Трехликий III: Властелин

Глава 22 Жажда власти

Сотни чужих воинов выстроились за окраиной. Об их появлении меня предупредили наблюдатели, заприметившие в предгорьях массу всадников на боевых баранах. Эти огромные, горные звери, с лёгкостью несли на себе броню и вооружённых всадников.

Их хозяева осмотрелись, приблизились к очищенной нами окраине, рассмотрели снующих между домов ходоков, висящий над надвратной башней штандарт с моим гербом и убрались восвояси.

Вслед за ними прибыли гонцы и войско.

Видя перед собой такую армаду, я испытывал беспокойство. Ситуация была слабо прогнозируемой и оттого тревожной. Гонцы, в синих и фиолетовых безрукавных накидках, несущие на плечах сияющие доспехи, были представителями знати. Чистые, отполированные, сидящие на откормленных и мускулистых баранах, каждый из которых не уступал размерами обычному скакуну, эти карлы были полной противоположностью окружающих меня воинов. Чьи покрытые сажей доспехи, протезы на месте отсутствующих конечностей и уродливые шрамы, бросались в глаза даже на расстоянии.

Незваные гости кавалькадой и двух десятков всадников приблизились к воротам, впереди ехала тройка. Центральный был посланником, а оба его спутника несли с собой боевой рог и знамя, чей рыжий фон явственно говорил о том, что это знамя конунга.

Они остановились перед вратами и левый вложил в руки посланника боевой рог, но я не дал карлу поднести его к губам:

— Не смей!

Карл, чей шлем был стилизован под голову орла, откинул «клюв» забрала и нахмурившись нашёл меня глазами на надвратной башне и спросил:

— Кто обратился ко мне? Назовись!

— Я ярл Въёрновой пади, Морран. Город полон восставших мертвецов, и если ты подуешь в свой рог, целые толпы проклятых тварей сбегутся на шум.

В следующих словах всадника слышался наглый вызов:

— Ты не видишь это знамя Морран, и не видишь армию за моей спиной? Где настоящий ярл Въёрновой пади? Где Гортик⁈

Тот, у кого сила, диктует условия. Это правило было неизменным с начала времён. Но тот на чьей стороне разум, способен отличить истинную силу, от чужой тени. Начиная идти вдоль стены к лестнице, я сказал:

— Открыть ворота!

Карл фыркнул:

— Верное решение! Но когда я проеду через них, тебе придётся объясниться, кем бы ты на самом деле ни был!

Срываясь рывковым приёмом вниз, по лестнице, к вратам, я подумал про себя, что вероятность междоусобицы и силового захвата Въёрновой пади высока как никогда. Главный вопрос заключался в том, зачем сюда пожаловал конунг, отправивший своих посланников? За тем чтобы очистить город от нежити и оказать помощь, или затем, чтобы воспользовавшись случаем прибрать к рукам его территории, посадив сюда верного родственника?

За свою бытность ярлом я прочитал множество документов и свитков, доставшихся мне после прежнего владельца моего чертога. По ним выходило, что конунг не был врагом Гортику. Даже наоборот, приходясь друг другу дальними родственниками они пользовались семейным доверием. В обмен на лояльность конунга, Гортик получал отличный рынок сбыта для добываемых в предгорьях шкур и прирученных ездовых баранов. Одновременно с тем поддерживая мир с горными великанами и прикрывая территории конунга от набегов диких тварей и бандитствующих кланов тёмных эльфов.

В общем и целом, до последних событий они вполне мирно сосуществовали и процветали каждый на своём месте. Гортик во Въёрновой пади, а конунг Вальдир Железнобокий в столице карлов Сьётунхейме. Которая помимо того, что была крупным торговым центром, являлась так же и городом-колыбелью.

Заносчивый посланник прибывший со свитой, спешащий сейчас к распахивающимся вратам, даже не подозревал что отворяют их не для него. А для меня.

— Закрыть врата!

Бараны заблеяли, всхрапнули подчиняясь натянутым поводьям и встали. Я шагнул к ним навстречу из-под арки, и деревянные створки за моей спиной схлопнулись. Всадники положили руки на рукояти своего оружия, и посланник чьё лицо скрывалось за стальным орлиным клювом, обвёл взглядом моих карлов на стене и спросил:

— Как это понимать⁈ Вы противитесь посланнику конунга⁈

— С посланием конунга мы разберёмся сразу, как только ты ответишь за своё неуважение. Ты оскорбил меня. Не назвался. Я бросаю тебе вызов до первой крови.

— До первой крови? — Всадник рассмеялся и откинул забрало. — Вызов? Думаешь если ты, двухметровая дылда нацепил на себя герб ярла, то стал им? Мы разберёмся со всем что здесь происходит и с тобой в пер…

Но договорить ему не дали. С надвратной башни раздался голос:

— Попридержи язык. Этот человек избранный чемпион бога-кузнеца. Тур лично выковал его доспехи и оружие. Перед тобой герой, сразивший безголового короля. Тот, кто бросил вызов жрецу Риордана и победил его. Морран — победитель чумы.

За меня говорил воевода. Он прибыл со мной к городской стене вместе с Турином, сотником чёрного хирда.

Собравшиеся на стене воины в конце этой речи ударили кулаками по груди и этот звук заметался между домов повторяясь снова и снова. Орлиный шлем скрипнул, посланник повернулся в седле задирая голову:

— Кто даёт свою жизнь в свидетели сказанного⁈

Ответом ему были многочисленные крики:

— Умма Праворукий! Мой герб измазан синим!

— Я Турин Котелок! Владетель и воевода!

— Савер Энг, сын Барадуна Синего Колена! Норд!

Голоса звучали и звучали, пока наконец не замолкли. Сидящий на баране посланник нервничал, кусал губу. Он шёл впереди огромного войска, думал, что его будут встречать как избавителя от всех бед, желанного и непререкаемого. Живое олицетворение силы конунга. Я смотрел в глубины его аватара и читал его словно развёрнутый свиток.

Вытащив из ножен крест, в воцарившейся тишине мой аватар молвил:

— Признай, что погорячился или прими мой вызов кем бы ты ни был.

Вцепившись в меня льдистым взглядом, немолодой уже, розовощёкий карл-посланник проскрипел:

— Я узнал Турина. Он уважаемый воин. Его слово имеет вес… как и слова прочих, мне неизвестных, но наверняка уважаемых карлов. Моё имя Воклик Кровавый нос, и я принимаю твой вызов до первой крови и буду биться пешим, на равных.

Поддержка моих воинов сбила с него спесь. Он шёл в разорённую Въёрнову падь. В город, кричащий о помощи и захваченный нежитью. А встретил сильных духом воинов, контролирующих этот участок внешней стены и горой стоящих за нового лидера. Но согласие на поединок, помогло сохранить посланнику лицо. В метафорическом смысле.

Спрыгнув с ездового зверя, он позволил увести животное в сторону, а затем приказал:

— Дайте места! Воклик будет биться!

Карл опустил клюв забрала и бросился вперёд. Его оружием выступал средних размеров, волшебный боевой молот. Он был достойным противником, но потратив слишком много времени на болтовню, позволив мне изучить себя от и до.

Его атака началась с комбинации. Взмах молота скрывал под собой дистанционную, оглушающую атаку в виде магического снаряда, летящего мне прямо в лицо. Точной копии его оружия.

Но она была лишь началом комбинации. Истинная, смертельная угроза, скрывалась за этим ударом как за ширмой.

Надгробие с грохотом встретило заклятье и уберегло мой аватар от оглушения. А карл уже был в воздухе, прошёл проверку силой и подстёгнутый магией взмыл в высь чтобы обрушиться на меня стальным грифоном, в которого его превратил зачарованный доспех.

Вряд ли хоть кто-то из обычных воинов успевал избежать этой атаки. Но я, никогда не был обычным. Аватар врага был проанализирован, его способности изучены, а меры противодействия выработаны.

Его прозвище «кровавый нос» могло бы показаться забавным, если бы не способность карла оборачиваться стальным зверем. Чей клюв с лёгкостью сокрушал доспехи и дробил кости.

После столкновения щита с молотом я бросился вперёд громыхающим перекатом и взмахнул мечом. На снег обрушились рубиновые капли чужой крови. За спиной раздался грохот, поднявший ударную волну и снежную крошку, толкнувшую меня в спину и ухватившую за плащ.

Я поднялся с колена и свернул надгробие. За моей спиной стоял на одном колене посланник, а из культи на месте его левой руки на снег била упругая стрела крови, которую он с явным неверием пытался зажать свободной рукой. Его тело, покрытое блестящим оперением, постепенно проходило обратную трансформацию. А лежащая в снегу лапа, оборачивалась обычной рукой, закованной в необычный доспех.

— Окажите ему помощь. Поединок окончен.

В отряде посланников нашёлся сильный лекарь. Воклику повезло, прирастить обратно отрубленную конечность могли не многие. Но тот, что ехал вместе с ним в процессии — смог.

— Конунг послал меня чтобы предупредить о том, что он скоро прибудет.

Кровавый нос сидел на телеге. Крест попал в стык доспеха, рассёк кольчугу и одежду, так что теперь левая рука карла была лишена и доспехов, и одежды, а начищенная кираса была залита кровью.

— Передай конунгу, что ему окажут все необходимые почести. Я встречу его в Медовом зале. Но ваше войско должно разбить лагерь и постараться не шуметь. Если вы пробудете мёртвых разыграется битва, которая унесёт множество жизней, а нам здесь этого не нужно.

Вальдир Железнобокий прибыл в крепость к вечеру.

И прибыл он не один. Полный хирд элитных воинов серебряного престола, сопровождал его по улицам наводнённого нежитью города. Будь у этой нежити король, движущая сила, придающая их существованию осознанный замысел, даже таким воинам пришлось бы не просто. Но нежить была дезорганизована, тупа и апатична. Редких восставших, встречающихся по пути продвижения отряда и привлечённых лязгом доспехов, отбивали сопровождающие пришлых карлов воины чёрного хирда. Малыми мобильными группами карлы бросаясь в переулки и расправляясь с единичными врагами раньше, чем они сумели бы замедлить движение. Впрочем, сделать это было легко, так как эта часть города уже считалась условно безопасной и прошла первый этап зачисток.

Я приказал накрыть столы скромно, как и подобает военному времени. Хлеб, солонина, жёсткая дичь и последний мёд из тех запасов, что не сгинули в заражённом подвале. Конунга встретили мои вассалы. Эножи Въёрновой пади. Фисборн кузнец, колдун Шадарат и Турин Котелок, воевода.

В горящие жаровни добавили по щепотке трав, так что, когда врата распахнулись, и процессия втянулась в зал, их встретил приятный запах пряностей.

Воины были предупреждены, что мост в крепость обрушен, а навесной не выдержит поступи тяжёлых, закованных в латы баранов. Они пришли пешком, вошли в Медовый зал во главе с моими эножами и пошли к трону. При этом воины из гвардии конунга ни капли не напоминали посланников в начищенных латах, что прибыли ранее.

Каждый из них был ветераном, а массивные доспехи несли на себе следы былых сражений. Отметины от когтей и клинков, затёртые подпалины от воздействия магии. Множество мелких атрибутов вроде покрытых рунами косточек, вплетённых в бороды, являлись добытыми в битвах трофеями. На непокрытых шлемами лицах белели ритуальные шрамы, а дополняли образ меховые шкуры, покрывающие грубый металл.

Как только мои владетели, спеша вперёд поднялись по ступеням, я встал в полный рост и спустился к тому, что шёл вслед за ними. Не собираясь лебезить перед конунгом, я в то же время не собирался идти на прямую конфронтацию, а значит лучшим вариантом было встретить его, не сидя на троне, а лицом к лицу.

Конунг карлов не был похож на короля. Скорее на вожака стаи. Острые, резко очерченные черты лица выдавали в нём беспокойного, не сидящего на месте лидера. Седые волосы рассыпались по наплечникам, а острая борода и ухоженная щетина на щеках заостряли его лицо ещё сильнее, делая похожим на зверя. Казалось, что если он оскалиться, то вместо зубов в его рту окажутся острые клыки.

Заглянув в глубины его аватара я понял, что образ воина фикция. Его доспех, выкрашенный в серо-синий цвет, а также украшенный шкурами и костями, не был выполнен из металла. Лишь стилизован под него чтобы враги до поры до времени не догадывались кто перед ними. Вальдир Железнобокий был магом. И магом могущественным.

Сняв шлем и положив его на сгиб локтя, я протянул ему руку:

— До меня дошли вести, что Гортик был твоим родственником. Я приношу свои соболезнования, он умер как настоящий воин, в битве.

Промедлив всего мгновение чародей пожал протянутую руку и как только его пальцы коснулись моих, сработало заклинание, незаметное для окружающих и моего аватара. Магия школы прорицания коснулась ближайших событий и передала их образы конунгу.

Он увидел раздутого и болезнетворного Гортика. Падающий в бездну мост. Безголового рыцаря на мёртвой лошади и фигуру Тура, работающего в кузнице четырёх ветров. Брови конунга нахмурились, глаза на измождённом лице смотрели прямо и цепко, в то время как личина иллюзии оставалась безучастной.

Хватка разжалась и губы Вальдира шевельнулись:

— Гибель Гортика большая утрата для моего народа. Ты должен многое рассказать.

Я кивнул и жестом пригласил его за ближайший вытянутый и многометровый стол:

— Так и будет, но нет нужды слушать этот рассказ стоя, он будет долгим.

Повинуясь его жесту, воины хирда расселись по столам, но по большому счёту никому не хотелось есть. Буквально за считанные минуты наш стол стал самым популярным местом. Вокруг буквально сгрудились карлы всех мастей желая услышать о событиях во Вьёрновой пади из первых уст.

Они подхватили кубки с мёдом, кто-то не побрезговал снедью, но было так тихо, что мне требовалось лишь немного повысить голос чтобы меня услышали многие.

— Я пришёл в этот город обычным воином. Искателем приключений. И привёл с собой группу. Какое-то время мы жили здесь, несколько раз встречались с ярлом и его владетелями, выполняя разнообразную работу. Пока в город не пришла пробирающая до костей вьюга.

Конунг, пропустивший лавку между ног и сидящий в пол оборота к столу, ко мне лицом, произнёс:

— Непогода не редкость в этих краях.

Положив шлем на стол, я откинулся на спинку стула, стоящего во главе стола:

— Это была необычная вьюга. Скрываясь под ней во Вьёрнову падь пожаловало многотысячное войско мертвецов, погибших и восставших в Юмироне. Их вёл проклятый рыцарь, лишённый большей части головы. И под его руководством они взяли стену штурмом, вынуждая защитников и горожан отступать в крепость.

Воин, стоящий за спиной Вальдира, с волчьей шкурой на плечах и длинной гривой седых волос на голове, чем-то и сам похожий на волка, спросил:

— Ты со своим отрядом защищал стену вместе с карлами Гортика?

Этот воин был владетелем. Эножей. Я видел это заглядывая в суть его аватара. Одним из приближённых конунга. Носителем фиолетовой накидки. Вальдир поморщился, оттого что его подчинённый перебил меня и сказал:

— Продолжай свой рассказ избранник Тура. Мои люди имеют крутой нрав и слишком нетерпеливы чтобы удержаться от вопросов, на которые, итак, будет дан ответ.

Но я всё равно ответил владетелю:

— Нас не было на стене. Мы выполняли задание ярла за пределами города, когда налетела вьюга и как только это произошло решили возвращаться. А когда вернулись, нежить уже штурмовала твердыню. Стена пала, как и большая часть города. Мы пробились к лестнице, воспользовались заклятьем делающим нас невидимыми для потусторонних тварей и на её вершине схватились с их королём.

Я взял кубок и приложился к нему. А конунг спросил:

— Это поэтому мост разрушен?

Я кивнул:

— Да, на нём погибло много славных воинов и один из наших друзей. Мы упали в ущелье, но смогли выжить.

Конунг приподнял одну бровь:

— А их король?

Я как бы невзначай провёл рукой по своему гербу с изображённой на нём, треснутой короной:

— Отправился в бездну.

В толпе раздались шепотки, но вопросы у Вальдира не закончились:

— А Гортик? Он тоже погиб на мосту?

Я качнул головой:

— Он был смертельно ранен ещё при штурме внешней стены. Ожоги и страшное проклятье, не дающее целителям исцелить его раны не оставили ему шансов.

Конунг продолжил задавать вопросы, а я продолжил отвечать до тех пор, пока не рассказал ему всю историю Вьёрновой пади, вплоть до поражения Риордана и явления Тура. Лишние подробности им было знать ни к чему, но даже такой, слегка урезанный рассказ произвёл впечатление.

Особенно чародея восхитили подробности уничтожения портала. Я знал, что сидящий передо мной специализируется на магии разума и достиг в ней больших высот. Вскипятить мозги сразу нескольким воинам, заставить противников напасть друг на друга, отвести глаза или убедить в своей правоте, не было для него чем-то немыслимым. Впрочем, пагубный доспех обладал массой преимуществ, и большая часть боевых заклятий самых разных школ могла быть с лёгкостью заблокирована элементами брони или надгробием. Впрочем, я был вынужден признать, что мощь сидящего напротив конунга так велика, а специализация настолько узка, что чтобы сражаться против него нужно заранее подбирать экипировку. Даже легендарный доспех, выкованный богом, имел свои сильные и слабые стороны. Поэтому при прямом столкновении с конунгом нужно или разрывать дистанцию, так как область действия магии разума сильно ограничена. Или стараться решить вопрос максимально быстро. Буквально одним ударом.

Вот только подобное было вряд ли возможно. Вальдир Железнобокий был прозван так не зря. Его постоянно прикрывал способный отражать широкий перечень самых разных атак психокинетический щит, завязанный на его собственный разум и ауру. И даже его доспех, был продуктом труда чародейской мысли. Он состоял из кости древнего существа, сплавленной воедино психической силой.

Связь с системой, оставшаяся после полуразрушенного ИскИна подарила мне доступ ко всем техникам и навыкам этого мира и сейчас, смотря на конунга я видел одну из самых удачных реализаций узкого профиля. Мой аватар был отлично развит физически. С ловкостью, силой и выносливостью не было никаких проблем, а дополняли эту схему изначально высокая удача и хорошая база энергии, постепенно созданная постоянной работой с рунами. Но чтобы быть по настоящему вариативным мне снова требовалось сменить тактику и направление развития.

Мне не хватало чародейских сил.

Мы просидели в Медовом зале несколько часов. Поели, выпили, подтвердили заключённые ещё Гортиком документы. Карлы Уммы и Турина, познакомились с карлами конунга, завязались разномастные очаги разговоров. Пережившим ужасы золотого круга хотелось выплеснуть накопленный стресс, а алкоголь развязывал языки. Воины выжившего хирда бросали косые взгляды на изуродованных собратьев и рассказывали, как те их предали. Воины из чёрного хирда размахивая ручными протезами вещали о сражении в подземельях. Стоял знатный галдёж, туда-сюда сновали служанки. Дважды случались драки, на которые мы с конунгом не обращали внимания. Карлы никогда не обращали оружие друг против друга в Медовом зале, это место было пропитано своими традициями. Так что очаги недоразумений гасли сразу, стоило им только вспыхнуть. А хорошая драка между двумя оппонентами встречалась восторженными криками одобрения.

Видя, что нас никто не слушает я спросил у конунга:

— Ты привёл под стены моего города армию. Какие дальнейшие шаги ты предпримешь?

Окидывая взглядом зал, он тихонько проговорил:

— Я не могу увести их обратно без добычи и славы.

— Они разорят жилища тех, кого пришли защищать.

Конунг пожал плечами:

— У всего есть своя цена.

С одной стороны позволить чужим сотням зачистить город от остатков разбитой армии мёртвых, означало подарить им все трофеи и имущество, которое при других обстоятельствах стало бы нашей добычей. С другой, мне было плевать на эти трофеи, сундуки, итак, ломились от высококлассных ингредиентов и трофеев. А тысяча вернувшихся из Вьёрновой пади воинов, далеко разнесёт вести об этом городе, обеспечивая к нему приток населения.

— Я отдам тебе на зачистку весь пригород. Всё пространство за пределами внешней стены.

Вальдир Железнобокий улыбнулся и повернулся ко мне вцепившись в лицо взглядом:

— С чего ты взял, что торг уместен, а ты сам, властен указывать мне? Мои сотни возьмут положенное как делают это всегда.

Он был умён и силён. Знал, что мне нечего ему противопоставить. Его воинов было в пять раз больше, чем моих. За его спиной была власть и куда больше прославленных и сильных воителей. Так же он знал, что перечить ему напрямую отказываясь от помощи… не найдёт понимания в сердцах карлов.

— Любой спор можно решить поединком.

Конунг стал серьёзным, хотя его глаза, итак, не улыбались ни разу за разговор:

— Я не сражаюсь до первой крови.

Настала моя очередь пожимать плечами:

— Ты очень силён. Но Тур сильнее. Если мы сразимся до смерти, магия разума тебе не поможет.

Увидев проскользнувшее в его глазах удивление, я перевернул пузатую кружку в своих руках демонстрируя её покрытое рунами дно:

— Ничего божественного. Всего лишь рунный рисунок. Активировав его, я рассмотрел тебя в мельчайших подробностях.

Это было враньём лишь отчасти. Рисунок и вправду работал. Но не для того, чтобы рассмотреть конунга и узнать его сильные и слабые стороны. А для оправдания перед системой самого обладания этим знанием.

— Ты угрожаешь мне?

Я покачал головой:

— В этом нет нужды, ты достаточно умён чтобы понимать, просто так подобные слова не произносят. А я произнёс, потому что могу себе это позволить. Но хочу ли? Вот настоящий вопрос.

Отставив кружку в сторону, я попросил:

— Не мешай моим планам. Мы не враги и нам не стоит ими становится. Пусть твои воины зачистят окраины и юго-западный район города. Они унесут с собой рассказы о славных драках и добычу. Тебя будут славить как конунга, пришедшего на помощь Вьёрновой пади, и мы оба окажемся в плюсе. Но остальную часть города должны зачистить мы сами.

Продолжая изучать меня взглядом, он спросил:

— Для чего тебе это?

Постучав пальцами по столу, я ответил:

— Оглянись вокруг. Половина моих карлов увечные калеки и этого не исправить целителям. Среди них раскол и только схватки с общим врагом помогут мне сплотить их в единое целое. Ты думаешь я не могу зачистить город или подвал полный проклятых тварей? Могу, но не делаю. Потому, что добыча привлечёт в обескровленный город авантюристов всех мастей, а они разнесут слухи о пустующем жилище, которое ярл Вьёрновой пади раздаёт многодетным семьям. Не мешай мне и очень скоро Вьёрнова падь станет прежней, а на твою территорию снова пойдут караваны полные шкур.

Разговор об экономике конунгу был интересен:

— Ты предлагаешь мне отказаться от части добычи ради быстрого восстановления рынка? Но если я зачищу город своим войском полностью он восстановиться куда быстрее.

— Шкуры добывают охотники. А обрабатывают скорняки. Зачем и тем, и другим, срываться с насиженных мест в разорённый город? Я обещаю тебе, что создам такие условия, при которых они захотят здесь работать, принося доход в обе казны. А ты в ответ, ограничишься юго-западным районом и окраинами.

Он взял кружку и отпил из неё мёда:

— Юго-восточный.

Поступающие со стороны Вьёрновой пади товары приносили конунгу стабильный доход. Налоговый сбор и плюсом к нему до сорока процентов сырья от всей массы шкур добытой в пограничных столице областях приходились именно на мой город. А спрос на это сырьё никогда не падал в свете того, что Сьётунхейм был городом колыбелью. В котором без конца появлялись свежие ходоки, для которых доспехи из железа были слишком дороги. Снижение трафика сырья, значительно поднимало цены, что было попросту не выгодно многочисленным ремесленникам, что так или иначе работали с кожей.

Зачисти конунг весь город он бы получил хорошую единовременную прибыль, но те прибыли, которые он получал с торговли, были куда как выше. При этом расслабляться всё равно не стоило. Существовал высокий риск банальной смены власти. Устранение моего аватара и последующая замена его на приближённого к конунгу карла.

Впрочем, хороших управленцев было не так чтобы много. Мало поставить на ключевую точку лояльного человека, так просто это не работает. Гораздо лучше, когда лояльность идёт в связке с эффективностью.

Я пожал плечами и сказал так, чтобы слышал только он:

— Без разницы. — А затем поднявшись в полный рост и воздев над головой кружку пенистого мёда, что есть сил хрипло гаркнул. — Пусть барды поют баллады Вальдиру! Защитнику Вьёрновой пади!

Наладить постоянную связь с железнорудной шахтой удалось к концу зимы. Серриса набила руку под руководством Шадората и птицы созданные некроманткой из мёртвых, пернатых тушек, курсировали туда-сюда с завидной периодичностью, по ночам доставляя послания.

Мой приказ был выполнен, люди распространяющие по округе слухи разосланы двойками в разных направлениях с чётким приказом не ввязываться в драки и сражения. Ликвик писал, что ему нужны рабочие для восстановления храма. И я обещал их дать. Похоже эльф стал настоящим фанатиком исцелившего его света, но я не видел в этом ничего плохого.

В конечном счёте могущественный жрец света обладает внушительным арсеналом молитв и заклятий, в том числе таких, которые способны снимать проклятья, от одного из которых всё ещё страдал мой аватар.

Войска конунга вошли в пригород и зачистили его за день, на следующие сутки после посещения крепости. Никто из них не осторожничал. Они маршировали по улицам плотным строем выманивая шумом тупых мертвецов. Рунознатцы и кудесники обрушивали на призраков ледяные копья и вминали в мёрзлую землю ударами сотканных из воздуха молотов, пока воины горланили грубые песни.

Для них всё это было шуткой. Шансом показать свою удаль. Они не застали безголового короля и его свиту. Не имели дела с высасывающей силы чумой и разносящими её тварями. Не сталкивались с промораживающей до самых костей бурей.

Иначе бы они не смеялись.

Битва шла громко и ходко. Тысяча вооружённых карлов не шутка, десятью хирдами они прошли северное полукольцо пригорода насквозь, а затем полезли мородёрить дома, пока всадники на баранах скакали туда-сюда в поисках очередной некротической твари.

Им не было нужды заботиться об осторожности. Они брали числом. Шумели нарочно чтобы выманить из города побольше существ всех мастей и уничтожить их. Конунг оказался достаточно умным чтобы заставить своих людей со всех сил колотить в барабаны и щиты, выманивая к себе максимальное число тварей.

Отнимая у нас ресурсы, конунг насмехался над моей попыткой урвать кусок пирога. Чувствовал себя победителем. Он не мог знать, что мне плевать на добычу. Казна Вьёрновой пади, итак, была полна, а ввиду резкого сокращения населения даже чрезмерно полна.

Главное, что фокус его внимания удалось перевести с моей личности на добычу. Он отправился в столицу довольным. Уводя с собой войско, славу и рассказы о моём городе.

Городе, в который вскоре пожалует масса разумных со всей округи.