Верховный маг Ордена

Глава 4

После всей этой нервотрепки эксперимент прошел на удивление штатно. В смысле, почти как планировался.

Хотя от его начала я слегка офигел.

Когда Константин сказал, что ему нужно минут пятнадцать на подготовку, оказалось, что ему требовалось вытащить из его домика синтезатор, подключенный к генератору, и установить его на расчищенной от снега скале! Реальный синтезатор, в смысле, музыкальный инструмент. С клавишами и всем прочим.

— Мы долго подбирали стимулы, как их надрессировать, — объяснил космозоолог. — Всякое пробовали, и щелчки, и свист… Но в итоге сработала только музыка! Причем только живое исполнение. Вот не знаю, почему так, но на запись они вообще не реагируют. Если только при них играть. Пришлось выучиться немножко…

— Ой, а как вы до этого дошли? — тут же спросила Лана. — Неужели в загон синтезатор приносили?

— Да не, таких эстетов у нас не было. Дочка к моей начальнице как-то на работу пришла, стала на флейте урок повторять. А эти дурики и начали реагировать, хотя она за стенкой играла, их не видела даже… Мы сначала тоже с флейтами пытались, но учиться сложно, не получается ни у кого нормально. А синтезатор — работает… У нас есть версия, что они реагируют не на саму музыку даже, а на изменения в биоритмах играющего человека под влиянием музыки, но пока не придумали, как это проверить. Нужно еще специалистов привлекать, а у нас секретность!

По окончании этой короткой лекции Константин занял место за клавиатурой синтезатора.

— Ну? — спросил он. — Когда начинать?

Я оглядел свой отряд. Вроде все готовы. Марина закончила просвещать вновь прибывших — и они имели вид слегка ушибленный пыльным мешком. Правильно, так и надо, для занятий магией лучше не придумаешь. Чтобы соблюдали необходимую осторожность.

— Все готовы? — спросил я. — Все помнят, что надо делать? Остаетесь как можно ближе к Прорыву, напитываетесь магической энергией. Когда чувствуете, что больше ничего не можете поглотить, пытаетесь создать заклятье — либо по схеме, которой вас Марина научила, либо, если вдохновение посетит, как сами решите.

— Прошу прощения! — Морошка вдруг подняла руку. — А сколько у нас попыток будет?

— В смысле? — не понял я.

— Ну, как долго вы можете держать открытым Прорыв? Может быть, можно несколько раз попытаться?

Я поглядел на Константина.

— Сколько вы продержитесь?

Он пожал плечами.

— Такого, чтобы все стадо сразу, мы еще не пробовали. Так-то один прорыв в среднем существует минуты две… Если сразу попробовать предложить им создать новый… Ну, может, у них и хватит на это сил, в конце концов, звери только что поевшие… Но не больше трех-четырех прорывов точно, это я скажу сразу. И еще — чем дольше мы его сохраняем, тем больше вероятность, что из-за Кромки приманится какая-нибудь Тварь. Обычный микропрорыв, который создает одна нимфа, они не заметят, а на крупный запросто могут примчаться.

— Ладно, — принял я решение, — тогда пробуем дважды. Незачем зверушек истощать, вдруг еще беситься начнут. И рисковать тем, что тварей привлечем, тоже не стоит.

— Лады, — сказал Константин. — Ну что, врубаю.

С этими словами он наиграл на синтезаторе несколько нот. Не знаю уж, что это была за песня, не настолько хорошо знаком с музыкальной культурой Ордена. Вроде, слышал где-то.

Тут же белые «зефирки» светорогов подняли передние кругляши, которые считались у них мордами, и начали сбиваться вместе. Тоже интересное зрелище: возникало ощущение, будто внезапно возникшее магнитное поле стаскивало друг к другу металлические шарики!

Я ощутил, как у меня неудержимо поднимается настроение: нет, ну не милота ли! И только через секунду понял, что милота тут вовсе не при чем — так организм мага реагировал на увеличивающийся поток энергии из Междумирья, готовый вот-вот прорваться в нашу реальность.

И точно: над стадом светорожков, напоминающим то ли сильно увеличенную колонию бактерий, то ли рассыпанные по белому кухонному столу вкусняшки, начали вспухать черные прорехи в мироздании, топорщась радужными краями.

— Да блин, опять они несколько разных… — пробормотал Константин, и заиграл на синтезаторе другие такты.

Не знаю, имело ли это право называться мелодией: играл Константин не сказать чтобы очень хорошо, а если прямо — то из рук вон плохо. Но темп и ритм явно изменились, и светорожки среагировали: сбились в кучу еще сильнее, одна прореха потухла, две другие двинулись друг к другу и слиплись.

— Ничего себе! — сказала Ксантиппа. Она стояла довольно далеко от меня, ниже по склону, но, благодаря сердечной связи, я отлично ее услышал. — Как это возможно, блин⁈ Как они могут двигаться⁈

— А что такого? — спросил Свистопляс.

— Что такого⁈ Да… — тут она запнулась. — Я правда не знаю, что такого… Но я думала, это буквально разрывы, а это, оказывается, объекты!

Я не очень понял, что она имела в виду, но сделал себе пометку, что Саню обязательно нужно отправить учить физику. Вот прямо обязательно. У нее, конечно, комплекс отличницы и травма, нанесенная не самыми лучшими педагогами, но этот интеллект обязательно нужно приложить к делу. Теоретики магии нужны всему этому миру — а Ордену тем более!

Прорыв разросся, и я с особенной силой почувствовал хлынувший в меня поток энергии. Знакомая эйфория защипала в кончиках пальцев, по лицу сама собой расплылась улыбка. Поглядев на моих спутников, я увидел примерно те же изменения. Только у той же Ксантиппы лицо не расслабилось, наоборот, нахмурилось, будто она упорно что-то соображала. А вот Лёвка с радостной, широкой улыбкой выглядела потрясающе! Обычно-то она спокойная, сосредоточенная, хотя не сказать, что хмурая — но именно улыбается редко. А так широко и радостно на моей памяти, кажется, вообще никогда!

Недоработка с моей стороны, что тут сказать.

— Ну что, — сказал я, — давайте, к делу. Только не тут. Отлетим подальше от стада и от Константина… И друг от друга не забудьте разлететься, чтобы случайно не задеть! После чего давайте пробовать!

Все эти инструкции мы с Мариной давали и раньше, но тут и повторить не грех!

Наши волшебники и младший Тень порскнули в разные стороны, как этакие разноцветные мотыльки. Кто-то пристроился на скалах рядом, кто-то отлетел дальше по долине. Черный портал продолжал висеть, белые зефирки подблеивали. О таких моментах принято говорить «потянулись минуты ожидания», но на самом деле они не тянулись: я еле удерживался, чтобы не грызть ногти, прикидывая, получится ли что-то у моих девочек.

Было бы здорово, научись они сейчас магии! Хотя… Если так прикинуть, мне же тут же их тренировать придется! А учитель из меня, как видно по сегодняшнему, так себе… С другой стороны, связь сердец, вероятно, должна помочь?

А еще эта троица «левых» детей-волшебников… Вот будет геморроя, если кто-то из них инициируется! Если нет, то все проще: наложим гиас и отправим восвояси! Хотя, насчет гиаса тоже надо подумать. Ведь запрет должен быть сформулирован правильно. Доверь это Свистоплясу — тоже какую-нибудь херню получим…

Тут черный разрыв начал схлопываться.

— Даже двух минут не прошло, — с сожалением проговорил Константин, глядя на секундомер. — Маленький слишком, я думал, больше будет. Еще раз пробовать?

— Давайте еще раз, как договорились, — кивнул я.

Снова зазвучал синтезатор, снова белые зефирки запрокинули морды. Второй черный разрыв, как мне показалось, был еще меньше первого: видимо, тварюшки все-таки уставали быстрее, чем оценил космозоолог. Н-да, значит, третьей-четвертой попытки тем более устраивать не стоит…

Между тем, наши ребята выглядели довольно забавно. Девочки — скорее мило: Ксюха, приняв борцовскую стойку, то и дело взмахивала ногами, видимо, пытаясь привычными движениями создать новое заклятье. Ланочка стояла, сцепив руки, будто молилась. Лёвка покачивала головой, вращала кистями, задумчиво переминалась с ноги на ногу, будто делала зарядку. Рина стояла, закусив губу, с очень хмурым, сосредоточенным выражением лица (нетипично для нее). Саня и вовсе уселась на выступающий утес — не в позу лотоса, а просто так — и сидела, подсунув под себя ладони и напряженно замерев. А вот Свистопляс отличился! Он крутил косой и так и эдак, словно циркач, и выпады какие-то делал, и подкидывал ее вверх. Не то что скромная Ксюхина разминка, настоящее представление! Вот почему Свистопляс, оказывается! Пляска на загляденье. Я чуть было не зааплодировал. А Константин, стоявший недалеко от меня, воскликнул: «Во могёт пацан!»

На этом фоне трое новичков выглядели бледно: не умилительно, не круто — скорее, забавно. Облачный Странник стоял, воздев посох к небу — может, надеялся на новое Снисхождение благодати? Снегохлест ходил туда-сюда по небольшому пятачку земли, который его же усилиями расчистился от снега, тоже вроде как в раздумьях. Одна Морошка спокойно расчесывалась, перевязывая хвостик на затылке (прическа у нее была как у Ксюши).

Она же и первая подлетела ко мне, когда второй портал схлопнулся. К счастью, так и не выпустив никаких чудовищ, чего я… ну, не то чтобы боялся, но перспектива защищать от них искровую башню, Константина и ценное оборудование — да, и все еще ожидающий обратной дороги вертолет! — меня не прельщала. Даже с условием, что присоединится Поляков и его расчет охраны (есть же здесь у них какая-нибудь базука замаскированная, я надеюсь?) Обычно монстры появляются все же подальше от жилья, какая-никакая фора есть. А ну как тут выскочит очередной Пастехват и ка-ак спикирует?

— У тебя получилось? — спросил я Морошку.

— Не-а, — сказала она беззаботно. — Да я и пыталась-то чисто для очистки совести! Ваша Маринка — очень умная девчонка, а я туповатая. Я из ее объяснений почти ничего не поняла.

— Не думаю, что ты туповата, — уже автоматически (привык, блин!) успокоил я ее. — Просто Марина — водница, первую магическую методичку писал воздушник. Слабые заклятья, подходящие для инициации огневиков, мы очень плохо себе представляем.

— Да? — она посмотрела на меня с интересом. — Слушай, а ты так спокойно про это все говоришь! Тебе ничего не мешает? И, кстати, где твоя алебарда? Помню, у тебя что-то вроде моей Морошки было!

— У меня глефа была, — вздохнул я, ощутив легкий укол сожаления. — А все остальное — секрет.

Точно, нифига она не туповатая.

— Ну ладно, раз секрет…

Тем временем остальные ребята начали подтягиваться по одному. Как я и предполагал, ни у кого ничего не вышло, и все воспринимали это с разными градациями скорби или пофигизма. Рина слегка злилась, хотя и старалась этого не показать, Ксюша обиженно дулась, Левкиппа стоически пообещала попробовать еще раз и пробовать, пока не получится, Меланиппа извинилась, что не сможет меня поддержать, и взгляд имела при этом такой трагический, что срочно пришлось ее обнимать и успокаивать! Дольше всего держались Свистопляс и Ксантиппа. Первый вернулся совершенно удрученный, даже слегка пришибленный, а Саня продолжала сидеть у себя на утесе, не меняя позы. Примерзла она там, что ли?

— Погодите, ребят, я сейчас, — сказал я.

Видно, нашей перфекционистке особенно трудно принять поражение! Небось, опять ощущает себя никчемной неумехой.

Плюнув на наблюдающую троицу — все равно на них гиас накладывать! — я отрастил крылья и махнул прямо по воздуху к облюбованному Саней утесу. По земле пришлось бы минут двадцать снег размешивать, и вряд ли бы я вообще наверх забрался.

Памятуя о режущих возможностях моих крыльев, сел я выше по склону.

— Сань, привет, — я осторожно спустился к ней на несколько метров. — Завязывай, ни у кого не получилось, через недельку еще раз попробуем…

Ксантиппа легко вскочила и обернулась ко мне с сияющей улыбкой.

— Смотри! — воскликнула она.

И протянула мне ладонь, на которой стояла, приподняв голову, фигурка маленькой снегорожки. С фотографической, если так можно сказать о скульптуре, точностью сделанная из плотного, прессованного до ледяной твердости снега!

Я почувствовал, как по моей физиономии сама собой расплывается широкая улыбка, шире, чем недавно у Левкиппы.

— Поздравляю, госпожа магесса!

Пользуясь тем, что гиасы на обсуждение магии больше на них не действовали, девчонки забросали Ксантиппу вопросами. Наша рыженькая охотно, полным энтузиазма голосом отвечала:

— Я попробовала отбросить магию от себя так, как объясняла Марина, но тут же почувствовала, что не совсем так, что немного не получается! Словно бы я стою на краю, балансирую, вот-вот сейчас упаду — и не туда упаду! Только я вовсе не падала, я сидела, это внутри моей головы происходило! Тогда я чуть-чуть словно бы выровняла равновесие, и хопа, чувствую, как у меня под руками толчок воздуха — и снег уплотнился! Тогда я поняла, что получилось что-то вроде мини-пресса магического! Обрадовалась ужасно, хотела вам показать, и тут идея пришла в голову — а что если этот мини-пресс сделать точечным?.. Он же как резец получится! Ну и вот… Оказалось, что я не совсем еще все с уроков ИЗО позабыла!

Остальные мои девочки слушали жадно, радуясь за Ксантиппу — ни малейшей зависти или обиды я от них по связи не ощущал, только большую или меньшую решимость добиться результата не хуже в следующий раз. Ксюша и Лёвка, правда, втайне костерили себя бездарностями и безуспешно пытались это чувство задавить. Я пометил себе, что мне непременно нужно будет с ними поговорить на эту тему.

Свистопляс тоже внимал Ксантиппе радостно, с полным вниманием: его я, понятное дело, не ощущал, но, судя по выражению лица и жестам, он уже забыл о своей неудаче и просто радовался, что наша затея увенчалась хотя бы частичным успехом. А вот троица новичков меня удручала. Они стояли чуть в стороне, переговаривались между собой, пытаясь изображать независимость — но чувствовалось, что они слегка уязвлены. Может быть, даже злятся на кого-то: на меня, на Свистопляса, на самих себя или на всех вместе! Даже на лице Морошки, которая казалась самой спокойной (вопреки репутации огневиков!), проскальзывало разочарование.

Поэтому я подошел к ним первым делом.

— Ребят, тут такое, — сказал я. — Жаль, что сегодня не получилось, но сами видите — задача сложная. Это только первый эксперимент в долгой серии. Надеюсь, вы и дальше будете нам помогать, раз уж вызвались?

Тут Снегохлест и Облачный Странник откровенно просияли, а Морошка, чьи эмоциональные качели, похоже, так далеко не раскачивались, просто повеселела.

— Конечно, будем! — воскликнул Снегохлест.

— Еще бы! — поддержал Облачный Странник.

— А то! — кивнула Морошка.

— Тогда вот что, — сказал я. — Во-первых, кто-нибудь из вас может пользоваться сотовым?

Ребята переглянулись, Морошка и Странник подняли руки.

— Записывайте мой номер. Завтра сумеете выбраться куда-то позвонить? Отлично! Тогда позвоните, и я скажу, когда и куда точно подлететь. Пообщаетесь с человеком, который у нас кадрами заведует. Поговорите с ним и совместно решите, где вы сможете больше всего пользы принести.

Добавлю я Командору… То есть магистру Кузнецову работы, конечно. А он сейчас и так наверняка занят по уши! А что делать? Аркадий говорил, именно СВБ-шник принимает окончательное решение об участии детей-волшебников в Программе. Этих уже совсем с пустыми руками восвояси отправить не получится, они уже по уши влезли — спасибо Свистоплясу! — но Кузнецов, по крайней мере, поможет определить, сколько им безопасно рассказывать и о чем.

— Дальше, — продолжал я. — Я помню, что вы согласились на гиас, чтобы случайно кому-нибудь не проболтаться. Но наложить его — дело сложное. Я сейчас попрошу Рину, Гриву Урагана, она наш самый талантливый лингвист, знает несколько языков, круто обращается со словами. Она этот запрет сформулирует. Вы ее формулировку послушаете, дополните, если вам запрет покажется слишком нестрогим, а потом совместно попросим Свистопляса его на вас наложить. Идет?

Троица закивала, явно с большим энтузиазмом, чем наложение гиаса того заслуживало. Уф, ай да я! Прямо дипломат! Все-таки научился чему-то во взаимодействии с людьми за последние месяцы!

Рина тут же подскочила к нам — ну естественно, слышала, что я говорил, благодаря связи.

— Талантливый лингвист, значит? — весело спросила она. — По-моему, тут талантливый логик нужен, или программист. Ну ладно, попробую…

С формулировкой мы возились тоже подольше, чем она того заслуживала — минут пятнадцать точно. К счастью, новички просто покивали на итоговый результат — «нормально, мол» — не став влезать с кучей поправок, чего я немного опасался. Вот был бы их десяток, любители прикопаться к мелочам обязательно нашлись!

В результате мы попросили Свистопляса произнести следующий запрет:

— Не упоминать координаты этого места, никого к нему не провожать, не рассказывать ни о чем, чему вы были здесь были свидетелям, и ни о каких странностях, касающихся поведения и внешнего вида присутствующих здесь людей, в том числе и тех, кого вы знаете под именем Всадника Ветра и Песни Моря, а также обо всем, что связано с Тенями магов!

Свистопляс слегка загрузился, покосился на Рину то ли с уважением, то ли с некоторой опаской (а чего? Хорошая же формулировка!), но добросовестно повторил запрет троице новичков. После чего мы распрощались, причем Морошка с Риной и девчонками даже обнялись! Быстро у них.

Провожая взглядом улетающую троицу, Марина сказала:

— Ну что, мы тоже домой?

— Да, пойдемте скажем пилотам, — согласилась Лёвка, махая рукой в сторону домика охраны, куда удалились наши вертолетчики.

— Я жрать хочу! — вторила ей Ксюша.

— Погодите минутку, — попросил я их. — Я сейчас одну вещь попробую, и сразу полетим.

С этими словами я отошел подальше от друзей, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Задуманное и впрямь не должно было занять много времени, а откладывать я не хотел. По прошлому моему опыту, накопленная после прорыва энергия держится в теле еще не меньше суток — но тогда, когда создал эхолокацию, я напитывался энергией от реально крупного прорыва, созданного Черноцветом, а не от того недоразумения, что получилось у светорожков!

При этом оба моих «авторских» заклятья — эхолокацию и крылья — я создал именно на волне эйфории от избытка энергии! Просто этот избыток был реализован по-разному. В случае эхолокации меня и впрямь объективно переполняла магия, не сброшенная во время слишком короткого поединка с Черноцветом. В случае крыльев Всадник Ветра перестал сковывать мои магические резервы, дав мне доступ ко всем возможностям моего тела.

Вот и сейчас, пока пальцы еще покалывало от накопленной маны, я решил опять попробовать создать что-нибудь новенькое. Конкретно — дальнобойное боевое заклятье. У щупов был тот недостаток, что они сильно рассеивались с расстоянием. Телекинез в бою тоже особо не применишь. А пулемет — штука удобная, да вот беда, постоянно с собой не потаскаешь! (Сегодня, например, я был без него).

Мне ужасно понравился тот файерболл, объединенный с воздушной волной, который Аркадий сгенерил в Храме Теней. Понятно, что это он по неопытности не смог разделить две стихии, но что если попробовать добиться того же эффекта сознательно? Может быть, получится добиться того, чтобы ветер «нес» поток или сгусток раскаленной плазмы для большей разрушительной мощи?

Отлетев на такое расстояние от ребят, которое я счел условно безопасным, я развернулся лицом в ту сторону, где не было ничего, кроме безлюдных, ничем не застроенных снежных склонов в отдалении, и вытянул правую руку. В методичке Аркадия содержалось предупреждение, что любую огненную магию лучше кастовать на вытянутых руках, подальше от лица и тела. Логичное предупреждение. Хотя вообще-то огневиков, кажется, собственный огонь не опаляет.

После чего я стал пытаться выпустить из ладони огненную магию пополам с воздушной… Или не пополам, или в пропорции три к одному… Четыре к одному… Два к одному… Варьировать процентовку…

Выходило стремно: я видел и чувствовал, как из руки бьет порывами ветер, вспыхивают и гаснут языки огня. Может быть, и красиво — для детского утренника, если проводить его на открытом воздухе! — но явно не то, что мне нужно. Проблема в том, что через какой бы переподвыверт я ни подавал энергию, все равно очень скоро упирался в «границу допустимого»: магия вырывалась из моей крови, как надутый мыльный пузырь срывается с конца соломинки!

Но с пузырем такое дело: можно дуть сильнее или слабее, можно варьировать скорость воздушного потока, добиваясь либо одного большого пузыря, либо множества маленьких. Можно взять вместо соломинки палочку с петелькой на конце или вообще какую-нибудь дырявую конструкцию сложной формы. Примерно этим я и занимался: все время варьировал силу и скорость энергетического потока, пытаясь добиться чего-то большего, чем просто потоки двух стихий! Благо, благодаря тому, что энергии в крови было набрано с запасом, я мог позволить себе «давить», позволяя потокам маны самим искать нужные пути. Правда, пока не получалось — сплошные пуф-пуф-пуф, когда потоки горячего воздуха, а то воздуха вместе с бесполезными, тут же гаснущими языками огня срывались с ладони.

Стараясь нащупать подходящую комбинацию, раздраженный этими короткими дурацкими вспышками, я даже закрыл глаза — правда, свечение магии от этого не угасло. А что если надавить посильнее…

И вдруг получилось! Я почувствовал, как энергия, которая до сих пор не могла вырваться иначе, как небольшими порциями, вдруг разом провалилась в какое-то заклятье, словно в дырку — по ощущениям, оно получилось довольно мощным! От внезапного проседа маны я чуть было не упал. К счастью, вовремя спохватился, отсекая поток, чтобы крылья не исчезли у меня за спиной. И тут же торопливо распахнул глаза, желая поглядеть на результат своей ворожбы.

Сперва я не увидел ничего особенного. Просто белый заснеженный склон в нескольких километрах от меня, как он и был. Потом заметил медленно уменьшающуюся в размера светящуюся точку. Это что же, такая маленькая искра у меня с руки сорвалась? А энергии я в нее вбухал, по ощущениям, нормально так… Неужели все рассеялось?

Тут маленькая искорка неожиданно влетела в склон горы — для меня внезапно погасла, одновременно вспухая маленьким пушистым помпоном взбитого снега. Целую вечность спустя — не знаю, то ли пять секунд, то ли все десять — я едва расслышал странный шелестящий звук. Словно шипение воды на раскаленной сковороде и громкое «Ф-фу!» одновременно. Расстояние в горах обманчиво, это ж сколько пролетел созданный мною снаряд? Не менее двух километров, получается?

Я машинально перевел взгляд на свою правую руку и с удивлением ее рассмотрел. Ладонь как ладонь. Что же я такое на ней скастовал-то такое? Файерболлы на такую запредельную дальность точно не летают.

Блин, хорошо, что здесь в горах почти никто не живет!

p.s. Свистопляс считает, что ставить лайки правильным книжкам — долг каждого!