Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Все рассказы и повести

Дипломатическая неприкосновенность

— Заходите, джентльмены, не стесняйтесь, — произнес посол, приглашая их в особые апартаменты, предоставленные Государственным департаментом. — Садитесь, пожалуйста.

Полковник Серси уселся на стул, пытаясь оценить персону, по милости которой весь Вашингтон стоял на ушах. Вид у посла был вовсе не угрожающий. Роста среднего, сложения изящного, одет в строгий коричневый твидовый костюм (подарок Государственного департамента). Лицо одухотворенное, с тонкими чертами.

«Человек как человек», — подумал Серси, сверля пришельца взглядом бесцветных и бесстрастных глаз.

— Чем могу служить? — с улыбкой спросил посол.

— Президент поручил мне вести ваше дело, — ответил Серси. — Я ознакомился с отчетом профессора Даррига. — Он кивнул в сторону своего спутника. — Но хотелось бы узнать все из первоисточника.

— Конечно, — согласился пришелец и закурил сигарету. По-видимому, просьба доставила ему искреннее удовольствие.

«Любопытно, — подумал Серси, — ведь прошла неделя, как посол приземлился, и ведущие ученые страны успели вымотать из него душу».

Но когда припекло по-настоящему, напомнил себе Серси, они призвали на подмогу военных. Он откинулся на спинку стула, небрежно сунув руки в карманы. Его правая рука лежала на рукоятке крупнокалиберного пистолета со снятым предохранителем.

— Я прибыл, — заговорил пришелец, — как полномочный посол, представитель империи, охватывающей половину Галактики. Я привез вам привет от своего народа и предложение вступить в наше сообщество.

— Понятно, — ответил Серси. — Кое у кого из ученых сложилось впечатление, что это не предложение, а требование.

— Вступите, можете не сомневаться, — заверил посол, выпуская дым через ноздри.

Серси заметил, как сидящий рядом с ним Дарриг напрягся и прикусил губу. Полковник переместил пистолет в кармане — теперь его можно было легко выхватить.

— Как вы нас разыскали? — осведомился Серси.

— Каждого из полномочных послов прикрепляют к неисследованному участку космоса, — объяснил пришелец. — Мы обшариваем каждую звездную систему этого участка в поисках планет, а каждую планету — в поисках разумной жизни. Как известно, разумная жизнь в Галактике — большая редкость.

Серси кивнул, хотя до сих пор это было ему неизвестно.

— Найдя планету, населенную разумными существами, мы на ней высаживаемся, как это сделал я, и подготавливаем ее обитателей к участию в нашем содружестве.

— А как ваш народ догадается, что вы обнаружили разумную жизнь? — поинтересовался Серси.

— В организм каждого посла вмонтировано передающее устройство, — ответил пришелец. — Оно включается, как только мы попадаем на населенную планету. В космос начинает непрерывно поступать сигнал, который можно принять на расстоянии до нескольких тысяч световых лет. Вспомогательные группы постоянно дежурят вблизи границ зоны приема. Как только сигнал принят, на планету снаряжают отряд колонизаторов. — Он аккуратно стряхнул пепел в пепельницу. — У этого метода есть явные преимущества по сравнению с засылкой комплексного отряда из разведчиков и колонизаторов. Отпадает необходимость бросать слишком мощные силы на бесплодный поиск, который может затянуться на десятки лет.

— Конечно. — Лицо Серси оставалось бесстрастным. — Расскажите подробнее о самом сигнале.

— Подробности вам ни к чему. Методами земной техники сигнал невозможно уловить и, следовательно, заглушить. Пока я жив, передача ведется непрерывно.

Дарриг порывисто вздохнул и покосился на Серси.

— Но если вы прекратите передачу, а сигнал еще не будет перехвачен, то нашу планету никогда не отыщут.

— Не отыщут, пока снова не обследуют ваш сектор, — согласился дипломат.

— Прекрасно. Как полномочный представитель президента США, прошу вас прекратить передачу. Мы не желаем входить в состав вашей империи.

— Мне очень жаль. — Посол пожал плечами. («Интересно, — подумал Серси, — сколько раз он уже разыгрывал эту сцену и на скольких планетах?») — Но я ничем не могу помочь.

Посол встал.

— Значит, не прекратите?

— Не могу. Как только передача сигнала начинается, я не в состоянии им управлять. — Дипломат отвернулся и подошел к окну. — Однако я подготовил для вас философский трактат. Как посол я обязан предельно смягчить психологический удар. Ознакомившись с новыми идеями, вы сразу поймете, что…

Едва посол подошел к окну, Серси выхватил пистолет. Шесть выстрелов в голову и тело посла слились в единый грохочущий взрыв. И Серси вздрогнул.

Посол исчез!

Серси переглянулся с Дарригом. Тот пробормотал что-то насчет призраков. Но тут посол столь же внезапно появился вновь.

— По-вашему, это так легко? — спросил он. — Мы, послы, волей-неволей обладаем дипломатической неприкосновенностью. — Он потрогал пальцем одну из дырочек, пробитых пулями в стене. — Если вы этого еще не поняли, скажу иначе — убить меня вы не властны. Вы не сможете даже понять принцип моей защиты.

Посол взглянул на них, и в этот момент до Серси впервые дошло, что посол здесь действительно чужак.

— Всего доброго, джентльмены, — сказал посол.

Дарриг и Серси вернулись на командный пункт. Никто и не ожидал по-настоящему, что посла удастся убить столь легко, но все же его неуязвимость потрясала.

— Полагаю, вы все видели, Мэлли? — спросил полковник Серси.

Худощавый лысеющий психиатр грустно кивнул:

— Видел и заснял на пленку.

— Интересно, в чем суть его философии? — пробормотал себе под нос Дарриг.

— Думать, что такое простое решение сработает, просто нелогично. Никакая раса не отправила бы посла с подобным предложением, всерьез надеясь на то, что посол уцелеет. Если только…

— Если что?

— Если только не снабдить посла чертовски эффективной защитой, — уныло закончил психиатр.

Серси пересек комнату и взглянул на экраны. Квартира у посла действительно была особая. Ее спешно соорудили спустя два дня после того, как он приземлился и передал приглашение. Стены квартиры обили свинцом и сталью, утыкали теле- и кинокамерами, магнитофонами и Бог знает чем еще.

Это была самая совершенная в мире камера смерти.

Посол сидел за столом. Он что-то печатал на портативной пишущей машинке, подаренной правительством США.

— Эй, Гаррисон! — крикнул Серси. — Пора приступать к плану номер два.

Из соседней комнаты, где находилась подключенная к квартире посла аппаратура, появился Гаррисон. Он методично проверил показания манометров, отрегулировал управление и поднял глаза на Серси.

— Можно? — спросил он.

— Можно, — ответил Серси, не отрывая глаз от экрана. Посол все еще печатал.

Гаррисон нажал какую-то кнопку, и из скрытых отверстий в стенах и потолке кабинета посла вырвались огненные языки.

Кабинет превратился в нечто вроде доменной печи. Серси выждал еще минуты две, затем подал знак Гаррисону, и тот нажал другую кнопку. Они впились взглядом в изображение раскаленной комнаты на экране, надеясь увидеть обугленный труп.

Посол вновь возник за столом и разочарованно посмотрел на остатки пишущей машинки. На нем самом не было даже копоти.

— Нельзя ли попросить другую машинку? — обратился он к одной из тщательно замаскированных телекамер. — Мне все-таки хочется, чтобы вы, неблагодарные ничтожества, ознакомились с моей философией.

Потом уселся в обгоревшее кресло и через секунду, по всей видимости, заснул.

— Ладно, все садитесь, — сказал Серси. — Настало время собрать военный совет.

Мэлли оседлал стул. Гаррисон, усевшись, зажег трубку и стал медленно раскуривать.

— Итак, — начал Серси, — правительство свалило все на нас. Посла надо уничтожить — тут других мнений быть не может. Ответственность за это возложена на меня. — Серси криво улыбнулся. — Вероятно, по той причине, что никто из шишек не желает отвечать за неудачу. А я выбрал вас троих себе в помощники. Мы получим все, что потребуем, любую помощь, любую консультацию. А теперь — есть идеи?

— Как насчет плана номер три? — спросил Гаррисон.

— Дойдет черед и до него, — сказал Серси. — Но, по-моему, он не подействует.

— По-моему, тоже, — согласился Дарриг. — Мы ведь даже не знаем, как он защищается от опасности.

— Вот это — первоочередная проблема. Мэлли, возьмите все данные, которыми мы располагаем, и распорядитесь ввести их в анализатор Дерихмана. Вы ведь знаете, какие сведения нужно получить? «Каковы свойства X, если Х умеет то-то и то-то?»

— Хорошо, — буркнул Мэлли и вышел, бормоча что-то о превосходстве физики над прочими науками.

— Гаррисон, — сказал Серси, — к осуществлению плана номер три все подготовлено?

— Конечно.

— Попробуем.

Пока Гаррисон возился с окончательной настройкой, Серси наблюдал за Дарригом. Пухлый коротышка-физик задумчиво уставился куда-то вдаль и что-то бормотал. Серси надеялся, что его осенит какая-нибудь идея. От Даррига он ждал многого.

Зная, что с большим количеством людей работать невозможно, Серси тщательно подобрал себе штат. Ему требовалось качество.

Именно поэтому первым избранником стал Гаррисон. Крепко сбитый, вечно хмурый конструктор славился тем, что может сконструировать что угодно, лишь бы у него было хоть смутное представление, как должна действовать эта конструкция.

Следующим в команду попал психиатр Мэлли — Серси не был уверен, что для уничтожения посла потребуются только физические действия.

Дарриг — физик-математик, но его беспокойный, пытливый ум создавал интереснейшие теории и в других областях науки. Дарриг был единственным из четверых, кто заинтересовался послом в интеллектуальном аспекте.

— Он мне напоминает Металлического Старика, — произнес наконец Дарриг.

— Это еще кто такой?

— Вы что, не слышали легенду о Металлическом Старике? Так вот, это был монстр, закованный в черную металлическую броню. С ним встретился Победитель Чудовищ — герой индейских легенд — и после многих попыток сумел убить Металлического Старика.

— Как же ему это удалось?

— Он ударил его под мышку. Там у него брони не было.

— Красота, — ухмыльнулся Серси. — Так попроси нашего посла поднять руки.

— Готово! — сообщил Гаррисон.

— Отлично. Давайте.

В комнату посла беззвучно хлынули невидимые потоки жестких гамма-лучей.

Однако подвергнуться их смертельному действию оказалось некому.

— Хватит, — немного погодя сказал Серси. — От этого околело бы стадо слонов.

Посол пять часов пробыл в невидимом состоянии, пока интенсивность радиации немного не спала. Тогда он вновь появился в комнате.

— Так я жду машинку, — напомнил он.

— Вот заключение анализатора. — Мэлли подал Серси пачку бумаг. — А вот кратко сформулированный вывод.

Серси прочитал вслух: «Простейший способ защиты от данного или любого оружия — стать тем или иным конкретным оружием».

— Превосходно, — сказал Гаррисон. — Но что это значит?

— Это значит, — ответил Дарриг, — что, когда мы угрожаем послу огнем, он сам превращается в огонь. Когда мы в него стреляем, он превращается в пулю — и так до тех пор, пока опасность не проходит, а там он возвращает себе прежнее обличье.

Дарриг взял у Серси бумаги и принялся их перелистывать.

— Гм… Интересно, существуют ли какие-либо исторические параллели? Вряд ли. — Он оторвался от бумаг. — Вывод не окончательный, но вполне убедительный. Всякий иной принцип защиты требует сначала опознать оружие, потом оценить его, а потом уже принимать контрмеры в соответствии с потенциальными возможностями оружия. У посла защита намного безопаснее и срабатывает мгновенно. Ему не приходится опознавать оружие. Скорее всего, его тело каким-то образом отождествляется с тем, что ему угрожает.

— Есть ли способ сломить такую защиту? — спросил Серси.

— Анализатор недвусмысленно указывает, что, если его вывод верен, такого способа нет, — угрюмо заметил Мэлли.

— Такой вывод можно и отбросить, — возразил Дарриг. — Возможности машины все-таки ограничены.

— Но мы до сих пор не знаем способа его остановить, — подчеркнул Мэлли. — А он продолжает передавать сигнал.

Серси на мгновение задумался.

— Свяжитесь со всеми экспертами, которых знаете. Зададим-ка послу жару. Знаю, все знаю, — добавил он, заметив сомнение на лице Даррига, — но попытаться мы обязаны.

В последующие дни смерть обрушивалась на посла во всех мыслимых формах и сочетаниях. Его пытались убить оружием, начиная с каменных топоров и кончая современными атомными гранатами, топили в кислотах, душили ядовитыми газами.

Посол философски пожимал плечами и продолжал печатать на очередной новой машинке.

Его травили бактериями: сперва возбудителями всех известных болезней, затем их мутированными разновидностями.

Посол даже не чихнул.

На нем испытали электричество, радиацию, оружие деревянное, железное, медное, бронзовое, урановое — все без исключения, перебрали любые возможности.

На после не появилось ни царапины, зато его комната выглядела так, словно в ней вот уже пятьдесят лет беспрерывно идет пьяный дебош.

Мэлли и Дарриг каждый корпели над собственными идеями. Физик лишь ненадолго отвлекся, чтобы напомнить Серси миф о Бальдуре. На Бальдура тоже нападали с самым разным оружием, но он остался неуязвим, потому что все на Земле пообещало его любить. Все, кроме омелы. И когда в него бросили веточку омелы, он умер.

Выслушав Даррига, Серси раздраженно отвернулся. Но все же велел доставить омелу — так, на всякий случай.

Она, во всяком случае, оказалась не менее эффективной, чем фугасные снаряды или лук со стрелами, и при нулевом результате хоть немного украсила изуродованную комнату.

Прошла неделя, и посла, не встретив возражений с его стороны, переселили в новую, более прочную и надежную камеру смерти. В старую никто не осмеливался войти — отпугивали микроорганизмы и высокая радиоактивность.

Посол возобновил работу за пишущей машинкой. Все предыдущие плоды его трудов или сгорели, или были разорваны в клочки, или съедены.

— Побеседуем с ним, — предложил Дарриг на другой день. Серси согласился. Все равно идеи временно иссякли.

— Заходите, джентльмены, — сказал посол так радушно, что Серси замутило. — К сожалению, мне нечем вас угостить. По досадному недосмотру меня уже десятый день не снабжают ни пищей, ни водой. Меня-то это, конечно, не волнует.

— Рад слышать, — отозвался Серси.

Глядя на посла, никто бы не догадался, что он отразил натиск всех земных средств умерщвления. Напротив, можно было подумать, что бомбежку перенесли Серси и его сотрудники.

— Ну и защита у вас, — дружелюбно произнес Мэлли.

— Рад, что вам нравится.

— Скажите, пожалуйста, а каков ее принцип? — невинно спросил Дарриг.

— Разве вы не знаете?

— Кажется, знаем. Вы становитесь тем, что вам грозит. Правда?

— Безусловно, — подтвердил посол. — Как видите, я от вас ничего не скрываю.

— Примите от нас что-нибудь в благодарность за то, что вы прекратите передачу, — предложил Серси.

— Это что же, взятка?

— Точно, — сказал Серси. — Все, что ни…

— Нет, — отрезал посол.

— Будьте благоразумны, — настаивал Гаррисон. — Вы же не хотите развязать войну, верно? Сейчас на Земле согласие между государствами против вас. Мы вооружаемся…

— Чем?

— Атомными бомбами, — ответил Мэлди. — Водородными бомбами. Мы…

— Сбросьте на меня бомбу, — прервал посол. — Она не причинит мне вреда. Почему вы думаете, что она причинит вред моему народу?

Все четверо промолчали. Об этом они как-то не подумали.

— Уровень ведения войны, — заявил посол, — истинное мерило цивилизации. Стадия первая — применение простейших орудий уничтожения. Стадия вторая овладение материей на молекулярном уровне. Сейчас вы приближаетесь к третьей стадии, хотя все еще далеки от полного контроля над атомными и субатомными силами. — Он обаятельно улыбнулся. — Мой народ идет к вершине пятой стадии.

— Это какая же стадия? — полюбопытствовал Дарриг.

— Увидите, — сказал посол. — Но, может быть, вам интересно, насколько типичны мои способности для моих соплеменников? Могу вас заверить, что они вовсе не типичны. Для того чтобы я мог справиться с работой, не превышая своих полномочий, в меня введены кое-какие ограничения, позволяющие мне совершать только пассивные действия.

— Зачем? — спросил Дарриг.

— Причины очевидны. Если под горячую руку я совершу активное действие, то сотру вашу планету в порошок.

— Неужели вы надеетесь, что мы вам поверим? — спросил Серси.

— Почему бы и нет? Или это так трудно понять? Разве вы не в состоянии поверить в то, что есть силы, о которых вы не имеете ни малейшего представления? Впрочем, у моей пассивности есть и другая причина. О ней вы уже, разумеется, догадались.

— Полагаю, вы намерены сломить наш дух, — сказал Серси.

— Совершенно верно. Впрочем, от моего признания ничего не изменится. Схема всегда одна и та же. Посол приземляется и делает предложение юной, дикой и необузданной расе вроде вашей. Ему отчаянно сопротивляются, посла упорно пытаются убить. Когда же все попытки проваливаются, туземцы обычно сильно падают духом. Так что, когда прибывает отряд колонизаторов, восприятие новых идей проходит намного быстрее. И вообще, — добавил он после короткой паузы, — обычно планеты проявляют гораздо больший интерес к предлагаемой им философии. Уверяю вас, она сильно облегчает перестройку. Он протянул посетителям стопку бумаги с машинописным текстом. — Может быть, пролистаете?

Дарриг взял у посла бумаги и сунул в карман.

— Если найдется время.

— Рекомендую полюбопытствовать, — сказал посол. — Сейчас вы уже близки к критической точке. Почему бы вам не сдаться?

— Еще рано, — невозмутимо ответил Серси.

— Не забудьте прочитать, — настойчиво напомнил посол.

Люди торопливо вышли.

— Вот что, — сказал Мэлли, когда они вернулись на командный пункт. — Мы еще не все испробовали. Пустим в ход психологию?

— Хоть черную магию, — согласился Серси. — Что вы имеете в виду?

— Насколько я понимаю, — объяснил Мэлли, — посол мгновенно реагирует на опасность. У него безотказный защитный рефлекс. Давайте прибегнем к чему-нибудь такому, на что этот рефлекс не распространяется.

— Например? — спросил Серси.

— Например, гипноз. Может, что-нибудь выведаем.

— Конечно, — сказал Серси. — Попытайтесь. Пробуйте что угодно.

В комнату посла впустили микроскопическое количество гипнотизирующего газа, и Серси с Мэлли и Дарригом уселись перед видеоэкраном. Одновременно в кресло, где сидел посол, был дан электрический импульс.

— Это чтобы отвлечь внимание, — прокомментировал Мэлли.

Посол исчез, прежде чем его поразил электрический ток, и вскоре вновь появился в кресле.

— Достаточно, — прошептал Мэлли и перекрыл клапан.

Все впились взглядом в экран. Немного погодя посол отложил книгу и уставился в пустоту.

— Как странно, — произнес он. — Альферн мертв. Добрый друг… идиотская случайность. В пути ему не повезло. Он был обречен. На его пути таилось… Но такое не часто встречается.

— Думает вслух, — прошептал Мэлли, хотя услышать его посол никак не мог. — Проговаривается. Должно быть, друг у него из головы не выходит.

— Конечно, — продолжал посол, — когда-нибудь Альферн должен был умереть. Бессмертие пока недостижимо. Но такой смертью… и нет защиты. Хаос таится… Нечто, вечно ждущее своего часа.

— Его тело еще не опознало гипнотизирующий газ как угрозу, — прошептал Мэлли.

— Впрочем, — снова заговорил посол, — закон упорядочивания держит все это в рамках, сглаживает…

Посол неожиданно вскочил и побледнел. Он явно пытался припомнить только что сказанное. Потом рассмеялся.

— Остроумно. Такую шутку вы сыграли со мной в первый и последний раз. Но, джентльмены, она вам не сослужит службы. Я и сам не знаю, чем меня можно одолеть… — Он снова рассмеялся. — Кстати, — заметил он, — команда колонизаторов теперь уже наверняка знает нужное направление. Они отыщут вас и без меня.

Посол снова уселся, чему-то улыбаясь.

— Что и требовалось доказать! — возликовал Дарриг. — Он уязвим. Погиб же от чего-то его друг Альферн.

— От чего-то в космосе, — напомнил ему Серси. — Но от чего?

— Дайте сообразить, — размышлял Дарриг вслух. — Закон упорядочивания. Это, наверное, неизвестный нам закон природы. А таилось… что там может таиться, в космосе?

— Он сказал, что колонизаторы отыщут нас в любом случае, — напомнил всем Мэлли.

— Давайте сперва покончим с главным делом, — сказал Серси. — Вполне возможно, он блефует… впрочем, вряд ли. Но избавиться от посла необходимо.

— Мне кажется, я знаю, что там таится! — воскликнул Дарриг. Потрясающе. Это может вылиться в новую космологию!

— Хорошая идея? — осведомился Серси. — Мы сможем ею воспользоваться?

— Думаю, да. Но над ней нужно поработать. Пойду-ка я к себе в отель. Мне надо полистать кое-какие книги, и желательно, чтобы в ближайшие несколько часов меня никто не тревожил.

— Хорошо, — согласился Серси. — Но в чем суть…

— Не спрашивайте, я мог и ошибиться, — сказал Дарриг. — Дайте мне возможность помозговать. И он выбежал из комнаты.

— Как по-вашему, к чему он клонит? — спросил Мэлли.

— Ума не приложу, — пожал плечами Серси. — Вот что, давайте еще попробуем эти психологические штучки.

Сперва комнату посла на несколько футов заполнили водой — не с целью утопить, а чтобы причинить максимальное неудобство.

Затем к воде добавили свет. Восемь часов подряд посла изводили световыми вспышками — то яркими, проникающими сквозь веки, то тусклыми, чтобы лишь раздражать.

Потом настала очередь звуков — скрежета, визга, скрипов, тысячекратно усиленного звука скребущих по шершавой поверхности ногтей, странных причмокиваний, вскриков и шепота.

А потом — запахи. И следом за ними — весь мыслимый арсенал способов свести человека с ума.

Посол невозмутимо спал.

— Ну вот что, — сказал Серси на следующий день, — начнем шевелить мозгами.

Голос его звучал хрипло и устало. Психологическая пытка, которая даже не вывела посла из равновесия, словно рикошетом отразилась на Серси и его команде.

— Куда, черт подери, запропастился Дарриг?

— Все продумывает свою идею, — сказал Мэлли, потирая заросший подбородок. — Говорит, вот-вот докопается до истины.

— Будем исходить из допущения, что его идея порочна, — сказал Серси. Давайте рассуждать. Например, если посол способен превратиться во что угодно, есть ли что-нибудь такое, во что он не способен превратиться?

— Хороший вопрос, — буркнул Гаррисон.

— Это вопрос об ответном действии, — сказал Серси. — Нет смысла бросать копье в человека, способного в это копье превратиться.

— А что, если сделать так, — предложил Мэлли. — Пусть он превращается во что угодно, мы поставим его в такое положение, что опасность будет грозить ему уже после превращения.

— Конкретнее, — сказал Серси.

— Предположим, ему что-то грозит. Он превращается в источник опасности. А если что-то угрожает именно этому источнику? И, в свою очередь, само находится под какой-то угрозой? Что он тогда сделает?

— А как это осуществить? — спросил Серси.

— А вот как. — Мэлли снял телефонную трубку. — Алло! Соедините с Вашингтонским зоопарком. Срочно.

Посол обернулся на звук открывающейся двери. В комнату впихнули упирающегося тигра. Дверь захлопнулась.

Тигр посмотрел на посла, посол — на тигра.

— Изобретательно, — одобрил посол.

Тигр прыгнул, точно распрямившаяся пружина, и опустился там, где только что сидел посол.

Дверь снова приоткрылась. В комнату впихнули второго тигра. Он злобно оскалился и прыгнул на первого. Оба столкнулись в воздухе.

В нескольких десятках сантиметров от них появился посол и стал наблюдать за дракой. Он посторонился, когда в дверь втолкнули льва, настороженного и готового к бою. Лев прыгнул на посла и чуть не перекувырнулся, не обнаружив добычи на месте. За неимением лучшего лев вцепился в одного из тигров.

Посол вновь очутился в кресле — он курил и спокойно смотрел, как звери рвут друг друга на куски.

Через десять минут комната стала похожа на бойню. К тому времени это зрелище послу надоело, и он улегся на постель с книжкой в руках.

— Сдаюсь, — сказал Мэлли. — Больше ничего в голову не приходит.

Серси, не отвечая, уперся взглядом в пол. Гаррисон в уголке тихо накачивался виски.

Зазвонил телефон. Серси снял трубку.

— Да?

— Раскусил! — услышал он торжествующий голос Даррига. — Послушайте, я сейчас же хватаю такси. Велите Гаррисону вызвать подручных.

— А в чем дело? — спросил Серси.

— В хаосе, который подо всем этим таится! — ответил Дарриг и бросил трубку.

Полчаса, час… Только через три часа после своего звонка на командный пункт лениво вошел Дарриг.

— Привет, — сказал он небрежно.

— К дьяволу приветы! — зарычал Серси. — Почему так долго?

— В пути я познакомился с философией посла, — ответил Дарриг. — Это шедевр.

— Поэтому вы и задержались?

— Да. Я попросил водителя проехать несколько раз вокруг парка, а сам читал.

— Оставим это. В чем же…

— Нельзя это оставить, — перебил Дарриг странным, напряженным голосом. — Боюсь, что мы заблуждались относительно пришельцев. Если они станут нашими правителями, Земля — колонией, это будет вполне разумно и справедливо. Откровенно говоря, я даже мечтаю, чтоб они скорее прилетели.

Но вид у Даррига был не столь уверенным, как слова. Его голос дрожал, со лба градом струился пот, он судорожно сжимал кулаки, словно его мучила боль.

— Это трудно объяснить, — произнес он. — Едва я начал читать, как все стало совершенно ясным. Я понял, какими мы были тупицами, пытаясь сохранить независимость в этой взаимозависимой Вселенной. Я понял… да ладно, Серси. Давайте кончим дурить и признаем посла нашим другом.

— Успокойтесь! — заорал Серси на совершенно спокойного физика. — Вы сами не знаете, что говорите.

— Странно, — пробормотал Дарриг. — Я знаю, что я думал… только теперь я так не думаю. Мне ясно, в чем ваша беда. Вы не знакомы с настоящей философией. Вы поймете меня, как только прочтете…

Он подал Серси стопку бумаг. Серси тотчас поджег их своей зажигалкой.

— Неважно, — сказал Дарриг. — Я заучил наизусть. Вы только послушайте. Аксиома первая: все разумные существа…

Серси выбросил вперед кулак, и Дарриг повалился на пол.

— Слова в тексте, видимо, подобраны так, чтобы вызывать в человеке определенную эмоциональную реакцию. Это своего рода гипноз, прокомментировал Мэлли. — Послу остается лишь приспособить слова под мышление людей, с которыми он имеет дело.

— Знаете, Мэлли, — обратился к нему Серси, — теперь все в ваших руках. Дарриг нашел разгадку — или думал, что нашел. Вам придется вытянуть ее из него.

— Задача нелегкая, — проговорил Мэлли. — У него ведь будет ощущение, что, выдав нам свою тайну, он предает правое дело.

— Как вы этого добьетесь — меня не касается, — отмахнулся Серси. — Лишь бы добились.

— Даже с риском для его жизни? — спросил Мэлли.

— Даже с риском для вашей.

— Тогда помогите отвести его в мою лабораторию, — бросил Мэлли.

В тот вечер Серси с Гаррисоном не покидали командного пункта, следя за послом. В голове Серси лихорадочно путались мысли.

Что погубило Альферна в космосе? Можно ли смоделировать это «нечто» и на Земле? Что такое «закон упорядочивания»? Как это — «хаос таится»?

И вообще, какого черта я со всем этим связался? — подумал он. Нет, подобные мысли следует давить сразу.

— Кто такой, по-вашему, посол? — спросил он Гаррисона. — Человек?

— Похож, — сонно ответил Гаррисон.

— С виду похож, а на деле не похож. Интересно, каков его настоящий облик?

Гаррисон качал головой и раскуривал трубку.

— Что он собой представляет? — не унимался Серси. — С виду человек, но преображается во что угодно. Ничем его не проймешь — адаптируется. Как вода, принимает форму любого сосуда.

— Воду можно вскипятить, — зевнул Гаррисон.

— Конечно. Вода не имеет собственной формы, так ведь? Или имеет? В чем ее внутренняя суть?

Сделав над собой усилие, Гаррисон попытался сосредоточиться на словах Серси.

— В молекулярной структуре? В матрице?

— Матрица, — повторил Серси, тоже зевая. — Должно быть, нечто вроде этого. Структура абстрактна, так?

— Так. Структуру можно наложить на что угодно. Что я только что сказал?

— Ну-ка, подумаем, — сказал Серси. — Структура. Матрица. Любая частичка тела посла способна изменяться. Но для сохранения его личности должна иметься и некая объединяющая сила. Нечто неизменное в любых обстоятельствах.

— Как тесемка, — произнес Гаррисон, не размыкая век.

— Конечно. Завяжи ее узлами, сплети в жгут, намотай на палец — она останется тесемкой.

— Да.

— Но как одолеть эту структуру? — спросил Серси. Отчего бы не поспать? К черту посла вместе с его колонизаторами, сейчас он наконец заснет…

— Проснитесь, полковник!

Серси через силу открыл глаза и посмотрел на Мэлли. Рядом самозабвенно храпел Гаррисон.

— Удалось?

— Нет, — признался Мэлли. — Философия произвела на него слишком глубокое впечатление. Правда, до конца она не подействовала. Дарриг знает, что раньше хотел уничтожить посла по достаточно веским причинам. Теперь его позиция изменилась, зато он чувствует, что предает нас. С одной стороны, он не может причинить вред послу; с другой — он не хочет причинить вред нам.

— И все же молчит?

— Боюсь, все не так просто. Знаете, если перед вами непреодолимое препятствие, которое необходимо преодолеть… кроме того, как мне кажется, философия посла повредила его разум.

— Так куда вы клоните? — Серси встал.

— Мне очень жаль, — извинился Мэлли, — но тут я ничего поделать не могу. В его сознании происходила сильнейшая борьба, и когда у него не осталось сил сражаться, он… отступил. Боюсь, он безнадежно помешался.

— Сходим к нему.

Они прошли по коридору в лабораторию Мэлли. Дарриг лежал на кушетке, уставившись куда-то немигающими остекленевшими глазами.

— Неужели нет способа его вылечить? — спросил Серси.

— Возможно, при помощи шоковой терапии, — с сомнением произнес Мэлли. Однако на это уйдет немало времени. К тому же в его сознании наверняка имеется блокировка причин, которые довели его до такого состояния.

Серси отвернулся — у него потемнело в глазах. Даже если Даррига можно вылечить, окажется слишком поздно. Сигнал посла наверняка уже принят, и пришельцы-колонизаторы направляются к Земле.

— А это что? — спросил Серси, поднимая клочок бумаги, лежащий возле руки Даррига.

— Да так, бумажка. Он все вертел ее в руках. Разве на ней что-то написано?

— «По зрелом размышлении я пришел к выводу, что хаос — Медуза Горгона», — прочитал Серси.

— И что это значит? — спросил Мэлли.

Понятия не имею, — отозвался Серси. — Его всегда интересовала мифология.

— Похоже на бред шизофреника, — заключил психиатр.

— «По зрелом размышлении я пришел к выводу, что хаос — Медуза Горгона», — перечитал Серси. — Не может ли быть, — спросил он у Мэлли, — что Дарриг старался навести нас на решение? Что он сам себя обманывал, тайком от себя подсказывая нам ответ.

— Возможно, — согласился Мэлли. — Безуспешный компромисс… но что же означают эти слова?

— Хаос. — Серси вспомнил, что Дарриг произносил это слово, разговаривая с ним по телефону. — Согласно древнегреческой мифологии, хаос первоначальное состояние Вселенной, не так ли? Бесформенность, породившая мир?

— Вроде того, — сказал Мэлли. — А Медуза — одна из трех сестер с жуткими физиономиями.

Еще с секунду Серси вчитывался в запись. Хаос… Медуза… И закон упорядочивания! Конечно!

— Кажется…

Серси повернулся и выбежал из лаборатории. Мэлли взглянул ему вслед, заполнил шприц и поспешил за полковником.

Серси с трудом растолкал Гаррисона.

— Надо кое-что сконструировать, — сказал он, — и срочно. Вы меня слышите?

— Конечно. — Гаррисон похлопал глазами и встал. — Но зачем такая спешка?

— Я теперь знаю, что хотел сообщить Дарриг, — ответил полковник. Идемте, я вам объясню, что от вас требуется. А вы, Мэлли, положите шприц. Я еще в своем уме. Лучше достаньте мне книгу по греческой мифологии. Да пошевеливайтесь.

В два часа ночи достать книгу по греческой мифологии — дело нелегкое. Подключив к поискам агентов ФБР, Мэлли вытащил букиниста из постели, получил книгу и заторопился назад.

У Серси были налитые кровью глаза и возбужденный вид, Гаррисон с подручными хлопотал над тремя неведомыми аппаратами. Серси выхватил у Мэлли книгу, нашел в оглавлении нужные страницы и, просмотрев их, отложил книгу в сторону.

— Великие люди были эти древние греки, — сказал он. — Теперь у нас все готово. А у вас, Гаррисон?

— Почти. — Гаррисон и десять его подручных монтировали последние детали. — Может, все-таки объясните, что вы затеяли?

— Я бы тоже хотел послушать, — ввернул Мэлли.

— Да нет здесь никаких тайн, — сказал Серси. — Просто время поджимает. Попозже все объясню. — Он встал. — А теперь разбудим посла.

Усевшись перед экранами, они приступили к делу. С потолка на постель посла молнией метнулся электрический заряд. Посол исчез.

— Теперь он стал частью электронного потока, верно? — сказал Серси.

— Так он утверждает, — откликнулся Мэлли.

— Но в этом потоке сохраняет костяк собственной структуры, — продолжал Серси. — Иначе он бы не мог вернуться в прежний облик. А теперь включим первый генератор помех.

Гаррисон включил свое творение и отослал подручных.

— Вот осциллограмма электронного потока, — сказал Серси. — Замечаете разницу? — На экране с нерегулярными промежутками змеились и таяли пики и спады кривой. — Помните, вы загипнотизировали посла? Он заговорил тогда о своем друге, погибшем в космосе.

— Верно, — кивнул Мэлли. — Друга погубила какая-то неожиданность.

— Посол проговорился еще кое о чем, — продолжал Серси. — О том, что основной закон природы — закон упорядочивания — обычно не допускает таких происшествий. У вас это с чем-нибудь ассоциируется?

— Закон упорядочивания, — медленно повторил Мэлли. — Ведь Дарриг сказал, что это неизвестный нам закон природы.

— Сказал. Но последуйте примеру Даррига и подумайте, что это для нас значит. Если в природе есть какая-то упорядочивающая тенденция, то, следовательно, есть и тенденция противоположная, препятствующая упорядочиванию. А то, что препятствует упорядочиванию, называется…

— Хаос!

— Вот что сообразил Дарриг, и вот до чего должны были додуматься мы сами. Из хаоса и возникает закон упорядочивания. Этот закон, если я все понял правильно, стремится подавить первозданный хаос, сделать все в мире закономерным. Но кое-где есть места, где хаос все еще силен. Альферн убедился в этом на собственном опыте. Возможно, в космосе стремление к упорядочиванию слабее. Как бы то ни было, подобные места опасны до тех пор, пока над ними не поработает закон упорядочивания.

Полковник обернулся к пульту.

— Ладно, Гаррисон. Включай второй генератор.

Зигзаги на экране изменили конфигурацию. Зубцы и спады затеяли бешеную бессмысленную пляску.

— Теперь проанализируем с этой точки зрения записку Даррига. Как мы знаем, хаос — основа всего. Из него появилась Вселенная. Медуза Горгона нечто такое, на что нельзя смотреть. Помните, кто взглянет на нее, тот сразу окаменеет. А Дарриг нашел родство между хаосом и тем, на что нельзя смотреть. Применительно к послу, разумеется.

— Посол не выдержит встречи с хаосом! — вскричал Мэлли.

— В том-то и дело. Посол способен на бесконечное число изменений и превращений. Но что-то основное — некая внутренняя структура — не должно изменяться, иначе от посла ничего не останется. А чтобы уничтожить нечто столь абстрактное, как структура, нам нужны условия, при которых никакая структура невозможна. Состояние хаоса.

Включили третий генератор помех. Осциллограмма стала похожа на след пьяной гусеницы.

— Идею генераторов белого шума подал Гаррисон, — сказал Серси. — Я просто спустил задание: получить электрический ток, лишенный какой бы то ни было упорядоченности. Эти генераторы применяют для глушения радиопередач. Первый изменяет все основные характеристики электрического тока. Такое у него назначение: ввести бессистемность. Второй устраняет закономерность, случайно внесенную работой первого; третий устраняет закономерности, которые могли остаться после работы двух первых. Полученный сигнал снова поступает на вход и следы всяких закономерностей систематически уничтожаются… надеюсь.

— Это аналогия хаоса? — спросил Мэлли, глядя на экран.

Бешено металась осциллограмма, завывала аппаратура. Но вот в комнате посла появилось какое-то туманное пятно. Оно колыхнулось, сжалось, расширилось…

Затем началось неописуемое. Они смогли лишь догадаться, что все предметы, оказавшиеся внутри пятна, исчезли.

— Отключить! — рявкнул Серси. Гаррисон повернул рубильник.

Пятно продолжало расти.

— Но почему мы смотрим на него без вреда для себя? — удивился Мэлли, не отрывая глаз от экрана.

— Помните щит Персея? — ответил Серси. — Он смотрел на Медузу, пользуясь щитом как зеркалом.

— Растет! — воскликнул Мэлли.

— Производственный риск, — невозмутимо произнес Серси. — Всегда существует возможность, что хаос выйдет из-под контроля. Если это случится…

Пятно перестало расти. Его края колыхнулись, подернулись рябью, пятно начало сжиматься.

— Закон упорядочивания сработал, — сказал Серси и повалился в кресло.

— Как там посол? — спросил он через несколько минут.

Пятно все еще колыхалось. Внезапно оно исчезло. Громыхнул взрыв. Возникший вакуум вогнул внутрь стальные стены, но они выдержали. Экран погас.

— Пятно высосало в комнате весь воздух, — пояснил Серси. — Вместе с мебелью и послом.

— Он не выдержал, — сказал Мэлли. — В полностью беспорядочном состоянии не сохраняется ни одна система. Посол отправился к своему Альферну.

Мэлли нервно рассмеялся. Серси почувствовал, что вот-вот к нему присоединится, но взял себя в руки.

— Успокойтесь, ребята, — сказал он. — Дело еще не закончено.

— Как это не закончено? Ведь посол…

— От него мы избавились. Но в нашем регионе космоса шныряет флот инопланетян. Он столь силен, что водородная бомба для него не страшнее хлопушки. И они будут нас искать.

Серси встал.

— Ступайте по домам и отоспитесь. Если предчувствие меня не обманывает, завтра нам предстоит изобретать способ маскировки всей планеты.