Трехликий III: Властелин

Глава 5 Компас

Горячая вода, секс прямо в купели и еда, повлияли на нас благотворно.

После такого набора эффективных мероприятий по уничтожению штрафов, вызванных стрессом и физической усталостью, оставалось только уснуть, что мы и сделали, предварительно наложив на дверь охранные руны и застирав грязные вещи.

Наш сон продлился до самого утра и длился бы ещё дольше если бы не громкий стук в округлую, деревянную дверь.

— Эй! Чужаки! Есть кто⁈ Я Хромальд, ученик Фисборна! Мне сказали вам нужно в кузню!

Серриса шевельнулась в постели, перевернулась на бок оголяя стройное бедро и пробормотала:

— Убей его Молчун, давай поспим.

Мы не ответили некромантке. Откинули шкуру, которая служила нам одеялом и поднялись на ноги. Наше нагое тело было гибким и сильным. Работа тяжёлым мечом и ношение среднего класса доспехов сказалось на нём самым положительным образом.

Вскоре, тарабанящий в дверь карл, услышал ответ:

— Жди, нам нужно одеться.

Разложенные и развешенные у жаровни вещи благополучно высохли. Мы облачились в изодранный и покрытый пятнами подлатник от которого несмотря на стирку несло мертвечиной и тленом. Натянули на ноги сапоги с позеленевшими шпорами и поверх подвязали кольчугу, после которой наступила очередь латных элементов.

— Куда ты собрался?

Серриса не хотела вставать. Даже задавая вопрос, она продолжала зарываться в шкуру лицом, смотря на нас одним глазом.

— Проверим местную кузню. Вставай, нам не стоит разделяться. Это место не безопасно.

Несмотря на то, что Серриса подчинилась и откинув шкуру встала с ложа, она не прекращала источать недовольство. Что, впрочем, было простительно на фоне её точёной, нагой фигуры:

— Ты не забыл про Виллерта? Что мы вообще тут делаем? Наш друг возможно жив, а мы трахаемся и вещи стираем.

Закрепляя наплечники, мы ответили:

— Мы восстанавливаем максимальную боеспособность. Отдохнули, а теперь займёмся экипировкой. Глупо искать Виллерта и вступать в бой с многочисленной нежитью, имея дырявый нагрудник, болтающийся на плечах и сковывающий движения.

Некромантка не нашлась что сказать, лишь громко простонав пошла снимать вещи, застиранные и развешанные на ночь над очагом.

Через несколько минут мы осторожно вышли к Хромальду. Он оказался чернявым карлом. Обладателем густой чёрной бороды и залысины на затылке. Одетый в самую обыкновенную одежду, он поблескивал кольчугой в разрезе рубахи и заправлял красные, тканные рукава в стальные наручи, покрытые письменами.

С нашим появлением он оттолкнулся от стены, на которую опирался спиной и развернулся к нам, разводя руки в стороны:

— О! Герои Въёрновой пади! Выглядите… куда хуже, чем я представлял.

Некромантка, оглядывая округу в постоянном ожидании очередной засады наёмных убийц Шадората, встретилась взглядом с карлом:

— Тебя родители не научили вежливости? Может тогда мне этим заняться?

Карл показал раскрытые ладони в знак добрых намерений:

— Но это всего лишь правда. Когда думаешь о героях, всегда представляешь их идеальными. Но я не разочарован, идите за мной, Фисборну есть что сказать.

Мы последовали за карликом под лязг болтающихся на завязках доспехов. Серриса шла рядом, до поры отложив свою ужасную маску. Здесь, на верхних этажах крепости было куда как больше свободных пространств, галерей с высокими потолками, залов и коридоров более чем пригодных не только для людей, но и для великанов.

Анализируя эти архитектурные особенности, мы пришли к выводу, что нижние этажи в глубине горы и средние (напротив медового зала) готовились для обороны, а всё что выше, для удобства знати.

Миновав несколько постов, поднявшись по лестницам и однажды пройдя по внешнему балкону, с которого открывался вид на весь город, мы оказались на вершине пика. И кто бы мог подумать, что скалу-крепость венчает кузня.

Следя за пространством, мы видели, что вирт тут тугой словно резина. Как и во всяком необычном месте, где переплетаются разнообразные виртуальные события и творится волшба. А волшба здесь творилась часто. Огромная вытянутая наковальня отливала серебром, а её покрытые рунами бока источали звенящую силу. Как только мы ступили на площадку, у нашего аватара заныли кости и зубы. Но неприятное ощущение быстро ушло.

Из-за горна нам на встречу шагнул карл, в уже знакомых наручах и фартуке. Его плечи напоминали пушечные ядра, а руки были покрыты сухими мышцами, расчерченными паутиной вен.

Фисборн был стар настолько, что в его волосах и бороде, заплетённой во множество косиц с болтающимися среди них рунными камушками-оберегами, не осталось ни одного цветного волоса. Сплошная седина:

— Без твоего чашуйчатого доспеха тебя не узнать воин. Если я не ошибаюсь, то была чешуя гидры, верно?

Вытерев узловатые пальцы тряпкой и бросив её на верстак, карлик протянул руку для рукопожатия. Отвечая на него, мы ответили и на вопрос:

— Верно. Чешуя и кости гидры, кожа короля жаболюдов и его родичей.

Открытую четырём ветрам площадку, венчала грубая статуя одного из восьми великих ИскИнов. В её тени и вёлся этот разговор.

— Неужели ржавые доспехи мёртвого рыцаря лучше?

Пока Фисборн здоровался с некроманткой мы продолжали разговор:

— Нет, но у нас не было выбора. Сражение на мосту запятнало нас тленом, обычные вещи разваливаются на наших плечах и покрываются ржой.

Брови кузнеца поползли вверх:

— Даже так? Тогда я не смогу вручить вам туники, подтверждающие ваш статус во Въёрновой пади. Совет высоко оценил ваши усилия и решил прировнять тебя к… как это у вас людей называется… рыцарю? А твоих спутников назначить пэрами.

В разговор вмешалась Серриса:

— Проклятье действует на него одного, я от своей награды не отказываюсь. И ещё один из нас тоже заслуживает звания. Сейчас он в городе. Мы оказались отрезаны друг от друга после падения моста.

Фисбор жестом пригласил нас пройти к статуе:

— Тогда прошу за мной прекрасная дева. Теперь вы пэр, хотя у нас таких называют нордами. А ваш спутник хускер или по-человечески — рыцарь.

Подойдя к основанию статуи карлик сдвинул каменную плиту, закрывающую массивный сундук и достал оттуда тунику. Серриса приняла её с большим удовольствием. Некромантка она или нет, чистые и новые вещи любит любая женщина.

Встретившись с карликом взглядом наш аватар произнёс:

— Мы не гонимся за наградами, нам будет достаточно если вы позволите воспользоваться вашими инструментами и кузницей для починки доспеха.

Фисборн упёр руки в бока:

— Ты убил ужасную тварь и буду честен, заслужил поработать в кузнице четырёх ветров. Но не знаю, как это сможет тебе помочь. Чтобы очистить доспех понадобится слюна дракона, пепел феникса или на худой конец мощи святых. Причём вся загвоздка в том, что, даже перековав доспех и очистив его, ты не получишь ровным счётом ни-че-го. Ведь тогда он развалиться на тебе и в короткий срок вся работа пойдёт насмарку.

Продолжая твёрдо смотреть ему в глаза, мы ответили:

— Никто не собирается очищать эти латы.

Фисборн удивился второй раз:

— Значит вот как? Решение конечно дельное, в плане банальной выгоды. Но тёмная магия запрещена и могут поползти нехорошие слухи. Проклятый, да ещё и в доспехах рыцаря смерти. У нас тут народ понятливый, один только колдун Шадарат в приближённых ярла чего стоит. Но в человеческих поселениях вас будут бояться и отказывать в крове. А любой светлый орден без разговоров поднимет на пики. Ты уверен, что хочешь пойти по этому пути? Да и ремонт просто так не провести, нужны материалы.

— Мы добудем материалы. При обрушении моста в ущелье упали тела рыцарей смерти и туши их лошадей. Отдельные части их доспехов подойдут для пере…

Фисборн замотал головой:

— Ты ошибаешься! Некоторые людские ордена практикуют сожжение нежити как один из способов очистить их зловредный дух. Если ты обработаешь детали их доспехов огнём вряд ли они останутся пригодны для твоей задумки.

Мы понимали о чём он говорит, но были не согласны:

— Если огонь будет обычным, да. Но если мы добавим в него эктоплазму, собранную после гибели проклятого консорга, вряд ли он сохранит привычные свойства.

— Предлагаешь осквернить горн?!!

Фисборн покраснел и язык его тела говорил о том, что он готов нанести удар, но мы не отступили:

— Минуту назад твоя речь сводилась к тому, что карлы Въёрновой пади не настолько закостенели как люди. Ты рассказывал, что вы судите по поступкам, а не по виду брони или слухам. Мы спустимся в ущелье. Попробуем отыскать тело нашего мёртвого друга, погибшего защищая ВАШ дом… и заодно принесём в крепость шкуру, срезанную с проклятых жеребцов и железо, собранное с тел их павших владельцев. И если тебе будет так угодно, Фисборн кузнец, мы обойдёмся без твоей кузницы и твоей помощи, продолжив сражаться за Въёрнову падь даже в том случае, если нам придётся плавить сталь в собранном из обледенелого дерьма, самодельном горне.

На последнем слове мы круто развернулись и зашагали на выход, всем своим видом показывая, насколько глубоко оскорблены отказом. На самом же деле в нашем раздвоенном разуме царило спокойствие. Характер карла был проанализирован, а диалог сформирован таким образом чтобы породить в нём сомнения и муки совести.

Серриса догнала нас на ступенях, уводящей с вершины лестницы:

— Мне показалось или ты вышел из себя?

— Показалось. Но большая часть сказанного — правда. Мы должны вернуться в ущелье. По возможности найти самое ценное и собрать материалы для доспеха. Предоставят нам доступ к кузнице или нет, нужно в кратчайшие сроки подобрать экипировку с учётом проклятья.

Серриса недоумевала:

— Тебя не смущает чума сожравшая Юмирон и блуждающая по коридорам этой крепости? Не смущает Виллерт, который возможно уже погиб благодаря нашему бездействию? Тебе что, интересен только новый доспех?

Развернувшись на пролёте так резко, что ей пришлось остановиться чтобы в нас не врезаться, мы спокойно сказали:

— Решение всех этих задач голым, сомнительно.

Больше Серриса вопросы не задавала. Доспех погибшего консорга давал множество разнообразных бонусов, но огрехи в подгонке, штрафующие ловкость нашего аватара, и дыры в броне, делали нас уязвимым.

В своих передвижениях мы ловили на себе любопытные взгляды. Слухи по крепости расходились быстро, нас узнавали, а слуги приветствовали Серрису коротким поклоном сразу, как только видели герб Въёрновой пади на её тёмно-синей тунике. Хрустальный молот расположенный вертикально, на фоне ромбовидного щита. Рисунок находился в круге из слов, написанных угловатой письменностью карлов.

Слов, которые рассказывали о холоде, призраках и безголовом всаднике.

Чем ниже мы спускались, минуя явно предупреждённые посты (ибо они расступались перед нами без всяких вопросов) тем большая власть чумы прослеживалась в каменных коридорах. Мы больше не видели запятнанных сыпью, но это вовсе не значило что их не было. Скорее всего кто-то просто начал принимать карантинные меры. Всё больше и больше карлов заматывали лица тряпками, а из глубины коридоров раздавались жуткие стоны и кашель.

Достигнув уже знакомого нам зала, в котором прислуга стирала вещи, мы снова подняли решётку и отправились в ущелье. Причём сделали это на глазах у нескольких прачек, предварительно взяв с них обещание, что они не будут сливать туда воду и другим не дадут. А мы, в обмен на эту любезность, сами выльем их грязную воду по возвращению.

В отличии от прошлого нашего путешествия через шахту, в этот раз мы не стали использовать руну для того, чтобы сделать решётку нематериальной и пройти на другую сторону. Зная, что нам в спину не ударит поток воды, мы отбили лёд клевцами и вырвали круглую решётку из пазов, на которых она сидела.

Всё что нам оставалось, это спуститься.

За время нашего отсутствия, снег укрыл обломки моста полуметровым одеялом. Пушистым и свежим, шуршащим у наших ног и обхватывающим их до самых колен.

Стоящая чуть в стороне Серриса спросила:

— Как будем искать? Только не говори, что мне снова нужно проводить ритуальное гадание. Свежих трупов тут нет, а я не горю желанием пускать себе кровь.

Медленно шагая вперёд по направлению к месту нашего падения, мы ответили:

— Этого не потребуется. Я найду нужные предметы с помощью рун.

Во время отдыха мы восстановили немало энергии и сейчас намеревались её потратить. Задумка была простой, найти твёрдую поверхность пригодную для нанесения рунного рисунка кровью, а затем использовать часть приобретённых на болотах знаний.

Наш аватар изначально имел перекос базовых характеристик в сторону удачи. Теперь же с ростом его физической мощи, удача уже не выделялась так сильно на фоне прочих характеристик, но для поиска нужна была именно она.

Вот только добраться до покрытых снегом глыб массивного моста, так просто не вышло.

Они напали на нас в двух десятков шагов от первой глыбы, выдав своё присутствие лёгким движением снега у нас под ногами. Можно было ожидать призраков или иных восставших тварей, но всё оказалось куда как банальней.

Привлечённые запахом мертвецов, в ущелье нашли дорогу падальщики.

Снег взорвался шрапнелью белоснежной пыли и в воздух взлетели шевелящиеся клубки. Злобоглазы, обладающие способностями к левитации, телекинезу и использующие природную способность призывать себе на помощь хаотичные заклинания, не обрадовались нашему появлению. Они пришли лакомиться трупами целой стаей, в семь покрытых многочисленными глазами голов.

— Осторожно!

Крик Серрисы совпал с атакой. В наш аватар метнулись сразу два заклинания, волшебная стрела и огненный всполох.

Остальные попытались достать Серрису.

Штрафы к ловкости сыграли с нами злую шутку. Волшебная стрела фиолетовым росчерком ударила в правую часть грудной клетки и оставив подпалину на железе развернула нас на месте. Вторая атака в виде огненного всполоха лишь чудом не обожгла нам лицо температурной вспышкой, угодив в сочленение доспеха на боку прямо во время разворота.

В воздухе запахло палёным.

Уже падая наземь, мы закончили аналитику собрав информацию о сильных и слабых сторонах этих существ. Эти мелкие отродья, не больше человеческой головы размером, могли воспроизводить лишь самые простые заклятья различных школ, причём делали это не целенаправленно. Каждый раз проходили проверку хаосом чтобы выплюнуть во врага случайное заклинание.

В воздухе раздался треск и пахнуло озоном, это Серриса ответила нашим врагам руной Курт, а мы, уже завалившись на бок метнули один из клевцов, заставляя ближайший злобный глаз лопнуть. В следующую секунду разряд электричества пробрал нас до самых костей.

Вот так буднично, внезапно столкнувшись с не самым сильным противником, мы едва не погибли.

Наш аватар был спасён посмертным танцем, некротическим заклятьем Серрисы, чьё использование допускалось в местах массовой гибели разумных существ. Всего на несколько мгновений солнце померкло, накрывая ущелье сумраком и на обломках моста снова встал хирд, а напротив него мёртвые всадники.

Снова оказавшись на мосту в медовый зал, позади стоящий строем карлов, мы увидели, как над нашими головами прочертила путь молния толщиной в бедро взрослого мужчины, а затем наваждение исчезло.

От злобоглазов не осталось даже праха.

Они были не просто падальщиками. Они питались хаосом. Обычно, пожирали путников в древних руинах, там, где некогда шли сражения, а земля была пропитана насилием. Неудивительно, что они пожаловали во Въёрнову падь.

Это место словно магнит будет ещё долго притягивать монстров всех мастей пролитой кровью.

Мы встали на ноги под звуки рвоты. Это Серриса, стоя на четвереньках исторгала в снег завтрак. Заклинание обошлось с ней жестоко. Выбившаяся из-под капюшона прядь была белой как снег.

Расплата за недостаток энергии в резервуаре, компенсированный жизненной силой.

Мы подошли к ней пока она поднималась, постарались помочь, но она оттолкнула в сторону нашу руку:

— Дерьмо! Весь этот несуразный город сплошная клоака! — Засунув в рот пригоршню снега некромантка пожевала его и выплюнула. — Не смотри на меня так Молчун. Ненавижу, когда меня начинают жалеть.

Мы знали, что она лукавит. Жёсткая, грубая, умеющая терпеть лишения некромантка, была лишь одной стороной её личности. Помимо неё была ещё и женщина, которая хотела иметь сильного мужчину рядом с собой, пусть и не признавала этого. Художница, желающая пусть и временно, найти тихую гавань.

Мы не стали показывать эмоций в ответ на её отказ от помощи. Молча пошли вперёд, отыскав труп злобоглаза с воткнутым в его череп клевцом. Оружие пришлось обтирать об снег, чтобы избавить его от зловонной слизи.

Несмотря на ужасное состояние, наш доспех выдержал все три попадания слабыми заклинаниями. Причём вред нанесло только одно — электричество. Волшебная стрела лишь толкнула, а огненный всполох раскалил кольчугу и возможно прожёг бы подлатник не упади мы в снег.

Если бы не Серриса, пришлось бы полагаться на руны.

Мы прошли до середины рухнувшего моста, обнаружили подходящую поверхность и сняв перчатку достали нож. Требовалось экономить энергию и единственным способом это сделать была жертва.

Порезав палец, мы начертили на стене руну удачи Флоки, в виде ромба с отходящими от углов линиями, заключили её в руну Оус, в виде раскрытого глаза, позволяющего замечать скрытое, а затем свели к этому оку четыре линии руны стихий. В обычном своём исполнении на теле или экипировке рунного мастера, такая руна подобно руне Нивиармус защищала от проявлений стихийной магии. Но здесь, начертанная в связке с другими рунами, она стала частью рисунка, символизируя стороны света.

— Ты не учил меня таким рунам.

— Это те, что мы получили в Песках после захоронения найденных в храме останков. Ты видишь импровизацию.

Серриса подошла ближе и пялилась из-за нашей спины на рисунок:

— И что же означает эта импровизация?

Активируя руны энергией, мы выдохнули единственное слово:

— Компас.