Трофей Степного Хана

Глава 17

Свадьбу? У Али сердце заколотилось.

Этими словами он как будто какую-то черту подвел. Если до того она просто была. Жила в его шатре, как будто вне времени и пространства. Да, вокруг происходило много всего. Но словно не с ней. А ее жизнь начнется сейчас, с того момента, как слова сказаны.

Ей сразу вспомнилось то гадание.

«Извилистой будет твоя судьба».

«Быть тебе женой хана».

«Два раза замуж...»

Нет! Противилась душа! Она смотрела в серые с янтарными прожилками глаза Тэмира и думала: «Никаких два раза, я выйду только за тебя! А на остальное мне плевать». Наверное, он воспринял все иначе, потому что нахмурился. Провел, осторожно касаясь, костяшками пальцев по ее щеке.

- Дуртай?

Аля опомнилась, прижалась к его руке губами и выдохнула:

- Хорошо, только будь осторожен там.

И сразу же оказалась у него в объятиях. Но как раз в этот момент в шатер просунулась голова Табга. Но парень тут же убрался, а из-за полога послышалось:

- Минбаши, прости, что нарушаю твой оройн хоол* (обед). Но ты сам просил напомнить. На совет пора.

- Сейчас, - рыкнул Тэмир.

Надо идти, если он не хочет, чтобы за ним явились посланные хана. Но он не мог уйти так, надо было успокоить Алию. Она побледнела и сошла с лица, стоило ему заговорить о свадьбе. Как назло, вспомнились те две наложницы, подаренные ханом. Они в последнее время норовили выйти из своих шатров, стоило ему только появиться рядом.

Тэмир не мог не понимать, что они нервируют Алию. Ведь она не слепая и видит, что у ургурцев принято иметь столько жен, на сколько мошны хватит. И именно потому он сказал, взяв ее лицо в ладони:

- Охин-луу, посмотри на меня. Клянусь, у меня будет только одна жена. И больше никого. Ты поняла?

Она так странно посмотрела не него, выдохнула с надеждой и прижалась. Хотелось все бросить и остаться здесь, с ней.

Но ему действительно уже пора.

Только вышел из шатра, а навстречу Давина бабка. Тэмир чуть не наткнулся на нее, но вовремя остановился. Хотел сказать, чтобы присмотрела за Алией, но заметил нукеров хана и быстрым шагом двинулся дальше.

***

Сегодняшний совет не был похож на предыдущие.

Хотя бы потому, что зачитанное вчера послание Дер-Чи было дерзким до крайности. Многие затаились и ждали, что предпримет хан. Понятно, что Угэ выходку сына безнаказанной не оставит, за этим к шаману ходить не надо было.

А сейчас с утра пришло еще одно послание от Дер-Чи. Что в нем, никто не знал, и это только подогревало напряженность. Ведь неизвестно, насколько далеко зайдут разногласия между отцом и сыном, и не выльется ли это в междоусобную войну?

Из ханских сыновей присутствовало пятеро младших, еще трое были с Дер-Чи. Каждый уже мысленно прикидывал, не начался ли в ханской семье раскол и чью сторону принять. Но озвучивать свои мысли никто не решался. Люди если и говорили, то о предстоящем пире, который Угэ-хан обещал устроить сегодня.

Тэмир в третий раз участвовал в совете как минбаши. Его место теперь было не в самом конце у входа, а первом ряду. На него косились со сдержанным любопытством. Отдельно сидел Забу-Дэ. А время шло. Если раньше все ждали тихо, то теперь приглушенные разговоры стихийно начинались то там, то здесь. Но вот нукер объявил начало совета, и сразу все стихло.

В шатер совета вошел великий Угэ-хан.

***

Угэ был раздражен. Утро оказалось потрачено даром, и теперь его преследовало чувство, что время утекает сквозь пальцы, а он должен найти то, о чем говорил шаман. Пока не найдет, будет угроза его власти. Угэ не собирался терпеть никаких угроз.

И что бы там ни наколдовал старик, он сможет ЭТО взять.

Но пока его взгляд шарил вокруг и не находил ничего, на что бы откликалась душа. Ничего. Хан чувствовал себя слепым. Ощущение было не из приятных. Еще и вчерашнее предсказание не давало покоя.

«Недолго проживешь».

Такое же непочтение этот высохший червяк проявлял и раньше. Не опасайся Угэ проклятия, давно бы уже переломил старому шаману хребет.

Сейчас хан заставил себя отбросить эти мысли и оглядел собравшихся в шатре совета. Смотрел на всех и думал - кто? Кто может быть?

Взгляд привычно остановился на змееныше, сыне Сохраба, который теперь сидел по правую руку, среди остальных минбаши. Быстро прополз, гад! Всколыхнулись в душе ненависть и суеверный страх. Хан сказал себе - ничего, всему свое время. Он даст ему подняться, а потом одним махом снесет змее голову.

Эта мысль успокоила.

Он снова обвел глазами собрание и спросил:

- Ну? Что пишет нам наш сын?

На самом деле Угэ уже обо всем знал, он первым прочитал донесение. Но сейчас хан внимательно следил за всеми, кто как отреагирует. Дер-Чи в своем послании писал, что напал на след врага.

Оказалось, новый вождь даулетов Джейдэ снова обманул всех. Он ведет свой народ в Керканд, на земли хазиев. Нетрудно догадаться, что даулеты осядут теперь у границы и будут исправно платить царю хазиев дань. А сам Джейдэ с отрядами будет совершать налеты на земли ургурцев, грабить идущие к ним караваны, а потом благополучно возвращаться под защиту пограничных укреплений Керканда.

- Что скажет совет? - спросил Угэ, справедливо полагая, что сейчас будет видно, кто из них готов предать его и переметнуться к Дер-Чи.

Сначала возникло оживление, заволновались его сыновья. Да, Угэ знал, что все они дурная кровь! Однако никто не посмел рта раскрыть.

Какое-то время царило молчание, потом один из минбаши сказал:

- Если не перехватить Джейдэ сейчас, потом нам придется сражаться и с даулетами, и с Керкандом.

Старейший из советников подал голос, произнес, поворачиваясь к хану:

- Через земли хазиев проходят все караванные пути.

И снова воцарилось молчание.

Хан оглядел свой совет, на его лице обозначилась улыбка гиены, и он проговорил:

- А что скажет наш новый минбаши?

***

Тэмир сцепил зубы покрепче. Хану нравилось насмехаться и выставлять его напоказ, как собачку фокусника. Но если тут спрашивали его мнение, ему было что сказать.

- Даулеты снялись неделю назад. Сейчас они, если двигались достаточно быстро, ближе к границе Керканда, чем к нам. Даже если мы выйдем наперехват и объединимся с двумя минганами Дер-Чи, они достигнут границ почти одновременно с нами. Столкновение с приграничными отрядами хазиев будет неизбежно. И у нас останется незащищенный стан.

- Хе-хе! - рассмеялся хан. - Смотри, как складно говорит! Ай, какой у меня умный минбаши!

Послышался сдавленный смех. Однако смеялись далеко не все, только ханские сыновья, большинство молчало, а остальные минбаши согласно кивали. Они упустили время, а Джейдэ уже показал себя быстрым и изворотливым. Теперь ловить даулетов в степи было все равно что отправиться искать чужую корову, а свое стадо бросить на произвол судьбы.

Смех Угэ сменился досадой. Он снова оглядел всех и спросил:

- Ну, так что, совет? Говорите.

Все это время Забу-Дэ сидел молча, как будто его это не касалось. А сейчас лениво проворчал:

- Твое слово, великий хан. Прикажешь, пойдем на Керканд.

Но в том-то и дело, что хан не готов был сейчас затевать поход и бросаться очертя голову за даулетами, когда Джейдэ бродит где-то рядом. Он и так наелся страха, не хотелось второй раз испытывать судьбу. Но у хана было хорошее решение.

- Мы предоставим это Дер-Чи, - важно кивнул Угэ. - Господин сказал, чтобы мы не беспокоились по этому поводу. Его дело ходить в походы, а наше дело ждать добычу и устраивать в его честь пиры.

Ему никто не возразил. Хан уже собирался закончить совет, и тут Тэмир наконец спросил:

- Великий хан, - склонился он, сцепив руки на груди. - Разреши сказать слово.

Угэ даже замер, удивленно вскинув брови.

- Говори.

- Я прошу три дня на свадьбу.

***

Щенок подловил его врасплох.

- На свадьбу? - хан подался вперед, губы нехорошо искривились.

Отказать при всех хан не мог, этого никогда не одобрит войско. Но и согласиться он просто так не мог. Угэ смерил его взглядом и насмешливо протянул:

- Конечно! Мы сами выдадим за тебя наш Трофей. Но собрал ли ты калым?

- Да, мой хан, - поклонился Тэмир. - Калым собран.

- Э-э, - засмеялся Угэ. - За ханский Трофей калым должен быть вдвое больше!

- Я соберу, мой хан, - твердо проговорил щенок, глядя ему в глаза.

И хан осекся. Опять то чувство - суеверный страх. Совсем как тогда, когда не смог убить его ребенком. Надо было стряхнуть это с себя, но не получалось.

Угэ через силу усмехнулся и сказал:

- Вот когда соберешь, тогда и сыграешь свадьбу. А пока пойдешь встречать караван.

***

Пока продолжался этот странный разговор, в шатре стояла мертвая тишина.

Потом тихий ропот, и опять мгновенно все успокоилось, как только хан обвел взглядом свой совет.

- Будет исполнено, мой хан, - поклонился Тэмир.

И замер, глядя перед собой. Он опасался, что не все пройдет гладко, именно это и произошло. Однако то, что хан вознамерился сам выдать замуж Трофей, сразу придавало всему двойной смысл.

Был такой обычай - если у девушки нет родителей, на свадьбе ее отдает мужу старший в роду. И Угэ-хан, назначив себя посаженым отцом, обозначил новый статус девушки. Получалось, что теперь тот, кто возьмет ее в жены, некоторым образом войдет в ханский род.

Поднявший край одеяла отца или старшего в роду получает особенное право. Осознанно или нет, но Угэ только что на одну ступень приблизил его к небесному трону. Включил его в число возможных наследников. Шанс призрачный, и Тэмир не хотел об этом даже думать.

Это все равно что идти над пропастью по веревке из песка.

А в шатре до сих пор висело тяжелое молчание. На него теперь смотрели по-новому. И гораздо привычнее было видеть насмешку, ненависть и презрение во взглядах, чем тот волчий интерес, что Тэмир видел сейчас.

Угэ-хан сидел, откинувшись назад, и кривился странной улыбкой. Видно было, что у многих пригорает, но хан молчал, и никто не решался высказаться. Наконец тишину разбавил скрипучий голос Забу-Дэ:

- Э? Минбаши, ты еще здесь? Давай иди и собирайся, к вечеру тебе выступать.

Тэмир сразу же встал, поклонился, ни на кого не глядя, и направился к выходу. А старый темник повернулся к хану и проговорил:

- Айте, великий хан. Уже давно сидим, кости проголодались, живот подвело, пора начинать пир.

***

Пока Тэмир выбирался из шатра на воздух, казалось, взглядами с него сдерут кожу. У него до сих пор звенело в ушах. А в голове была одна мысль - теперь надо еще больше торопиться со свадьбой.

Сам не понял, как дошел до своего шатра, ноги как-то донесли. Вошел, Алия как его увидела, бросилась к нему, а сама бледная, на ней лица нет.

- Что там было, Тэмир?

Смотрел на нее. Как объяснить, что их положение стало еще более шатким и вместе с тем резко возвысилось?

- Тэмир! - тряхнула его за плечи. - Не молчи! Что, хан не разрешил?

Тут он опомнился, мягко перехватил ее руки и поднес к губам.

- Разрешил. Разрешил, охин-луу. Только...

Она нахмурилась.

- Что... только?

- Великий хан сказал, что за его Трофей надо вдвое больше калым.

***

Калым?!

Аля сильно волновалась. То предсказание не давало покоя. Вдруг, если они сейчас поженятся, ей еще потом придется выходить замуж второй раз? Она категорически отметала эту мысль. А где-то на задворках сознания маячило: «Быть тебе женой хана». Вот это совсем вымораживало.

Нет, нет и нет!

И тут он сказал про калым.

Это было настолько прозаично, что ее сразу отпустило. А в голове уже вертелась мысль - интересно, это может считаться за первую неудачную попытку или нет? Неожиданно появился просвет, как будто неизбежное отодвинулось.

Но это оказалось еще не все.

- Я вечером уйду встречать караван, - сказал Тэмир.

Опять стало тревожно. До вечера ведь совсем мало времени, получалось, что вот они сейчас поговорят - и все?.. Аля постаралась обнять его крепче, прижалась щекой к груди и прошептала:

- Береги себя.

А у него грудь дрогнула. Мужчина отодвинулся, взглянул ей в глаза:

- Хурдан келим* (скоро вернусь), - сказал. - Бекле (жди). Охин-луу, дуртай.

Потом поцеловал ее жарко и жадно, как будто хотел выпить, и сразу вышел из шатра.

***

Он еще ненадолго заскочил попрощаться перед самым отбытием. И к вечеру с тремя сотнями из своей тысячи выдвинулся в сторону Керканда встречать караван. Семь сотен Тэмир оставил в стане. Тысяча всадников слишком заметна в степи, а триста в самый раз. Не слишком большой отряд, но при этом мобильный.

Караванный путь шел через Керканд, там сходились пути, ведущие с севера, запада и юга. А дальше по степи мимо земель даулетов, ургурцев и китданов и еще на восток. Степной участок был не так велик, его можно было преодолеть за две недели летом и за месяц зимой. Но именно этот кусок пути был наиболее опасным.

Степь тиха и пустынна, особенно ночью, когда чаще всего и происходили налеты. Конные отряды появлялись словно ниоткуда и так же точно потом исчезали в темноте. В любой момент можно было подвергнуться нападению.

Из-за этого никто здесь не ходил в одиночку. Караваны сбивались по нескольку, обычно по пять-шесть, каждый имел охрану - небольшие отряды, в которых было от десяти до двадцати крепких наемников. Вместе получалось довольно внушительно, но недостаточно, чтобы защититься от внезапных налетов конницы степняков.

Именно поэтому Угэ-хан, зная, что ожидается богатый караван, обычно высылал сопровождение. И в мирное время это не обходилось без стычек. А сейчас двигаться к землям хазиев, когда там рыщут отряды Джейдэ, было опасно вдвойне.

Но с ханом не спорят. Тэмир предвидел возможные столкновения с даулетами и потому взял с собой только самых опытных воинов.

***

Новый минбаши отбыл из становища, а спустя некоторое время в той стороне, где находился его шатер, появилось несколько всадников. Трое из них ханские сыновья. Пир недавно закончился, и они, вместо того чтобы разойтись по своим шатрам, направились сюда.

Обычно каждый был за себя, но сейчас они собрались вместе. Ханские сыновья были недовольны прозвучавшим сегодня на совете решением отца. Из-за одной рабыни, добытой на поединке, какой-то голодранец вдруг получит почти равные с ними права?! Кому это могло понравиться?!

Молодые люди были в ярости, им казалось, что отец сошел с ума. Они семья, ханский род!

Там, на совете, никто не посмел оспаривать волю хана. Но допустить, чтобы какая-то безродная девка встала рядом с их матерями и сестрами?! Никогда! Рабыню следовало выкрасть и продать.

Однако шатер хорошо охранялся. Не подступиться. А стоило им попытаться приблизиться, тут же появились нукеры хана и доставили всех в шатер отца.

Угэ, хорошо наевшийся за столом, для улучшения пищеварения прохаживался по ковру в мягких войлочных сапожках, а они стояли у входа. Прошелся раз вперед и назад, два, три. И даже не смотрел в их сторону.

Но он бдительно следил за своими сыновьями. У него были свои планы на девушку, она нужна была, чтобы держать на крючке обоих - и змееныша, и Дер-Чи. А эти бесполезные пытались нарушить его планы.

- Кому-то вино вскружило голову или кто-то из вас считает, что хан ослеп? - спросил он вкрадчиво и с удовольствием отметил, как побледнели все пятеро.

В ответ послышался нестройный ропот. Угэ поднял руку, приказывая молчать. Потом окинул всех пронизывающим взглядом и проговорил:

- Тогда не пытайтесь делать что-то за моей спиной. Если не хотите утратить мою милость. Все.

И махнул рукой, чтобы убрались.

Оставшись один, хан велел привести писаря. И надиктовал письмо для Дер-Чи, в котором предоставил господину полное право преследовать даулетов и дальше. И в самом конце вскользь упомянул, что дал новому минбаши Тэмиру разрешение взять в жены Трофей. А также и то, что Тэмир отправился встречать караван.