Тень чупакабры

Глава 12. Замкнутый круг

Новиков проехал только половину пути до Божедомки и вышел из трамвая. Пересел на троллейбус, направляющийся к городской больнице, куда доставили Кристину. Честь мундира для него — тоже не пустой звук. Негоже влезать в чужую квартиру в отсутствие хозяев. Даже если это для пользы сложного дела. Они же не преступники и не враги. Вроде бы. В любом случае, лучше действовать официально, меньше проблем потом разгребать.

Кристину Новиков нашёл в общей палате под капельницей.

— Вроде бы только лёгкое сотрясение, — проговорила бледная художница, когда он сел на стул рядом. — Но придётся пока побыть здесь.

— Что конкретно случилось? — спросил Новиков, наклоняясь ближе.

— Не помню, — слабо проговорила Кристина. — Наверное, сахар резко упал. У меня из-за этого бывают обмороки.

— Может, поскользнулись? В бане же сколько, особенно в бассейне.

— В бассейне? — сдвинула брови Кристина. — Я не ходила в бассейн. То есть, обычно хожу, но сегодня просто не успевала.

— Но вас нашли именно там.

Кристина задумалась, потом упрямо покачала головой:

— Нет, я не собиралась в бассейн. У меня времени было мало, надо было ещё в ДК идти, я с тётей Клавой договаривалась.

Новиков задумался. Если она права, и к бассейну близко не подходила, то оставался только один вариант.

— Кто ещё был в бане? — тихо спросил Новиков.

— Почти никого, — проговорила Кристина, прикрыв глаза. — Я стараюсь ходить туда так, чтобы поменьше народу. Когда я пришла, там даже раздевалка пустая была. Это дневной сеанс перед обедом, все или на работе, или отсыпаются после смен, или обедают. Самое хорошее время.

И тем не менее, похоже, кто-то её огрел по затылку, а потом ещё попытался утопить.

— Кристина, у меня к вам необычная просьба. — Новиков поставил локти на колени и почти вплотную приблизился к художнице. — Можно мне увидеть ваши рисунки? Те, что вы никому не показываете.

Кристина несколько секунд лежала, прикрыв глаза, потом слабо двинула рукой:

— Ключ от квартиры в тумбочке.

Новиков быстро осмотрелся. В палате в этот момент никого больше не было. Следователь забрал ключ и сунул в карман.

— Может, вам принести что-нибудь? — предложил Новиков. — Вещи, одежду?

— Да, не помешает. Бельё, халат, зубная щётка. Найдёте?

— Постараюсь, — пообещал Новиков и поднялся на ноги.

Он доехал до Божедомки на трамвае и почти побежал. Середина дня, соседей дома быть не должно. Разве что профессор Сергомасов вернулся, или Артём отсыпается после смены.

Во дворе дома Новиков ожидаемо никого не встретил, однако на всякий случай старался вести себя как обычно. Если что, формальный повод быть в это время дома, да ещё войти в чужую квартиру у него есть.

Дверь квартиры Сергомасовых легко открылась.

— Профессор, вы дома? — крикнул Новиков, переступив порог. Ответа не последовало. Тоже ожидаемо.

Новиков прикрыл дверь и вошёл в прихожую. Да, эта квартира разительно отличалась от той, куда подселили следователя. У них чисто и скромно. Все ходят по краешку, чтобы других не задеть.

Здесь же — просторно и довольно уютно. Высокие книжные шкафы, тюлевые занавески на окнах, повсюду цветы в горшках и кадках. В большой комнате — мягкий диван, резной буфет с разномастной посудой и напольные часы с витиеватыми стрелками. Абажур над круглым столом, за которым по вечерам не нужно тесниться. Скорее всего, хозяева обедают, накрывая скатерть и ставя суповые тарелки в плоские. Чинно, стуча ложками по дну фарфора. Царского, наверное. Даже немного странно, что у них домашней работницы нет.

Новиков встряхнулся. Зависть — мерзкое чувство. В конце концов, ему тоже скоро отдельную квартиру дадут, Лена приедет, и они наконец-то распишутся. И тоже обязательно заведут гарнитур, стиральную машину, телевизор, большой диван, буфет с посудой, книжный шкаф и цветы в кадках. И ещё аквариум.

Ладно, о мечтах и планах можно поразмыслить позже. И где тут комната Кристины? Новиков по очереди стал отодвигать портьеры с дверных проёмов. Множество книг, зелёный тяжёлый стол на двух тумбах, настольная лампа. Стеклянные шкафы с обилием разномастных сверкающих склянок. Колбы, трубки. Так, это лаборатория профессора.

Новиков вошёл в другую комнату. Эскизы, развешанные по стенам, холсты на подрамниках стоят прямо на полу. Мольберт. Это мастерская Кристины. Ага, перегородка. Точно — кровать под шёлковым покрывалом, мягкий ковёр на полу, шкаф с большим… А зеркало-то где? Вместо зеркала на плоскости двери нарисован закатный пейзаж с морем, парусами и чайками. Новиков некоторое время рассматривал мазки, оформляющие небо. Розовый плавно переходит в фиолетовый, и блики на морских волнах.

Потосковав об отпуске на море, Новиков открыл шкаф. Достал бельё, на всякий случай ещё спортивный костюм. Пакет-то он не захватил. Положил одежду на кровать. Подошёл к трюмо. Здесь зеркало было на месте, только смотрело как-то косо, в сторону окна.

Когда они с Леной поженятся, надо будет ей обязательно такое трюмо подарить. Чтобы у неё всякие хорошо пахнущие пузырьки и помады там стояли. А не как у Кристины — фарфоровые собачки да укутыши. Ни косметики, ни духов, ни даже расчёски. Странная девушка.

Сняв со спинки стула халат и поборов искушение залезть в ящик, Новиков взял одежду и вышел в художественную студию. И где у неё рисунки хранятся?

Обошёл комнату, заглядывая на все подрамники, стоявшие вдоль стен. Пейзажи, портреты. Ничего интересного.

Новиков отнёс одежду в гостиную. Вернулся в мастерскую. Стал один за другим выдвигать ящики громоздкого комода. Действительно, в нижнем ящике обнаружилась папка с листами.

Новиков огляделся. Сел на кушетку у окна. Раскрыл папку. Первой, кого он увидел, была мерзкая собачья морда, пускающая слюни. Из пасти у пса торчали женские ноги в чулках и туфлях на шпильке. Это, кажется, понятно. Новиков припомнил историю о том, как Арбузов пускал слюни Кристине на юбку. Или что там на ней тогда было. Наверное, и на других тоже облизывался. Вроде буфетчица рассказывала что-то про танцевальные номера с короткими юбками и задиранием ног.

По следующему листу порхали бабочки. Покрутив картинку, Новиков отодвинул её на вытянутой руке. Точно, бабочки сложились в женский портрет.

У героя следующего рисунка от лица осталась только половина. Остальное сгнило до костей черепа.

Подавив приступ тошноты, Новиков стал листать дальше. Опять череп, только какой-то странный — детально прорисованный, причём с явно лишними подробностями. Снова отодвинув картинку, Новиков рассмотрел на ней людей, гуляющих ночью в парке при луне. Придвинул — опять череп. Сузил глаза — люди в парке.

На следующем рисунке была изображена девушка, лежащая на земле. А сквозь её тело проросла трава. Платье похоже на то, в каком была Катерина Дорожина в день гибели. Но лицо определённо чужое. На Герду похоже. И волосы тёмные.

Следующая картина изображала мужчину, стоявшего к зрителю спиной. Он чем-то замахивался на лежащее у его ног тело. От тела виднелись только ноги.

Дальше был портрет. Парень, которому чьи-то ладони закрыли глаза. И у него кровь шла из носа. Новиков присмотрелся. Да это же Артём. Узнаётся, хотя только половину лица видно.

Оставался всего один рисунок — раскрытый красный зонт на мокром асфальте. Краснота отражается как в зеркале. И разливается струями.

В общем, зря Новиков пришёл. То есть, не то чтобы совсем зря — одежду Кристине надо отнести. А вот рисунки её ничем не помогли. Хотя…

Новиков снова достал портрет Артёма. Он почему-то в шинели с погонами. Капитанскими, как у Новикова. И глаза закрыты. Точно как у следователя, от которого кто-то усердно прячет разгадку дела.

На дне папки нашёлся ещё тетрадный лист с карандашным наброском. Чьи-то челюсти держали между зубами пуговицу. Новиков присмотрелся. Точно такая же пуговица, какую срезали с кофты Рины, последней убитой.

У Новикова руки опустились. Он положил рисунок на колени. Да ведь в Союзе миллионы таких же пуговиц и тысячи кофт. Мало ли, может и у Кристины такая есть. Или была. Или у знакомой. Да она где угодно могла такую кофточку увидеть.

В любом, случае, рисунок — не доказательство.

Вот если бы сама пуговица нашлась. А где, интересно, Сергомасовы хранят такую галантерею? Новиков почесал затылок. Вышел в гостиную, стал заглядывать в ящики шкафов и буфета. За резной створкой нашлась банка из-под импортного кофе. Тяжёленькая и гулко звенящая. Новиков открыл. Банка оказалась почти доверху заполнена пуговицами, и на самой поверхности лежала та самая. Которую отрезали с кофты Рины.

Быть не может. Кто тогда ударил саму Кристину? А если не ударял? Если она сама всё это сочинила? Или просто случайно упала и ушиблась. Но как тогда оказалась в бассейне? С другой стороны, Кристина может лгать, что туда не заходила. Зачем? Да ведь не могла же она сама себя ударить по затылку и прыгнуть в бассейн. Для чего? Чтобы утонуть? И как бы она это провернула?

Новиков провёл рукой по лбу. Оказывается, у него выступила испарина.

Сбегав на кухню, Новиков принёс спичечный коробок. Аккуратно подцепил пуговицу и закрыл в коробке. Убрал всё в карман. Одежду для Кристины запихнул в авоську, что висела на дверной ручке.

И поехал в больницу. Жаль, не было времени покопаться в вещах Сергомасовых. Может, там и скальпель найдётся. Или как его, рейсфедер. Хоть знать бы, как он выглядит.

Но если это та самая пуговица, то можно будет вернуться туда с ордером. Главное — чтобы пропажу не заметили раньше времени.

По дороге Новиков старался рассматривать дома и цветущие деревья, чтобы не давать мыслям слипнуться в огромный ком, несущийся с горы.

Во дворе больницы Новиков заметил знакомую спину.

— Ты чего здесь?

— А, это ты. Привет. — Артём, засунув руки в карманы, блуждал взглядом по больничным окнам.

— Ясно. А чего внизу-то торчишь? Не пускают?

— Да нет, просто… — Артём перетаптывался, видимо, не в силах придумать оправдание.

— Шёл бы да навестил. Цветы бы принёс или апельсины какие. Что такого? Вы же соседи. Никто ничего такого не подумает. Или хочешь — на, одежду ей передай.

— А откуда она у тебя? — Артём глянул на авоську.

— Кристина просила привезти. Я к ней утром заходил. Отец-то в отъезде.

— А зачем ты приходил? — Артём внимательно посмотрел на Новикова. — Или ты думаешь, она не случайно упала?

— Да кто её знает, — попытался уйти от ответа следователь. Нужно было срочно менять тему, и Новиков пошёл в атаку: — Слушай, а чего ты всё топчешься? Почему не объяснишься?

Артём в ответ только фыркнул и отвёл глаза.

— Боишься, что отошьёт?

— А на кой я ей? — Теперь Артём смотрел на носки ботинок. — Она же профессорская дочка, известная художница. А я кто? Каратель-надзиратель. Даже высшего образования нет. Вся семья — сплошь колхозники.

— У меня, знаешь, тоже колхозники. — Новиков отчего-то обиделся. — И высшее образование заочно получал. Ничего, живу. А ты так и будешь под окнами топтаться, пока она замуж не выйдет. Или пока вы оба не состаритесь.

Новиков махнул рукой и направился в отделение. К его радости, Кристины в палате не было — притворяться не пришлось. Поэтому он просто оставил авоську с одеждой и ключом на кровати Кристины и пошёл прочь из больницы. Артёма на улице уже не оказалось.

На работе Новиков первым делом побежал к экспертам. Повезло — Зина оказалась на месте, составляла какой-то отчёт у себя в кабинете. Новиков открыл коробок и протянул ей.

— Это что, та самая пуговица? — округлила глаза Зина. — Откуда?

— Та самая или нет, это вы мне скажите. И вот ещё что. — Новиков упёрся руками в стол. — Если на ней есть отпечатки, сравните их с отпечатками Кристины Сергомасовой. Они же должны быть в картотеке.

Зина только молча таращилась на Новикова.

— Сколько времени потребуется?

— Я поговорю с ребятами, чтобы побыстрее всё сделали. — Зина наконец собралась с мыслями.

— Хорошо. Я сейчас поеду в охотхозяйство, а вечером зайду.

Зина кивнула, а Новиков снова вышел на улицу. Желудок урчал. Но дело вроде наконец стало раскручиваться, поэтому обед пришлось пока отложить.

В охотхозяйстве Новикову снова повезло — его встретил сам заведующий, сухопарый мужчина, седой, но с яркими блестящими глазами.

— Товарищ Усиков, — представился мужчина и пожал Новикову руку. — Чем могу помочь?

— У меня к вам довольно странный вопрос. — Новиков чуть не рассмеялся, потому что эту фразу сегодня уже произносил. — Насчёт чупакабры.

— Чего это? — криво усмехнулся Усиков, подозрительно глядя на Новикова. Вышло неубедительно.

— Просто собираю информацию, — осторожно сказал следователь. — Есть некоторые основания полагать, что в окрестностях Добромыслова завёлся неизвестный науке зверь.

— Ишь ты, основания, — передразнил Усиков. — Да эта зверюга тут почитай лет сто водится.

— Сто лет? — удивился Новиков.

— Ну да. Ещё при царе тут охоту устраивали, так даже гончие пропадали. А другие хвосты подожмут и скулят, всё к хозяевам жмутся.

— А откуда сведения? — заинтересовался Новиков.

— Так это, записки всякие остались. Воспоминания опять же. Вы в библиотеку-то сходите.

— Схожу, — пообещал Новиков. — А в наше время этого зверя кто-то видел? Есть свидетели?

— Да сколько угодно! — махнул рукой Усиков. — И я видал.

— Описать можете? — Новиков раскрыл блокнот.

— Так. — Усиков подался вперёд. — В общем, видал эту зверюгу раз, почитай пять. А то и больше. Она луну любит. Если ночь лунная, то в лесу лучше держаться поближе к костру и по одиночке не ходить. Так, значит. Размером она, вот такая. — Усиков встал и показал рукой над полом высоту метра в два. — Но это когда на четырёх лапах. А то ещё на двоих может бегать. Тогда вообще вдвое больше человека. Морда, значит, острая. Как у волка. Клыки — во. — Усиков развёл большой и указательный пальцы. — Как у тигра. Шерсть гладкая.

— Какого цвета? — Новиков стенограммой записал показания.

— Вроде чёрная, — неуверенно пожал плечами Усиков. — Но я её только ночью видал.

— Когти?

— А вот самое интересное. Самих когтей я не рассматривал, а только следы видал. Следы такие, — Усиков покрутил рукой, — лапа, значит, длинная. Вроде как с пальцами. И в земле дырки такие — глубокие и узкие. Вроде как от ножей. А, вот ещё. Мы всяких зверей находили, как будто изрезанных. Только крови в них совсем не осталось.

Новиков печально кивнул. Парень, что вылезал из колонии, описывал примерно то же самое. Этого не хватало.

— Спасибо, вы нам очень помогли. Будем передавать сведения в Академию наук, пусть там разбираются. Может, экспедицию пришлют.

— Пустое это всё, — отмахнулся Усиков. — Её не изловишь. Думаете, не пытался никто? И капканы ставили, и силки. Не попалась. Она с нечистью заодно, вот что.

— Всего доброго. — Новиков поднялся.

По дороге на службу всё прокручивал в уме показания «бегунка» и охотоведа. Совпадало. А это значит, в окрестностях города действительно бродит монстр. Правда, химия и радиация здесь, похоже, ни при чём. А что при чём? Нечистая сила? Очень правильно как-то заметила Кристина, монстры часто надевают человеческое обличье. Нечисть внутри людей кроется.

— Ой, вот и вы, — Зина Батенко налетела на Новикова в коридоре. — Мы всё проверили, и…

— Не здесь. — Новиков мягко втолкнул экспертшу в свой кабинет.

— В общем так, — взволнованно тараторила Зина. — Вы правы — пуговица та самая. Отпечатки на ней есть, даже пара хороших фрагментов. Совпадает с отпечатком Кристины. Большой и указательный пальцы левой руки. Дальше. В дырочках нашлись микробрызги крови. Они, правда, крохотные, что-то путное из них не выделить.

— А как вы установили, что пуговица та самая?

— Так на ней кусочек ниточки сохранился. Как раз такой, какой пришиты остальные пуговицы, и срезы совпадают. — Зина сверкала глазами, глядя на следователя. А вот у него энтузиазм стремился к нулю. — Что-то не так?

— Да всё не так. — Новиков вынул блокнот с записями и тут же бросил его на стол. — Допустим, Кристина убила. Алиби у неё нет. Но. Во-первых, ей не хватило бы силы. Рина была крупной и сильной девушкой. Во-вторых. Если она срезала пуговицу, то почему раньше этого не делала? И зачем вообще среза́ть? Ладно, предположим. Но Кристина не производит впечатление дурочки. Она не стала бы хранить такую улику дома в банке с другими пуговицами.

— А может, стала бы? — задиристо произнесла Зина. — Самое видное место — под фонарём. А дерево проще всего спрятать в лесу. А пуговицу — в банке с другими пуговицами.

— Хорошо, допустим, — нехотя согласился Новиков. — Кто же тогда напал на саму Кристину?

— Может, никто?

— Может, — вздохнул Новиков. — Случайность. Допустим. Но какой у неё мотив?

— Так она же это. Того. — Зина покрутила пальцем у виска. — Таким товарищам мотивы не нужны. Вот если бы орудие найти. — И экспертша вопросительно глянула на следователя.

— Времени не было. Я думал, разрешение на обыск сможем получить. Но пуговицы явно мало. С кем-то другим оно, может, и прошло бы. Но Кристина — случай особый. Плюс её папаша. Тут нужны железные доказательства.

— Н-да. — Зина откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Нам нужен обыск, чтобы найти орудие преступления. Но мы не можем получить разрешение, потому что нет орудия преступления. Замкнутый круг.

— Знаете, Зина, давайте отложим всё это до завтра, — устало предложил Новиков. — Утро вечера мудренее.

— Как бы не было поздно, — пробормотала Зина, поднимаясь.

Новиков шёл домой пешком, чтобы проветрить голову и мысли. Но Зина права — всё двигалось по кругу.

У двери Сергомасовых Новиков притормозил. Между створкой и косяком виднелась щель. Слегка толкнув дверь, Новиков вошёл в тёмную прихожую.

— У вас дверь открыта! — прокричал Новиков и прислушался. Никаких звуков. Новиков громко постучал по косяку. — Есть кто дома?

Сделал пару шагов. И резко обернулся на звук. Выдохнул:

— Артём, нельзя так подкрадываться.

— Профессия такая. Ты чего здесь?

— Дверь была открыта. — На цыпочках Новиков и Артём прошли в гостиную. На диване лежала авоська с одеждой, которую Новиков собрал днём и отвёз Кристине. Вещи вывалились, халат мятой кучей белел на полу. — Может, она в ванной?

Но в ванной темно и тихо. В квартире вообще никого не было.

— Вышла, наверное. — Артём осматривался. Двигался отрывисто, у него уголок губ дёргался.

Новиков и сам чувствовал, что внутри дрожала струна. Явно что-то было не так.

— Пошли. — Он вышел из квартиры.

Быстро осмотрел площадку, лестницы, чердак. Артём тем временем бегал по двору.

— Ничего, — мотнул головой Артём, когда Новиков вышел на улицу.

Подумав секунду, Новиков указал единственное направление, которое приходило на ум:

— Туда. К лесу.

Вдвоём они затрусили по Божедомке. И действительно, добежав до последних домов, на самой окраине леса успели заметить подол белого лёгкого платья, мелькнувший между деревьями.