Тень чупакабры

Глава 17. Главная жертва

— Это что такое? — Жанна Сергеевна подошла ближе и надела очки.

— Это Светина бутылка из-под лимонада, — произнёс Новиков, осторожно держа её двумя пальцами.

— А как она тут оказалась? — непонимающе спросила учительница.

— Её выбросили из окна, — проговорила Кристина, пристально глядя на бутылку.

— Кто? — продолжала спрашивать учительница.

Новикову очень хотелось рассказать Жанне Сергеевне про коня в пальто, но он удержался. Вернулся к инструментам и махнул Артёму:

— Пойдём, поможешь. — Когда парень подошёл, Новиков еле слышно произнёс: — Сходишь в магазин, купишь такую же бутылку. Лимонад выльешь, бутылку бросишь под окна. Я думаю, она за ней вернётся.

Раздавая инструкции, Новиков поднял скворечник, и внутри что-то стукнуло. При наклоне по стенкам птичьего домика что-то ударяло. Новиков, конечно, слышал, что птицы, бывает, тащат в гнёзда разные вещички. Но в этой домушке будто перекатывалось нечто крупное.

Кое-как, перевернув скворечник, Новиков потряс его. К его ногам вывалилась сложенная опасная бритва. Артём хотел было что-то сказать, но осёкся. Новиков быстро подобрал находку и, осмотревшись, сунул её во внутренний карман пиджака. Глянув на Артёма, приложил палец к губам. Тот кивнул.

Вдвоём они приладили скворечник обратно на берёзу. Новиков посмотрел на часы. Уже вечерело, и эксперты из отдела криминалистики явно разошлись по домам. Но и оставлять улики у себя тоже не хотелось, так что Новиков всё-таки съездил на службу и положил их в сейф.

Утром Новиков наскоро позавтракал и поехал на работу. Не забыл заглянуть в кусты шиповника. Бутылка, принесённая и брошенная под окно Артёмом, лежала на месте. Странно, что Герда ночью не вернулась, чтобы её забрать. Но как изворотливо придумала — не попытаться снова убрать Кристину, а подставить её, сделать так, чтобы Света пострадала от растворителя, а виноватой осталась художница. Хитро, ничего не скажешь.

Почти полдня Новиков провёл, шагая по кабинету туда-сюда. Наконец в дверь постучала Зина.

— В общем, вот. — Она протянула ему отчёт.

— Вкратце?

— Вкратце — на бритве кровь. Мало, конечно, но по тому, что удалось вытянуть, совпадает с кровью убитых. На внешней стороне отпечатки стёрты, но на внутренней кое-что осталось. И пальчики совпадают с теми, что были на бутылке. Вы нашли её, да? — Зина смотрела на Новикова расширенными глазами.

— Да, — кивнул следователь.

В кабинет без стука вошла Зыкова.

— Ну? — грозно произнесла она вместо приветствия.

— Есть совпадения, — кивнул Новиков. — Это Герда.

— Ну и чего высидите? Надо же её брать!

— Улик у нас маловато. — Новиков смотрел в окно. — Кровь и отпечатки на бритве — так она скажет, что эту бритву потеряла. Отпечатки-то только на внутренней стороне. Бутылка тоже на покушение не тянет. Роковая случайность.

— И что, будем просто сидеть? — раздражённо произнесла Зыкова.

— Я вот всё думаю — а с чего она от бритвы избавилась? И где второй инструмент?

— До сих пор у неё, наверное, — нерешительно проговорила Зина. — Может, она хочет ещё раз пустить его в ход.

— Почему раньше орудовала двумя, а теперь намеревается только одним? Что-то тут не так.

— Может, она и от второго инструмента избавилась? Только в другом месте? — Зыкова стучала ногтем по подбородку. — Чтобы следы запутать. А бритву подбросила к дому Сергомасовой. Как пуговицу.

— Но тогда… она не будет больше нападать? — Зина переводила взгляд с Новикова на Зыкову и обратно.

— Будет, — сказал Новиков, сцепив руки в замок. — Но это будет по её плану последний раз. Главная жертва.

— То есть — главная? — непонимающе спросила Зина.

— Та, ради которой всё затевалось. — Новиков говорил в замок. — Сергомасова. Всё ради неё.

Зина только молча смотрела на следователя.

— Решила спрятать главное убийство внутри серии? — сощурилась Зыкова.

— Ну да. — Новиков как примерный ученик сложил руки на столе. — Поэтому ей было всё равно, на кого нападать. Главное, чтобы это были молодые женщины. Поэтому они и не связаны между собой. Так Сергомасова просто была бы вписана в серию, и всё.

— Но почему тогда Герда выбросила бритву? — спросила Зина. — Передумала?

— Вряд ли. Не резон ей останавливаться, да такие и не умеют. Просто она почему-то решила расправиться с Кристиной как-то по-другому. Она ведь уже пыталась имитировать несчастный случай в бане.

— Если бы эта Кристина не упрямилась, всё было бы куда проще. Написала заявление — и дело с концом. — Зыкова достала папиросу, посмотрела на неё и убрала обратно.

— Нет, — покачал головой Новиков. — Всё не так просто. Герда с мамашей обвинили бы Сергомасову в клевете, а там всплыло бы её прошлое — психушка, нервные срывы. Церковь опять же. И Кристина сама отправилась бы в психдиспансер. Скорее всего, надолго.

— И что же нам делать? — слабо спросила Зина.

— Ждать, — сквозь зубы ответила Зыкова. — И усилить наблюдение за художницей.

Ждать пришлось несколько дней. Герда, как обычно, торчала в квартире, где жил Новиков. Снова вела себя прилично и вежливо. Бутылку из кустов так почему-то и не забрала.

Новикову это казалось странным. Герда так тщательно всё продумывала, так хорошо рассчитывала, а на эту деталь почему-то не обратила внимания. Или она сделала это намеренно, включила, так сказать, в свой план. Только в чём он заключался?

Зыкова скрипела зубами, да и сам Новиков устал от ожидания. Хотелось уже развязать этот узел. И Новиков решился. Позвал Кристину с Артёмом и велел им устроить новую провокацию.

— Ни за что, — жёстко отрезала Кристина. — Как я потом это родителям объяснять буду? Мой отец и так не в восторге от всего этого, — она искоса глянула на Артёма. — Плешь мне скоро проест. Мол, я предаю наши аристократические идеалы.

Да уж, с аристократами трудно иметь дело. Разве что… Новиков щёлкнул пальцами:

— Сделаем вот как. Вы по-тихому поговорите с папашей и просто попросите его подыграть.

— Даже если он согласится, в чём я лично сомневаюсь, — Кристина всплеснула руками, — как нам потом окружающим всё это объяснять?

— А вы считаете нужным кому-то что-то объяснять?

Кристина замолчала, на секунду прикрыв глаза.

— Всё это выматывает.

— Ничего не поделаешь. Надо дойти до конца. — Новиков её состояние понимал, но помочь не мог.

— Главное, чтобы конец не оказался и нашим тоже, — пробормотала Кристина и ушла к себе.

— Честно говоря, я тоже не совсем понимаю, как это поможет, — с сомнением произнёс Артём. — Вдруг вообще не сработает?

— Должно сработать, — обречённо произнёс Новиков. — Выбора у нас больше нет. Надо всё это заканчивать.

Следующим вечером нарядная молодёжь города собиралась в гудящих школах — начинались Выпускные. Девушки пошили праздничные платья, юноши важничали — ведь уже завтра они станут официально взрослыми. И все должны с этим считаться.

Света и Жанна Сергеевна дежурили на праздниках, и тоже принарядились. Вечером заглянула Герда. В жёлтом платье с короткими рукавами-фонариками она выглядела неплохо, хотя и чуть-чуть походила на переростка в детсадовском наряде.

Когда она пришла, все уже были на улице — Света и Жанна Сергеевна собирались на «службу». Новиков просто вышел подышать воздухом — тёплые светлые сумерки, самые короткие ночи, благоухание розовых пионов и жасмина в палисаднике.

Из открытого окна профессорской квартиры доносились резкие голоса.

— Он мало того, что необразованный, — недовольно выговаривал профессор Сергомасов, — так ещё и работает сама знаешь где! Никогда такого в нашей семье не было! Никогда мы не роднились с угнетателями!

— Никто никого не угнетает, — терпеливо отвечала Кристина. — И потом — кто-то же должен там работать, нельзя же оставлять тюрьмы без никого.

Соседи во вдвое делали вид, что просто общаются, а сами прислушивались. Новиков специально намекнул соседкам, что сегодня случится нечто важное. Все сразу всё поняли, и теперь ждали развития событий, хотя уже пора было выдвигаться на дежурства.

— Да вспомни, вспомни, как этот режим надругался над нашей семьёй! — Сергомасов, похоже, искренне возмущался. Или отлично играл роль. — Твоего прадеда, выдающегося учёного, графа, расстреляли! А его брата, старца из Успенской пустыни! На воротах повесили! А ты теперь хочешь всё это перечеркнуть! Из пустой прихоти!

— Позже поговорим, — сухо произнесла Кристина.

Голоса затихли, но через полминуты художница появилась во дворе. Выглядела она бледной и мрачной.

— У вас всё в порядке? — осторожно спросила Жанна Сергеевна.

— Конфликт поколений. — Кристина запрыгнула на решётку для ковров и распустила волосы. В лучах вечернего солнца вокруг её головы будто ореол сверкал. Оказалось, она заранее набрала цветов, и теперь вплетала их в косу.

Все переглядывались. Кристина молчала. Новиков подтолкнул Артёма под локоть. Настала пора действовать: сцена готова, зрители в сборе.

Артём кашлянул, подошёл к Кристине, демонстративно приобнял её за плечи и выразительно произнёс:

— Мы завтра идём в ЗАГС подавать заявление.

Наверху с треском хлопнуло окно профессорской квартиры. Когда испуг от хлопка прошёл, все кинулись поздравлять пару. Только Герда отмолчалась. Она вообще сумела как-то тихо улизнуть.

Когда соседки ушли дежурить на Выпускных, во дворе остались только Новиков, Кристина и Артём.

— И что теперь? — хмуро спросила художница. Она вплела в волосы целый букет. Видимо, нервы так успокаивала.

— Вы предупредили отца, что это фарс? — спросил Новиков, ощущая растерянность.

— Да, только он не поверил.

Новиков огляделся. Вечереющий двор с изумрудными берёзами и пышно цветущими кустами. Даже соглядатаев Зыковой не видно. Благодать.

— Вдруг не сработало? — спросил Артём, тоже осматриваясь.

— Думаю, сработало. Только вот что именно она выкинет? — Новиков вдохнул и шумно выдохнул. — Ладно, подождём. Кто сегодня в доме?

— Только мы и профессор, — ответил Артём. — Остальные или в отпусках, или на сменах, или на празднике.

— Значит, точно придёт, — уверенно произнёс Новиков. — Главное, чтобы её раньше времени не спугнули.

— Наши аккуратно работают, — насупился Артём.

— Никто и не сомневается.

Втроём они просидели во дворе ещё с час. Артём и Кристина о чём-то тихо разговаривали, Новиков просто шатался вокруг, делая вид, что вышел подышать воздухом.

Потом Новиков и Артём намеренно оставили Кристину якобы одну, а сами устроились у окна. Она ещё час гуляла по двору, насобирала цветов для ваз, покормила собаку и птиц. Солнце потихоньку заходило, двор погружался в прохладную синюю тень. Воздух посвежел, Кристина уже ёжилась, держась за плечи. Потом всё-таки ушла домой.

Полностью стемнело. Новиков и Артём дежурили в общей комнате, не зажигая даже свечей. Артём сидел у окна, подперев рукой голову. Новиков приготовил чай на плитке. Артём вдруг вскочил и приник к окну.

— Что такое? — шёпотом спросил Новиков.

— Там кто-то прошмыгнул в подъезд, — так же шёпотом ответил Артём.

Оба они на цыпочках перебежали в прихожую и встали вплотную к двери. В подъезде что-то шуршало и тихо стукало. Проскрежетало. Снова стукнуло.

А потом кто-то заколотил в профессорскую дверь.

— Эй! Что происходит?! — глухо прокричал голос Кристины. — Откройте!

— Ага, щас, — злобно ответила Герда. — Разбежалась.

Новиков почувствовал странный едкий запах. Что-то горючее.

— Да что я тебе такого сделала?! — всхлипывала за своей дверью Кристина. — За что ты меня ненавидишь?

— За то, что ты есть, — выплюнула Герда. — С какой радости тебе всё так легко досталось, а? Квартира, папаша, платья! И ладно бы ты успокоилась, но тебе же мало, всё мало! — Она сорвалась на истеричный крик. — Тебе бы только жрать и жрать! Всё хочешь захапать, да? Вот сейчас и получишь сдачу.

— Да что я твоего украла-то? — глухо спросила Кристина.

— Да всё! — рявкнула Герда. — Вся такая возвышенная, все должны тебе в ножки кланяться, восхищаться тобой должны. А тебе плевать на всех! Увидела — и захапала! А как по-другому, да?! Всё же только для тебя должно быть.

Кристина произнесла что-то неразборчиво.

— Чего ты не понимаешь?! — прокричала Герда. — Другие за жизнь изо всех сил борются, а ты с жиру бесишься! Нервы у неё! Тварь ты паршивая!

Кристина снова что-то глухо сказала, вроде прозвучало имя Артёма.

— И он тоже! Если бы не ты, мы бы давно поженились, но надо же было тебе припереться! Именно сюда! Тебе же до него дела нет! Навешала лапши, а он как дурак бегает за тобой! А тебе плевать, это же просто очередной идиот в списке! Ты же всех вокруг считаешь своими слугами, да?! Прямо как твои предки! Постой, а где они сейчас? — наигранно пропела Герда. — А, вспомнила! В земле гниют, потому что их всех расстреляли! И тебе туда же дорога! Думала, что самая умная, да? Зря ты тогда в бане не сдохла. Ну, ничего, теперь зажаришься.

Кристина что-то спросила.

— Другие? — Герда рассмеялась. — Да они тоже своё получили. Не льсти себе, ты не единственная гадина в городе! Валька — идиотка, я миру одолжение сделала, когда её порешила. Она, кстати, сама собиралась на тот свет. Любовь у неё, придурочной. Катька — проститутка, без неё мир вообще стал чище. Кто там ещё? А, ещё одна Катька. Эта ещё хуже первой, таких как она, вообще давить надо в колыбелях. Потом Ринка. Вот тут я оттянулась. Она, видишь ли, всё меня поучала. Себя считала идеальной — спортсменка, комсомолка. Блестящее будущее. Вот оно, её будущее, — хохотнула Герда. — Кто там ещё? А, последнюю я даже не знаю, как зовут. Просто под руку подвернулась. Коза шелудивая.

Больше никто ничего не говорил. Новиков глянул на Артёма, и тот пнул дверь. Она не поддалась. Впервые на памяти Новикова дверь в их квартиру оказалась заперта.

— Тёма, это ты там, что ли? — насмешливо спросила Герда из коридора. — Не нужна я тебе, да? На этой твари решил жениться? К папаше её примазаться? Ну вот и отлично! Будете теперь вместе. Как там? Пока смерть не разлучит? Значит, уже скоро.

Артём попытался выбить дверь, но она устояла. Новиков тем временем искал ключи в прихожей. Герда, видимо, услышала его возню, потому что пропела у самого косяка:

— Я все ваши ключи забрала! А в замке — спичка! Счастливого пути на тот свет!

Дальше её шаги стали затихать, и что-то булькало.

— Она льёт бензин на лестницу, — прошипел Артём.

— В окно! — скомандовал Новиков и побежал было на кухню, но быстро понял, что Артём остался в прихожей. Пришлось вернуться.

— А Сергомасовы? — слабо спросил Артём.

— Отсюда ты им точно не поможешь! Вперёд!

Пришлось схватить парня за ворот и тянуть в кухню. Новиков распахнул окно. Второй этаж, не так уж высоко. Артём вдруг рванул обратно в прихожую и закричал:

— Кристина! Кристина! Ты меня слышишь?! Свяжи простыни и выбирайся через окно!

А ведь здравая мысль. Об этом Новиков подумал, когда увидел, как Герда бросает спичку в их подъезд и улепётывает. Снова сбежала. И даже свидетелей может не остаться. Двор озарился оранжевыми всполохами от крыльца, на котором зашлась огнём и скручивалась жухлыми спиралями краска на двери и перилах. Новиков не сразу понял, что в глубине квартиры что-то шуршало. Потом Артём радостно вскрикнул и вбежал в кухню с каким-то большим мотком в руках.

— Держи! — и он бросил Новикову конец толстой верёвки. Новиков быстро огляделся, в носу уже щипало от дыма. Деревянный дом быстро поглощало пламя.

Новиков привязал конец верёвки к трубе и выбросил в окно. Артём спустился первым и спрыгнул в кусты. Поднялся и отбежал, перелез через забор. Новиков вылез следом. Его спину обдало жаром, двор заволакивало едким дымом, темнота озарялась всполохами.

Новиков тоже перелез через забор, и ему навстречу пробежал незнакомый парень с ведром воды. Бесполезно, конечно. Вообще вокруг стало многолюдно, все суетились и что-то кричали. Новиков отыскал Артёма, тот держал за руку испуганную Кристину. Её отец с перекошенным лицом смотрел на горящий дом.

Откуда-то вынырнула Зыкова.

— Мы вызвали пожарных, — выдохнула она. — Что случилось?

— Герда подожгла дом, — произнёс Артём, лицо которого стало оранжевым от отсветов.

— И где она? — быстро спросила Зыкова.

— Сбежала, — ответил Новиков, отирая вспотевшее лицо. — Но я, кажется, знаю, где её искать.

— Ну? — нетерпеливо произнесла Зыкова.

— На Выпускном. У неё же сегодня праздник. Двойной, как она думает.

— Вы это серьёзно? — недоверчиво спросила Зыкова. — Подожгла дом и пошла веселиться?

— Так она пыталась нас всех там спалить, — резко сказал Артём. — Чтобы без свидетелей.

— Хорошо, что не вышло. — Зыкова хотела сказать что-то ещё, но её перебил профессор.

— Это как посмотреть. — Он вцепился в руку дочери и стал пятиться прочь от дома. — Может статься, что она весь район на тот свет отправит. Там же моя лаборатория.