Винсе

Странник: Глава 33: Мимолётная передышка

Выступить против Корэра вызвался Жалет. Первым шоком для него стало то, что клинок чужеземца был выкован не из используемого всеми руню, а из какого-то жёлтого металла, отражавшего отблески костра подобно натёртым серебряным пластинами — зеркалам, так любимыми богачами. Вторым же то, что мальчишка управлялся с мечом левой рукой. То, что Корэр двинулся на него совершено спокойным и даже прогулочным шагом, окончательно вывело из себя, заставив в стремительном порыве преодолеть расстояние, отделявшее его от соперника, успевшего дойти до середины очерченного круга.

Стремительный замах и тяжёлый удар. Жалет уже успел ощутить, как окованная руню дубина проламывает голову зарвавшегося мальчишки, внутренне он уже праздновал победу, но удар пошёл дальше. Когда дубина почти коснулась земли, поединщик понял, что противника и в помине не было на том месте. Вслед за осознанием он краем глазу уловил лезвие, нацеленное в голову, в последний момент заслонившись дубиной, уже представив, как тонкий меч чужеземца застрянет в толстом дереве, и получится разоружить его.

Но клинок Корэра, безпромедления изменил направление, удар из колющего стал рубящим, описав немыслимую дугу, чиркнул по бедру наёмника, прорвав штаны из дублёной кожи, опустив первую кровь. Ария тут же отшагнул, примеряясь для нового удара.

Жалет, к своему удивлению, успевал только уклониться. Пару раз он попытался перейти в нападение, но за малым успел защититься, расплатившись ещё несколькими пропущенными скользящими ударами.

Чужеземец двигался стремительно, не раз наёмник заметил, как его противник отводил смертельные удары в последний момент. Что там говорила эта зубастая шлюха? Ранен он? Да если пареню хоть как-то мешают его раны, то он, Жалет, неспособны калека.

Как же завораживающи были движения синеглазого воина. Это были движения опытного поединщика, знающего как из боя сотворить поистине восхитительное зрелище.

Лишь раз Жалету удалось нанести противнику удар, достигший цели. Он обрушил окованную дубину на правое плечо устремившегося в атаку воина, так что тот на мгновение потерял безразличное выражение лица, как-то неестественно скрючившись.

Не успел Жалет расплыться в ликующей улыбке, как сознание его затопила пронзительная боль, дыхание прервалась и последним, что он увидел стал клинок Корэра, пробивший грудину.

Жалет распластался по траве, к нему тут же подбежал Тушник. Ровон же так и не шелохнулся, оставшись поодаль, провожая пристальным взглядом гордо удалявшегося к своему костру чужеземца, немного перекособоченного, опустившего правое плечо чуть ниже, но умудрявшегося делать вид, что всё нормально.

Стоило Корэру только опуститься на подтащенный к костру пень, как Янь, опустившись рядом похлопал его по левому плечу, хохотнув:

— Хорош, хорош. Теперь у нас во врагах только Ровон и Тушник. Но здесь они нас за своего собрата прирезать не посмеют — за поединки мстить нельзя. А дальше, дадут боги, не свидимся, тропы наши опасные.

Ария ничего не ответил, прикидывая, насколько сильно шипы из руню могли смять каркас. Судя по тому, что правой рукой пошевелить никак не получалось, поганец выбил из паза шарнир. Тут же в мысли его ворвалась безумная, застилающая глаза боль, чья-то крепкая рука нещадно сдавила повреждённое плечо. Боль расползалась дальше по телу, от неё как-то вдруг защемило шею так, что не удавалось повернуть голову, увидеть подобравшегося противника. В ушах раздался оглушающий звон, слюна во рту стала непереносимо вязкой. От боли терялась связь с реальностью, он уже начал завалиться вперёд, в жадно потрескивавший огонь, как ощутил, что давление на плечо ослабло, сильные руки подхватили тело, размякшее словно бы он был тряпичной куклой.

В сознание ария пришёл когда Няша, взвалив его тушку на себя, тащила к расстеленной неподалёку лежанке. Почувствовав, что безрассудный колдун пришёл в себя, женщина проворчала:

— Нормально с ним всё, конечно.

На что Корэр хмыкнул:

— Не притворяйся, что я такой тяжёлый.

— Задохлик, — прокомментировала воительница, грубо опустив на расстеленное одеяло.

Корэр попытался было устроиться поудобнее, уже понимая, что Няша сейчас уляжется рядом и очень скоро засопит, как дикая кошка, такая же опасная бодрствуя и милая во сне. Но воительница бесцеремонно расстегнула пуговицы на его камзоле, растянув шнуровку у горловины верхней рубахи, и просто отвернув ворот нижней, открыла искорёженное надплечье, представлявшее воистину жуткую картину. Смятый каркас поступал из-под попрозрачневшей, истончившейся кожи, в некоторых местах прорвав её. Шарнир действительно оказался выбит из паза, а шарнироприёмник сплющен столь сильно, что не стоило и надеяться, что починить получится быстро.

— Поздравляю, ты однорукий, — проворчала Няша.

— Я всё исправлю, — буркнул Корэр, стыдливо прикрывая увечье слоями ткани.

— От чего ты всё время на рожон лазишь? То упырица брюхо вспорет, то этот каркас попереломает.

Корэр попытался неопределённо пожать плечами, но очень скоро понял, что это было не лучшей затеей. Ответа он и сам не знал. Возможно всё дело было в странной убеждённости, проследовавшей его уже давно и, вероятно, сгубившей многих его совидовцев: Он ведь ария, что все прочие могут ему сделать?

Прижавшись к такой живой и тёплой Няше, Корэр блаженно смежил глаза, сосредотачиваясь на восстановлении смятого каркаса. Женщина приобняв его, прижала к себе, через какое-то время даже решившись закинуть на его ноги свою, зарывшись лицом в пушистые, пахнущие подобно лугу после грибного дождя, волосы, прошептав:

— К чему эта показуха? Ты же маг.

— Мне стало интересно, на что я способен без своего замечательного клинка.

— Той твари у Гримора тебе не хватило?

— Это был не противник, а загнанная дичь, — буркнул Корэр, поджав колени.

Кучка разбойников оказалась единственным глобальным происшествием — оставшуюся часть пути обозы преодолели в относительном спокойствии. Только бабы периодически скандалили, деля обязанности, да мужики порывались набить друг-другу морды, а спину Корэра прожигал ненавидящие взгляды «коллег», но это всё от долгого сосуществования в узком кругу.

Ссоры вяжальцы устраивали между собой, теперь даже не думая навязываться на заморских наёмников, один из который похоже и правда был магом, ведь иначе как бы он вырезал ту ораву?

По совету Яня Корэр больше не стал сближаться с нанимателями. Хотя уж очень сильно ему хотелось, устроившись на баулах с одеждой в телеге нанимателя заняться восстановлением смятого каркаса. Он продолжал ехать в седле, сосредоточив всё внимание на дороге. Стараясь скрыть, что полностью потерял контроль над правой рукой и всякую чувствительность её. Осталась лишь боль в плече, противная, тянущая, ноющая, никак не желавшая униматься.

Сосредоточиться на увечии у арии получалось только ночью, в те периоды, когда ему не выпадал жребий вставать на дежурство. Но энергии, которую можно бы было преобразовать в работу по восстановлению каркаса и плоти, осталось не так уж и много, а действовать приходилось мучительно медленно.

Потому, когда обозники добрались до Ксеньяра, контроль над рукой Корэру вернуть так и не удалось. Теперь он был даже рад необходимости ожидания, пока на море стихнут сезонные бури, предоставившие возможность привести фэтэ в порядок.

На время ожидания смены сезона Корэр от нечего делать засел в библиотеке, перелопачивая все исторические записи, до каких только мог добраться, а так же труды по анализу диалектики и фольклористики. Янь же решил использовать это время для того, чтобы потратить неожиданно привалившую от Гримора награду.

Няша несколько дней, не смотря на любопытство, никак не решалась последовать за Корэром, опасаясь что её, безграмотную и неотёсанную, попросту выгонят, потому таскалась следом за «пянчугой». Но, в какой-то момент замучившись отбиваться с ним от очередных городских авторитетов, разведённых наёмником на поединок, бросила товарища, отправившись к библиотеке. Опасливо оглядываясь по сторонам она подошла к двери здания, но всё же не решилась ни отворить её, ни хотя бы постучать. Воительница просидела на ступенях до самого закрытия библиотеки, хватаясь за кинжал всякий раз когда кто-нибудь входил или выходил. Только когда дневная звезда принялась заползать за край, из распахнутой двери появился Корэр, в сопровождении такого же тощего, как когда-то сам колдун, но высокого и ещё более разодетого парниши, о чём-то непрерывно гомонившего.

Когда Корэр остановился перед Няшей, компаньон его всё продолжал говорить, не обращая внимания на происходящее.

Подав руку, ария помог воительнице встать. Только теперь трещавший о чём-то аристократик обратил на неё внимание, смутившись и тут же замолкнув, стыдливо отведя взгляд. Помолчав, юноша всё же поинтересовался:

— Это твой телохранитель?

На лице Корэра промелькнула улыбка:

— Коллега. Я же говорил, что наёмник. Мы с ней познакомились, на прошлом задании, теперь странствуем вместе.

И вновь аристократ отвёл взгляд, отстранёно ответив:

— Постоянно это забываю. Наёмники, которых брал папенька для сыска беглых были неотёсанными, скучными мужланами, как… — он тут же осёкся, переменив тему: — Так ты примешь моё приглашение, хочу познакомить тебя с соучениками из академии наук, может быть даже придёт несколько преподавателей, из молодых. Думаю и тебе будет интересно.

— Пожалуй да, но могу ли я прийти со спутницей?

Аристократ окинул Няшу презрительным взглядом, проговорив, с вежливой улыбкой:

— Да, но, пожалуйста, оденьтесь согласно приличиям нашего общества. Если что, могу посоветовать подходящую лавку.

Корэр кивнул. Выслушав описание ориентиров, он распрощался с аристократом, чувствовавшим себя неловко в присутствии воительницы.

Проследив за поспешившим удалиться парнишкой, Няша поинтересовалась:

— Что ты удумал, колдун? Меня спрашивать ты не стал. Думаешь, если не пытаюсь вспороть твоё тощее брюхо, значит тебе позволено распоряжаться мной как вздумается? Я тебе не вещь! Не бери на себя так много!

Корэр примиряющие вскинул руку, отпустив придерживаемую лямку заплечного мешка, от чего тот сполз. Перед ответом пришлось поправить её, от чего на несколько мгновений повисло гнетущее молчание.

— Пойдём, прогуляемся по городу мне показали несколько красивых мест. Заодно и поговорим.

Няша замедленного кивнула, неохотно двинувшись за оттягивавшим беседу колдуном. Наблюдая за тем, как Корэр отчаянно пытался зафиксировать мешок в прежнем, устойчивом положении, она подхватила свободную лямку, буркнув:

— И чего вещи в ночлежке не оставишь, всё носишься с ними. Дай хоть понесу, — рывком забрала мешок, не дав Корэру возможности возразить.

Ария, слегка ухмыльнувшись, спорить не стал, заговорив:

— Я же не сказал, о том, что обязательно приду с кем-то, а уточнил о такой возможности. Формулировка и отдельные слова имеют значение. Дальше выбор только за тобой. Но я же вижу, что ты уже замаялась таскаться по кабакам, а тут такая занимательная возможность повеселиться. Жизнь короткая, когда ещё Судьба предоставит такой шанс?

— И не боишься, что я тебя опозорю? — недоверчиво поинтересовалась воительница.

— Ну и что? Жизнь коротка. Я может в этом городе вообще не появлюсь. А может и на этой планете. Или ты забыла кто я?

Няша тут же обиженно надулась:

— Один святоша говорил: «Пути богов неисповедимы», а я не верила…

Вздохнув, Корэр напомнил о своём предложении:

— Так ты оставишь мне компанию?

— Ладно, только потому, что это ты, сын творившего миры.

По лицу Корэра скользнула довольная улыбка. Завтра он обязательно сводит подобрать костюм эту девушку, старавшуюся казаться такой грубой и опасной, а сегодня они пойдут на причал, полюбоваться дневной звездой, «тонущей» в бурлящей морской пучине.

По пути Корэр остановился у ларька со сладостями, с изумлением уставившись на леденцы на палочках. Конечно, миров много и время здесь ведь течёт куда быстрее, чем на его родной Ренто, но когда-то давно, ходов может восемь или девять назад, Ар притаскивала именно такие конфеты. Тогда он отказался пробовать, стараясь сделать вид, что не расстроен своей невозможности отведать сладость. А потом забыл этот отказ, как и все прочие. Только вот сейчас как-то вспомнилось… А ведь у него теперь есть возможность, почему бы и нет?

Корэр обернулся на насупившую Няшу, смирявшую недовольным взглядом торговца, что-то трещавшего про свои замечательные товары.

— Хочешь конфет? — поинтересовался ария.

— Я не занянченная девица, чтобы такое есть.

Улыбнувшись, Корэр попросил два леденца, без сожалений выложив монеты из того кошеля, в который сложил полученное за проданные камушки и золотые самородки от Тиллери. Только потом он отметил, что в кошеле монет больше не осталось, отметив, что следует ещё досыпать в него с заработка от Гримора.

Леденец оказался удивительно сладким. Ещё ничего подобного Корэр не пробовал, потому не обратил внимания на лёгкую горчинку пережжённого сахара. Няша, какое-то время помявшись, сунула конфету за щёку, с хрустом перекусив деревянный прутик, на котором она держалась.

До причала они дойти так и не успели.

Не сразу Корэр обратил внимание, что улица как-то неожиданно опустела, а когда заметил, оказалось слишком поздно. Град стрел обрушился на них.

Вовремя сориентировавшись, ария затащил растерявшуюся Нашу под навес ближайшего дома. Воительница, выругавшись, обломила древко стрелы, пробившей бедро.

Корэр с любопытством отметил, что парочка стрел разодрала его дорогой камзол и возможно задела кожу, но так и не сумела пробить пластины каркаса, пройдя по касательной. Рывком он высвободил Вихрь, отправив клинок по направлению из которого прилетели стрелы. Целой рукой ария придержал Няшу, порывавшуюся выбежать разбираться с напавшими, вооружившись ножом — единственным, что она всё же решила взять с собой, чтобы не пришлось разбираться со стражниками.

Они прижалась к двери, замерев, затаив дыхание. Но дверь неожиданно распахнулась, так что воины чуть не повалились в разверзшийся зев чужого жилища.

Корэр тут же развернулся, моля Судьбу, чтобы глаза поскорее адаптировались к темноте, призвал Вихрь, откликнувшийся как-то иначе, не явившийся на зов.

На голову Корэру обрушилось что-то тяжёлое. Пронзительная боль залила сознание, перед глазами расплылись разноцветные круги, по затылку потекло что-то холодное, пропитало рубахи, вороты которых неприятно прилипли к шее.

Поблизости раздался чей-то стон и кровожадный рык Няши. Наконец решившись, Корэр назвался «дитя звёзд», попросив у них защиту. На ладони правой руки тут же заплесало алое пламя, перекинувшись на перчатку, поползло вверх по рукаву. Левой рукой ария придержал за предплечье неподвластную конечность, которую было не жалко и в жертву спасению принести, отпустил пламя в направлении противников. Огонь тут же перекинулся на незнакомца, жадно пожрав его тело. Кевел, обратившийся в факел, заметался по комнате, распространяя охочее до жертв пламя по всему домишке.

Возликовать Корэр не успел, вновь по голове ему прилетел удар. Может ему показалось, но смятый каркас заскрежетал. После чего ноги арии подкосились, последним, что он увидел, была Няша, скрученная парой верзил, но всё ещё пытавшаяся сопротивляться, огрызающаяся, пытающаяся укусить или пнуть пленителей.