь и слюни, и сопли, и желудочные соки. Брезгливо так-то. Да и пищевод, если уж разобраться – это довольно сильная мышечная трубка, в которой особо не разгуляешься. Тесно там, как в автобусе в час пик. А если я ему поперёк горла встану? А если на зуб попаду?

Короче! Не наш вариант.

– Сэр Додерик!

– Да, Владыка?

– Всех тех, кто не сражается, срочно собирай на молитву!

– Понял, Владыка! А можно магнитофон включить!?

– Включи.

– Спасибо, Владыка!

Жрец побежал исполнять, а я зашагал в сторону червя. Монстр уже заканчивал разваливать частокол; использовал свою голову в качестве шар-бабы.

Сперва проскочила мысль, что можно попробовать червя связать. Ммм… да, прозвучало глупо. Не связать, а заарканить его «шею» несколькими тросами, а затем навалиться всей дружной гоблинской толпой, притянуть тварь и нанизать её на частокол. Но это, блин, сложно. Я и в быту с гоблинами коммуницировать нормально не могу, а сейчас объяснить, что от них требуется так и подавно.

Так что буду действовать иначе.

Кое в чём Хозяйка крепко просчиталась. Она послала свою зверушку в качестве живого тарана, и не учла, что на большее она не способна. Червь ловок лишь в трясине, а наша стоянка на холме, и если удастся вытащить его на сушу, то… он всё ещё будет опасен, да. Но дезориентирован. Будет лежать и извиваться, пока я его добиваю.

Так что моя задача – бесявая техника тысячи порезов. Нужно сделать червячку больно и всеми силами сагрить на себя. Пусть кинется, пусть вылезет, пусть…

– Ветер ли старое имя разве-Е-е-ял!? – прозвучало позади.

Я аж обернулся от неожиданности. Додя стоял рядом с Великим Магнитофонным Пнём, улыбался и показывал мне большой палец.

– Нет мне дороги в мой брошенный кра-А-а-А-ай! Если увидеть пытаешься издали…

Э-э-э… Да… Признаться, я бы предпочёл сражаться с гигантским чудищем под какой-нибудь эпический спид-металл, но Додя решил по-своему. Что ж. Времени менять пластинку нет. Призвав весло, я рванул в атаку.

– Не разглядишь меня! Не разглядишь меня, друг мой проща-а-А-а-А-ай…

– Я уплываю и время несёт меня! – подпела Морглана любимой, уже вызубренной наизусть песенке. – С края на кра-а-а-аА-ай! С отмели…

Страшно. Очень страшно, но что поделать? Что она может? Лучший выход во всей этой панике в первую очередь оставаться хорошей матерью. А потому гоблинша сделала всё, чтобы защитить своё потомство. Сгребла в охапку тройню и без рук умудрилась забраться по шаткой самодельной лестнице на крышу сруба, в котором стоял трон Владыки.

Следуя примеру, за ней полезла подруга, но Морглана решила, что на крыше слишком тесно для двух семей и…

– Э-ээээ!!!

…оттолкнула лестницу ногой. Ничего! Дело житейское. Если все выживут, потом они вместе ещё ни раз над этим посмеются.

– Какая же ты сука! – донеслось снизу.

– Извини!

Итак… гоблинша стремилась туда, где на её взгляд было безопасней всего, а бонусом получила места в первых рядах грядущего шоу. Бой Владыки с болотным червём просматривался отсюда просто идеально. И кстати, она почти ничего пропустила, он вот-вот начался.

– Ветер весенний ночной, – укачивая малышню, продолжила подпевать Морглана. – Принесёт тебе вздох от меня-а-А-а-А-а…

А где-то там фигура в чёрном плаще призвала своё волшебное весло и ударила первый раз. Да причём с такой дурью, что титаническая башка дёрнулась в сторону, будто от пощёчины. Червь мотнул головой, взревел, а потом раззявленной пастью обрушился на Владыку.

Точнее, на то место, где только что стоял Владыка.

– Ты погляди, не осталось ли что-нибудь после меня-А-а?

Чудесным образом Харон упал в собственную тень, появился в другой стороне и снова ударил червя – на сей по «затылку», если слово «затылок» вообще применимо к этому существу. Тварь набрала полный рот земли, – приятного аппетита! – и начала отползать обратно, а Владыка осыпал её ударами весла. Разящего, как ничто иное.

Иммерсивный, блин, театр:

На руках хнычут мелкие, справа Верховный Жрец орёт Морглане чтобы та спускалась на общую молитву, слева Вождь со своими самыми лучшими бойцами уже насквозь промок от вражьей крови и продолжает резню, а прямо по курсу Владыка преследует монстра, который вздумал отступать. Впечатлений на год вперёд.

Но кажется, всё только начинается! За мгновение до того, как бронированная голова покинула стоянку, Владыка запрыгнул на червя верхом и началось болотное родео. Тварь силилась скинуть его, а Харон вогнал весло ему в плоть и изменил тактику. Удерживаясь за ручку, свободной рукой он бил червя наотмашь.

Казалось бы? Человеческий кулачок против такой махины, но… кулачок тот был объят языками чёрного пламени. И видно было, что каждый удар причиняет червю боль. Как он ревёт! Как же он ревёт! И тут…

– Андрей, ты куда!? – крикнула Морглана пробегающему мимо мужу.

– Помогать! – крикнул тот.

– Андрей, не лезь!

– Это мой долг!

…и тут башка червя с грохотом опустилась прямо на её мужа.

– Ну бли-и-и-ин…

– … ты погляди без отчаянья. Ты. Погляди. Без отча-А-а-аянья…

Ладно, с мужиками в последнее время проблем нет, а Морглана дама видная и плодовитая. Не пропадёт. Главное, что Владыка остался невредим. В самый последний момент соскочил, крутанул сальто и приземлился на ноги.

И вот: Харон снова охаживает монстра, а монстр снова уползает в болото.

Но тут Владыка то ли выдохся, то ли снова решил сменить тактику. Вместо контактного боя, он со всей дури метнул в червя весло. Кхр-р-р! – треск было слышно даже сквозь шум боя. Бронированный панцирь немножечко треснул.

– Так ему! – закричала Морглана, остервенело укачивая гоблинят. – Так ему!

Вслед за первым полетело второе весло, за ним третье, четвёртое, пятое. Призывая и рассеивая, Владыка буквально расстреливал тварь. И тварь взбесилась. Исчезнув на какое-то время по ту сторону пробоины в частоколе, червь взял разбег и с раскрытым ртом прыгнул на Владыку, но не тут-то было.

Харон опять отпрыгнул в сторону «через тень», а исполинская туша будто кит-самоубийца выбросилась на берег. Земля задрожала, когда червь пропахивал собой стоянку. Молитвенный круг сэра Додерика бросился врассыпную, чтобы не попасть под этот каток, а инерция всё несла и несла червя вперёд.

– Это вся правда-а-а-а моя! Это ис! Ти! На!

А затем вдруг случилось ужасное.

– Нет! – заорала Морглана. – НЕТ!!! НЕТ, ПРОШУ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕЕЕЕЕТ!!!

Неподконтрольная даже самому червю, бронированная башка неумолимо приближалась к Великому Пню и…

– Это любовь моя! – последний раз чётко донеслось из динамиков, затем магнитофон упал на землю, разбился и: – Эу-тоу-лю-ю-ю-ю-бо-ооооовь…

И тишина.

Ярость. Адреналиновый взрыв где-то за глазами, да притом такой мощный что аж жар по телу разливается. Никогда в жизни Морглана ещё не чувствовала ничего подобного. Да, она могла простить червю мужа, – мало ли ещё будет Андреев в её жизни? – но это… это…

– Рр-рр-Р-ррр, – гоблинша зарычала на манер дикого животного.

Наспех спеленав детей, она положила их подальше от края крыши, а затем отломала кусок кровли в качестве оружия и прыгнула вниз…

Я хрен знает, что происходит. Но у меня сложилось чувство, что внезапно произошло какое-то единение Разящего Весла. Как будто бы до сих пор мы были разрозненны: захватчики, что присоединяют к себе силой, и жертвы, у которых не было выбора, кроме как подчиниться. Но что-то изменилось. Что-то в гоблинском сообществе как будто бы… прорвалось? Другого слова пока что не могу придумать.

Старики, женщины и даже гоблинята превратились в слаженную стаю оголтелых берсерков. Стоило червю выпрыгнуть на сушу, меня буквально оттолкнули в сторону, не давая закончить начатое.

Гоблины справились сами.

Они били, резали, грызли, кусали и царапали червя. В безумной ярости, они залезали ему под кожу, – серьёзно! – и с риском для собственной жизни пытались расшатать монстру зубы. Но! Это всё, конечно, хорошо, но нельзя забывать про мифотворчество.

Протолкавшись сквозь толпу, я забрался на голову полудохлого червя; прямо на макушку. Напитал весло некротической энергией до отказа, размахнулся и воткнул. Монстр Хозяйки последний раз дёрнулся и застыл без движения. Застыл совершенно безразличный к тому, что бешеные гоблины до сих пор продолжали терзать его плоть.

Секунда, две, три и…

У меня аж дыхание спёрло. Не знаю, как это работает, но вместо души, – какая ещё там, к чёрту, душа? – в мои божественные чертоги устремился бурный поток божественной энергии. Кажется, я обломал чужое Чудо и за это получил откат. Интер-р-ресно…

А червь под моими ногами внезапно срыгнул Антошу Градского, – занятная с ним, должно быть, история вышла, – а после начал тлеть и рассыпаться в пепел.

– Ах-ха-ха-ха-ха! – донёсся смех Жабыча со стороны. – Бегите, ублюдки! Бегите!

Клан Кривого Зуба отступал. А со мной тем временем продолжили твориться метаморфозы: ещё два потока присоединились к течению энергии «от червя». Первый поток обеспечили мне воодушевлённые гоблины Разящего Весла, Владыка которых как в сказке явился после молитвы и разрулил безвыходную ситуацию. А вот второй… второй поток – это сомнения наших противников. Лузин май релиджын, ага.

Ну а ещё бы? Когда чужое божество лично пробивает бошку многотонной махине, а твоё скорее всего даже ни разу тебе не являлось, невольно призадумаешься… а всё ли я делаю правильно?

– Владыка, они бегут! – рядом появилась Шампурелла. – Какие будут указания!?

Указания…

А что тут думать? Надо бросаться вдогонку. Лучшего случая покончить с Хозяйкой может и не представиться. Её гоблины в чепуху деморализованы, а мои, наоборот, вон как заряжены. Но-о-о-о… стоп! На секунду закрыв глаза, я перенёсся на переправу и взглянул на свой заветный «градусник».

Есть контакт. Полтора Чуда. И кажется, я уже знаю, что делать со всей этой энергией.

– Вождя ко мне, – сказал я Шамурской, а затем крикнул: – Сэр Додерик! Подойдите!

Да, знаю, что Додя туповатый щуплый уродец… но ведь это мой туповатый щуплый уродец! Мой самый первый верующий! Тот, с кого всё началось. И во имя справедливого символизма:

– Слушайте все! – крикнул я. – Слушайте, смотрите и знайте! Тот, кто верен и предан Владыке, будет за это вознаграждён!

С тем я вколотил в душу Доди шарик-дар грибного хаоса. Но не остановился на этом, а продолжил питать его, дальше-дальше, прямиком на пятый уровень. Таких шаманов болото ещё не видело.

– Ы-ы-ы-ыыыы…

Гоблина затрясло. Челюсть ходуном, глаза навыкате, пальцы корчатся так, будто Додя решил научиться сурдопереводу. Согласен, можно было бы остановиться просто на вживлении дара, но тогда это было бы не так эффектно. Мне нужно, чтобы мой Жрец сразу же приобрёл и личный артефакт, и боевую форму. Чтобы изменения в нём были наглядны.

А вот, собственно говоря, и они:

– Владыка, – прошептал сэр Додерик, когда я отпустил его, и уставился на собственную руку.

А в ней, как по волшебству, – хотя почему «как»? – начал появляться личный артефакт. Он буквально прорастал сквозь плоть – щит, свёрстанный из огромной шляпки мухомора. Такой большой, что присев на корточки сэр Додерик мог бы укрыться за ним целиком.

Но это ещё не всё! Теперь очередь за телом – боевая форма. Додя начал обрастать волшебными доспехами. Нити белого мицелия оплели его с ног до головы, оставив лишь прорезь для глаз. Выросли мухоморы-наплечники и мухоморы-наколенники. Из маленьких красных шляпок соткался нагрудник, а на ногах будто брюки-клёш выросли грибные «юбочки». И как финальный штрих – глаза. Красные зрачки в белую крапинку без малейшего намёка на радужку. Стрёмные, блин.

Чёртов грибной ниндзя!

– Ого, – выдохнул подоспевший к концу преображения Жабыч.

– Ага, – подтвердил я. – Вождь, собирай бойцов. Но окажи мне честь, пусть сегодня Жрец поведёт Разящее Весло в бой…

Гоблинская черепушка треснула под веслом. Слева мимо меня пролетел шампур, а справа что-то взорвалось. Да при том так хорошо жахнуло, что меня окатило болотным бризом. А как только взрыв утих, над стоянкой Зуба прокатился безумный смех сэра Додерика; гоблин игрался со своим новым даром, и всё никак не мог наиграться.

Мы побеждали.

А иначе и быть не могло. Всё-таки погоня от точки «А» в точку «Б» составила несколько часов, и эти несколько часов мы провели очень по-разному. Отступающие боялись, стрессовали и в буквальном смысле слов «бежали от смерти». Наши же наоборот лишь крепли в своей вере: радовались тому, что у клана появился шаман, вспоминали как убили червя, и смаковали собственную непобедимость.

И вот мы здесь.

Одни гоблины вырезают других, а я сквозь самое пекло прорубаюсь… куда-то. К какой-то деревянной инсталляции посередь стоянки. Невольно вспоминается коряга шамана Родильного Ведра, ну так ведь на болотах и выбор небольшой; это мои великую стройку затеяли, а остальные довольствуются валежником.

А ведь это валежник и есть.

Гнилые брёвна, выложенные вокруг чего-то. Чего? Алтаря вестимо, иначе и быть не может. И до него-то мне и надо добраться.

– Эть! – отправив очередного уродца спать, я начал карабкаться сквозь этот рукотворный бурелом.

Раз споткнулся. Два споткнулся. Посадил несколько заноз, но всё-таки сдюжил, перелез и тут же понял, что не ошибся. Передо мной возвышался деревянный божок. Точно такую же фигурку в миниатюре я уже видел давным-давно: четыре ноги, зубы…

Что ж.

Теперь дело за малым. Войти и выйти. В идеале с головой Хозяйки. Подбежав к божку, я приложился ладонью к старому тёмному дереву, закрыл глаза и:

– Здравствуй, – произнёс скрипучий старческий голос…