Винсе

Странник: Глава 32: Слишком много внимания

Вернувшись вместе с Янем, Няша бесцеремонно откинула полог крытой повозки и заскочила к купеческой жене и дочери. Окинув женщин уничижительным взглядом, воительница назвала их клушами, высунулась из повозки и отстегнула одно шерстяное одеяло от седла своего джоня, а второе — от седла Корэра. Укутав колдуна, она прижалась к его боку.

Купеческая дочка с ошеломлением проследила за всеми этими действиями, она ведь уже чуть ли не всю будущую жизнь распланировала с юношей, от которого должны были получится такие красивые дети. И вдруг какая-то уродливая дикарка, лицо которой, казалось, создано только для разделки рыбы, так запросто прижалась к колдуну. Что могло связывать их, выглядевших как две противоположности? Ну ничего, эта мужиковатая баба наверняка ещё и полнейшая дура. Такой ведь папенька не наймёт учителей философии и заморских языков, а значит она даже не конкурентка.

Няша, бросив на девицу пристальный взгляд, словно поняв её мысли, демонстративно приобняла колдуна, а тот даже не подумал оттолкнуть её, наоборот прижал к себе выпростанной их под одеяла здоровой рукой. Наёмница победно улыбнулась, глядя на то, как сгорает от зависти купеческая девчонка, привыкшая получать всё по первому желанию. И ведь кому она завидовала?! Ей, безродной шлюхе!

Когда обозники остановились на ночной постой у околицы ближайшей по тракту деревушки, Янь незамеченным отошел от стоянки, пользуясь тем, что Корэр валялся в беспамятстве, а Няша согласилась отойти от него лишь раз, когда ей предложили чашку супа, после чего тут же вернулась к своему обожаемому колдуну. В свете заходящей звезды наёмник поспешил рассмотреть перстень, найденный у вожака разбойников. Он хотел посмотреть его ещё там, на кровавой поляне, но помешала не вовремя объявившаяся Няша, из-за чего пришлось запрятать безделушку в рукав и терпеть до остановки, чтобы избежать любопытных глаз и лишних расспросов.

Рассмотрев печать на перстне, Янь положил его на камень, без сожалений смяв серебренное кольцо вторым тяжеленным камнем, для верности он опустил каменюку ещё раз, после чего забросил получившийся блин в речушку неподалёку. То же самое наёмник сделал и с перстнем с печатью Ноюрна, открывавшим ему чуть ли не все пути… Всё же, если он собирался вернуться на материк, как минимум следовало избавиться от вещицы, сослужившей ему столь верную службу. Хотя, поганец наверняка и так догадался, кто приханырил один из перстней, предназначенных только для доверенных лиц. Если уж Ноюрн изловит его, то пусть хотя бы побрякушка, за которую он выложил пару кошелей золотушек ему не достанется. Да и наверняка ведь, если от перстня не избавиться, в будущем появится соблазн его использовать, вот тут-то всё и вскроется….

Когда он вернулся к лагерю, очухавшийся Корэр уже сидел у костра, а над ним хлопотали Няша и Купеческая дочка, чему Янь несказанно удивился. К тому, что обычно бросающаяся на всех словно дикий зверь воительница носилась с колдуном чуть ли не как к собственным сыном, он уже успел привыкнуть, но забота от девушки, явно не привыкшей к работе и всю дорогу поглядывавшей на наёмников как на кевелов второго сорта, оказалась неожиданной. Чем только колдун их привлекал? Вовремя делался несчастным? Вроде как женщины по природе своей любят заботится. А он же ещё и мордахой на мелкого несчастного мальчишку смахивал, большие глазищи, пухлые губки и вздёрнутый носик. Вот бы уметь менять лица…

Нужно, стал вот таким обаятельным очаровашкой, заявился в общество богатых одиноких дам в возрасте постарше и гуляй за их счёт. Знавал Янь таких прохвостов, что прожигали ни одно состояние, а когда приходили с них спросить, невинно хлопали глазками. А ведь главное, он-то сам не так уж плох, но не велись на него покровительницы с толстыми кошелями. Так пришлось и отправиться в скитания, ведь и отцовского наследия ему бы не перепало… А теперь ещё и этот Корэр. Ну по лицу же видно, что избалованный сынишка богатенького папеньки — с жиру бесился. Ведь явно же у него всё было, на что только пальчик укажет, а он отправился искать приключения на свою задницу. Наверняка ведь вся эта истории про поиск затеряной родины — просто выдумка, чтобы сразу не погнали, попытка проканать за своего. Ну не может такой халёный мальчонка быть безродным бродягой.

Хотя, вроде у колдуна уже тогда была парочка уродливых шрамов… Но с учётом того, как он владел мечом, явно его неплохо обучили, да и было время по сражаться на практике. А может это чудо сбежал от слишком требовательного отца? Вполне логично, если допустить, что была у паренька заботливая мать, готовая чуть ли не с ложечки кормить, потом умерла и всё воспитание осталось на отце, каком-нибудь вояке, а чадушко не выдержало армейской дисциплины, да смылось куда подальше, теперь ищет дальних родственников в надежде осесть у них.

Окинув взглядом Корэра, по настоянию купеческой дочки расположившегося у одного костра с нанимателем и прочими уважаемым господами Надельяра, Янь опустился напротив, скривившись под неодобрительными взглядами купцов средней руки, поджав зады решивших сбежать из города к которому подходили орды тварей. Большее неодобрение было только в глазах их коллег наёмников, так же охранявших обозников, но до этих пор не обращавших на их своеобразную троицу никакого внимания. Хотя, зависть с которой на них смотрели продажные псы войны его радовала, пусть и не он стал её причиной.

— И откуда только они на наши головы? — проворчал Корэр, обращаясь к Яню, скрывая распиравшее его удовольствие от того, что наконец удалось прогнать навязчивые мысли.

— Да это же самый большой тракт в этой части царства, — хмыкнул Наёмник, всё пододвигавшийся поближе к колдуну, и бросающий настороженные взгляды по сторонам, на охранников, явно что-то затевавших. — К тому же, наверняка мужики по дороге могли в трактирах что-нибудь ляпнуть, а дальше дело не хитрое.

— Да к чему нам языками трепаться? — встрял один из купцов.

Янь в ответ только пожал плечами, взглянув на отца девицы, собравшейся чуть ли не на колени усадить Корэра, всё ёрзавшего на неудобном бревне, ставшей ему лавкой. В глазах купца читалось явное облегчение, что избранник его кровиночки хотя бы недурён и вроде бы здоров физически. Всё же они не наследные дворяне, а девку можно и с прицепом выдать. В крайнем случае устроит парня при себе счетоводом, благо тот судя по лицу, умом не обделён. Или, пусть мальчонка продолжит всё так же сопровождать обозы да караваны, ведь цену он себе заломил не малую, хотя и отрабатывал её с лихвой и, судя по тому, что облачён он был в камзол, крашеный дорогим синим, подработка была далеко не разовая. А как помрёт, так отыщет девке нового мужа.

Немного помолчав, наниматель обратился к Корэру:

— Вы похоже и правда весьма умелы в искусстве убивать. А…

Корэр тут же перебил его, морщась в отвращении:

— Искусство — это магия, а убийство — это ремесло — грязное и мерзкое.

— Да, — кивнул купец, не обратив на эти слова никакого внимания, тут же вернувшись к не заданному вопросу: — А вы бы смогли в одиночку сопровождать обозы? Нынешнее происшествие показало, что справиться с большим количеством противников не проблема. При необходимости мы доплатим. Вам и вашему отряду.

Корэр в задумчивости поднял глаза к небу с которого на него глядели задорно подмигивая звёзды. Да, конечно он мог бы справиться со всем в одиночку, но назойливый шёпот Вихря, застилавший разум, лишавший здравого смысла, наконец стих, оставив после себя холодное опустошение и желание просто спать. Судя по прошлому опыту, клинок должен был насытиться энергией на пару-тройку тринадцатков дней, за которые их обозы должны были уже добраться до Ксеньяра. Да и по прошествии кровожадного бешенства накатила невыносимая усталость, было только одно желание: завалиться спать, а не распылять частицы Вихря в радиусе сшода шагов от обоза, чтобы по их реакции отследить приближение неприятеля.

Вот только лгать он не мог… Потому начал издалека:

— Сегодня меня чуть насквозь не пробила стрела, ваши жена и дочь — свидетели тому, как я её извлекал. Я один, а вас много, за всеми могу не уследить. Да и здесь мне повезло застать их врасплох, не ожидай я нападения, расклад мог бы быть совсем иным.

Когда горожане разошлись по своим шатрам, наёмники всё продолжали сидеть у костров, ни один из них не покидал поста до тех пор пока разбитый ими на ночь лагерь полностью не утих. Янь обратился к Корэру, опасливо оглядываясь, заговорил:

— Ты молодец, что отказался один работать, у своих хлеб не отнимаешь. Только вот зря вы с купцами сблизились, нас могут не так понять.

Впервые в разговор вмешалась Няша, до тех пор всегда старавшаяся молчать пока мужчины беседы вели:

— Мы наёмники, они должны бы знать, что все эти кодексы только пшик, когда дело доходит до денег. А кто убеждён в обратном, пусть подходит, разъясню, — рыкнула она, бросив на поглядывавших в их сторону прочих охранников обозов, выхватив парочку боевых ножей.

— Бешеная ты баба, — с не без труда сохраняя спокойствие проговорил Янь. — Есть братство воров, есть наёмников и прочих ремёсел. А у этих братств есть свои уложения. Так вот, пойти против них всё равно что подписать себе смертный приговор. За отступников не заступятся, при возможности на них свалят чужой промах, а то и просто прирежут в подворотне. Так что убивать их мы не будем. Всё же это даже не проступок, есть шанс договориться. Вот только, — ткнул в Корэра пальцем, — договариваться придётся тебе. С тебя всё это началось. Да и, у нас с Няшей не достаточно громкие имена, чтобы…

Договорить он уже не успел, группка наёмников подошла достаточно близко, чтобы расслышать его речи. Неосознанно Янь потянулся к ножу на поясе, с удивлением отмечая, что Корэр даже не шелохнулся.

— Кто тут у нас такие? — поинтересовался воин, возглавлявший подошедшую компанию, опустившись напротив Корэра, Няши, и как-то так незаметно переместившегося к ним Яня.

— Странники, — проговорил Корэр, поглядывая ещё на тринадцаток вооружённых до зубов вояк за спиной их гостя.

— Не, вы уж будьте добры, представьтесь. Мы пока не убивать вас пришли. Меня вот звать Ровоном, а этих двух, — указал на мужчин у себя за спиной, стоящих ближе других, — Тушник и Жател.

— Янь, — ответил наёмник, под испепеляющим взглядом гостей, не воспринявших серьёзно отвечающего им светловолосого мальчишку.

— А это не тот ли Янь, что из шавок Ноюрна? — усмехнулся Тушник, подсев к костру. — Неужто его верный пёс пал до сопровождения обозов. Не уж то дурманщик разорился? Клиенты все по перемёрли?

— Да вот, опостылели его методы, решил податься на вольные хлеба, — проговорил Янь, косясь на наблюдавшего за всем мага и как-то подозрительно притихшую Няшу.

— На плаху ты податься решил, — прокомментировал Ровон. — За твою голову теперь платить готовы не только законники, но и твой покровитель. Как нужно было так нагадить Ноюрну, чтобы он выставил за твою голову пять тысяч золотушек?

На лице Яня отразилось неподдельное удивление:

— А это он поднял, в прошлом лету было три. Видимо обиделся, что мы его ребят в Вырьхоре вырезали.

Теперь пришло время удивляться наёмникам:

— Мы слышали, что всех его кевелов в городе перебили, так это вы те герои. Сколько вас было?

— Двое. Я да колдун, — кивнул на Корэра.

Гости тут же расхохотались, переглядываясь между собой. С трудом уняв смех Ровон наконец заговорил:

— Ладно, с тобой, пьянь затирающаяся. Идём дальше. Ты у нас кто такая, красавица?

— Няша, — бросила она, оскалившись.

— Ничего так ты присмирела, — отметил Тушник, похахатывая.

— Да у нас тут прямо вечер встреч. Может и ты, малец, кто-то из именитых? — поинтересовался Ровон.

— Нет. Моё имя Корэр. Я чужеземец, потому знаю не все ваши устои. Если мои действия вас как-то обидели, то прошу прощения, давайте решим всё без пролития крови, всё же одно дело сражения с противниками, но совсем другое свары между своими, — проговорил Корэр, отчаянно восстанавливаю в памяти жесты, мимику и речь брата, ведь кто кто, а Экор наверняка нашёл бы общий язык с продажными воинами. Вот только Экор бы и не оказался в такой ситуации…

— Ты гляди ка, — расхохотался Жалет, похлопывая себя по колену, — мальчик боится нас обидеть! Какой благородный!

Ровон тут же осадил его:

— Помолчи. Чужеземец дело говорит. Эй, мальчик, — обратился он к Корэру, — мы простим твою показуху, но ведь мы должны за свою доброту что-то получить. Мы наёмники, а не рыцари. Отдай свой заработок и разойдёмся без обид.

— Не получится, — спокойно и коротко ответил Корэр, но, увидев недопонимание наёмников, объяснил: — Я останусь обделён. Предлагаю решить всё поединком.

— Ты ранен! Совсем ошалел? — склонившись к его уху прошептала Няша. Но шёпот непреднамеренно вышел достаточно громким, чтобы услышали «гости».

Только теперь Ровон и союзники отметили удивительную бедность чужеземца и не естественный для кевелов золотистый отлив кожи.

— Нормально, пока не помер, всё нормально, — проворчал Корэр.

Усмехнувшись, Ровор сообщил:

— Если уж ты предложил поединок, то мы не в праве отказываться. Но когда проиграешь, не обвиняй нас в бесчестии. Мы наёмники, не рыцари, плевать нам на то, мог ли ты сражаться или пальчик у тебя болел.

Корэр только кивнул, поднимаясь на ноги.

Ровон обернулся на толпу, безмолвно их сопровождавшую, крикнув:

— Чужеземец предложил поединок, мы приняли. Все слышали?

В ответ ему раздалось нестройное: «Да».