Винсе

Наёмник: Глава 13: Выжить, чтобы убить

Казавшуюся вечной тьму Небытия взорвала ослепительная вспышка боли. Корэр попытался взметнуться, убежать, но тело не слушалось. Где-то там валялись его оторванные, порубленные руки и ноги, и это он не видел, а просто знал. Как знал и то, что во тьме над ним сидит мерзотнейшая тварь, единственная цель жизни которой, это ждать, набивать брюхо фэтэ плотью других и раздувать этэ их энергией, от того и бо́льшую часть её слепой морды занимает пасть, истыканная рядами длинных кривых клыков. Он ощущал, как эти клыки вгрызаются в его тело, сминая и выворачивая части каркаса, как когтистые лапы погружаются в плоть, скребутся по внутренней стенке полного туловища, дёргают нить натяжения, а тварь издаёт при этом нечто похожее на смешок, искажённый, не естественный и от того ещё более пугающий.

Неожиданно на плечо ему легла сильная рука и лёгким движением заставила попятиться, уходя от терзавшей боли. Корэр возблагодарил спасителя даже не зная, кем тот был, и только потом, запоздало понял, что он теперь стоял на своих двоих, словно бы ничего и не было. Тяжело вздохнув, он неохотно обернулся, смутно догадываясь, что увидит брата.

Против всех его ожиданий перед ним оказался Высший, из тех, что были ещё до разделения времени, с металлическим диском, буквально вставленным в голову, а значит добившийся весьма высокого положения в Иных мирах, ведь не всех пускали хранить замо́к между мирами живых и мёртвых. Черноволосый, с полностью красными глазами и во всем белом. Но что Корэра порадовало, так то что они были почти одного роста, и ему не приходилось смотреть на возвышающегося над ним великана, ощущая себя мелким и ничтожным. Уж слишком он устал от этого за всю прошлую жизнь.

— Я мертв? — с некоторым интересом спросил Корэр.

Но его вопрос вызвал у Высшего реакцию, которой никак нельзя было ожидать, он расхохотался:

— Я не тот, кого можно встретить в Тех мирах. Но ты очень близко к этому.

Во вздохе Корэра проскользнуло печальное разочарование, похоже его никчёмная жизнь всё продолжается, а ведь была надежда, что представится шанс начать все заново и быть может даже встретиться с матерью в мирах мёртвых. Высший, всё похахатывая, увлёк Корэра куда-то за собой, продолжив разговор, но сменив тему:

— Я хочу попросить у тебя прощения за две вещи. Я честно не подумал, что и эти мои воспоминания не только запишутся но и достанутся тебе. Извини, что пришлось это пережить, — Высший указал куда-то в даль, где на залитой золотыми светом и кровью поляне среди трупов арий и рвущих их на части упырей, над распластанным телом Экора склонились упырица и ныне покойный Сэрба, — такое я бы и врагу не пожелал, но видимо твоё сознание попыталось искать во всей бесчисленной информации моей памяти нечто похожее на то, что ты ощущаешь сейчас.

Корэр понимающе кивнул, опять вся вина была исключительно на нём, так чего теперь злиться на гостя его сознания. А Высший теперь уже удивительно серьёзно, что не вязалось с его прошлым, смешливым тоном, продолжил:

— И ещё, прошу прощения что не пришёл раньше. Теперь у нас достаточно времени, чтобы поговорить и думаю мы вряд ли встретимся вновь, — он уселся в кресло, вынырнувшее из тьмы, стоило только подойти, предложив Корэру разместиться напротив. — По правде говоря, я всё-таки плохой друг. Только после встречи с тобой додумался, что и тебе понадобится поддержка, не всё же мне тебя гонять, но было слишком поздно. Сам понимаешь, к тому времени я был уже мёртв.

Корэр ничего не понимал, но спрашивать опасался, потому, не замечая его отчаянных попыток уложить в сознании всё то, что говорил Высший, тот продолжал:

— Не сказать, что у меня вообще не было мысли прийти к тебе, но очень уж не хотел встречаться с собой. Думал, может быть потом, когда привыкну к своему новому, не сказать чтобы симпатичному лику, но всё же к отсутствию половины мордельника привыкнуть нельзя.

— Кто ты? — скрипнув зубами перебил его Корэр.

— У мня очень много имён. Есть даже миры, где меня назовут Владом. Но истории в Этих мирах начались с имени Риеко. Знаешь такого? Это тринадцатый сын одного безумного правителя. Корольку его приёмная дочь предрекла скорую смерть, ну, а он, испугавшись, решил, что если избавится от девчонки, сможет спастись. Наивный… Ну и конечно же эту неблагодарную работу он повесил на самого младшего сына. Кстати, именно так я и получил возможность сбежать на уровни ниже. Ну да об этом потом. Кстати, Рореэ тоже я. Тут тебе спасибо, стал обманутым великомучеником, и попал в ряды Высших, хороший тогда судья попался, жалостливый, ну да на всё воля Судьбы.

— Как-то ты слишком болтлив, для моего брата, — проворчал Корэр, теперь уже окончательно убедившись и получив словесное подтверждение своим догадкам.

Высший вновь расхохотался, объясняя:

— У Экора просто нет возможности нормально поговорить. Знаешь, не очень уж это удобно, с недоконца приросшей головой. Компенсирую теперь.

— Я бы с радостью снёс тебе голову ещё раз.

— Понимаю, но увы это лишь остаточный образ, модель, имитирующая реальные действия на основе анализа данных из памяти, загруженных в твой клинок. Ну или я такой замечательный, сумел предсказать всю твою реакцию и записать шаблоны ответов. Тут ты увы никогда не узнаешь точного ответа.

— Да пошёл ты, урод одноглазый.

Высший вновь стал серьёзным:

— Ладно, пожалуй хватит всего этого. Я пришёл только лишь за тем, чтобы вернуть один долг, ну и до конца выполнить обещание. Попробуй потом почитать про энергетические токи в телах других разумных, это даст ответ на то, как образуются связи фэтэ с окружающими мирами. Ну а пока, думаю ты уже находишься в достаточно бедственном положении чтобы принять помощь от меня.

— Ты это о чём? — поинтересовался Корэр, оскалившись.

— Ты умираешь. Кровь упырицы уже распространилась по твоему телу и в этот раз её куда больше и она свежая. Ты буквально гниёшь изнутри. Вихрь настроен на то, чтобы помочь тебе в подобных ситуациях, я рассчитывал, что произойдёт нечто подобное и знал, что рано или поздно ты сможешь управлять им достаточно хорошо. Сейчас идеальный момент. В твоём теле почти не осталось крови, встрой клинок в своё фэтэ.

Корэр досадливо поморщился:

— Я не хочу чтобы честью меня было твоё творение. Мне вообще от тебя ничего не нужно, даже Вихрь. Пожалуй следовало бы его выкинуть, но я был трусом, цепляющимся за любую возможность доказать, что это не так.

Высший ничего не ответил, он просто встал, и молча подойдя ко вжавшемуся в кресло Корэру, склонился над ним. В лице обитателя миров мёртвых проступили столь знакомые Корэру черты. Теперь перед ним стоял брат, именно такой, каким Корэр его помнил: в кожаной маске, прикрывающей правую половину лица, в красной рубахе, ворот которой лишь немного не мог прикрыть след от клинка Сэрбы, отсёкшего Экору голову, в чёрном костюме и с кривоватой ухмылкой.

Корэр неосознанно подобрался в попытке закрыться, но ничего не успел. Последним что он увидел, оказались покрытые шрамами пальцы, сжатые в кулак. А потом боль, струйка безвкусной крови, стёкшая по губам на подбородок, и беспамятство.

Продлилось оно не долго. Но очнувшись Корэр почувствовал сильную руку, впившуюся в его волосы, и очередной удар, теперь уже лицом об колено.

Новое забытьё и новый приступ боли: брат выворачивал шарниру рук из пазов, разрывая каркас на части.

Когда Корэр вновь пришёл в себя, его поприветствовал удар в живо, отбросивший на несколько шагов, заставивший переднюю стенку каркаса почти вмяться в заднюю.

В следующий раз он лежал, а тяжёлый каблук впечатывался в бок.

По кубам текла кровь, он хотел кричать от всё не прекращающейся, жестокой боли. Спасения не было. Как бы он ни пытался прикрыться, брат находил куда ударить.

В какой-то момент Корэр уже потерял счёт этим сменам небытия и боли, потому не сразу понял, что брат обращается к нему.

Экору пришлось хорошенько встряхнуть его, прежде чем Корэр понял, оказался способен разобрать вопрос, адресованный ему:

— Ты меня ненавидишь?

Сплюнув кровь Корэр прохрипел:

— Больше чем кого бы то ни было.

— Тогда приди и убей меня. Но для этого тебе нужно не только не подохнуть сейчас, но и подняться на мой уровень. Ты мне не ровня, и до тех пор, пока ты будешь продолжать ныть, что ни на что не способен, что раньше было лучше, ты будешь недостоин стать дерьмом у моих ног. Давай, иди, выживи, докажи что достоин стать моим противником. Я собираюсь уничтожить эти проклятые миры, сможешь мне помешать? Нет конечно! Ведь ты вместо действий будешь продолжать жалеть себя. Что же, давай, жри себя, убеждай что ничтожество, пока я буду решать кому жить, а кому умереть. Оставайся сопливым пацаном, пока мне подвластны судьбы миров. Давай, сложи лапки и сдохни, в надежде что следующая жизнь предоставит лучший шанс. Чего молчишь, бесполезная тряпка, которой даже дикарь из окаянных миров постеснялся бы задницу подтереть? Ты, величайшее недоразумение всех миров, я разочарован.

Больше Экор ничего не сказал, он просто исчез, оставив Корэра в одиночестве. Тот всё пытался звать брата, ведь с ним было лучше, чем во тьме забытья к которому он так недавно стремился.

Приведя деревенских мужиков к соседям, староста увидел именно то, что описывали ему чужеземцы: разорённые улицы, опустевшие дома.

Тело ведьмы они, как и было обещано, нашли на подступах к деревне по Четвёртому направлению, только вот странники, принёсшие недобрую весть, не сказали, что все деревенски окажутся там же. Их тела, обращённые в кучи из кожи, плоти и потерявших форму каркасов, были свалены вокруг места свершившейся бойни.

По началу деревенские не верили путникам, пугавшим властью служительницы Тёмных сил, теперь удивлялись, как отрядникам удалось расплатиться только лишь жизнью колдуна. В том, что привезённый на телеге мальчонка не жилец, не сомневался никто, даже знахарка, способная поставить на ноги любого, кроме разве что безногого, сочувственно разводила руками. Не живут с такими ранами.

Староста, всё ещё отказываясь верить своим глазам, прошёл вперёд, склонившись над телом девушки. Кто-то тронул его за плечо, но он уже ничего не видел, на шее у покойницы весел медальон — знак его рода…

Один из деревенских мужиков из интереса присел на корточки у верхней половины тела колдуньи, уж очень ему хотелось знать, как выглядела та, что смогла извести целую деревню и, судя по следам бойни, прикончить совсем не слабого мага.

Пока все прочие грузили остатки тел на телеги, чтобы похоронить их нормально на деревенском кладбище, он аккуратно снял с ведьмы маску, шлёпнувшись на зад от удивления. Девушка была красива, хоть и неестественно бледна. Миниатюрный прямой носик, аккуратные губки, большие, и что самое страшное, совершенно живые глаза.

Эти глаза были наполнены страданием и смотрели с такой мольбой, словно он был единственным, кто мог спасти.

Губы девушки шевельнулись. Мужик не сразу понял, что прекрасная незнакомка говорит с ним. Только склонившись над девушкой он смог разобрать прерывающийся шёпот: «Надень маску».

Больше ей говорить ничего не пришлось, он послушно исполнил просьбу, оказавшись не в силах противостоять очарованию её бездонных, сверкающих словно самоцветы глаз.

Можик поднял на руки верхнюю часть тела упырицы и, покачнувшись, пошёл к нижней, сопоставив две половины, вернул маску обратно на лицо.

Не обращая ни на кого внимания ведьма поднялась и пошлая прочь с места бойни, под ошарашенные взгляды деревенских, слишком испугавшихся, чтобы что-то предпринять. А мужик её спасший, теперь уже сильно постаревший и исхудавший, безвольной марионеткой поплёлся следом.

Очнувшись Корэр ощутил на лице что-то мокрое и запоздало понял, что это слёзы. Рядом с ним, плотно прижавшись, обхватив рукой его исхудалое тело, лежала Няша. Пусть от воительницы несло потом и кровью, от всё-так был не один. Впервые за долгое время, его отвращение к окружающим переборола радость осознания, что рядом кто-то есть.

Ария попытался встать, но сильная рука воительницы прижала его к земле. Сама Няша приподнялась на локте, проговорив:

— Лежать!

— Пить… — прохрипел Корэр, запоздало поняв, что вода ему не особо поможет, ведь он не может контролировать энергию.

Воительница ничего не говоря, взяла бурдюк с водой, лежавший у ней под рукой, приставила горлышко к пересохшим, растрескавшимся губам колдуна. Корэр сделал глоток и, наконец вспомнив слова брата, позволил Вихрю обратить его в энергию и поглотить.

— Вкусно, — прошептал ария.

По щекам Корэра вновь потекли слёзы, но теперь он был счастлив. Впервые за всю жизнь он чувствовал себя не уродцем, не способным толком управляться даже со своим телом, а нормальным, обычным арией. Впервые он мог пить и быть может потом даже есть. И как же это было вкусно!..

— Ты говорил во сне на каком-то непонятном языке, — проигнорировав нахлынувший на Корэра поток необычных, до этого никогда не испытываемых чувств, сообщила Няша. — И звал. Кто такой Экор?

— Мой брат, — кое-как совладав с собой ответил Корэр, гневно нахмурившись.

— Ты видно его не очень любишь?

В ответ Корэр только кивнул, на что Няша хмыкнула:

— Понимаю. Мой брат после смерти отца продал меня в рабство. Но я как видишь страшенная, что трахали меня всего за пару рунюшек. От одного хазяина к другому, после множества побегов, но всё же я попала на арены, и вырвала свободу с кровью. Хотя, мой последний на тот уже момент не совсем хозяин хотел пустить меня на вывод «Сильной крови», пришлось перерезать мудаку глотку. Теперь я даже благодарна братцу, он научил меня убивать. Хотя глотку бы перерезала, жаль хворь добила его раньше. Я что сделал твой?

Слегка приподнявшись на локтях, чтобы видеть лицо воительницы в свете костра, Корэр ответил:

— Тоже научил убивать, но немного по-другому. Теперь я тоже, пожалуй, благодарен ему, и надеюсь ещё успею перерезать глотку.

Няша, расхохотавшись, похлопала Корэра по плечу, от чего тот закашлялся. Из кустов вдруг вынырнул Янь, шикнув на них:

— Оба спать, сладкая парочка. Нам завтра рано вставать, ещё успеете наговориться.