Трофей Степного Хана

Глава 25

Это было такое чудесное время для Али.

Конец лета, тепло, а главное - спокойно. После сплошных кровавых драм и треволнений наконец-то несколько недель тишины. В становище налаживалась жизнь, люди вернулись к мирным занятиям. Да. Тэмиру приходилось по полдня торчать в совете и решать там разные вопросы, но Аля видела, что он уже меньше хмурится. А это значило, что дело движется, хоть местная закосневшая знать и с трудом принимала перемены.

А Тэмир хотел наладить больший объем торговли. Раз уж по их землям проходят караванные пути, то можно не только зарабатывать на том, чтобы сопровождать караваны, но и самим возить свои товары в Керканд и дальше на запад, а также на юг и восток.

Единственное, что немного омрачало общую картину благополучия - то, что надо переходить на новые пастбища. Когда скот выедал всю траву на корню, приходилось сниматься с места и кочевать по степи. Тэмир даже делился с Алей планами поставить на пересечении караванных путей постоянное поселение. И тогда все купцы, что идут через них с востока, будут останавливаться у них.

Кроме этого, он постоянно занимался подготовкой армии.

Но утренние часы по-прежнему принадлежали ей одной.

***

Сменились уже дважды Ай и Сар, скоро будет пора поднимать становище и идти на новые кочевки, а Алия пока еще не понесла. Тэмира это не волновало, но змеиные языки на совете уже начали намекать, что, мол, может быть, ханша бесплодна? Может, великому хану стоит новую жену взять?

Он пресек эти разговоры. С тех пор тема не поднималась, но теперь он с удвоенным вниманием следил за безопасностью своей охин-луу. И каждый день по утрам вывозил одетую мальчиком Алию учиться ездить верхом и владеть оружием.

Смешная, худенькая, она прятала под шапку косы, одни серые глаза торчали из-под малахая. Серьезная, училась метать нож и на всем скаку стрелять из лука. Ему хотелось зацеловать ее.

Забу-Дэ ворчал:

- Вэ-э! Сакчил* (осторожнее)! Угробишь маленькую ханшу!

Но видно было, что ему это нравится, он смотрел на Алию с видимым удовольствием. Темник многие перемены в жизни племени соотносил с появлением этой девушки с белой кожей и светлыми волосами. А перемены он тоже воспринимал с удовольствием, потому что это было хорошо и целесообразно. Пусть нойоны шипят, им дай возможность, растащат все по своим шатрам, расползутся по степи и будут сидеть по норам. Тогда приходи и бери их голыми руками. Вэ-э?! Кому это надо?

Нет, то, что на новом ханском знамени теперь вместо волка был вышит золотой дракон, было очень хорошо и целесообразно. Дракон не уместится в норе волка, захочет большего, ему нужно небо, огонь и ветер. А молодой хан был как раз тем, кто способен все это дать.

Старый темник поводил плечами и смотрел вдаль. Снимал малахай и, поглаживая обритую седую голову, вдыхал полной грудью ветер с запада. Застоялся его тумен, пора идти в новые походы. Урра-гах.

Но прежде, конечно, нужно было пополнить войско.

Понимал это и Тэмир, и сам думал о том, что где-то надо набрать людей. Две тысячи, что ушли с Дер-Чи, были ощутимой потерей. А войско пополнялось медленно. Да и кем? Кто будет скот пасти, если все пойдут воевать? Это был серьезный вопрос.

Однако он неожиданно решился сам собой.

***

Иногда слава действительно бежит впереди человека. А небольшой ханский подарок способен обернуться большой прибылью. Права была старая Шертэ, как в воду глядела.

От объединенных земель уругурцев и китданов караванные пути шли дальше по степным и пустынным участкам кочевых земель племени сортолов. Остановившись в их становище, купцы рассказали обо всем, что с ними приключилось по дороге сюда от самого Керканда. И так превознесли щедрость и доблесть хана Тэмира и его победу над даулетами, что вождь сортолов поневоле задумался.

Да и как не задуматься, если разведка донесла, что даулеты были вынуждены сняться с насиженных мест и уйти под защиту хазиев, а хан Тэмир занят подготовкой армии. Зачем готовить армию, если не для похода? И вряд ли он сразу пойдет на хорошо укрепленный и защищенный стенами Керканд, скорее всего, после даулетов его взор в первую очередь обратится на их земли.

На общем совете с согласия всех старейшин племени было решено предложить хану Тэмиру дружбу и войти в коалицию на правах союзников. Если будет поход, лучше к нему вовремя примкнуть, чем познать на себе все тяготы войны.

И вот, вскоре после того как сменились на небе Ай и Сар, к хану Тэмиру от вождя сортолов Яро-О прибыли послы. Когда этот вопрос был вынесен на совет, многие из ургурской знати были против.

- Зачем нам сортолы? От них не будет пользы! Они первыми предадут в бою, ударят нам в спину! - говорили одни, другие горячие головы кричали: - Сортолы предлагают это из страха, мы должны пойти и сжечь их шатры!

И оставить свои шатры без защиты? Как будто не были свежи в памяти налеты даулетов, и неизвестно еще, где затаился Джейдэ.

Тэмир слушал это, потом сказал:

- Зачем заранее осуждать, мы еще не услышали слово их вождя.

Забу-Дэ, который до того сидел с равнодушным видом, как каменное изваяние, повернулся к Темиру и сказал:

- Айте, великий хан, послушаем Яро-О, - презрительно махнул рукой на сидевших в шатре советников. - Здесь мы уже все услышали.

Первая встреча состоялась на нейтральной территории, а вскоре был заключен и союзнический договор. И от сортолов в войско Тэмира вошли два мингана и четыре сотни тяжелой конницы. Теперь тумен был полон.

***

Ох, как не нравилось знати стремительное возвышение нового хана. Он был неуправляем, и те крохи влияния и власти, которые у них остались, грозили сойти на нет. Потому что он окружал себя новыми людьми.

Четырежды еще на Тэмира готовили покушение, но каждый раз все срывалось. А старый темник торчал рядом с ним как верный пес. От Ердэ, на которого возлагались какие-то надежды, уже давно не было вестей. Неизвестно, чем занят, куда подался или вообще сгинул.

И тогда Годо-нойон решил действовать иначе. Он тайно отправил гонцов к Дер-Чи. По сравнению со слюнтяем Ердэ Дер-Чи был мужчиной, и у него было войско. А у Годо-нойона была девственница дочь. Да, он отдал ее хану в наложницы, но хан к ней так и не прикоснулся. Девственница из высокого рода - ценный товар. Пусть у Дер-Чи уже есть две жены, Годо согласен был, чтобы тот взял ее третьей. А за это он готов был оказать старшему сыну Угэ-хана содействие и помочь вернуть трон отца.

К тому моменту Дер-Чи и сам был в курсе того, что происходит. Он перехватил гонцов, которых отправлял Ердэ. И вместо того чтобы направиться в земли хазиев, как собирался первоначально, остался поблизости и затаился. Предложение Годо он принял, однако не собирался на его дочери жениться. Ему нужна была совсем другая женщина.

***

Пришла пора поднимать становище и переходить на новую кочевку. Это всегда хлопотно и отнимает много времени и сил. Иногда Тэмиру казалось, что власть - это кошма. И как бы велика она ни была, все равно на все не натянешь.

Ему приходилось разрываться между делами в стане и подготовкой войска. Надо было отрабатывать взаимодействие, потому что тактика и вооружение сортолов отличались от того, что было принято у ургурцев и китданов. Что-то являлось слабостью, а что-то, наоборот, могло оказаться неожиданным преимуществом.

А времени на все не хватало, его просто не было. В те дни Тэмир был постоянно занят маневрами и чаще всего отсутствовал в становище. Потом случился первый совместный поход против осохоев, вторгшихся в их земли с севера. Тэмир взял четыре мингана и конницу. Один минган сортолов и три своих. Забу-Дэ с гвардией выступил вместе с ним.

Утром они выступили в поход, а ночью к становищу подошел Дер-Чи.

***

Новое место кочевки Але не нравилось. Прежде становище было в широкой холмистой степи, но там видно было все, сколько хватит глаз, а здесь граница степи вплотную подходила к поросшим редким лесом отрогам гор.

Становище лепилось у южного склона, с востока были воды реки, а запада и юга - степь. Вроде все правильно - там, в голой степи, зимой ветра выдуют из шатров все тепло, скоту негде будет укрыться от холодов. А здесь горы защитят от северного ветра, есть лес, рядом река. Можно встать на зиму до самой весны.

А ей было неуютно. Горы сзади почему-то давили, ей казалось, они сулят опасность. И то, что не просматривалась степь до самого горизонта, - тоже.

Пока Тэмир был рядом, все это было не так страшно. Но он собрался в поход. Кто-то там напал на их границы... Нет, Аля понимала, что, если не остановить, очень скоро враг придет в их дом. Но ей же было страшно его отпустить. Тревожно, предчувствие. Аля не показывала ему, улыбалась. А он обнял ее крепко, прижал ее голову к груди и на прощание шепнул:

- Коркма, дуртай. Хурдан келим.

Я скоро приду. Не бойся, любимая.

Она потом долго смотрела уходящему войску вслед. Как пересекали вброд реку и уходили дальше на восток.

День прошел в пустых хлопотах, она вязала из пушистой пряжи Тэмиру теплый шерстяной свитер, хотела к его возвращению успеть. Шертэ ругалась на нее, ворчала, что ханша не должна портить белые руки. Потом, конечно, хвалила ее работу, приговаривала, касаясь заскорузлыми пальцами и качая головой:

- Ох-хо, сайхан, гоо сайхан* (очень красиво)! Хорошо можешь, ханым!

Незаметно наступил вечер, а за ним и ночь. Старуха опять ворчала на нее:

- Ханым, почему не спишь? Утро придет, будешь работать.

Она и сама понимала, что при свете масляной лампы она только петли перепутает, завтра распускать придется. Собралась уже свернуть свое вязание, и вдруг шум.

Тот самый, тревожный шум войны. Топот, звон оружия.

Аля выскочила наружу, а бабка за ней. Обе замерли чуть в стороне от шатра, вглядываясь в темноту. При свете двух лун было видно, что с запада, огибая гору, к становищу подходит войско. Ей не видно было, что на знаменах, но она безошибочно узнала по посадке фигуру всадника, ехавшего впереди. Тот самый страшный мужчина, который дрался за нее в первый день с Тэмиром и потом приходил к ним в шатер. Смотрел на нее глазами голодного тигра.

Старший сын Угэ-хана Дер-Чи.

Не вовремя! Первая мысль - надо предупредить Тэмира. А потом стало так ясно, что этот тип явился сюда по ее душу и... Нет! Уйти и затаиться. Аля метнулась в шатер и быстро переоделась мальчишкой. Бабка верещала на нее шепотом:

- Куда?! Вернись, ханым!

Но она уже выскочила в ночь.