Винсе

Странник: Глава 25: Древняя Сущность

Лицо Странника тут же изменилось, черты его остались прежними, но впечатление ими производимое стало иным. Из некогда насмешливо прищуренных, а теперь устало прикрытых, глаз путешественника смотрело нечто познавшее и жизнь и смерть, просуществовавшее явно не одну жизнь, видевшее и окраины и центры, подчинившее силы миров и явно знавшее судьбы.

Вздрогнув, Корэр постарался улыбнуться. То, как силы миров отреагировали на появление Покровителя, заставило арию поёжиться, — они были возмущены: тот, кто сидел напротив Корэра приступил законы мироздания. Всё это не давало бывшему Императору возможность усомниться, что если перед ним был не его брат, то кто-то ещё более могущественный, способный поставить себя выше прописанной реальности, быть может подчинить Судьбу, а не исхитряться трактуя её законы по-своему. И, как бы Корэр не хотел это признавать, он боялся! До позорной дрожи боялся этого «мертвеца».

По лицу незнакомца расплылась подозрительно доброжелательная улыбка, глаза его блеснули золотом, не давая ни малейшего намёка на его личность. Тот, что скрывался за личиной странника заговорил:

— Давно не виделись. Похоже в воли Судьбы была наша встреча, хотя не думалось мне, что она свершится так скоро и при таких обстоятельствах. Давай помогу, да разойдёмся, а то ты же в таком состоянии до арий не дойдёшь.

— Как твоё имя? — Наконец сумел выговорить Корэр.

Поморщившись, Странник скупо ответил:

— У мертвецов нет имён, тебе ли не знать, Дьявол?

Ответ ошарашил Корэра, заставив закопаться в мысли, предположить, что возможно, речь шла о его прошлом воплощении. Жаль только живые не слишком много знали о делах мертвецов, хотя, прозвище «Дьявол» носил вроде бы только правая рука Безымянного змия, предатель, пошедший против своего господина, пусть и ради спасения миров но поступившего подло… Наверняка просто перепутал, не мог же он, Корэр, в прошлом быть кем-то столь могущественным, переломившим ход истории, почти в одиночку изничтожившим всех соратников Змия.

Хотя…

Будь бы он дьяволом, тело сына Империи было бы лучшим вариантом для следующего воплощения…

Не обращая на задумавшегося Корэра внимания, странник вытащил из заплечного мешка арии несколько игл, положенных Тиллери, отыскал у себя спицы и лезвия на стержнях от пишущих перьев, прокалив их над пламенем, принялся равнять покорёженный каркас, аккуратно стягивать волосками, из срезанной у Кэрэра пряди обрывки кожи, приращивая их к плоти.

Опомнившийся Корэр с любопытством следил за действиями мага, явно имевшего не малый опыт в ле́карстве. У арии ещё оставалась надежда разобрать, как его нежданный благодетель представится силам миров, ведь не называть имени просто не возможно — оно идентификатор по которому происходит определение степени связи мага с энергией его окружающей. Но вот только заклинания неизвестный и вовсе не произносил, сократи в их всего до нескольких звуков. Неужели сумел вписать заклинание в плоть самого бытия? А зачем? Так ломать голову можно было бы, если бы морока с вплетением заклинания в ткань реальности была бы менее трудозатратной, чем постоянное полное его проговаривание. Ну, или если заклинание предназначалось для кого-то другого… Чтобы упростить использование для мага, не способного прибегнуть к необходимым силам. Как это когда-то сделал Экор с Ядовитым пламенем, пожирающим почти всё, что угодно, но очень сложным в контроле.

Но ведь в каком-то простеньком заклинании вроде этого нет ничего невыполнимого даже для кого-то совсем не опытного, ведь судя по эффект у, алгоритм был совсем топорным. Значит причина в необходимости использовать часто и быстро? Какие-то уж слишком альтруистические намерения вырисовывались…

Нет, всё-таки не брат это был. Пусть они с отцом и были чуть ли ни единственными способными вписать заклинание в ткань бытия. Ни разу Корэр не видел, чтобы тот хоть кого-то лечил столь кропотливо, стараясь не оставить и шрамов. Экор бы никогда в жизни не стал бы вывязывать крючочком, сделанным из тонкой иглы, с загнутым кончиком, заплатки из энергетических нитей, на те места, где от кожи не осталось почти ничего. Да и вообще, одноглазый бы вряд ли стал бы кого-то лечить. Как-то раз Корэр стал свидетелем того, как брат спрашивал верхний слой кожи на ободранных коленках Ар, там нити кожного покрова, формируясь из энергии миров, словно бы сами ложились на предназначенные им места, немного идя волной и топорщась, так что оставались бугристые шрамы.

Помнится, Роктвик что-то говорил про то, что его сестрица изобрела новый способ исцеления, не оставлявший от ран и следа спустя довольно небольшой промежуток времени. А не Ар ли был этот его спаситель? Вряд ли, уж слишком иное впечатление. Ар ведь любопытная безбашенная девчонка, что такого должно было с ней произойти, чтобы его младшая сестрёнка превратилась в древнюю, уставшую от всего происходящего сущность. Как у неё мог появиться этот взгляд, так похожий на тот, которым смотрел на мир Экор, вернувшийся из миров мёртвых.

А что если незнакомец был Ра? Он же не знает, что стало с отцом, тот просто исчез. Вряд ли даже кто-то вроде его гениального братца смог бы так просто прикончить того, кто творил миры. А уж Ра мог бы использовать любую методику, ведь ему известно всё, существующее в мирах живых и мёртвых. Больше же под сочетание параметров: не должен находиться среди живых, может исцелить и будет возиться с никчемным ним, никто не подходил. Да и таинственный «Покровитель» явно дал понять, что они были знакомы.

Странник продемонстрировал Корэру его ладонь. Раны не выгладили как полностью исцелённые, но и от того кровавого месева ничего не осталось. Обрывки кожи были плотно зафиксированы на каркасе, в тех же местах, где она оторвалась, заменой стала сеточка тончайших голубоватых нитей, сквозь которую отчётливо проглядывался каркас, но при этом она не давала краям ран топорщиться, плотно прилегая к плоти под ней. Протянув Корэру уже приготовившуюся тушку пустынной твари, Странник пояснил:

— Ну не думал же ты, что я стану тебя полностью восстанавливать. Я не бессмертный, чтобы тратить время на то, с чем тело и так хорошо справится. Моё дело просто направить, показать пути восстановления тканей и побудить их к самовосстановлению, — он тут же впился зубами в поджаренное, покрытое хрустящей корочкой, сочное белое мясо, словно нарочно продемонстрировав Корэру острые зубы, больше походившие на звериные клыки.

Сделав вид, что ничего не заметил, ария тоже принялся за трапезу, с удивлением осознавая, что после того супа, ставшего его первой в жизни нормальной едой, эта несчастная ящерица стала самым вкусным блюдом в его жизни. Он окончательно решил не пытаться разгадать, кем же всё-таки был незнакомец, приняв волю Судьбы. Теперь он просто наслаждался теми благами, что принесла ему эта встреча.

Странник же, обглодав тонкие спицы каркаса пустынной твари, поднявшись на ноги, склонился над зажмурившимся от удовольствия Корэром, потребовав:

— Снимай рубаху, посмотрю хоть, что там упырица натворила.

Эти слова заставили Корэра замереть, опасливо косясь на незнакомца.

— Что ты как дитя малое? Я из видящих.

Неохотно Корэр, забинтовав подлеченную руку, принялся стягивать кафтан и слои рубах под ним, морщась от каждого прикосновения чего бы то ни было к недолеченной ладони.

Странник, оглядев раны, на месте расползшейся по торсу гнили, заинтересованно хмыкнул:

— Да уж, не встреть ты меня, ходил бы, светил золотой прослойкой между каркасом и кожей — отсутствуют слишком большие участки. Раны почти заросли, только вот состыковаться кожа сама не может, как ты её нитками не стягивай. Придётся надрезать по краям и наложить такие же направляющие сетки. Потерпишь?

— Я уже такое дерьмо терпел… Нитками сам стягивал, гниль вырезал. Это уже не так страшно.

С каким-то печальным вздохом Странник проворчал:

— Дальше будет хуже.

Подрезая края кожи, приросшей к прослойке над каркасом, Странник хмыкнул:

— Тебя, кстати, красит сломанный нос. То была безвольно вдавленная переносица, как у зависимого мальца, сейчас вот даже горбиночка появляется, небольшая, симпатичная такая. Самостоятельным становишься.

Корэр ничего не ответил, отметив что Странник ещё принимаясь за руку срезал у него больше волос, чем было необходимо, и теперь брал волоски энергетических нитей всё из той же пряди.

Перед тем, как на утро разойтись с Корэром, Странник, вновь ставший относительно обычным путешественником, покинутым древней сущностью, поинтересовался:

— Отдашь мне своё имя?

— Оно мне и самому нужно.

— Жалко, думаю с твоим именем я бы много добился. В прочем, это я так, из любопытства спросил. Покровитель запретил мне даже засматриваться на твою личность. А ещё, он просил передать, что пусть здесь ты не найдёшь ничего, что приведёт к искомой цели, тебе будет любопытно посмотреть на город, оставленный ариями. Но потом скорее возвращайся. Кстати, если захочешь, могу провести до руин — через арку. Покровитель только что научил меня.

— А разве так можно перемещаться в пределах одного мира? — Поинтересовался Корэр, не припоминая, чтобы кто-то упоминал о таких особенностях.

Странник вдруг рассмеялся, но с трудом успокоившись, объяснил:

— Мой Покровитель в своё время тоже так думал, а потом, один из жителей окраинных миров просто взял и переместился в пределах одной планеты, по незнанию, даже не догадываясь, что в некоторых учебниках познателей магии из центральных миров прописана невозможность этого.

Корэр понимающе улыбнулся, мысленно вычеркнув из списка предполагаемых спасителей Ра, ведь отец просто не мог чего-то не знать о мирах. Да и для Экора Покровитель был слишком доброжелательным… Хотя брат умел показать себя милейшим юношей, если того требовали обстоятельства, и вообще был весьма хорошим манипулятором, одно убеждение его — Корэра — принять участие в Третьей войне, чего стоило. Если всё это было очередным спектаклем одноглазого, то для чего же он тогда его разыгрывал?

Кивнув Страннику, Корэр засунул все вещи в заплечный мешок, засыпав огонь песком, который расплавившись, вскоре застыл твёрдым поплывшим камнем, подобным тому, в какой обращалась плёнка, используемая для окон и некоторой посуды, если не успеть придать ей форму.

Странник, как-то подозрительно лыбясь, поманил Корэра за собой, протиснувшись через глазницу в другой уголок реальности. Выругавшись и держа меч наготове, ария попытался последовать за провожатым. Вот только для него глазница оказалась слишком высоко — не вышло просто взять, да перекинуть на другую сторону сначала одну ногу, потом другую. Пришлось в прыжке проскользнуть головой вперёд. На той стороне Корэр вовремя успел подставить руку… Правую… Ведь левая была занята рукоятью клинка. Взвыв от боли, ария зло покосился на откровенно насмехавшегося над ним Странника. Тот, подав спутнику руку, отметил:

— А вот доверяй бы ты мне чуть больше и не возьми меч, было бы не так больно.

— Доверять тому, кто вместо того, чтобы пройти нормально, заставляет тянуться к дыре́ни, что почти на уровне головы?

— Ну прости, пока ты сидел, я думал что ты повыше, — проговорил Странник, впервые встав с Корэром достаточно близко, чтобы заметить, что ария был ниже его почти на две с половиной головы.

Скрежетнув зубами от этой насмешки, запрятано за извинениями, Корэр прошипел:

— Верни своего Покровителя, с ним как-то по приятнее общаться было.

Странник, высунувшись в окно полуразвалившегося дома из белого камня, в котором они появились, отметил, продолжая поддевать мальчишку, чей бесплодный гнев его очень забавлял:

— Мне показалось, ты его боялся. Во всяком случае дрожал очень натурально. Вот я и решил, что со мной будет поспокойнее.

Высунувшись вслед за Странником, Корэр осмотрел улицу, занесённую песком, совсем не ожидая, что странник толкнёт его в спину. Кое-как успев перекувырнуться в воздухе, благо они были на втором этаже, да и арии уже тогда строили здания с достаточно высокими потолками, имперец приземлился на ноги, тут же выставив перед собой Вихрь, нацеленный на Странника. Тот, как ни в чём не бывало, выпрыгнул следом из окна, похлопав Корэра по плечу, проговорил:

— Расслабься. Город просто нашпигован всякими ловушками, особенно первые этажи. Покровитель рассказал мне, что ты не простой смертный и подобное обращение тебя не убьёт. Если перегнул, прошу прощения, я давненько с нормальными разумными не общался. А разговоры с Покровителем обычно вещь односторонняя.

Корэр скрипнул зубами. Он не знал, что там насчёт Покровителя, но замашки самого Странника уж слишком сильно смахивали на поведение Экора.

Под настороженно взглядом Корэра Странник прошёл вперёд по улице, минуя обломки стен и некогда пробившие каменную вкладку, а теперь высохшие в отсутствии влаги, искорёженные остатки растений. Наслаждаясь появившиеся собеседником путешественник вновь заговорил:

— Так куда же ты хочешь пойти? Я тут всё знаю, могу провести относительно безопасными дорогами.

— В библиотеку.

Хохотнув, Странник попытался объяснить:

— Ты же понимаешь, что наверняка всё самое ценное арии уходя забрали с собой? Ну а всё остальное, если и было оставлено ими, наверняка было разграблено местными. Пусть никто не понимает ваши «письмена», всё же считается, что в текстах сокрыта великая мудрость. Многие бьются над их расшифровкой. Есть везунчики, что нашли словари, но бедолаги ведь даже не понимают, что вы наравне используете Первый и новый языки, а буквы ведь в них с ходом времени почти не изменились, чего не сказать о словах, сильно упростившихся. Я как-то натыкался на колдуна, что спятил из-за книги, которую смог расшифровать только на половину, приняв фразы на Первом за околесицу.

Корэр понимающе кивнул, он сам частенько смешивал языки, в порыве гнева. Заодно, книги из арийских городов и объяснили как обучился магии полукровка. Какое-нибудь пособие для новичков, написанное ещё на заре познания искусства управления мирами наверняка просто не сочли чем-то достаточно ценным, чтобы забрать уходя из опустевшего города.

— А ты, умеешь читать на Первом? — поинтересовался Корэр, желая узнать, как много знаний вложил в голову Странника его Покровитель, а значит и как много свобод ему дал.

— Нет, только ту фразу, что вырезана у меня на руке. Но это заклинание, чтобы пробудить Покровителя.

— То есть он обычно в твои дела не вмешивается пока сам не позовёшь?

— Не совсем. Заклинание это не просто колокольчик для зова. Оно так же отслеживает всё, что происходит вокруг и производит анализ полученной информации. Это чем-то похоже на принцы твоего клинка. Если ситуация потенциально может заинтересовать Покровителя, ему отправляется сигнал и он вмешивается против моей воли. А, ну и ещё, если мне угрожает опасность, а никто так и не согласился дать мне новое имя, он тоже явится, чтобы спасти мою тушку.

Слишком похоже похоже на принцип Вихря… Сложное заклинание, заточенное на «самообучение». Такое пожалуй могли бы создать только Ра да Экор. Или же Ар как-то успела такому обучиться? Но нет же, сейчас сестра всё ещё должна учиться в Академии. Вряд ли бы она успела сотворить нечто подобное. А если… Что если Покровитель, это ЭВиА? Она ведь была в довольно хороших отношениях с Ра, наверняка бы теперь могла захотеть помочь одному из его сынов. Мироздательница ведь в своё время разорвала связь с реальностью и с тех пор исчезла без весть. Что если теперь она нашла способ закрепиться в теле смертного?

— А если имя уже есть? — с подозрением спросил Корэр, всё ещё не понимая этой странной системы. Для чего Покровителю понадобилось собирать имена? Что может дать имя? Наверняка здесь что-то плотно связанное с магией, ведь в ином случае имя — просто набор символов. Оно ведь служит определителем уровня связи с мирами. А ведь во время заклинаний маг всегда в первую очередь представляется! Но вот только сущность, лечившая его, делала это не произнося ни слова, направляя потоки лишь силой воли. Такое вообще возможно? Для кого-то уровня мироздателя, одного из тех, кто создавал язык разговора с мирами, прописывая слова на их плоти, весьма вероятно. Хотя… Вроде бы и Экор направлял токи энергии силой мысли…

— Тогда я просто умру, — ответил Странник, вырвав Корэра из размышлений.

На лице арии отразилось ошеломление, все слова куда-то разбежались из в миг опустевшего сознания, не давая задать простейшего вопроса. Видя замешательство собеседника, совсем забывшего куда идёт, Странник, отдёрнув Корэра за шиворот от камня в мостовой с закреплённым заклинанием, провёл безопасной дорогой, по пути объяснив:

— Я уже давно мертвец. Эта личность лишь остаточный образ. Тот, кто носил моё имя, давно в мирах мёртвых. То, что мне позволено пережить ещё несколько замечательных приключений — милость, иль может быть злая прихоть капризного покровителя. Я же уже сказал, что пред тобой мертвец.