Трехликий III: Властелин

Глава 11 Зачистка

Как воевода и предполагал, на десяток Ивара напали.

Засаду на нападающих пришлось устраивать лично, руководя карлами из остатков хирда, который занимался возведением навесного моста. С большим трудом ему удалось собрать десяток воинов. Седовласых ветеранов, прошедших множество стычек.

Они знали его десятки лет. И поэтому там, где молодые предпочитали стыдливо отворачивать взгляды и в нерешительности перетаптываться с ноги на ногу, старики взялись за оружие.

Им тоже было тошно от одной мысли, что брат идёт войной на брата. Но они были воинами.

Воевода не стал смягчать углы и рассказал им всё как есть. Как погиб пост в подвале. Как кто-то открыл темницу. И что этот «кто-то» наверняка пожалует чтобы истребить десяток Ивара стоящий у врат.

Они затаились в комнатах, забитых бочками с мёдом, и молча ждали. В эти минуты воеводе казалось, что мерцающую, напряжённую темноту, можно резать ножом. Когда наблюдатель наконец доложил о том, что в коридор пожаловали новые лица, воеводе казалось, что прошла целая вечность.

С первого взгляда шагающие к посту у ворот в подвал карлы, не вызывали подозрений. Обычная стража в своих доспехах, громко бряцая сапогами сопровождала одного их хрустальных жрецов. Вот только сам жрец отчего-то прятал лицо за глухим капюшоном, хотя ни ветра, ни снега внутри крепости конечно же не было.

И только когда этот отряд протопал мимо самую малость приоткрытой двери, за которой укрывался засадный десяток, воевода почуял запах и понял, что его тревога не была ложной. От прибывших разило гноем.

Подав знак остальным, воевода стоял у двери, крепко сжимая топор.

Военачальник слышал, как Ивар, назначенный десятник ударил себя кулаком в грудь приветствуя хрустального жреца и рапортовал. А затем послышался громкий и хриплый приказ:

— Отворить ворота! Нашим братьям не место в подвале!

— Но приказ воево…

— Воевода изменник! — Хриплый голос хрустального жреца перешёл на визг. — Он хочет стать ярлом и убирает неугодных! Запирает наших родичей и друзей чтобы те не смогли воспротивиться перевороту!

Тихонько открыв дверь, воевода махнул рукой и скомандовал:

— Стена щитов. Два ряда.

Лязг закованных в сталь ветеранов, прекратил все разговоры в тоннеле. Они двинулись к воротам слаженными, идущими друг за другом пятёрками, не способными полностью перекрыть коридор, но достаточно универсальными чтобы встречать противников «чешуёй» построением с особой постановкой ромбовидных щитов.

Через несколько ударов сердца воевода Въёрновой пади Турин Котелок и хрустальный жрец Ярик Зубоскал встретились и зычный голос воеводы разлетелся по тоннелю:

— Ивар! Стена щитов! Два ряда!

Постовые отреагировали так как нужно. Ивар уже знал о том, что заражённые уничтожили пост в темнице, он учуял смрад, исходящий от хрустального жреца, и почуял фальшь в его визгливом голосе.

Окружающие жреца стражи тоже ощетинились оружием окружив его защитным кругом.

— Измена. — Казалось в глубинах капюшона поселилась улыбка. — Вы все жалкие изменники… но ничего. Я позабочусь о том, чтобы вы пожалели!

Рука, обмотанная изгвазданными гноем тряпками, отбросила полу плаща и воздела хрустальный молот под истеричный хохот Ярика. В потолок ударила зелёная, осквернённая разложением молния и разойдясь паутиной разрядов поменьше, рассыпалась дождём не менее зелёных искр, упавших как на самого жреца, так и на его сопровождающих.

Они скрылись из вида всего на мгновенье, но не успели упавшие на пол искры исчезнуть, как тела заражённых исторгли из себя болезненный, но в то же время полный удовлетворения вой.

Их новый бог даровал им благословение.

Они больше не были карлами. Ни душой, ни телом. Ложь и страдания подготовили их к трансформе, а хрустальный жрец завершил начатое, обратившись к божественной силе одного из великих. И тот откликнулся.

Доспехи стражников затрещали распираемые мышечной массой. На глазах ошеломлённого воеводы, с одного из воинов свалилась перчатка и что-то мерзкое, покрытое многочисленными присосками полезло наружу, пока доспехи остальных оплывали словно воск, срастаясь с плотью и покрываясь нарывами.

За считанные секунды, крепостная стража превратилась в заражённых отродий.

— ЧЕШУЯ! Держите их мужики!

Щиты лязгнули, прикрывая друг друга за секунду до того, как первые твари врезались в строй. Ветераны пошатнулись, но сдержали успевший сформироваться, слитный строй «чешуи». Воевода увидел, как удерживаемый щупальцами топор поднялся и ударил по одному из щитов с такой силой, что врубился в его край и застрял, раздвинув металл.

— ПОДКОВА! ЗАГИБАЙ!

Пользуясь численным превосходством подчинённых ему карлов, Турин решил зажать чудовищ, как делал это уже не единожды. Крайние бойцы по обоим концам построения пошли вперёд, крича и давя на щиты изо всех сил, а центр, наоборот, попятился, заставляя наступающих и рычащих противников провалиться в стальной мешок.

— ПИКИ! ТОВСЬ!

Одно из чудовищ изрыгнуло кипящую кислоту. Другое, мутировавшей рукой, представляющей теперь тройку толстых щупалец, вцепилось в щит и разрушая «чешую» почти вытянуло его и построения, когда воевода отдал приказ:

— БЕЙ!

Твари, попавшие в западню, продолжали меняться, и вполне возможно смогли бы вырваться из «подковы» если бы им противостоял кто-то другой. Но ветераны, получающие массу бонусов за слаженность и свои пехотные навыки, выполняли команды молниеносно, и когда воевода прокричал «БЕЙ» их основное оружие уже болталось на петлях, а в руках опасно блестели короткие и трёхгранные, заточенные пики.

Чешуя ромбовидных щитов пришла в движение и там, где края отгибались немедленно наносился удар. Справа, слева, сверху, снизу… поочерёдно, каждый раз с новой стороны заставляя чудовищ разбрызгивать ихор и реветь. Строй «шелестел» подобно настоящей чешуе и выпускал «шипы» превращая зажатых противников в дуршлаг.

В какой-то миг подкова сжалась так сильно, что прижатые друг к другу твари потеряли способность двигаться, а затем истыканные со всех сторон пали, разливая по полу смрадную, липкую кровь.

Построение ни потеряло ни одного карла убитым, но двое, ошпаренные кислотой выбыли из строя, подвывая стягивать с себя дымящиеся доспехи, материться от боли и заливать раны эликсирами. Воевода опустил топор на горбатую спину добивая лежащее на полу чудовище и обратил свой взор вперёд, туда, где точно таким же ударом топора, от тела отделилась голова Ивара.

Одного из самых молодых десятников.

Скоротечный бой принёс победу ветеранам и разметал постовой десяток. Чудища, устремившиеся к постовым, отбросили их на врата, сломали строй, и при помощи осквернённого жреца разорвали на части. Сам Ярик Зубоскал, предатель, чьё сознание безвозвратно изменилось, стоял спиной к воеводе и уперев молот во врата читал молитву.

Покрытый рунами камень под его молотом трескался, а руны наполнялись тошнотворным, гнилостным сиянием. Он мог бы воспользоваться механизмом и открыть врата, но желал уничтожить саму их суть, осквернить, нанося своим родичам очередное оскорбление. А где-то за спиной ветеранов, у широкой лестницы, что вела на верхние ярусы крепости, нарастал рёв хрипящих и кашляющих глоток.

Не оборачиваясь, жрец рассмеялся и прокричал:

— Ты слышишь наших братьев воевода? О да! Слышишь! Ты запер их в чертогах! Предал, оставив на верную гибель! Но наш повелитель убережёт нас от смерти и даже вам, предателям, дарует очищение через страдания!

Смерть Ивара привела воеводу в ярость, но он никогда бы не стал тем, кем являлся, если бы не мог сдерживать своих эмоций. Сердце влекло его вперёд, к Зубоскалу и его отродьям, в жаркую и последнюю битву. Но разум напоминал о долге перед ветеранами и остатками лояльных карлов.

— Отходим! Кольцо вокруг раненных!

Ярик вновь расхохотался:

— И куда ты побежишь воевода? В Медовый зал⁈ И как долго продержаться его ворота, когда мы придём за вами? Эта крепость создавалась для того, чтобы сдерживать врага внешнего, а не внутреннего!

Ветераны во главе с воеводой бежали так быстро как только могли. Вскоре голос осквернённого заразой жреца стих как стихли и клокочущие звуки из глоток окружающих его монстров, но несмотря на всю скорость, отряд не сумел пробежать мимо лестницы раньше, чем первые заражённые спустились по ней вниз.

— Не снижать темпа! Клин! Идём на прорыв!

Поднырнув под удар тесаком, воевода отбросил плечом истощённого соплеменника под ноги бегущих следом ветеранов. А затем прошёл проверку силой и оттолкнувшись взвился в прыжке, чтобы обрушиться вниз тяжёлым, заряженным магией ударом.

От его падения плитка вспучилась и брызнула в стороны шрапнелью осколков, а заражённые были отброшены прочь. Но и ветераны не собирались отставать, видя, как с фланга на них несётся полноводная река истощённых и обезумевших заражённых, они сбились кучнее и в последний момент перед столкновением с толпой, активировали рывок.

Враги разлетелись в стороны, раскиданные клином щитов, а карлики продолжили забег навстречу вратам в медовый зал, у которого их уже ждали прочие воины из хирда. Видя, что те собираются броситься на выручку, воевода что есть сил прокричал:

— Бой не принимать! Все за врата! За врата!

Он знал, что Ярик прав. Врата в Медовый зал не удержать. Их проектировали так, чтобы сдерживать внешнего врага и стальная решётка, приводилась в движение механизмом по эту сторону врат. А ещё он знал, что бросить своего воеводу это Хак’Ракан, великий позор и никто из его воинов на подобное не пойдёт.

Пропустив мимо себя ветеранов и криком заставив их пошевеливаться, воевода активировал руны на топоре и пройдя целый ряд проверок нанёс удар по земле, направляя в спешащих следом обмотанных тряпками доходяг, ужасающих огненный всполох. Под крики обожжённых горожан отмеченных скверной он обернулся, бросив взгляд на отряд, пересекающий линию врат, а затем взглянул в сторону спуска, от которого всё прибывали и прибывали выпущенные из чертогов враги.

В этот момент он и принял решение.

Бойцы хирда начали догадываться почему он задерживается и дёрнулись за врата, но не успели. Пламенеющий рунный топор Турина, с размаху опустился на цепь противовеса, и та, не выдержав удара зачарованного топорища, лопнула, заставляя массивную осадную решётку рухнуть между ним и его карлами.

Протестуя, воины закричали, гневно потрясая оружием и тупя его об решётку, но было поздно. Воевода, в отблесках пламени, гудящего за его спиной, повернулся к своему воинству, поднял забрало шлема стилизованное под хмурого, усатого воина, и грустно улыбнулся бойцам, прежде чем захлопнуть его и броситься в бой.

Он решил уйти с оружием в руках, даруя карлам шанс вырваться прочь из крепости и попытать счастья снаружи.

На последнем этаже располагалось всего три, достаточно небольших (по меркам огромной крепости) чертога. Слыша над головой приглушённые крики и чувствуя подошвами вибрации сработавших заклинаний, мы решили начать зачистку именно оттуда.

Сверху-вниз.

Но когда наши ноги преодолели лестницу, в вотчине ярла стояла гробовая тишина. А следы крови на стенах, ясно давали понять, что впереди нас не ждёт ничего хорошего.

— Возьми себе пару помощников Фисборн и останься. По этой лестнице никто не должен пройти, понимаешь?

Хмурый кузнец, оторвав взгляд от кровавых отметин кивнул и подозвал к себе обеих карлиц. Мы одобрили его выбор, потому как мастер был очень сильным бойцом, закалённым многочисленными бонусами от продолжительной тяжёлой работы. А обе карлицы несли в руках прекрасно его дополняющее дистанционное оружие.

Остальные пошли с нами.

Чертоги ярла были венцом роскоши всей Въёрновой пади. Отделка стен сверкала посеребрёнными и золотыми рунами. Резные колонны подпирали пятиметровые, выгнутые потолки, украшенные барельефами. Великие битвы прошлых лет и значимые события были искусно изображены и перетекали один в другой подобно бесконечной и диковинной истории.

— Эй. Воин без Имени. Тур правда говорил с тобой?

Раздавшийся за плечом шёпот заставил идущую рядом Серрису вздрогнуть, но она не стала ругаться в обычной своей манере. А мы ответили:

— Правда.

Но ответ не удовлетворил молодого карла. Мы двигались медленно, обнажив оружие и вглядываясь в пространство за колоннами. Этаж был отлично освещён.

— И какой он?

Нам не пришлось отвечать или одёргивать карла за неуместные вопросы в такой обстановке. На него зашикали со всех сторон, и он замолчал. Без всяких сомнений ещё совсем недавно этот этаж был насыщен стражей чья кровь теперь отмечала стены и покрытый мрамором пол, тёплый от вплетённых в него заклинаний.

Первые врата в чертог оказались запечатаны. И запечатаны всерьёз. Кто-то завалил высоченные створки, поставив по центру железную печать, которая грозила убить любого, кто попробует пробраться внутрь.

Видя, что мы замедлили темп уже знакомый нам подмастерье Фисборна, прозванный Хромальдом произнёс:

— Это покои Бъёрна, их запечатал совет, сразу после гибели великана.

Помощник кузнеца с нашей последней встречи успел обзавестись двумя мощными кастетами и пластинчатой бронёй, покрытой шипами. Его показатель силы уступал учителю, но всё равно не был слабым. Что делало Хромальда отличным воином ближнего боя.

Взглянув на печать, мы пошли дальше.

— Серриса?

Колдунья не медлила с ответом. Но её голос изменился, рассказывая о том, что она снова пьянеет от витающих в воздухе энергий.

— Ты и сам всё видишь. Госпожа повсюду.

Несмотря на искажение сознания, некромантка помнила о недавнем ранении и поэтому, когда мы задействовали на себе руну защиты «Дуннер» она повторила за нами. Мы же одной только защитой от физического урона не ограничились.

Пальцы руки, не отягощённые латной защитой, продолжали накладывать руны. Мы больше не экономили энергию, потому как знали, что в случае контакта с противником Крест её восстановит. Не использовали кровь, потому как несмотря на экономию у такого метода был свой недостаток — кровавый рисунок можно было стереть и прекратить действие рун. И не ограничивали себя одной только защитой, поочерёдно накладывая бонусы к силе, ловкости, удаче и остальным параметрам.

Эффективность каждой наложенной руны была серьёзно снижена металлом на наших плечах, но отказываться от их использования не было смысла. Где-то впереди раздался вой. Гулким эхом разнёсся по коридору и убедил нас в том, что мы здесь не одни.

Следующие врата вели в покои Шадарата. Это было легко понять по резьбе, отражающей герб, уже виденный нами на его тунике. Одна из створок была открыта, внутрь тянулся кровавый след, а прямо на пороге в огромном пятне копоти и расплавленной стали лежали обгоревшие кости.

Кто-то пытался прорваться к колдуну, но прежде, чем сумел это сделать, попал под действие защитного заклинания.

— Начнём отсюда. — И повернувшись к подмастерью сказали. — Останешься со своими здесь. Если кого-то увидите немедленно поднимайте шум.

Карлы нужны были нам не в качестве ударной силы, а в качестве лояльных представителей Въёрновой пади, когда сражение за крепость закончиться. Рисковать ими понапрасну не входило в наши планы.

Как только мы крадучись вошли за врата Серриса спросила:

— Ты уверен, что это хорошая идея? Его покои наверняка напичканы всяческой жестью.

Наш ответ был однозначным:

— Будет ещё хуже если мы оставим вероятного противника у себя за спиной.

Она не могла знать, что любую магическую ловушку мы в состоянии обнаружить заранее.

Покои Шадарата оказались куда как скромнее убранства в коридоре, сверкающего серебром и позолотой. Здесь не было расписных фресок во всю стену и барельефов. Мягкий ковёр под ногами скрадывал наши шаги, а вдоль стен тянулись многочисленные ниши, из которых струился уже привычный синеватый свет. Дополняющий освещение подвешенных под потолком люстр.

Сразу за вратами нас ждал перекрёсток и нужно было выбрать один из трёх коридоров ведущих в глубины чертога. Моментально проанализировав ситуацию, мы свернули на право. Расчёт был очень прост, вероятность того, что коридор идёт по периметру чертога высокая, а значит следующие повороты будут уводить нас на круг и возвращать к выходу, каждый раз поворачивая налево. Под руку с щитом.

Прижав клинок к правой верхней плоскости Надгробия, мы двигались вперёд, ощущая за спиной присутствие Серрисы. Дальше по коридору что-то упало. За поворотом послышался звон разбитого стекла и надсадный хрип. Знакомый хрип, переходящий в кашель.

— Идиот! Тут полно ловушек, ничего не трогай!

— Отвали, здесь можно найти что-нибудь ценное. И тогда она обратит на меня внимание.

— На тебя? Думаешь споёт тебе как Ярику Зубоскалу? Не смеши мои подштанники!

— Ну не на тебя же! Светлоликий говорит, что мы должны очиститься, пройти через страдания на пути к совершенству. А ты заразился всего ничего.

— Это я-то? Да у меня уже мышц на костях не было когда мне открыли исти…

Крест вошёл болтуну в основание черепа и вышел из переносицы. Мы упёрлись в спину заражённого ногой и отправили покрытый тряпками труп на пол.

— Для вас тут нет истины. Только смерть.

Наше появление произвело нужный эффект. Помимо убитого, заражённых было трое. Из бывших горожан Въёрновой пади, эвакуированных в крепость во время нашествия нежити. На каждом разномастные элементы доспехов, явно трофейные, снятые с убитой стражи и постовых. По сути, мы повторили их путь, пройдя длинным коридором, который не только сворачивал влево и уходил ещё дальше, но и арочным проходом вёл в глубины обширной опочивальни.

Богатое убранство привлекло мародёров, поддавшихся болезни и лжи. Все трое замерли на несколько секунд переваривая происходящее, а затем один из них сорвался в атаку в классическом воинском рывке.

На что он рассчитывал — непонятно.

Мы ответили ему встречным рывком с выставленным перед собой щитом. С тем же успехом он мог попытаться врезаться в летящий навстречу таран. Итог был один, многочисленные переломы и травмы внутренних органов.

Тело измождённого карла с тошнотворным хрустом отлетело на несколько метров назад и с грохотом врезалось в шкаф, а двое его товарищей попятились, не сводя с нас слезящихся и обрамлённых гнойниками глаз, в которых плескался страх. Ленивый голос опьяневшей от энергии смерти Серрисы прозвучал неуместно:

— Убиваешь их словно насекомых. Никакой фантазии…

Наш аватар не отрываясь смотрел на своих противников:

— Можешь попробовать сама. Мы не стремимся произвести впечатление, мы стремимся к эффективности.

Некромантка подняла с небольшого стеклянного столика кувшин с вином и откупорив крышку вдохнула приятный аромат, словно ей не было никакого дела до находящихся в опочивальне заражённых.

— Нет, нет. Я даже не думала тебе мешать. — Она села на мягкие, рассыпанные вокруг столика подушки, налила себе вина и взяла с большого блюда запечённое бедро какой-то дикой птицы. — Тем более, когда есть занятия куда как приятней.

Следующим рывком мы убили сразу двоих. В страхе они отступили к стене, возле которой примостилась кровать с массивным балдахином и слишком сблизились друг с другом, из-за чего выставленный в сторону Крест начисто снёс плешивую голову, а щит в стандартной уже манере отбросил второго врага на покрытую картинами стену.

Изломанное тело исчезло, а немного пьяная некромантка заметила:

— Ого! Ты его на атомы разложил?

— Это иллюзия.

Зная, что аватар защищён рунами, мы шагнули сквозь стену, оказавшись в совершенно ином помещений. В помещении полном тяжёлого запаха крови и тухлых яиц. Шадарат постарался скрыть его от чужих взглядов и ушей. Сидящая буквально в семи метрах от фальшивой стены Серриса, не слышала рычанья и чавканья, а её ноздрей не касалось зловоние.

— Нечиссстое мясо! Нечистое!

Тьма колыхалась и причитала над искалеченным заражённым. Карлик завыл и тогда хлопнув крыльями на него набросилась ужасная, мелкая тварь. Она била хвостом и кусалась, терзая свою жертву пока та не затихла и только потом её взор обратился к нам.

— Знаю тебя! Знаю! Убийца!

Демон отпрыгнул, вновь сливаясь с темнотой. Бесёнок боялся нас. Мы видели его истинное имя, но не могли использовать. И всё же он боялся. Почуял нас как собака чует знакомого человека. Узнал того, кто нанёс поражение демону куда более могущественному чем он сам.

Некромантка прошла сквозь стену следом за нами и больше не выглядела пьяной. Подобралась и держалась, сопротивляясь изменениям своего сознания.

— Как же тут воняет. Это круг для призыва?

Она не видела Иралака. Бесёнок прятался в густой как смола темноте.

— Тебе лучше знать.

Серриса фыркнула:

— Я некромантка, а не демонолог. И нам повезло, что ты отбросил противника за внешний круг иначе бы тварь выбралась. — И обращаясь к демону крикнула. — Эй! Образина! Не хочешь показаться на глаза?

Тьма потекла и с рычанием рухнула на труп. Заражённый карл несколько раз дёрнулся. Мотнул висящей на сломанной шее головой и опираясь на выпирающую из искалеченной руки кость поднялся на ноги.

— Некромантия… — тряпка сползла с лица убитого и изъеденные язвами губы улыбнулись. — я тоже люблю мертвецов.

Серриса ухватила нас за руку:

— Пойдём отсюда, не нужно тратить время на этого уродца. Он не может покинуть круг даже вселившись в сосуд, а значит грёбанный слабак. Нам с него никакого прока.

Мы подыграли подруге и развернулись собираясь уйти. Хотя прекрасно понимали к чему она клонит.

— Ссстойте! Выпустите меня отсюда, и я расскажу вам всё что знаю!

Мертвец бросился следом, но натолкнувшись на невидимую стену упал на задницу и захныкал.

Мы остановились и Серриса бросила:

— Демоны всегда лгут.

И за эту её фразу бесёнок ухватился как за спасательный круг:

— Врут! Врут! Но мне незачем! Я всё расскажу! — Мертвец встал на колени и повизгивая пополз к краю рисунка. — Шадарат мерзкий, грязный колдун! Он решил оставить меня здесь одного. Если он сдохнет я останусь тут навечно!

Серриса улыбнулась, искажая кожаную маску ужасным оскалом:

— Для начала… назови своё имя.

Мертвец замешкался всего на секунду.

— Вульфус госпожа! Меня зовут Вульфус! — Уродливые губы приоткрывали оскал, и мертвец щёлкал зубами подобно бешенному псу. — Я готов служить тебе хозяйка!

Некромантка улыбнулась:

— Конечно. Но для начала небольшая проверка.

Слово боли сорвалось с её губ, и мертвец немедленно упал на пол забившись в конвульсиях. Зная имя демона, заклинатель получал над ним власть, особенно если знал необходимые слова. Серриса знала немного, но достаточно чтобы устроить эту проверку. При этом мы видели, что демон обвёл её вокруг пальца. Всего лишь притворился, что испытывает нестерпимые боли, а заклинание действует.

— У нас есть идея получше.

Раньше, чем кто-то из присутствующих сумел среагировать, мы швырнули аватар вперёд и оказавшись за внешним защитным кругом проигнорировали предупреждающий выкрик колдуньи. Демон тоже допустил ошибку, он вселился в мертвеца, на всякий случай страхуя свою истинную оболочку и тем самым подарил нам шанс нивелировать ошибку любовницы.

Крест ударил подобно атакующей кобре и вонзившись в тело умертвия, прочертил на нём завитушку руны Мофик. Руны подчинения, гарантирующей послушание практически любого существа если вложенной в активацию энергии хватит.

В обычной ситуации на подчинение бесёнка ушла бы едва ли треть нашего резервуара. Но нам пришлось тратить практически весь. Энергия ударила в руну до того, как опешивший демон сумел улизнуть из гниющего тела, засветилась голубым сиянием заставив его закричать с такой силой, что у нас заложило уши, а затем погасла.

— НЕ СМЕЙ ПОКИДАТЬ СОСУД, ВРЕДИТЬ НАМ И ВЫРЕЗАННОЙ ТОЛЬКО ЧТО РУНЕ.

Слова упали в пространство металлическим лязгом и труп у наших ног заскулил.

— Что ты с ним сделал? — Серриса была впечатлена и озадачена. — Что за руна? Почему слово боли перестало работать?

— Мы не знаем ничего про слово боли. — Ухватив одержимого за худощавую руку мы вздёрнули скулящее тело на ноги. — Зато знаем, что у нас нет времени на эти игры.

И швыряя демона к выходу добавили:

— Не удаляйся от нас дальше, чем на десять метров. Предупреждай о ловушках если такие встретиться на нашем пути и рассказывай всё, что знаешь о происходящих здесь событиях. Без лжи и утаивания. Пшёл!

Подгоняя тварь хаоса волшебным клинком, который та боялась до дрожи, мы заставили её взвыть и разорвать с нами дистанцию. Но убегать далеко одержимый не стал. Залебезил, пресмыкаясь и пытаясь смягчить новых хозяев:

— Я буду верным господин! Верным!

Причитала злобная, испуганная до коликов тварь. Но нам не было дела до её визга. Мы шагали следом, продолжая загонять чудовище в глубины чертога тёмного эльфа:

— Ещё пара таких выкриков, и мы зарубим тебя мечом изгнав в любимый тобой план хаоса. Рассказывай и веди. Мы должны найти источник скве…

Кашель сотряс грудную клетку нашего аватара. Заставил согнуться и ободрал горло. Некромантка и одержимый уставились на нас с разных сторон, ибо эти резкие приступы кашля были знакомы всякому кто сталкивался с чумой золотого круга.