Верховный маг Ордена

Глава 17 Интерлюдия: Леонида Веселова и разные лица + основная линия

Интерлюдия: Леонида Весёлова и разные лица

— Передан сигнал «возвращение», — сообщило радио на приборной панели вертолета. — Расчетное время — пятнадцать минут.

— Ну что, я тогда двигатель включаю, — пилот, зевнув, поднялся с ящика и сунул в карман сотовый (похоже, книгу с него читал — так-то сотовой связи «для всех» тут не было).

— Давайте, — сказала Леонида. — Лучше раньше, чем позже.

— Вот и я тоже так подумал, — кивнул пилот. — Хотя надеюсь, что мы вообще не понадобимся.

— Аминь, — согласился Валерий Иванович.

Вертолет задрожал от включенного мотора, винт на крыше загудел, равномерно ударяя винтами о воздух на холостом ходу. Лишний расход горючего, конечно, но можно будет взлететь буквально за несколько секунд, сразу же, как только раненые будут перегружены на носилки.

Леониде не полагалось бы возглавлять эвакуационно-врачебную бригаду. Да, когда-то она работала в такой, но это было давно и почти неправда. А последние два месяца она вообще исполняла в основном руководящие обязанности, то есть была, по сути, администратором, проводя не больше двух-трех операций в неделю. И сейчас ей полагалось бы находиться в «Сосновой горке», где у нее дел было с горкой и больше, а не торчать на морозном ветру в горах. Особенно учитывая восьмую неделю беременности.

Но какой смысл иметь высокое положение, высокое военное звание (пусть и незаслуженное) и быть посвященной в самые секретные части сверхсекретной Программы, если иногда не злоупотреблять полномочиями?

Тем более, что у нее была железная причина.

В конце концов, Аркадий Весёлов не только ее муж и не только лидер Программы. Он еще и ее пациент с десятилетним стажем. Если работа его транспланта разладится после этой экспедиции; если выход в Междумирье собьет нечто в тонких настройках Проклятья; или, тем паче, если вообще окажется, что он воспользуется выходом Тени и откажется от автоматической регенерации — чем раньше он окажется в руках компетентного медика, тем больше у него шансов задержаться на этом свете. И никто лучше Леониды не знает все особенности его здоровья!

Очередная антенна ушла, если верить переговорам ЦУПа.

— Получен сигнал «есть раненые», — произнес по радио тот самый диспетчер, который докладывал расшифровку. — Медицинской бригаде приготовиться!

Медицинская бригада и так давно была готова. Готовы носилки, перевязочные материалы, противошоковые препараты, заряжен и проверен дефибриллятор. Больше ничего заранее вытаскивать смысла нет — наоборот, все должно лежать на своих местах, так это будет проще достать в случае необходимости. Валерий Иванович, последний раз окинув взглядом медицинскую укладку на стеллаже рядом с носилками (лучше, чем у них была на Болосе), вылез из вертолета и встал рядом с Леонидой на утоптанный снег. Оба фельдшера остались внутри, не собираясь мерзнуть. Правильно сделали.

Леонида неимоверным усилием воли уняла зудящую тревогу, не позволяя себе думать о том, что одним из этих раненых неизбежно окажется Аркадий. Сейчас ей понадобятся все ее навыки, весь ее профессионализм…

Первая платформа вылетела из прорыва и тяжело, с перекосом опустилась на снег — маломощные двигатели с трудом вытягивали в условиях нормальной силы тяжести. Леонида по привычке потянулась поправить очки, вспомнила, что Аркадий закончил доводить ей зрение до единицы еще неделю назад, опустила руку и просто прищурилась. Точно, это платформа номер один — та самая, на которой должен находиться ее муж! — и на ней же разбита герметичная палатка для оказания первой помощи!

На сердце похолодело, но Леонида просто обернулась к своей бригаде.

— Вытаскивайте носилки!..

Однако носилки не понадобились. Молнию палатки расстегнули изнутри, оттуда вылез огромный мужик в черном скафандре, принял что-то на руки — и торопливым шагом понес к вертолету. Не что-то! Кого-то. Ребенка в темно-синем комбинезоне! А у самого на руке синяя повязка…

Леонида почувствовала отвращение к себе за моментальное мерзкое облегчение — она узнала силуэт мужчины, и вспомнила, что да, с синей повязкой на рукаве должен быть Аркадий. А в синем комбинезоне, стало быть, Кирилл… И тут тревога вспыхнула снова: он один из двух детей на этой миссии, кто не может рассчитывать на регенеративные свойства Проклятья!

Третьей из палатки выбралась и легко спрыгнула на снег девочка — уже без маски, смуглая, чернявенькая. Значит, Лёвка, любительница лошадей и туффи-танца. Бросилась следом за Аркадием, увязая в снегу. Ей приходилось бежать, чтобы держаться вровень с широкими шагами мужчины. Через несколько секунд она сообразила, поднялась в воздух полетела за ним низко над землей.

Почти молниеносно Аркадий оказался рядом с вертолетом. Валерий Иванович принял у него безвольное тело Кирилла, положил на носилки. Леонида окинула мальчика быстрым профессиональным взглядом. Следов крови нет, очевидных ран нет… А, нет, руки перевязаны!

— Отравился газом? — деловито спросила она.

— Нет, истощение, магическое и обычное, — сказал муж. — Глюкозу ему срочно поставьте. Надорвался парень. Колдовал много, а жрать было некогда.

— Что с руками?

— Ожог, — влезла Левкиппа. — И резиновые перчатки приплавились! Мы пока поверх перевязали, там пинцетом нужно!

Валерий Иванович уже осторожно разматывал бинты. М-да, выглядит так, будто он держал в руках кусок раскаленного железа! Перчатки защитного костюма на это, разумеется, рассчитаны не были… Хотя, если Леонида верно помнила спецификации, их конструкторы, разрабатывая материал, учитывали, что в какой-то момент пользователь может схватиться за раскаленный предмет, поэтому материал с одной стороны нетоксичный, с другой — легко отделяется от биологических тканей.

— А ты сам?.. — Леонида встретилась глазами с мужем.

Устал, устал безумно, но как будто все остальное в порядке?..

— А что мне сделается? — он пожал плечами. — Все еще пленник Проклятья. Регенерация работает. Не волнуйся.

Леонида кивнула и начала готовить капельницу.

Я проснулся среди ночи по самой банальной причине: захотелось в туалет. Зевая, сел на кровати, и тут же испытал короткий приступ дежа-вю, смешанного с паникой. Мне показалось, что события последних двух месяцев случились исключительно во сне, что экспедиции в Междумирье никакой не было, и придется опять по новой сейчас… Нет!

Впрочем, я быстро понял, что со мной сыграло злую шутку окружение: та самая палата в военном госпитале на улице Командора Гарина, где я прожил несколько дней в январе. Нет, не та же самая — фонарь в окно светил по-другому — просто похожая. И в этой палате кроме меня кто-то был! Сидел в кресле рядом с кроватью.

Человек заворочался в кресле, зевнул.

— Уже проснулся? — сонным голосом спросил теневой маг. — Жаль, я надеялся, еще часок проспишь…

— Ты тут от работы косишь, что ли? — спросил я. — Под предлогом наблюдения за болящим?

— Да нужно за тобой наблюдать… Ты в порядке уже, ожоги на руках я подлечил.

Тут я вспомнил: запах паленой резины, дымок от перчаток, резкая боль в руках… Блин! Этак ведь и точность мелкой моторики недолго утратить!

Я торопливо нашарил выключатель от лампочки, расположенной именно там, где я помнил — на стене возле кровати — и в свете неожиданно яркой больничной лампы осмотрел свои верхние конечности. Ну… Гораздо лучше, чем я успел представить! Аркадий не соврал, «подлечил» он мне там все знатно. Кожа выглядела и ощущалась совершенно нормально, ни малейшего намека на рубец или скованность движений. Вот только… На обеих ладонях красовался симметричный черный след в форме подковы. Просто черный, словно татуировка. На ощупь совершенно неотличимый от всей остальной кожи.

— Что это за фигня? — удивленно спросил я.

— А это ты мне скажи, — поднял брови теневой маг. — Этот след как-то ощущается?

— Вообще никак! Не похоже на обычный ожог.

— Нам и дерматолог так сказал. Срочно вытащили на консультацию. Вердикт: непонятная хрень непонятного происхождения… Это если переводить с медицинского на нормальный. Ты что вообще сделал?

Я пожал плечами.

— Попытался подменить сигнал сервера Проклятья своим. Мне пришло в голову, что в предметах-компаньонах уже заложены исходники всех заклятий, иначе ими нельзя было бы пользоваться без «связи с сервером». Ну я и постарался включить регенерацию. Смог нащупать магией триггер срабатывания и заставил переключиться, перегрузив по мощности. Только отрубился раньше, чем заклинание отработало до конца. Этого ведь хватило?

Не сказать, что я ждал его ответ с тревогой, но…

— Хватило, — кивнул Аркадий. — В конце миссии Левкиппа была полностью здорова, даже ее одежда восстановилась. А вот ты оказался в двух шагах от гипогликемической комы, как мне сказали наши медики… Я не прошу тебя быть осторожнее в следующий раз, потому что сам бы сделал то же самое, если бы догадался, и плевать на последствия. Просто учти на будущее.

— Учту, — неохотно кивнул я. — И… Спасибо.

— За что? — удивился он.

— Если бы не твоя регенеративная магия, она бы меня не дождалась. Считай, ты мне тоже сердце вернул.

— Не стоит благодарности. Сам факт ранения — любого ранения — мой просчет как командира экспедиции. Мне следовало скомандовать отход пятью минутами раньше.

— Тут заранее не скажешь, — пожал я плечами. — По-моему, ты вполне адекватно командовал.

— Спасибо на добром слове! — Аркадий чуть склонил голову.

— Не за что… Так все-таки, зачем ты здесь? Если не за моим здоровьем наблюдать? Что-то надо срочно обсудить?

— Все-таки именно наблюдать, и именно за твоим здоровьем. Просто не по объективным причинам, а исключительно по просьбе твоих девочек! Они сами с ног падали, а хотели у тебя тут либо все вместе на полу улечься, либо по одной в этом самом кресле… Я их уговорил вернуться в санаторий и позаботиться о Меланиппе и Левкиппе, они явно еще не совсем в себя пришли… — Заметив, как я вскинулся, он тут же успокоительно поднял руку. — Психологически, не волнуйся, физически абсолютно здоровы. Валерий Иванович обеих проверил. В итоге они согласились только при условии, что за тобой тут кто-то знакомый присмотрит — либо я, либо наш анестезиолог. Он тут дремал до меня, где-то час назад мы с ним поменялись.

— Все-таки пожертвовал собой… — пробормотал я. — Мог бы тоже домой пойти! Ничего бы со мной не случилось.

— Дома я уже был, там все спят, делать сейчас абсолютно нечего. — Он очень заразительно потянулся. — Ну, по крайней мере, ты теперь знаешь, что с твоими подругами все хорошо, можешь не метаться по ночному госпиталю, их разыскивая. Если хочешь, отправляйся в санаторий прямо сейчас, возьми мою служебную машину.

— Лучше я своим ходом, — покачал я головой. — Только сначала расскажи мне, что там с Проклятьем.

— В смысле, что? Сказал же, девочек оно подлечило, и Лана, и Лёвка в порядке.

— Я не об этом! Я о якоре Проклятья. Я же толком даже не успел его рассмотреть, — пожаловался я. — Охраной при вас работал. Там Марина с Герцогом… В смысле, с Вальтреном что-то копировали, я даже не знаю, что у них получилось. Это вообще хоть как-то поможет? Или маги-настройщики на стене накарябали расписание, кто за едой на Терру когда мотается? Ну, условно говоря.

— Интересная аналогия, — с невидимой в темноте улыбкой проговорил Аркадий. — Мне тоже что-то такое в голову приходило. Но нет, исходя из того, что мы с Вальтреном поняли при беглом осмотре, там все-таки были функциональные инструкции. Параллели с компьютером, думаю, вполне рабочие — программисты ведь оставляют заметки в коде, чтобы потом было проще ориентироваться. Эти кристаллы явно выполняют функцию накопителей информации, которые определенным образом конфигурируют потоки маны. Соответственно, чтобы изменить или отключить Проклятье, скорее всего, нужно заменить какие-то кристаллы новыми. Или переформатировать те, что есть.

— И ты знаешь, как переформатировать кристаллы? — с подозрением спросил я у него.

— Не имею ни малейшего понятия, — довольно легкомысленным тоном отозвался экс-аналитик. — Предстоит еще немало экспедиций. Надо будет найти и другие якоря Проклятья… К счастью, у нас теперь появилось еще два полноценных мага и почти два десятка магов, пока еще связанных с Проклятьем.

— Два полноценных мага? — удивился я. — Один Герцог, а второй? Свистопляс все-таки отпустил Лёвку?

— Нет, это не понадобилось. Помнишь того бойца, который испытывал эйфорию в Междумирье?

Я смутно припомнил, что да, был такой. Позывной «Дикарь».

— Он тоже сумел инициироваться. Когда у нас уже столько трупов вокруг накопилось, что кровь чуть ли не озерами по воздуху плавала. Вот он сумел управлять этой жидкостью, даже что-то вроде водяной плети создал. Междумирье — не самая простая среда для водника, но парень попался креативный. Очень нам пригодится.

— Хорошо… — пробормотал я.

— В общем, программа экспедиций на ближайшие несколько месяцев, а то и год, не даст нам бездельничать, — продолжал Теневой маг. — Найдем все якоря, расшифруем записи в них — тогда и будем смотреть… Но навскидку, как мне кажется, Проклятье действительно состоит из набора элементов и, скорее всего, будет возможным изменить или отключить часть, оставив остальные.

— Что, например, оставить? — тут же напрягся я.

— Например, магические потоки, которые дополнительно укрепляют Кромку в зонах, соответствующих на Терре зонам гор, — спокойно пояснил Аркадий. — Оставить функциональность Теней — это я исключительно из эгоистических соображений! — но убрать ограничения на количество «отпущений» в год, чтобы мы могли отпускать всех желающих… В идеале еще и вербовку новых детей-волшебников отключить или хотя бы свести к минимуму, если отключить не получится. А может быть, не к минимуму свести, а обложить дополнительными условиями — например, пусть вербует только детей с тяжелыми заболеваниями. Как раз регенерация подлечит, а потом Тени их отпустят. Конечно, при определенном потоке нам придется только и делать, что всех отпускать с утра до вечера в рамках восьмичасового рабочего дня, но я готов с этим смириться.

— Ничего себе программа, — одобрил я. — Смотрю, ты уже успел над этим подумать.

— Естественно. Я об этом давно думаю. Вопреки тому, что я вам говорил, я не исключал возможность, что при первом же контакте с Проклятьем появится возможность изменить условия его работы. Было бы глупо упустить этот шанс, согласись!

Я кивнул.

— Но возможности не появилось? Ни ты, ни Марина, ни Вальтрен ничего не почувствовали, когда взаимодействовали с якорем?

— Ничего. Кто бы ни программировал Проклятье, он явно не хотел, чтобы первый же коснувшийся его маг мог делать с ним что угодно. Спасибо хоть пояснения оставили! Но я уже заранее предчувствую, что пояснений будет мало. Нужно будет найти какой-то способ анализировать магические кристаллы, может быть, аппаратными методами. Ультразвук, рентген…

— Магическая диагностика в дополнение к магическому зрению, — добавил я. — Как раз думал об этом вчера. Нам этого очень не хватает.

— Угу… Короче, чувствуешь, какая гора работы предстоит?

— Еще как чувствую! И в связи с этим — иди-ка ты тоже домой, спать. Я как раз недавно говорил Рине, что Проклятье нифига не компенсирует недосып.

Аркадий зевнул.

— У меня утром доклад у Бастрыкина. Надо подготовиться.

— Ты лучше подготовишься, если поспишь.

— Знаешь, а ты, пожалуй, прав… — Аркадий зевнул снова. — Ладно, действительно, пойду тогда… Машину возьми.

— Своим ходом, я же сказал, — я мотнул головой.

— Исключено. Только машина. У нас все еще режим секретности и осадное положение, не забыл?

— А сам летаешь!

— Я менее заметен на радарах. Линейные размеры-то не видны, а крылья я не использую. Подумаешь, еще один ребенок-волшебник, над Лиманионом их полно. И кроме того, я тоже летаю редко.

Крыть мне было нечем.

— Ладно, машину так машину. Только… У тебя пожрать нет чего-нибудь?

Аркадий засмеялся.

— Есть, представь себе! По случаю нашего возвращения мама кентарха Теплеевой расстаралась и приготовила кое-что специально для раненого героя!

И он жестом фокусника вытащил из сумки, стоявшей рядом с креслом, металлический термос для продуктов. Я не сразу, но вспомнил, что видел у него такой же (или этот же самый?) один раз в январе, он оттуда ел еще что-то такое вкусное и даже не поделился.

— Так это ты у кентарха Теплеевой тогда еду отжал? — понял я. — Во время большого зажора?

М-да, а еще удивился, когда я предположил, что именно девушка-военный была его любовным интересом!

— Это была честная мена, — покачал головой Аркадий. — У нее оставалась моя карточка, я предложил им с напарником сходить в любой ресторан за мой счет. А еду отдать мне. Сам сейчас увидишь, оно того стоило. Госпожа Теплеева-старшая родом из Сумирана, их национальная кухня — это нечто. Даже в Лиманионе такого не попробуешь.

Ну и зараза же Главтень! Вот куда мне теперь в мое расписание воткнуть изучение сумиранской кухни?

Море в лунном свете прекрасно. В кои то веки у меня было даже время и настроение им любоваться! Пусть даже не в полете, а из окна автомобиля. Но все равно. Полнейший штиль, россыпь разноцветных береговых огней, какой-то ресторанчик на берегу, прохладный ветер и ощущение наконец-то выполненной сложной задачи — все это не столько поднимало настроение, сколько удачно оттеняло и так отличный эмоциональный фон.

Да, работы предстоит еще немало, но, Ледяной Ад и все его демоны, когда и радоваться достижениям, когда и не в такие минуты⁈ Мы сделали это! Первая экспедиция в Междумирье увенчалась сокрушительным успехом: мы нашли «сервер» Проклятья, сумели его раскрыть, получили даже какие-то данные с него!.. Да, безусловно, придется расшифровывать эти записи на древних языках. Да, сами кристаллы и вообще структуру этих серверов — а их явно над Кромкой не один и не два висит — предстоит исследовать. В таких условиях снятие Проклятья может затянуться. Может быть, на год. Может быть, на два. Блин, не хотелось бы, конечно, но и десять лет может пройти — кто там знает, какие могут быть затыки? Однако в конечном счете мы со всем справимся.

Следующие экспедиции пойдут уже более подготовленными. Мы возьмем меньше спецназовцев — они не так чтобы сильно пригодились — и больше детей-волшебников. Навербуем еще, лиха беда начало! Введем жесткий лимит времени и постараемся уходить с точки до того, как запах крови привлечет основные волны хищников. Наконец, разработаем какие-нибудь отпугивающие аэрозоли или, может быть, магические средства для ограничения запаха… Как насчет заключать поле битвы в специальную воздушную сферу, чтобы ничего не выходило наружу? Нужно это обмозговать. Воздушными щупами такую штуку делать неудобно, не настолько они универсальны, но уверен, что если задамся такой целью, что-нибудь придумаю. И Марину с Ксантиппой подключу. Марина, конечно, не воздушница, но голова у нее хорошо варит.

В таком приподнятом настроении я и входил в дверь нашего «бунгало». Девочек я ощутил еще на подлете и сразу же понял, что они, конечно, меня не дождались, заснули. Ну и хорошо, еще не хватало, чтобы они коротали бессонную ночь, пока я дрыхну в госпитале!

Они в самом деле задремали на нашем диване. В комнате было жарко: погода в мартовском Лиманионе стояла такая, как будто в Кандалазии в конце апреля, а обогреватели при этом работали. Даже приоткрытое окно не спасало ситуацию. Поэтому одеяло валялось в ногах, скомканное, а я имел счастье полюбоваться на моих девочек в разноцветных ночнушках и пижамках. Выглядело мило до невозможности! Спящие, они казались совсем еще детьми, пусть даже я знал, что на самом деле мои красавицы психологически взрослее многих тридцатилетних. Сердце сжалось от трудно выразимой нежности.

Наверное, я минут пять просто стоял и любовался на них, пока мое пристальное внимание все же не заставило Левкиппу зевнуть и сесть, потирая глаза.

— Кир! — она сказала это шепотом, тут же оглянувшись на подруг. — Ты пришел! Как ты? Как руки?

— Все хорошо, — сказал я. — Руки не болят… Слушай, я хотел до завтра отложить, но, раз ты проснулась, чувствую, нам надо поговорить сейчас.

На самом деле не то чтобы «надо», просто… После долгой поездки вдоль морского берега, после той нежности, которое переполнило мое сердце, когда я поглядел на своих спящих девочек, меня неприятно дергала идея оставить между мной и Лёвкой недосказанность. Ту, которую я ощутил, когда всеми силами пытался отдать ей приказ жить.

— Сейчас, погоди, кофе сварю, — улыбнулась она мне, выбираясь из дивана.

Естественно, из всей утвари в санатории Лёвка первым делом позаботилась о кофемолке и турке!

— Среди ночи? — я послушно прошел за ней на дальнюю кухню, которую мы в основном использовали (в нашем бунгало имелось две кухонные зоны, но одна располагалась совсем рядом с облюбованным нами для сна диваном — не очень удобно).

— Ага… — она щелкнула выключателем, начала копаться в кухонном шкафчике. — Ты можешь не пить, а мне ничего не будет, засну, как убитая. Ты есть хочешь? Или тебя в госпитале покормили?

— Покормили, но есть хочу, — с некоторым удивлением заметил я.

Да-а, а казалось, что жаркого от госпожи Теплеевой мне надолго хватит!

— Отлично, не зря оставили! — просияла Левкиппа. — Лана и Ксюша такую гречневую кашу сварили, умереть не встать! На сливках, с тремя видами мяса!

Пока я разогревал кашу, Лёвка успела смолоть кофе и поставить турку на огонь. На кофеварку она решительно не соглашалась, заявляя, что это профанация. Может быть, но я лично разницы не чувствую, и никто из девчонок тоже. Однако благодаря связи я понимал, что для Лёвки разница действительно есть, и вполне ощутимая! Сколько мелких нюансов я вот так мог о ней понять благодаря нашей связи? И сколько еще все-таки упускал?

— Знаешь, не буду ходить вокруг да около, — сказал я. — Когда тебе было плохо там, в Междумирье, мне показалось, что ты была благодарна. Как будто хорошо, что ранили именно тебя. Не меня, не кого-то из девчонок. Ты даже что-то такое вслух сказала.

— Ну да, — Лёвка сосредоточенно не поднимала взгляд от кофе. — А разве большинство людей не чувствуют то же самое?

— В смысле? — опешил я.

— Ну когда ты любишь кого-то, ведь всегда хочется, чтобы неприятность случилась с тобой, а не с ним? Это же естественно!

Хм, если так подумать, то не лишено логики.

— А сделать следующий шаг? — с легким ехидством спросил я. — Если тебе легче самой пострадать, чем смотреть, как мы страдаем, то ведь верно и обратное? Мне легче было бы, чтобы меня ранили, чем смотреть, как ты кровью истекаешь!

Лёвка только пожала плечами, не оборачиваясь от турки.

— Значит, вот такая я эгоистка.

— По-моему, не в этом дело, — медленно сказал я. — Может, мне показалось… Я пока не очень хорошо читаю эмоции по связи… Но как будто ты действительно думаешь, что… Менее ценная, что ли, чем другие девочки? Или что?

— Нет, что ты, я так не думаю, — тут же возразила Лёвка. По каким-то ведомым только ей одной признакам она сочла, что кофе пора снимать с плиты, и начала аккуратно переливать его из турки в маленькую чашечку, так, чтобы не перелить вместе с жидкостью и жижу. — Просто у каждого человека свои сильные и слабые стороны, верно? Я себя не принижаю. Рина — это Рина, лидер, самая яркая из нас, самая харизматичная, всегда берет на себя ответственность. Лана верит в тебя как никто, и в нас тоже, и этим дает всем силы. Ксантиппа самая умная. Ксюша обаятельная, простодушная, милый ребенок, ее все опекают. А я — самая надежная. Я стараюсь всем помогать. Быть для Рины вторым номером и голосом разума. Успокаивать Саню, когда ее заносит. Подбадривать Лану… Хотя последнее время ей это почти совсем не надо, она очень над собой выросла! Ксюшу воспитывать немножко. Это очень важная роль в нашем отряде, кто бы спорил. Только вот… Это важная роль для девочек, не для тебя. Они меня очень любят. Ты — тоже любишь, я знаю. Но… Я ничем особенным тебя не задеваю, ведь верно? Не восхищаю, как Рина или Саня, не вызываю умиление, как Лана, не смешу, как Ксюша.

— Знаешь… — протянул я. — Я почти благодарен этому твоему дурацкому ранению. Иначе я бы мог еще долго не заметить, что за чушь у тебя в голове!

Я подошел к ней, стоящей у стола, крепко-крепко обнял. Затем сунул свою ладонь ей под нос.

— Смотри, — сказал я. — Это твой след. Твой и больше ничей. Как ты думаешь, смогла бы его выжечь девушка, которая ничем меня не задевает?

Лёвка вывернула шею, чтобы заглянуть мне в лицо.

— Больно?.. — тихо спросила она.

— Ничуть. Ты же сама чувствуешь.

Ее лицо было нежным, слегка удивленным, с глазами на мокром месте. Вот сейчас бы ее поцеловать… Но я очень остро помнил, каким ребенком она выглядела всего несколько минут назад, спящая, в своей желтой ночной рубашке в цветочек. Зачем поцелуй, который пока не доставит ей особого удовольствия?

И я сказал:

— Начни учить меня туффи-танцу. Если хочешь, прямо сейчас! Обещаю, что доведу телекинез до совершенства и буду подбрасывать тебя так, как никакому двухметровому качку и не снилось!

p.s. Видите, девочки оставили Кириллу место. Оставьте и вы лайк!