Трофей Степного Хана

Глава 15

Иногда судьба внезапно открывает ходы там, где трудно было предположить. Джейдэ был младшим братом Меркула, вождя даулетов, и не видать бы ему власти, потому что старший брат был молод и полон сил. И у Меркула были сыновья.

А Джейдэ был моложе брата на пару лет, сильный, умный, выдержанный, быстрый. Но он был вынужден принимать волю вождя и помалкивать. Джейдэ всегда стоял за спиной старшего брата, однако далеко не всегда был согласен с выбором того или с его действиями. В частности, когда Меркул зачем-то вдруг сговорился с Дер-Чи, сыном Угэ-хана, он был против. Ему ясно виделись в этом заговор и предательство.

Но Меркул уже загорелся. Слишком уж необычно было условие Дер-Чи. Ему любопытно было, что же там за девушка со светлыми волосами, ради обладания которой старший сын хана готов отдать на разграбление стан. К тому же Меркул сам собирался обмануть заносчивого ургурца. Ударить раньше и совсем не там, где предлагал ханский сын. Он должен был взять богатую добычу, но Дер-Чи его все-таки предал.

Теперь Меркул сложил голову.

А Джейдэ смог взять власть над даулетами.

И да, он намерен был отомстить за предательство, но так глупо подставляться, как это сделал Меркул? Нет. Он собирался изматывать противника внезапными кинжальными ударами. Рвать его силы, отбивать добычу, угонять скот.

Джейдэ планировал затяжную войну. Угэ стар, не выдержит.

Что касалось Дер-Чи, подлого предателя, благодаря которому, впрочем, новый вождь даулетов получил власть, то слава о его жадности до женщин дошла и до даулетов.

Ему оставили небольшой подарок.

***

Дер-Чи был ночью с пленной даулеткой. Она бешено сопротивлялась поначалу, а потом вдруг перестала, замерла под ним, словно мертвая. Его это злило. И нисколько она не походила на Алию! Даже если закрыть глаза.

Его стало крыть досадой. Даулетка плакала рядом.

- Замолчи и спи! - прикрикнул он, взглянув на нее страшно.

Замолчала, лежала тихо, даже, кажется, не дышала. И он наконец заснул.

Проснулся внезапно. Дер-Чи был воином, привык чувствовать опасность и не ошибся. Даулетка пыталась его прикончить его же собственным кинжалом. Он успел перехватить и заломить ей руку. Но и она успела полоснуть его по лицу.

Дер-Чи взревел. Схватил ее и, как была, голую вышвырнул из шатра к воинам.

- Ваша!

Весь остаток ночи потом слышалась возня перед шатром, плевать ему было, что с ней сделают. Эта тварь умудрилась достать его, и теперь кровь заливала глаз. Порез был глубокий, тянулся через все лицо, от брови до подбородка. Останется шрам.

Дер-Чи стиснул зубы. В сознании мужчины это тоже каким-то образом связалось с Алией. Когда-нибудь она должна ему за все ответить.

***

Едва забрезжил рассвет, он, не дожидаясь разведки, поднял основные силы и бросился искать в степи новое становище даулетов. С ними скот, женщины и дети, они не могли уйти слишком далеко.

***

Днем Джейдэ нанес свой первый удар.

Второй удар он собирался нанести ночью. В том месте, где его не ждут.

***

Аля еще немного помогала старухе, плевать ей было, что какие-то наложницы пытаются продавить статус. Лучше работать и делать что-то полезное, чем целыми днями сидеть в шатре, наряженной с головы до ног, и ждать, когда господин соизволит обратить внимание.

Она пыталась чесать шерсть. С непривычки, конечно, у нее почти ничего не выходило. Это у бабки сноровисто получается воздушная кудель, а у нее то шерсть застревала на гребне, то вообще клок срывался. Аля сосредоточенно поправляла и принималась заново. А сама вспоминала, как у них было с Тэмиром.

Ведь не наряжалась она как-то особенно. Он смотрел на нее с большим восторгом, когда она была в простой одежде. А красный халат расшитый ему вообще не нравился. От слова совсем. Впрочем, ей он не нравился тоже. Напоминал о том страшном дне, когда она здесь оказалась.

Одна, привязанная к столбу. Чужие люди вокруг, непонятная речь.

Крики: «Цом! Цом! Ялал той!», грохот крови в ушах. Толпа, которая, казалось, ее сожрет. И поединок...

Она невольно вздрогнула и уколола палец.

- Э?! - сразу взвилась бабка.

И почти силой отобрала у нее острый гребень, а потом еще долго ворчала:

- Ярамас!

Со стороны шатров наложниц послышалось какое-то шебуршение. Старуха зыркнула туда недовольно, а потом неожиданно мягко улыбнулась Але. Морщинки лучиками побежали вокруг узеньких щелочек глаз. Подмигнула ей и протянула:

- Ох-хо!..

И погрозила пальцем. А затем отправила в шатер, знаком показывая, что пора есть. И еще что-то, да все подмигивала. Правда, Аля ничего толком не поняла.

Выяснилось потом.

Но сначала к ней пришла Цэцэг с едой. Принесла несколько мисок. Вареное мясо, сыр, сушеные ягоды и еще какие-то кисловатые белые шарики. И белый напиток в кувшинчике. Вкус был необычный. Они ели это, а Цэцэг все как-то загадочно закатывала глаза. Потом выдала шепотом:

- Уур хуртэл*(будем париться).

Она опять ничего не поняла.

Но уже вечером, по темноте, к ним шатер парни занесли две жаровни с углями, какие-то жерди и много шкур. Поклонились и сразу же вышли. Следом вошла старая Шертэ. В руках у нее была уже знакомая металлическая миска, еще одна поменьше, какой-то сосудик и мешочек с травами. Аля уже подумала, что они опять будут гадать, но, оказалось, тут совсем другое.

Бабка прикрикнула на парней и плотно-плотно задернула полог. Потом они с Цэцэг натянули еще одну двойную занавеску, отделив часть шатра полностью. А уже там из жердей старуха соорудила что-то вроде маленького вигвама, покрытого шкурами, с отверстием вверху. Внутрь поставили одну жаровню, на угли бабка положила травы и поставила маленькую мисочку с водой, а на другую жаровню - миску побольше.

Сразу поплыл ароматный пар, в сухом воздухе повеяло влажностью. Бабка еще что-то поколдовала с травами, а после жестом велела ей раздеваться и лезть в этот вигвам. И тут до Али наконец дошло, что это местный аналог парной.

При мысли о парилке ее пробрало дрожью. Она же тут вообще забыла, что такое мыться. Воду расходовали очень экономно. Конечно, раздеваться при посторонних не хотелось, и Аля ужасно смущалась. Да еще бабка разглядывала ее и удовлетворенно цокала языком.

- Гоо сайхан* (красавица)! Ох-хо-о!

Но зато когда залезла в тот вигвам, сразу забыла обо всем. Красноватый свет углей, насыщенный ароматный пар. Она сидела там и блаженствовала.

И вдруг шум снаружи, голоса и топот.

Аля мгновенно насторожилась. Старуха и Цэцэг замерли и насторожились тоже. Потом старуха что-то сказала Цэцэг, а та смешалась, забормотала шепотом:

- Ярамас, ханийн бэлэг... (нельзя, ханский подарок)

- Ег! (принеси) - коротко приказала старая шаманка.

Девушка склонила голову и нырнула за занавеску. А бабка обернулась к Але, так и сидевшей по самую шею в «парилке», укутанная шкурами. Смотрела на нее молча, а Аля прямо слышала в своем сознании ее надтреснутый голос:

«Охин-луу, сиди здесь тихо. Не высовывайся».

И вышла, тщательно задернув за собой занавеску.

А она так и осталась сидеть там и гадать, что происходит. Сразу стал бить озноб, несмотря на жару, и какие только мысли в голову не полезли. И первая - зачем? К чему такие сложности? Если бабка хотела ее предать, вовсе не нужно было затеваться со всем этим.

Но если ее первое предположение неверно и им грозит опасность? Ведь было уже однажды такое! Мороз по коже, как вспомнила. Но тогда Тэмир был рядом, а сейчас... Стало еще хуже. И положение - глупее не придумаешь, сидит тут в этом вигваме голая.

Но если на них напали, старуха была права.

Нужно затаиться и сидеть очень-очень тихо. Может быть, пронесет. Аля замерла, прислушиваясь к малейшим шорохам. Нащупала рукой жаровню и медленно, стараясь не шуметь, подтянула ближе к себе. Если что, швырнуть тому, кто полезет, угли в лицо.

И приготовилась.

А снаружи происходило вот что.

***

Шертэ не зря затеяла баню для девчонки. Дава говорил, Тэмир хочет провести свадебный обряд. И это было правильно, потому что вот, уже начали норов показывать подаренные ханом наложницы. А охин-луу пока никто, ханский Трофей. Трофей дело такое - хан дал, хан может и взять. Вот станет женой Тэмира, все остальные, кого бы потом ни подарил хан, вынуждены будут с ней считаться.

Светловолосая девушка ей нравилась, хоть и чужеземка и ни слова по-ихнему не знала. Зато у нее сердце большое, широкое. Сегодня Шертэ гадала на воду, смотрела на пыль в степи. По всему выходило, Тэмир вернется. Думала, будет ему подарок.

А оно вот как повернулось. Не верилось, что она могла так ошибиться, но на все воля неба. Шертэ долго жила, много в своей жизни видела налетов.

- Принеси красный халат! - велела она.

Цэцэг испугалась, Шертэ прикрикнула на нее, принесла. А дальше он услала Цэцэг за другой занавес. Если даулеты прорвутся, лучше было в разных углах спрятать молодых девчонок, надежнее. А Шертэ старая, кому она нужна, кто-то ее тронет?

Надела подаренный ханом Трофею красный халат, расшитый шелком, и уселась в центре шатра, как хозяйка.

Теперь оставалось ждать.

А ждать было мучительно. Снаружи слышались голоса, топот ног и ржание, отдаленные звуки боя. Кострами запахло. Все-таки налет...

***

Джейдэ знал, что теперь Угэ-хан до утра не тронется с места, пока его люди не обшарят все вокруг, пока не устроит совет. Разведку разошлет во все стороны, будет его по степи искать. Пусть ищет. Для него это был запас, возможность маневра.

Никто не ждет его сейчас в становище ургурцев и китданов.

Самое время.

Ближайшие две ночи обе луны, Ай и Сар, не появятся. Волчье время, темное. Напали сразу, едва стемнело, заходили с подветренной стороны. Джейдэ не стал повторять ошибку брата, соваться туда, где было больше всего воинов. Он начал с другого конца становища. На особую добычу не рассчитывал, знал, что Угэ оставил в стане половину войска. Он собирался нанести быстрый кинжальный удар, угнать скот и отойти.

Но в последний момент изменил свое намерение. И пока его люди угоняли скот и завязали бой, решил все-таки найти ту рабыню, из-за которой убили его брата. Он знал, где ее найти, накануне взял одного из разведчиков Угэ и вырвал у него признание.

Джейдэ ошибся лишь в одном.

**

Сразу же после того, как было отбито нападение даулетов, хан собрал совет. Угэ сидел на специально для него устроенном переносном кресле. Его военачальники, советники и сыновья стояли кругом, никто не смел заступить пределы ковра, на котором стоял переносной трон. Хан наелся страха, а теперь, несмотря на то что была одержана победа, его крыло откатом и терзало недовольство.

- Как могло случиться, что нас чуть не застали врасплох? - спрашивал он, переводя взгляд с одного из своих советников на другого.

Не обошел вниманием и сыновей. Во всех он сейчас видел предателей. И даже на Забу-Дэ он сегодня смотрел косо. Но Забу-Дэ невозмутимо молчал, как будто его ничего не касалось.

- Мой хан, - сжав руки перед собой, ответил один из минбаши. - То, что Орзо был убит - это случай. Судьба.

Другие согласно кивнули. А Угэ-хан разозлился - его что, за слабоумного держат? Однако открыто конфликтовать не стал. После нападения он чувствовал себя неуверенно, а за минбаши стояло войско. Потому Угэ процедил, растягивая слова:

- Судьба была милостива к нам сегодня.

И все же не уязвить не мог.

- Целых два моих мингана и гвардия так спешили мне на помощь, что бой раньше закончился, - сказал он и обвел взглядом своих военачальников.

Обвинение было обидное и бездоказательное. Оба минбаши потемнели лицом и сжали челюсти, но промолчали. Один Забу-Дэ, ни к кому конкретно не обращаясь, пробурчал себе под нос:

- Зато один умный сотник успел вовремя.

- Да! Именно! - взвился Угэ.

На что старый темник спокойно проговорил:

- Значит, надо наградить героя.

А Угэ выпрямился на своем кресле и бросил заносчиво:

- Мы позаботимся об этом, когда вернемся.

Он и сам понимал - за то, что змееныш сумел сдержать даулетов и защитить хана, его следовало примерно наградить. И лучше всего посмертно. Но тот же никак не хотел сдохнуть!

Угэ решил сменить тему. Все-таки это был совет, и на совете надо было решить, что дальше делать. Хан не ожидал, что все так повернется, он рассчитывал на победоносную войну, которую будет наблюдать издали. А сегодня смерть прошла слишком близко, он почти почувствовал на себе ее дыхание и теперь всерьез сомневался, нужен ли ему вообще этот поход.

- Говорите, - сказал Угэ. - У кого есть что сказать? Я слушаю.

- Мой хан, - другой минбаши склонил голову. - Мы пойдем, куда ты прикажешь.

Это взбесило хана еще больше. Он не мог отрыто приказать повернуть назад, это значило показать слабость. Вот если бы кто-то посоветовал и он бы принял совет - это другое. Потом всегда можно было сказать, советчики обманули хана, и найти повод всех наказать.

Настроение у хана еще больше испортилось, он уже готов был излить новую порцию яда, но тут Забу-Дэ проскрипел:

- Даулет знает, что мы здесь, и может напасть на становище.

И пауза. Для значимости. И дальше:

- Там четыре тумена. Но зачем нам, чтобы даулет напал и разграбил наши шатры? Мы уже видели, что в отличие от Меркула этот вождь хитер. Он действует подло. Разве нам это нужно?

Забу-Дэ попал в точку. При мысли, что его богатство, которое собиралось годами, могут разграбить, у хана прямо засвербело внутри.

- Кто еще так думает? - спросил он советников и минбаши.

Те согласно кивнули. Потому что Забу-Дэ был прав, даулету ничего не мешало сейчас напасть на становище. Обведя взглядом всех, Угэ с притворно сокрушенным видом вздохнул. Потом поднял руку и сказал:

- Что ж. Если таково мнение моих военачальников и советников, я, так и быть, прислушаюсь. Мы вернемся и возобновим наш поход в более удобное время.

Все. Ханское слово прозвучало.

Угэ тут же оглядел всех - не сочли ли его слова проявлением слабости? Убедился, что у всех серьезные лица, и успокоился. Конечно, опасность, грозившую семьям, оставшимся в стане, осознавали все. И пусть там четыре тумена, все равно каждый знал, никто лучше него не позаботится о его близких.

Отлично, он сохранил лицо, осталось только решить мелкий организационный вопрос.

- Но что делать с тысячей Орзо? - задумчиво проговорил хан. - Как нам теперь поступить?

- А что с ней надо делать? - проскрипел Забу-Дэ. - У нас уже есть готовый минбаши. Если он смог взять командование прямо посреди боя, значит, и дальше сможет.

- Ты про нашего умного сотника? - противно рассмеявшись, спросил хан, ему внезапно пришла в голову одна мысль, которую он тут же и озвучил: - Что ж, пусть походит во главе тысячи. Временно. И пусть отправляется в стан первым. А мы пойдем следом, посмотрим, как он сможет управиться. Хе-хе.

Это был шанс уничтожить сына Сохраба, мозолившего ему глаза, руками даулетов. Угэ сильно надеялся, что змееныша наконец прикончат.

***

Тэмиру было плевать на причины, по которым хан отправил его назад вместе с тысячей, которую ему доверили командовать временно. Он сейчас рвался назад, потому что даулеты действительно могли напасть на становище.

Вопреки надеждам Угэ, они промчались по степи и так и не встретили врага. Зато когда прибыли на место, оказалось, что они вернулись вовремя. И с ходу врезались в бой.

***

Это продолжалось уже очень долго. Але казалось, целая вечность прошла. Отдаленный шум боя все звучал, но теперь ей мерещились крики:

- Аррр-чи! Урра-гах!

Она уже однажды слышала это. Однажды слышала!

Заметалась, зажала рот в смятении - неужели вернулись?!! Потом опомнилась, нельзя шевелиться, снова затихла. Вслушивалась с надеждой...

Шорох сбоку. У стенки шатра кто-то возился.

Аля похолодела, волосы встали дыбом. И вдруг резкий удар, пробило и войлок, и обрешетку, Показалось острие, а со второго удара меч с нажимом прорезал стенку шатра. Получилась довольно большая прореха, и в эту прореху мгновенно влез мужчина. Молодой, невысокий, очень смуглый, раскосое скуластое лицо.

Она вцепилась рукой в ручку жаровни, чтобы швырнуть в него угли, если тот полезет ближе. Однако в этот же момент раздались крики и топот ног. И главное - Аля узнала голос Тэмира! От радости вскрикнула, а мужчина бросил на нее быстрый взгляд и так же мгновенно исчез.