Верховный маг Ордена

Глава 20

Лиманион, 848 год (15 лет спустя), весна

Как-то я разговаривал с Василием Васильевичем Кузнецовым на тему воспитания детей. И наш штатный контрразведчик сказал мне буквально следующее: неважно, сколько у вас бабушек-дедушек, теть-дядь и друзей, готовых посидеть с детьми, — в самый ответственный момент все они самоликвидируются. Заболеют, эмигрируют на Таланн, затеют свадьбу на двести человек, и так далее, и тому подобное. Я тогда глубокомысленно покивал, но подумал, что нам-то с девочками это не грозит!

Как выяснилось, многоопытный отец четверых детей был прав, а неопытный юнец в лице меня ошибался. Именно так со мной и вышло! Все заинтересованные лица вдруг слились, да еще и чужих детей на меня повесили. И как-то так оказалось, что я веду в планетарий троих семилетних мальчишек с активной жизненной позицией в полном в и гордом одиночестве!

Нет, на самом деле все было не так страшно. В том смысле, что парни они, конечно, бойкие, но при этом относительно воспитанные… Относительно! То есть умеют держать себя в руках в большинстве ситуаций. Вот только билет на сеанс предусматривал также лекцию в музее перед собственно просмотром фильма на куполе планетария. В музей запускали заранее. И… Если вы представляете, что такое трое мальчишек, увлеченных всем, что связано с космонавтикой и метакосмонавтикой, в столичном Мета-Космо-музее — то все нужное уже сказано. Если нет, то я вас поздравляю. Или наоборот, сочувствую. Все-таки возможность отвести троих повернутых на приключениях пацанов в средоточие научных знаний о мире дорогого стоит!

В общем, сперва эти трое хаотично обежали все три зала: и основной, и нижний, и галерею. Потом я был вынужден стащить Федьку с объемного макета Солнечной системы. К счастью, успел сделать это раньше, чем подоспела охрана! Пока я его отчитывал и угрожал прервать поход, Кешка у меня за спиной затеял спор с каким-то левым пацаном о том, что важнее, Космос или Метакосмос. Пацан был года на три старше Кешки и держался с апломбом — мол, что с вами, первоклашками, разговаривать! Кешка тут же набычился и в манере, которая напомнила мне одновременно и маму, и деда Квашню, попер на него со статистическими данными насчет роли метакосмоса в научных исследованиях и народном хозяйстве. Не успел я вместе с мамой оппонента, разнять этот спор, пока дело не дошло до драки, как Лёшка притащил меня к стенду, изображающему раскрытый Якорь Проклятья (кстати, очень точно изображающему!) и заставил отвечать на кучу обстоятельных вопросов, как только он умеет. Конечно, я тут же завалил этот экзамен!

— Но ты же там был!

— Пятнадцать лет назад, у меня память не настолько хорошая, — покачал я головой. — Спроси лучше у своего папы. Вот кто точно помнит! Он еще и древние языки знает, многое лично расшифровывал.

Лёшка насупился.

— В том-то и дело, что папы тут нет, — пробормотал он. — Обещал, а потом все на тебя свалил!

— Погоди, — сказал я, — он точно не мог тебе такого обещать! Он никогда не обещает наверняка. Потому что его в любой момент могут сорвать. И он это знает.

— Он сказал «попробую освободиться», а это все равно что обещал!

— Нет, не все равно. Когда он так говорит, у него часто получается, но иногда — нет. Вот это как раз такой случай. Поэтому вас в планетарий веду я. Я думал, тебе с нами нравится?

Лёшка вздохнул.

— С одной стороны, нравится. С другой, с тобой, дядя Кир, особо интересно, когда еще тетя Лана или тетя Саня идут! А сегодня их нет.

— Потому что их обеих сдернули в институт. Как и твою маму, к слову. Что-то там у них случилось срочное.

— Что?

— А вот спроси у них, когда вернутся.

— Так они же не скажут!

— Если они не скажут, почему ты думаешь, что я скажу?

— Потому что ты чаще всякое секретное рассказываешь!

— То есть я болтун? Ну, спасибо!

Лёшка захихикал.

— Пап, ну чего вы тут застряли! — Федька подскочил и схватил меня за руку. — Опять Лёшка на дядю Аркадия жалуется, да? Пошли, там сейчас лекция начнется!

…Лекцию вела дама, которую неопытный взгляд счел бы совсем молодой, точно не старше тридцати. Однако опытный взгляд, то есть мой, подмечал неявные признаки косметических операций, которые последовали за магическим омоложением. А когда я услышал, как дама говорит, то вывел ее возраст годам этак к шестидесяти, если не старше.

— Метакосмос, — вещала она уверенным лекторским тоном, — долгое время считался одним лишь источником опасностей. «Клоака хищников всеядных, источник бед, источник гроз» — вот как говорил о нем знаменитый орденский поэт Ипполит Плотинников! Лишь недавно люди поняли, какое богатство возможностей он таит. Взять хотя бы открытие, полученное самыми первыми одаренными, вышедшими в метакосмос! Оказалось, что детям-волшебникам там очень легко пройти повторную инициацию и стать полноценными магами! А все знают, какую огромную пользу маги приносят обществу.

— Это она про вас с мамами говорит! — с гордостью произнес Федя, к счастью, довольно тихо.

— И про моего папу! — так же тихо, но вполне разборчиво добавил Лёшка.

— Мы же договорились — не хвастаться! — осадил их Кеша, кажется, несколько недовольный.

Кстати, Кеша в этом смысле с ними в одной лодке: Пантелеймон тоже оказался магом. Сейчас вовсю использует свои способности для моделирования новых шмоток, а заодно выполняет положенную разнарядку по восстановительно-омолодительному лечению. Хотя ни боевой, ни промышленно-прикладной, ни научной магией не занимается.

До сих пор Кеша, вроде, не комплексовал, что отец у него недостаточно героический: хватало крутой мамы, работающей в сверхсекретном проекте, и не менее крутого старшего брата. Да и с Пантелеймоном у него нормальные отношения. Тот с возрастом взялся за ум и уделяет второму сыну гораздо больше внимания, чем уделял мне. Думал, что буду завидовать или даже злиться слегка, но оказалось, что я просто искренне рад за них. Кроме того, пришло понимание, что ребенок на ребенка не приходится даже у ответственных родителей! С Федькой нужно вести себя совсем не так, как с Серёжей; с Серёжей не так, как с Данилой и Ваней (эти двое похожи!), а с ними не так, как с Терентием. С младенчества чувствовалось, что к каждому требуется свой подход. Да и по Аркадию хорошо видно: со старшим, Вардой, они душа в душу, несмотря на переходный возраст, а с младшим, ершистым Лёшкой, конфликт на конфликте.

Пока я крутил в голове наши семейные дела, лекторша продолжала:

— Сейчас наши, орденские ученые проверяют возможность отправляться через метакосмос к далеким планетам и звездам! Ведь уже точно известно, что в нем кроме нашей Терры представлены и Кромки других обитаемых миров. Как об этом узнали? Провели генетический анализ хищников, обитающих в Междумирье, и выяснили, что среди них есть те, кто несет гены, общие с животными Терры! А есть и такие, чьи гены в корне отличаются. Все ведь здесь знают, что такое гены? — слушатели, в основном, дети, вразнобой подтвердили. — К сожалению, пока ни одной экспедиции к дальним мирам через метакосмос послать не удалось. Почему? Кто-нибудь знает?

— Потому что не удалось их найти! — выкрикнул Федя.

— Молодец, именно так, — кивнула ему лекторша. — Мы не знаем, как через метакосмос добраться даже до объекта, соответствующего нашей Луне! Хотя через обычный космос уже не раз запускали на Луну аппараты — мы чуть позже подойдем к их макетам. А вот в метакосмосе найти Луну никак не удается, сколько бы дронов мы ни посылали. Точно так же, как и Солнце или другие космические объекты. Тут у нас собралось много любителей науки, наверное, вы можете назвать некоторые?

— Знаем! — влез тот самый старший мальчик, с которым Кеша успел повздорить. — Теория макроквантового поведения! Объекты в метакосмосе ведут себя так же, как электроны и кванты, и могут произвольно перемещаться, когда набирают магическую энергию!

— Это фиговая теория! — Кеша повел себя как хищник Междумирья, почуявший кровь в атмосфере. — Мы бы тогда прямо на Терре ощущали скачки магической энергии! И вообще, макрокосм не микрокосм!

— Теория многомерности пространства в Междумирье гораздо более состоятельна! — поддержал друга Лёшка. — Там на самом деле больше измерений, чем наши три, вот мы и не можем просчитать траектории!

— Да ну вас, какие вы сложные! — возмутился Федька. — Да все проще! Мама Лана говорит, хищники живут только в одном поясе Метакосмоса! Метакосмос вращается, это мы уже точно знаем, а раз вращается, то делится на слои! И в каждом слое объекты по массе! Все планеты такого же размера, как Терра, в одном поясе, все объекты такого же размера, как наша Луна, в другом! А Солнце — вообще в третьем! Вот мы и не можем их найти!

— Тогда все еще проще! — сказала какая-то девочка. — В Междумирье живут большие звери, больше планеты размером! И они все планеты передвигают с места на место!

Все четверо спорщиков посмотрели на эту девочку одинаково ошарашенным взглядом. Мол, мы даже не знаем, что на это возразить.

— Дети, дети! — попыталась унять их лекторша. — Я очень рада, что вы в вашем возрасте так хорошо разбираетесь в метафизике! Вы какой класс, первый, наверное?

— Второй! — хором возмущенно сказали мои семилетки.

Ну да, мы их на год раньше отдали в школу. Точнее, они стали посещать классы при нашей же магической школе, потому что как запретишь?

— А я вообще третий! — так же возмущенно воскликнул старший мальчик.

— И как наш образовательный статус влияет на поиск истины в споре? — хмуро поинтересовался у лекторши Лёшка.

— Вот именно! — поддержал его Кеша. — Как он сказал.

— Я не с ними! — Федька шлепнул себя по лбу абсолютно точно так же, как это делала Ксантиппа, когда Ксюха с Ланой при ней начинали отжигать.

Лекторша улыбнулась и, выцепив меня в толпе опытным взглядом, спросила:

— Эти трое ваши?

— Мои! — гордо сказал я. — Все мои любимые мальчики!

После чего сгреб всех троих в охапку и расцеловал каждого в обе щеки и в макушку — куда дотянулся, потому что они упорно вырывались. Но попробуйте просто так вырваться от боевого мага, умеющего использовать телекинез и воздушные щупы!

С возмущенными воплями: «Папа!», «Кирилл!» и «дядя Кир!» — они все-таки выдрались у меня из рук. В смысле, я им позволил выдраться после воспитательного лобызания. Мы эту технику называем «Метод Разведчика»: тот вечно котят приводит к повиновению агрессивным вылизыванием!

— Если ведете себя как малышня, и обращаться буду, как с малышней, — наставительно сказал я. — Спорьте цивилизованно! Не перебивайте. Не мешайте лекции! Ясно?

— Ясно… — пробурчал Федя.

Кешка пробубнил что-то типа «а вот я маме скажу, как ты на людях себя ведешь, она тебя накажет!», а Лёшка добавил нечто вроде: «А я тебе вообще не родной, нефиг сюсюкаться!» — но настолько про себя, что я не стал обращать на это внимания.

Я же, забавляясь, разглядывал этих мальчишек. Кешка и Федя похожи, как братья, даром что на самом деле дядя и племянник! Кеша больше пошел в Квашнёвскую породу: этакий плечистый крепышок. Но глаза у него мамины, такие же, как у меня, а волосы тоже вьются, как у Пантелеймона. Федька — чисто моя копия. И такой же малыш, в свои семь лет выглядит немного младше. Лёшка единственный выбивается белобрысой расцветкой: клон отца, как и его старший брат! В отличие от нашей семьи, где четверо остальных мальчишек, помимо Федьки, похожи на матерей, у Аркадия все трое детей удались абсолютно одинаковыми внешне! Как будто Леониды там и не стояло. Мы с девчонками между собой тихонько ржем, что он их в колбе размножал. Хотя нет, я несколько несправедлив: младшая, Афиночка (названа не в честь моей матери, а просто докторше всегда нравилось это имя), все-таки посимпатичнее — просто куколка! Даром что тоже копия отца. Единственная девочка (пока!) в двухсемейном выводке… Нет, в трехсемейном, если считать братца Кешу за отдельную партию. Но мои родители, вроде, больше размножаться не собираются, а поскольку братишка торчит обычно у нас, я уже как-то привык причислять его к «совсем своим». Года два назад был случай: Ксюха решила его за что-то отшлепать — ну, там было, за что. А Кешка стал орать: «Не имеешь права, я тебе не сын, а деверь!» Видно, недавно это слово выучил. Ксюха разозлилась и говорит: «Ну, раз деверь, то я тебе и всыплю в девять раз больше!» И всыпала, у нее слово с делом обычно не расходится.

Наверное, нам повезло, что трое наших семилеток отлично спелись. Лёшка с его мрачноватым педантизмом хорошо сошелся с упорным как молодой бычок Кешей, и немного его осаживает. Живой и резкий Федька у них заводила, но одновременно вечно досадует на «медлительность» и «занудство» друзей. Вот у него точно характер ни на мой, ни на Ланин не похож! Среди Селивановых я таких ртутных живчиков тоже не встречал, о Квашнях и Урагановых даже говорить нечего.

Однако это везение оборачивается тем, что любые проделки нужно сразу умножать на три по масштабу и последствиям! Ох, чувствую, не услежу я за ними, кончится наш поход в планетарий скандалом и чьим-то наказанием…

— О, смотрю, я не очень опоздал, — сказал мне почти на ухо знакомый голос. — Еще лекцию читают!

Я не вздрогнул, потому что с самого начала не выпускал из зоны влияния весь зал музея и не пропустил появление Аркадия. Он явился в своем «цивильном» прикиде: с длинными волосами, заплетенными в косу, чисто выбритый и молодого вида — точно такой же, как в бытность Тенью. Должностными вопросами он занимается с короткой седоватой стрижкой, бородой и «гусиными лапками» у глаз. Благо, отрастить-остричь волосы, а также создать или разгладить морщины для него минутное дело. На диво действенная маскировка! Беглый взгляд обманывает, а для не-беглого у него есть наружная охрана.

— Лёшка уже возмущался, — сообщил я. — Вообразил, что ты обещал быть.

— Хм. А где он, собственно? И остальные двое?

Блин! Только что самодовольно ощущал про себя свою крутизну, как боевого мага — как же, могу не глядя обозревать пространство на триста шестьдесят градусов — а проверить у себя под ногами (буквально) забыл!

Куда эта троица сбежала⁈

Впрочем, на пару мы с Аркадием их быстро нашли: залезли под макет лунного ровера в натуральную величину, проигнорировав заградительные ленты, и что-то там изучали.

— Так, — сказал я, — ну, это уже залет. Что, отменяем визит?

Спрашивал я именно у Лёшкиного отца, потому что именно Лёшке этот визит был обещан в качестве поощрения за что-то. Остальные пошли «паровозом».

— Ладно, — снисходительно сказал Аркадий, — эту лекцию и правда скучно слушать при их уровне знаний, неудивительно, что они решили себя развлечь. Мне не совсем понятно, зачем ты их сюда потащил.

— Я⁈ Это они меня!

— Это мы папу, — со вздохом подтвердил Федя, — он говорил, что будет скучно, а мы не поверили! Лучше бы правда в парке погуляли до сеанса!

На самом деле не лучше, на открытом воздухе за этими пиратами еще сложнее присматривать. Именно поэтому мы в замке были вынуждены восстановить крепостную стену сразу же, как только Федька начал уверенно ходить!

— Эй, а сейчас сеанс начнется! — воскликнул Кеша. — Пойдемте смотреть уже!

И действительно, под эти приключения лекция плавно завершилась, и всех пригласили собственно в помещение планетария. Мы с Аркадием подперли мальчишек с двух сторон: иное размещение было чревато, что прямо во время сеанса кто-то из них свинтит на поиски очередных неприятностей. С учетом громкой музыки это исключало возможность поговорить… Казалось бы. Магическим зрением я увидел, как Аркадий выпустил воздушный жгут от своего рта к моему уху. Я сделал то же. Это позволяло разговаривать очень тихо, почти не открывая рта, и прекрасно слышать друг друга. Трюк придумали орденские маги-ССОшники для тех моментов, когда рацией лучше не пользоваться. За неимением действующего заклинания телепатической речи — отличный вариант.

— Знаешь, почему я опоздал? Интересные подвижки произошли, — сказал бывший теневой маг. — Удалось расшифровать наружное послание.

Еще пятнадцать лет назад, когда мы разыскали все Якоря Проклятья, выяснилось, что все они отличаются между собой. Нет, различий ни по форме, ни по функционалу почти не было, а вот надписи внутри не дублировались. Как быстро стало понятно, их писали разные люди. И один якорь выделялся тем, что некая надпись имелась снаружи. Причем зашифрованная и снабженная дополнительными малопонятными схемами. Возможно, тоже зашифрованными. Понадобилось больше десяти лет, чтобы хотя бы понять, на каком языке это написано (оказалось, редкий островной диалект древнеоросского) и что может послужить ключом к шифру! К счастью, эта надпись, похоже, не несла ничего жизненно важного для обслуживания Проклятья, а то бы мы и по сей день не могли его модифицировать.

— И что там оказалось? — спросил я. — Неприличный анекдот?

— Если бы! Инструкция, как добраться до поселения Древних Магов, построенного ими прямо в Междумирье. Похоже, у них там что-то вроде метакосмической станции.

— Неожиданно…

Почему у меня вдруг, поперек недавнего счастья, поперек жизнерадостной музыки из динамиков появилось дурное предчувствие?

— Не то слово. Принято решение отправить большую экспедицию до конца года.

А, вот почему. Мать вашу. Почему мне кажется, что тут без меня не обойдется?

— Насколько я знаю, транспорта пока нет, — сказал я, стараясь не подавать виду, что по спине пробежал холод, а благодушное настроение слетело так резко и прочно, будто его и не было.

— Есть возможность добраться до места с использованием только уже реализованных технологий.

— Только уже реализованных? То есть на обычных платформах? Без портативного атомного реактора, без искровых орудий? С высокой долей вероятности, это дорога в один конец, — сказал я, размышляя вслух.

— Так и есть, — согласился Аркадий. — Но это надо сделать, и ждать нельзя. Архистратигом экспедиции назначен я. Место стратига, то есть моего заместителя, предлагаю тебе. Согласен?

Тяжелое, неприятное чувство усилилось. М-да. Час назад я думал, что жизнь удалась. Налаженный быт, любимые жены и дети. Ученики. Важные дела, надежные друзья. И вдруг чувство долга хлобыстнуло дверью с ноги, и не откажешься.

— Ты понимаешь, о чем просишь? — спросил я. — Бросить все…

— Понимаю. Сам в таком же положении.

— У меня ведь нет возможности отказаться. Учитывая текущую политическую ситуацию.

— Возможность есть всегда, — не согласился новоявленный начальник экспедиции. — Просто скажи «нет». Уговаривать не буду. Но ты прав в том, что рост напряженности вызывает тревогу. Пятнадцать лет назад мы купировали ситуацию, ослабив Проклятье и выпустив магию в мир. Не допустили сползание в большую войну. Но гонка вооружений не остановилась, и, сам знаешь, если в технологиях у нас есть некоторое преимущество, с магией все не так однозначно. Да, самые сильные маги сейчас орденцы. Да, лучшая магическая школа пока у нас…

— Благодарю, — хмыкнул я.

— Вообще-то, я говорил о школе как о совокупности взглядов и теорий на научный процесс, — с иронией заметил он. — Хотя школа «Маяк», конечно, хороша, спору нет. Но магический прогресс как таковой идет достаточно медленно, и другие государства оказались почти в равном положении с нами. Они точно так же выращивают своих архимагов, ведут свои исследования дальнобойных заклятий и заклятий массового поражения. Ордену нужно восстановить паритет. Для этого требуется совершить прорыв в развитии. Одно из двух: либо найти через метакосмос другие пригодные для жизни миры, что сразу снимет накал борьбы в этом. Либо добыть магические знания у древних магов. И то, и другое будет успехом.

Я сжал зубы. К сожалению, Аркадий был прав. Как Верховный маг Ордена, уже полтора десятилетия варящийся в нашей внутренней (и до некоторой степени внешней) политике, пусть даже на уровне общественника, я отлично знал состояние магического социума и в нашей стране, и за рубежом. Знал его болевые точки и проблемы. Когда-то Бастрыкин боялся, что маги образуют сословное общество. Пока, к сожалению, они лишь усиливали накал борьбы между уже существующими стратами. И между странами в том числе.

Честно говоря, дополнительный магический козырь или новый канал сброса напряжения в горизонте двух-трех, ну пусть пяти лет действительно выглядели единственной альтернативой большому взрыву.

— Ты всегда выбираешь для себя максимальный риск, — пробормотал я.

— Я всегда выбираю для себя оправданный риск. Но о тебе того же сказать не могу. Ты же у нас мастер… Оборачивать любые безумства себе на пользу. Поэтому я хочу, чтобы именно ты помог мне… Нет, всем нам, тем, кто отправится. Помог вернуться домой.

Тут я не удержался от смешка.

— Умеешь уговаривать! Манипулятор. Хорошо, я согласен.

Мы ненадолго замолчали. Я невидящими глазами смотрел на пробегающие по куполу кадры: демонстрировались хорошо знакомые мне, даже набившие оскомину виды Междумирья. Скоро я снова окажусь там — и надолго. Может быть, на всю оставшуюся жизнь.

— Как ты оцениваешь перспективу лично встретиться с авторами Проклятья? — вдруг вкрадчиво спросил Аркадий.

— А ты сам как думаешь? — поинтересовался я в тон.

— Я думаю, что это будет крайне… интересно.

— Аналогично.

p.s. Вот так и выглядит хэппи-энд для героя — новая сложная задача, с которой никто, кроме него, не справится! Кто хочет поглядеть, как Кирилл покажет кузькину мать Древним магам, вперед к следующей книге.