Трофей Степного Хана

Глава 35

Первое, что бросилось в глаза, - знамена степняков.

Два воина несли знамена с вышитыми на них драконами. От ходьбы полотнища колыхались, и создавалась иллюзия, что драконы летят. В этом было что-то мистическое и сверхъестественное, эмира прошиб невольный озноб. Но он смотрел дальше.

Степняки заполняли тронный зал. Простые воины сразу рассыпались вдоль, беря под контроль все. Это был ЕГО зал, ЕГО дворец! Однако сейчас эмир Керканда ничего не мог с этим сделать. Микдад сосредоточился на тех десяти полководцах, что уверенно направлялись к трону.

Впереди шел старик. Не слишком высокого роста, но широкий и крепкий. Суровое лицо было изрезано морщинами, а узкие щелки глаз - словно два стальных лезвия. Старик сильно косолапил, но двигался легко и уверенно и выделялся на фоне остальных особенной властной повадкой.

Что происходит? У эмира даже мелькнула мысль, уж не самозванец ли этот молодой хан... И не этот ли старик тут на самом деле главный? Тогда это меняло и делало объяснимым многое. В том числе и странную военную операцию, на которую не пошел бы в здравом уме ни один правитель. Теперь ситуация открывалась по-новому и сулила новые возможности.

Однако очень скоро Микдад понял все.

Трон стоял на возвышении. Эмир Керканда по-прежнему сидел, и на него были направлены мечи. А впереди, на самом краю возвышения, стоял, расправив плечи, молодой хан и рядом с ним женщина, светловолосая ханша Алия.

Когда военачальники подошли достаточно близко, властный старик первым вскинул вверх правую руку и проскрипел:

- Приветствуем тебя, великий хан Тэмир!

Потом сцепил руки перед собой и поклонился. Остальные девять полководцев в точности повторили его приветствие. Хан кивнул в ответ, приняв выражение преданности как должное. А старик перевел взгляд на женщину, точно так же поклонился ей и выдал:

- И тебя, охин-луу!

Послышались смешки, гомон, похожий на довольное ворчание псов. Мечи, направленные на эмира, убрались в ножны. Но тот застыл, не замечая ничего.

Охин-луу? Девушка-дракон?!

Дракон на знаменах!

Было древнее предсказание, что дракон раскроет свои крылья над Керкандом, а его тень накроет полмира. Эмир привык считать, что это слава и значимость царства хазиев должна распространиться далеко, а оказалось вот что...

Он должен был сразу догадаться, как только увидел ее. Но как такое возможно?!

Эмир был потрясен. Он стал искать глазами Джейдэ, испытывая острое желание удушить даулета на месте. Однако скоро ему стало не до того.

А старик задрал голову, оглядел зал и с удовольствием причмокнул:

- Сайхан цом* (хорошая добыча), великий хан! Гоо сайхан* (очень хорошая)! Олон* (много)!

Опять раздались смешки и гомон варваров. Микдад напрягся, потому что сейчас они подошли к самому главному.

***

Все это длилось бесконечно долго, но наконец подошло к концу. И сейчас Тэмир хотел только одного - как можно скорее увести отсюда Алию. Чувствовал, что она перенервничала, устала и держится из последних сил. Он и сам адски устал и держался на одном возбуждении. Но здесь нужно было закончить - назначить наместника.

Он взглянул на Забу-Дэ и сказал с усмешкой:

- Нравится? Оставляю на твое усмотрение. Надеюсь, ты разберешься, что с этим делать.

- Ох-хо! - узенькие щелки глаз широко раскрылись, в них блеснуло лукавство.

Забу-Дэ еще раз обвел внимательным взглядом дворец и кивнул:

- Яхшы. Я найду, где тут поставить свой шатер. А ты, великий хан, что будешь делать?

- Пойду отдыхать, - ответил Тэмир и подал руку жене, помогая спуститься с возвышения.

- Кхе-кхе! - скрипуче рассмеялся старик. - Там наши для тебя поставили шатер. Не забудь нагайку повесить на вход!

***

Микдад смотрел, как пленивший его хан уходит со своей женой, и злился от бессилия.

Он должен был сразу понять, кто она. Как только ее увидел...

Но сейчас сожалеть было поздно. На кону все еще оставалась власть, Микдад собирался бороться за нее. Хоть хан назначил наместником не его, а этого заскорузлого старого барана, эмир все равно был уверен, что у него и сейчас есть шансы. Возможно, даже большие.

***

Позади остался тронный зал, но они все еще шли, держась ровно и отстраненно, как и положено правителю и правительнице, потому что на них смотрели тысячи глаз, в том числе и враждебных. Нельзя показывать слабину, демонстрировать чувства.

Но как только отошли подальше по этому помпезному анфиладному коридору, Тэмир сжал ее ладонь в своей, а потом и вовсе подхватил на руки и понес.

- Дуртай, охин-луу моя, дуртай, - шепнул ей, прижимая к груди.

А вокруг уже были свои воины. Они вскидывали вверх руки:

- Урра-гах! Великий хан Тэмир! Ханым! Урра-гах!

Их встречали боевым кличем, выкрикивали что-то про добычу и про нагайку. Воины смеялись, Тэмир смеялся в ответ, и Аля смеялась и прятала лицо у него на груди.

Всеобщая эйфория, война окончилась без крови. Люди готовились биться и умирать, если нужно. А тут - не надо умирать, можно жить! Победа.

Это захлестывало радостью, кружило голову, порождало ложное чувство безопасности, в которое так хотелось верить. Но Аля заставила себя опомниться.

- Пусть люди не расслабляются. Эмир хитер и коварен, он может ударить, когда мы не будем ждать, - сказала она, глядя на дворцовые стены.

Они к тому времени уже вышли во двор, Тэмиру подвели его черногривого буланого коня.

- Не бойся, охин-луу, я не дам ему такой возможности, - сказал он просто.

Вместе с ней поднялся в седло, устроил ее удобнее и шагом выехал из ворот на площадь. За ним сразу же сотня сопровождения. Как только всадники выстроились в особом порядке - спереди, сзади и с боков, они понеслись по улицам Керканда.

Тревожно было проезжать город. Как пробираться сквозь полный опасностей лес. От ощущения незримой опасности иглы покалывали по коже. Всю эту дорогу Тэмир внимательно следил за крышами и окнами домов, а у его людей были луки наготове.

Но вот они выехали за городские ворота, и сразу стало легче дышать. За непрерывным напряжением этих дней и особенно последних часов как-то смазалась радость их встречи. Пока брали эмира в заложники, потом пока стояли там в зале и ждали, она только и могла, что пристально отслеживать любое движение людей Микдада. Боялась, что кто-нибудь подкрадется незаметно, да просто у кого-то не выдержат нервы, и начнется кровавая резня. А теперь наконец отпустило.

Степняки погоняли коней и неслись во весь опор. Так, что ветер свистел в ушах.

- Куда мы теперь? - спросила Аля, перекрикивая ветер.

Тэмир склонился к ней и заглянул в глаза:

- Туда, где мы сможем спокойно спать.

- Ох... - она сразу покраснела.

Прикрыла рот ладонью и прижалась щекой к его груди, а он хрипловато засмеялся и погнал коня еще быстрее. А какие коленца на радостях выделывала сопровождавшая его сотня.

- Аррр-чи! Як! Як! Урра-гах! Кху-Кху-Кху! Джу-ухх! Сайхан цом! Едет великий хан, охин-луу везет! - кричали они и горланили свои диковатые песни.

Но вот впереди показался наскоро установленный в поле стан. Вокруг, наверное, мингана три воинов, шатры. Они влетели туда на всем скаку, их опять встречали криками радости.

Тэмир подскакал прямо к большому шатру в центре. Соскочил с коня и на руках занес ее в шатер, при этом как-то умудрился еще успеть одной рукой нагайку накинуть на полог.

Все! Они были дома.

- Курбан олем сана, дуртай*! (Приношу себя в жертву за тебя, любимая) Иди ко мне, - жарко прошептал он, прижал ее к себе крепко и поцеловал.

Теперь можно. Больше не было вокруг посторонних глаз.

Они наконец остались только вдвоем.

***

Но слишком сильный порыв перекрывал все остальное. Ей просто хотелось обнять мужа и поверить наконец, что они вместе и оба живы. Аля сейчас даже не смогла бы ответить на его страсть, потому что чувств было слишком много. Ее трясло мелкой дрожью, она прижималась к нему и с трудом подавляла рыдания.

Но Тэмир и сам застыл, закрыв глаза, как будто понял ее состояние. Обнял ее так, словно хотел навсегда срастить с собой, потом медленно разжал руки и снова поцеловал.

- Вымоешь меня?

- Да, - Аля счастливо всхлипнула, прикрыв ладонью рот.

Это было так правильно, дать им время снова привыкнуть друг к другу, просто поговорить. Помыться сейчас было самое то.

В шатре стояла жаровня с углями, уже была заботливо нагрета вода в широких мисках, и приготовлены шкуры и травы. Аля унесла все это за занавеску, стала расставлять. Взяла сложенные стопочкой мягкие тряпки и мыльный корень.

И вдруг поймала себя на том, что улыбается.

Во дворце эмира были гораздо лучшие условия, невозможно даже сравнить. Там были ванные, в которых вдоволь воды, бассейны и даже хаммам, куда она, кстати, не ходила, потому что постоянно ощущала подспудную опасность. Но именно здесь, в шатре, где никаких условий и удобств, она чувствовала себя комфортно.

Привыкла? Для девушки из двадцать первого века не странно ли? Аля пожала плечами и обернулась. Почувствовала его.

Тэмир уже успел снять с себя верхнюю одежду и обувь и стоял на пороге босиком. Смотрел на нее. Ждал. Совсем как тогда, в первый раз. Ничего не изменилось. Занавеска - всего лишь условная преграда, но он не войдет в «ее владения», пока не увидит согласия в ее глазах.

В этом был весь он. Великий хан Тэмир.

Она улыбнулась, а мужчина переступил эту незримую черту и вошел к ней, опуская за собой занавес. И сразу стало интимно, оба замерли, глядя друга на друга. Тэмир был в одних широких темных штанах, смуглая кожа поблескивала, очерчивая широкие плечи и точеный торс. Но шрамов прибавилось, он похудел, осунулся и одновременно еще больше окреп. Хотя куда уж больше, и так словно стальной.

Пауза затянулась, Аля заставила себя отвести взгляд и сказала:

- Снимай с себя все.

Ее голос прозвучал чуть хрипловато. Он невольно сглотнул, чувствуя, как желание поднимается в нем волной. Но было еще слишком много напряжения и усталости. Рано, Тэмир видел это. Еще не ушло из ее глаз то, что он хотел заставить ее забыть раз и навсегда.

«Охин-луу, я дам тебе время. Столько, сколько нужно, дам».

Тряхнул головой, подавляя нетерпение. Отошел на шаг, отвернулся и стал стаскивать с себя штаны.

- Если бы ты знала, где мне пришлось побывать, вообще не стала бы меня касаться, - сказал шутливо.

- Надеюсь, не в гареме эмира?

Он чуть не подавился, но кивнул:

- Почти угадала.

И сразу обернулся. Увидел странный блеск в ее глазах. Она повела плечом и отодвинулась, руки замерли. Спросила натянуто:

- И как тебе?

Тэмир помнил несытые и полные досады глаза эмира, когда тот смотрел на Алию. Он не усомнился в ней ни на минуту. Знал, что его жена не прощает измен и не изменяет сама. Но ревность была приятна, его залило теплом.

- В сточном канале? - весело проговорил он. - Там было темно, а вонь такая, что могла убить даже хорька.

Алия неуверенно хмыкнула, но все же засмеялась и показала ему, чтобы сел на низенькую скамеечку. Добавила еще щепотку трав на жаровню, потек ароматный дымок.

- Рассказывай, - велела ему.

А сама зашла ему за спину и стала легко водить смоченной в теплой воде тряпкой к плечам. Мужчина закрыл глаза, задохнувшись от остроты ощущений. Резко втянул воздух сквозь зубы, а потом поймал ее за руку, притянул к себе. Но отпустил пока. Рано.

Стал рассказывать, пока она мыла его. Тихие слова лились, ароматный дым кружил голову. И уже он мыл ее, а она рассказывала обо всем, что пришлось пережить.

***

Страсть пришла позже.

Затопила волной, ее уже невозможно было остановить. Аля сама хотела его до умопомрачения. Изголодалась по поцелуям и прикосновениям. Они давно не были вместе, забыла уже, каким он мог быть резким и одновременно нежным.

А он перехватил ее, мгновенно оказываясь сверху. Навис. Глаза совсем рядом, черные, зрачок во всю радужку.

- Дуртай, охин-луу... Алия...

Очень медленно протянул руку и коснулся ее волос.

Аля затихла, не в силах шевельнуться, боясь утратить это волшебное, что разливалось в них. Мужчина замер, глядя ей в глаза, рука прошлась по ее телу ниже. Очень осторожно, а ее от этого стало прошивать тоненькими иголочками-молниями. Она невольно задохнулась и потянулась за его рукой.

- Еще...

Он выдохнул сквозь зубы:

- Сейчас!

А в следующий миг он уже целовал ее, как оголодавший зверь, задыхаясь, жадно. Одной рукой прижимал ее к себе крепче некуда, а другая не отпускала, не давала передышку. В какой-то момент стало нестерпимо, Але казалось, ее просто разорвет. И вдруг он поднял ее на руках и резко потянул на себя. Еще и еще!

Она не успела опомниться, а уже горела вся, ее несло безумной волной, а он накрыл ее губы и еще усилил напор. И она кричала в голос, пока не осипла.

Потом он шептал что-то, касаясь ее лица, покрывая поцелуями шею.

Уже после, когда схлынули немного отголоски страсти, он привстал и вдруг увидел кровь. И весь заледенел.

- Охин-луу, что с тобой?! Тебе больно? Я был груб?!

- Нет, нет, это... месячные. Я просто...

От безумного перенапряжения месячные пришли раньше срока.

- Прости, - Аля нахмурилась и села, ища, чем прикрыться.

Но он не дал, обмыл ее сам и обтер, а после обнял и укрыл их обоих кошмой. Гладил по щеке и говорил:

- У нас все будет по-новому. Завтра я расскажу тебе, а сейчас спи.

***

Завтра предстоял совет уже в Керканде. И вязкая торговля с эмиром.