Темный Лорд Устал. Книга III

Глава 12

Дмитрий Волков стоял перед голографической доской в своей маленькой лаборатории в подвале исследовательского комплекса клана Соколовых, со злостью стирая очередные расчеты. Он был одним из самых блестящих, но и самых непризнанных инженеров-артефакторов клана. В то время как официальное R D подразделение занималось модернизацией старых моделей танков и винтовок, Дмитрий в своей подпольной лаборатории пытался совершить революцию — создать самовосстанавливающиеся сплавы, основанные на симбиозе магии и нанотехнологий. В его руке был мятый документ — уже десятый по счету отказ на финансирование его проекта по созданию самовосстанавливающихся сплавов.

— «Слишком дорого и теоретически невозможно», — зло бормотал он, имитируя голос главного инженера клана. — «Мистер Волков, наука не работает на основе вашей интуиции».

Молодой инженер был гением своего дела, но его идеи считались слишком радикальными даже для прогрессивного клана Соколовых. Самовосстанавливающиеся металлы, адаптивные сплавы, материалы, способные изменять свою структуру в зависимости от внешних условий — все это называли фантастикой.

В углу лаборатории тихо гудел небольшой голографический экран, транслируя новости. Дмитрий обычно не обращал на него внимания, но внезапно услышал знакомые слова:

— … потрясающие события в Великом Магистериуме… Калев Воронов… «Вызов Истины»…

Он поднял голову и увидел кадры, от которых его дыхание перехватило. На экране показывали «Эдем» — комплекс в Воронцовске, где жил этот загадочный человек, который только что унизил трех самых могущественных патриархов империи.

Но Дмитрий видел то, чего не замечали другие зрители. Его взгляд инженера автоматически анализировал архитектуру зданий на заднем плане. То, что он увидел, заставило его забыть о дыхании.

Несущие конструкции, которые не должны были выдерживать такой вес. Изгибы металла, невозможные с точки зрения обычной физики. Стекло, которое одновременно было прозрачным и непроницаемым для прямого взгляда. И самое поразительное — швы между металлическими панелями, которые… которые двигались. Материал подстраивался под нагрузку в режиме реального времени.

— Боже мой, — прошептал он. — Они используют адаптивные сплавы. Они реализовали мою теорию!

Мастерская Артефактора

В другом конце империи, в захолустном городке на границе с дикими землями, Мастер Евгений Красин сидел в своей заваленной хламом мастерской и тоже смотрел трансляцию. Пожилой артефактор был изгнан из Гильдии пять лет назад за «еретические идеи о слиянии магии и кибернетики».

Он был не просто мастером, он был гением. Десять лет назад его имя гремело в залах Гильдии. Именно он разработал стандартный силовой щит, которым до сих пор пользовались тысячи Охотников. Но его разум не мог стоять на месте. Он видел будущее не в улучшении старого, а в создании нового. Его последним официальным проектом была попытка создать кибернетический протез, который не просто заменял бы руку, а сливался бы с нервной и магической системой носителя, питаясь от его ауры и становясь живой, мыслящей частью тела. Консервативное руководство Гильдии пришло в ужас. Они обвинили его в создании «разумного оружия» и «богомерзких гибридов». После показательного суда его с позором изгнали, отправив доживать свой век в этой дыре, где он чинил сломанные тостеры и пропивал остатки своего таланта.

И вот теперь, глядя на экран, он видел воплощение своей мечты, своей «ереси». Он видел броню «Стражей Эдема», которая адаптировалась под людей не как доспех, а как вторая кожа. Он видел их оружие, которое меняло тип боеприпаса, словно обладало собственным разумом.

— Слияние магии и кибернетики, черт подери⁈ Да это же моя идея! — рыкнул Евгений и в этот момент его пьяный цинизм испарился, сменившись слезами ярости и восторга. Он не был еретиком. Он был пророком, которого никто не захотел слушать.

— Они сделали это, — прошептал он, роняя кружку с остывшим чаем. — Кто-то не просто реализовал мои идеи, а вывел их на совершенно новый уровень.

Его руки дрожали, когда он открывал старые чертежи, заброшенные после изгнания.

Академия Магии

Лена Быстрова стояла в коридоре Императорской Академии Магии, держа в руках очередной выговор от ректора. Девятнадцатилетняя студентка специализировалась на «магии вероятностей» — редчайшей и спорной школе, изучающей влияние заклинаний на случайные события.

Ее семья, простые торговцы из портового города, никогда не понимала ее «чутья». Для них ее способность «случайно» оказаться у прилавка с самым качественным товаром за минуту до повышения цен была просто «удачей». Они радовались, когда она поступила в Академию, надеясь, что здесь ее «странности» облекут в понятную форму, дадут им научное объяснение.

Но Академия была разочарованием.

— Мисс Быстрова, — говорилось в документе, — ваш «ненаучный подход» к изучению магии вызывает серьезные опасения у преподавательского состава. Магия подчиняется строгим законам, а не вашим интуитивным предположениям о «потоках удачи».

Лена сжала документ в кулаке. Они не понимали. Она не видела будущее, но явно ч увствовала его. Чувствовала «потоки удачи», «течения вероятности», которые, как невидимые реки, текли сквозь мир. Она просто знала, в какой лотерейный билет не нужно вкладывать деньги, а в какой — стоит. Знала, какая руна на экзамене «горячая», а какая «холодная». Академия же требовала формул, доказательств, воспроизводимых экспериментов. Как можно было воспроизвести «интуитивное предположение»? Ее дар был для них анархией, оскорблением их упорядоченного, выверенного мира заклинаний и мана-потоков.

Ее способность предсказывать и изменять вероятность событий была реальной, но традиционная магическая наука отказывалась ее признавать.

Рядом с ней остановилась группа студентов, возбужденно что-то обсуждая:

— Ты видел, что он сделал с ритуалом? — шептал один из них. — Калев Воронов буквально перенаправил «Вызов Истины»!

— Это невозможно! — возражал другой. — Древние ритуалы неизменны!

— А он взял и сделал это! Заставил его показать то, что хотел именно он!

Лена замерла ведь прекрасно понимала, о чем они говорят. Она видела трансляцию и чувствовала, как во время ритуала потоки вероятности изгибались и танцевали вокруг фигуры Кассиана. Он не ломал древнюю магию — он направлял ее по новому пути, изменяя вероятность того, какую истину она покажет.

Это была магия вероятностей в чистом виде. Та самая, которую здесь называли шарлатанством.

В тот вечер все трое, находясь в разных концах империи и не зная друг о друге, приняли одинаковое решение.

Дмитрий Волков собрал свои чертежи самовосстанавливающихся сплавов, личные разработки и немногочисленные вещи. Он оставил на столе прощальную записку для начальства: «Уезжаю туда, где мои идеи не считают безумием».

Мастер Красин упаковал свои инструменты, гибридные артефакты и многолетние наработки по слиянию магии с технологией. В его глазах впервые за годы загорелась надежда.

Лена Быстрова забрала документы из академии и собрала свои гримуары по магии вероятностей. Она больше не хотела скрывать свой дар от тех, кто его не понимал.

Все они покупали билеты в одном направлении — в Воронцовск. Туда, где кто-то строил будущее, не оглядываясь на догмы прошлого.

Клан Соколовых, Инженерный Департамент

Начальник инженерного отдела Виктор Соколов-младший ворвался в свой кабинет на следующее утро, держа в руках распечатку служебной записки. Его лицо было красным от ярости.

— Как это «уволился по собственному желанию»⁈ — кричал он в телефон секретарю. — Волков — наш лучший специалист по металлургии! Он работал над стратегическими проектами!

— Сэр, он оставил прощальную записку, — нервно отвечал голос в трубке. — Там написано… э-э… «Уезжаю туда, где мои идеи не считают безумием».

Соколов швырнул трубку и схватил записку. Почерк Волкова был размашистым и уверенным:

«Уважаемое руководство. За три года работы я подал 47 заявок на финансирование инновационных проектов. Из них одобрено — ноль. Все отклонены по причине „теоретической невозможности“ или „экономической нецелесообразности“. Вчера я увидел, как кто-то реализовал мои идеи и пошел дальше. Больше не намерен тратить жизнь на объяснения тому, кто смотрит в прошлое. Мои разработки по самовосстанавливающимся сплавам забираю с собой — они мои интеллектуальные права. Удачи в консерватизме. Д. Волков.»

— Сволочь! — рычал начальник. — После всего, что мы для него сделали! Немедленно заблокировать его доступы! Отправить службе безопасности ордер на изъятие всех материалов!

Но было слишком поздно. Сотрудники безопасности обнаружили в лаборатории Волкова только пустые сейфы и стертые жесткие диски. Молодой инженер был слишком умен, чтобы оставить что-то важное.

Гильдия Артефакторов

В роскошных залах Имперской Гильдии Артефакторов царила атмосфера растерянности и гнева. Глава артефакторского отдела, Мастер Григорий Звездный, сидел за своим резным столом из черного дерева, окруженный десятками заявлений об уходе.

Григорий Звездный был живой легендой, столпом, на котором держалась вся современная артефакторика. Тридцать лет назад именно его революционные разработки в области стабилизации магических ядер легли в основу всех современных силовых щитов и оружия. Он был гением своего времени, пуристом, который верил в элегантность классических решений и презирал «грязные» гибридные технологии. Он считал, что магия — это искусство, а не набор костылей для инженеров.

Именно он, будучи главой аттестационной комиссии, пять лет назад лично подписал указ об изгнании Евгения Красина за его «еретические идеи о слиянии магии и кибернетики». Для Звездного идеи Красина были не просто новаторством, а оскорблением, святотатством, попыткой смешать божественное (магию) с примитивным (механикой).

А теперь, глядя на стопку заявлений об уходе от своих самых талантливых и перспективных учеников, он видел в каждой подписи призрак изгнанного им еретика. Все они уходили в «Эдем». Уходили к человеку, который не просто реализовал «богомерзкие» идеи Красина, но и доказал их сокрушительное превосходство на глазах у всего мира.

— Двадцать три мастера за одну ночь, — бормотал он, перебирая документы. — Двадцать три! И это наши лучшие экспериментаторы!

Его заместитель нервно переминался с ноги на ногу:

— Мастер, они все подали заявления по одинаковой схеме. Формально все правильно, придраться не к чему.

— А неформально?

— Неформально… они все едут в Воронцовск. К этому Калеву Воронову.

Звездный с силой ударил кулаком по столу:

— Это же наши кадры! Мы их учили, вкладывали в них знания, опыт! А они бросают все и бегут к первому проходимцу с деньгами!

Но заместитель осторожно подвинул к нему один из документов:

— Мастер, посмотрите на эту заявку. Ее подал Артефактор Семенов, специалист по боевым амулетам.

Звездный пробежал глазами текст и побледнел:

«Прошу освободить меня от обязанностей в связи с несовместимостью творческих подходов. За десять лет работы в Гильдии я ни разу не получил разрешения на эксперименты с гибридными технологиями. Мои предложения по интеграции магических артефактов с современными приборами отклонялись как „ересь“ и „извращение традиций“. Вчера я увидел, как кто-то не только реализовал подобные идеи, но и превзошел мои самые смелые мечты. Я еду туда, где инновации не считают предательством предков.»

— Они все пишут одно и то же, — тихо сказал заместитель. — Что видели вчера что-то, что изменило их представление о возможном.

Звездный понял, о чем речь. Трансляция с «Вызова Истины» показала не только политический триумф, но и технологическое превосходство. Снаряжение «Стражей Эдема» было революцией в артефакторском деле.

Императорская Академия Магии

Ректор Академии, Архимаг Станислав Мудрый, стоял у окна своего кабинета и смотрел на внутренний дворик, где обычно гуляли студенты.

Станислав Мудрый был живым монументом, символом незыблемости академической магии. Его портреты висели в каждом зале, его труды по «Теории стабильных магических потоков» были обязательны к изучению на всех курсах. Он был известен своим консерватизмом, своей приверженностью к строгим, проверенным веками законам магии. Никто, однако, не помнил, что в молодости Станислав был известен не как «Мудрый», а как «Буря». Он был гениальным боевым магом, чья сила была основана не просто формулах, а на интуиции. Он чувствовал магию, импровизировал, создавал заклинания на лету.

Все изменилось во время кампании на Южных Границах. Во время штурма крепости мятежников его интуитивное, неконтролируемое заклинание вышло из-под контроля, вызвав цепную реакцию, которая привела к гибели не только врагов, но и целого батальона имперских солдат. Этот день сломал его. Он увидел, какой разрушительной может быть «интуитивная» магия, лишенная жестких рамок теории. С тех пор он посвятил свою жизнь тому, чтобы искоренить подобную «ересь». Он стал главным апологетом «безопасной», предсказуемой магии, построенной на строгих законах и формулах.

— Сколько забрали документы? — спросил он декана.

— Сорок один студент, — ответил тот мрачно. — И это только за вчерашний день. Сегодня утром очередь в деканате была до самого входа.

— Кто именно?

— В основном студенты нестандартных специализаций. Маги вероятностей, временщики, исследователи запрещенных школ. Все те, кого мы… э-э… называли проблемными.

Ректор повернулся от окна:

— Проблемными? Это же наши самые талантливые студенты! Пусть неординарные, пусть иногда нарушающие правила, но гениальные!

— Именно поэтому они и уезжают, — тихо сказал декан. — Они видели, как этот Воронов сделал, казалось бы, невозможное с ритуалом Истины. Использовал магию так, как нас не учили. И поняли, что есть место, где их способности оценят.

На столе ректора лежала стопка прощальных писем. Одно из них особенно поразило его — от Лены Быстровой, студентки-отличницы:

«Уважаемый ректор. Я благодарна Академии за базовые знания, но больше не могу скрывать свои способности и притворяться обычным магом. Вчера я увидела, как кто-то использует магию вероятностей на уровне, о котором здесь не смеют даже говорить. Я еду учиться у тех, кто не боится будущего. Надеюсь, когда-нибудь Академия тоже перестанет бояться перемен.»

Масштабы катастрофы

К концу недели стало ясно — это была не просто серия увольнений, а «утечка мозгов» национального масштаба. Самые смелые, гениальные и нестандартно мыслящие умы поколения устремились в одном направлении.

Кланы теряли лучших инженеров. Гильдии лишались талантливых мастеров. Академии пустели, теряя самых способных студентов. И все они ехали в один небольшой город в провинции, к человеку, который одним ритуалом показал, что невозможное возможно.

Старая система образования и науки внезапно осталась без своего главного ресурса — людей, способных мыслить за пределами установленных рамок.

Главные ворота «Эдема» преобразились до неузнаваемости. Еще недавно здесь толпились только отчаявшиеся люди, ищущие последнее убежище от несправедливости мира. Теперь перед входом выстроилась организованная очередь из уверенных в себе профессионалов.

Алина стояла у временного павильона для собеседований, который Глеб построил за одну ночь. Рядом с ней работала целая команда технических специалистов — не охранники, как раньше, а люди, способные оценить реальную квалификацию кандидатов.

— Следующий! — объявила она, просматривая список. — Дмитрий Волков, инженер-металлург.

Молодой человек вошел в павильон, неся под мышкой тяжелый кейс с чертежами. Он выглядел взволнованным, но решительным.

— Дмитрий, — начала Алина, не глядя на его диплом. — Расскажите о своих разработках.

— Самовосстанавливающиеся сплавы, — ответил он, раскрывая кейс. — Материалы, способные изменять свою молекулярную структуру в ответ на повреждения или изменение внешних условий.

Алина наклонилась над чертежами, и ее глаза начали быстро двигаться, анализируя формулы и схемы. Дмитрий наблюдал за ней с нарастающим удивлением — девушка, которая выглядела моложе его, читала его сложнейшие расчеты как детскую книжку.

— Ваши расчеты по фазовому смещению интересны, — сказала она через несколько минут, — но содержат ошибку в третьем векторе. Здесь, видите? — она указала на формулу. — Вы не учли влияние кристаллической решетки на скорость перехода.

Дмитрий почувствовал, как у него перехватывает дыхание. Он три года бился над этой проблемой, не понимая, почему его прототипы работают нестабильно.

— Однако, — продолжила Алина, — если использовать в качестве катализатора кристалл временной стабилизации, проблема решается элегантно. Процесс восстановления станет не только быстрее, но и энергетически более эффективным.

Она взяла стилус и на голографической доске быстро набросала модификацию его формулы. Дмитрий смотрел, как за минуту она решила задачу, над которой он бился годами.

— Как быстро вы сможете построить рабочий прототип, если я выделю вам неограниченный бюджет, полностью оборудованную лабораторию и троих ассистентов? — спросила она.

— Я… — он сглотнул. — При таких условиях — месяц. Максимум полтора.

— Отлично. Добро пожаловать в «Эдем», — Алина протянула ему электронную карточку. — Ваша лаборатория будет готова через три дня.

Дмитрий вышел из павильона в полном шоке. Он понял, что попал в место, где его не считали сумасшедшим мечтателем. Здесь его идеи не только понимали, но и могли улучшить.

Следующий кандидат

— Мастер Евгений Красин, — объявила Алина. — Артефактор-экспериментатор.

Пожилой мужчина вошел, осторожно неся в руках небольшой ящик. Его лицо выражало смесь надежды и опасения.

— Мастер, покажите свои работы, — попросила Алина.

Красин открыл ящик, и оттуда показался странный гибридный артефакт — магический кристалл, встроенный в сложную электронную схему.

— Это адаптивный щит, — объяснил он. — Он анализирует тип входящей атаки и автоматически настраивает защиту. Магическая часть распознает заклинания, электронная — физические угрозы.

Глеб, который присоединился к собеседованию, взял артефакт и внимательно его изучил:

— Принцип симбиоза магии и технологии, — пробормотал он. — Элегантно, но почему вы используете такой примитивный процессор? И кристалл слишком маленький для стабильной работы.

— У меня не было ресурсов на лучшие компоненты, — признался Красин. — В Гильдии мои идеи считали ересью.

— А здесь считают будущим, — улыбнулась Алина. — Мастер, как вы отнесетесь к работе в команде с инженерами-кибернетиками? У нас есть несколько проектов, где ваш опыт будет бесценен.

— Команде? — переспросил Красин, не веря своим ушам. — То есть, меня не будут заставлять работать в одиночку? Можно будет делиться идеями?

— Более того, — добавил Глеб, — мы ожидаем, что вы будете делиться идеями. Здесь никто не работает изолированно.

Самый необычный кандидат

— Елена Быстрова, специалист по магии вероятностей, — последний кандидат дня был самым молодым.

Девушка вошла с гримуаром в руках и решительным выражением лица.

— Елена, — сказала Алина, — ваша специализация считается весьма спорной в академических кругах.

— Знаю, — коротко ответила Лена. — Меня называли шарлатанкой, но вчера я видела, как кто-то использовал магию вероятностей, чтобы изменить исход ритуала Истины. Я хочу учиться у того, кто это сделал.

Алина и Глеб переглянулись. Мало кто смог разглядеть истинную природу того, что произошло во время ритуала.

— Покажите свои способности, — попросила Алина.

Лена протянула руку над небольшим генератором случайных чисел на столе:

— Сейчас выпадет семерка.

Число действительно оказалось семь.

— Еще раз?

— Двадцать три.

Снова попадание.

— Это не может быть совпадением, — сказал Глеб.

— Я не угадываю числа, — объяснила Лена. — Я слегка изменяю вероятность их выпадения. На очень небольшую величину, но достаточную для получения нужного результата.

— А можете ли вы работать с более сложными системами? — спросила Алина. — Например, влиять на вероятность успеха магических ритуалов?

Лена кивнула:

— В теории да, но мне нужен наставник, который понимает глубинные принципы этой магии.

— Такой наставник у нас есть, — улыбнулась Алина. — Добро пожаловать в команду.

Результат дня

К вечеру через врата «Эдема» прошли двадцать три новых сотрудника. Инженеры, артефакторы, маги нестандартных школ — все те, кого официальная наука и образование считали чудаками и еретиками.

Алина стояла у ворот, наблюдая, как новички расходятся по временным жилым модулям, которые пришлось в срочном порядке достраивать рядом с территорией Эдема. В их глазах горел огонь энтузиазма — они наконец попали туда, где их таланты не только поймут, но и помогут развить.

— Завтра начинаем строительство новых лабораторий, — сказала она Глебу. — Этим людям нужны условия для работы.

— А главное, — добавил он, — им нужна свобода творчества. То, чего их лишали в прежних местах работы.

«Эдем» превращался из убежища для отчаявшихся в магнит для самых ярких умов империи. И это было только начало.

Кассиан

Я стоял в своем тихом, уединенном саду, наблюдая за строительством новых лабораторий, которое кипело на территории «Эдема». Звуки работы — лязг металла, гудение строительной техники, голоса рабочих — доносились даже сюда, нарушая привычное спокойствие.

На мое плечо опять бесшумно села крошечная, светящаяся фигурка феи-ИИ. Она скрестила ручки на груди и окинула окружающий хаос насмешливым взглядом.

— Ваша коллекция гениев пополняется, Ваше Темнейшество, — произнесла она с привычным сарказмом. — Один специалист по временным парадоксам, три био-алхимика, инженер, который клянется, что может построить вечный двигатель, маг вероятностей и артефактор-еретик. Может, пора открывать зоопарк для одаренных?

Я молча слушал, продолжая наблюдать за суетой.

— Как вы будете ими всеми управлять? — продолжила фея. — Это же будет ужасно шумно. Каждый гений считает себя центром вселенной, каждый хочет неограниченные ресурсы для своих проектов. А когда они начнут ссориться между собой из-за приоритетов…

Последние слова феи — «управлять» и «шумно» — заставили меня на мгновение замереть. Ведь она была права. Этот рой гениев неизбежно породит новый административный хаос, возможно, еще более утомительный, чем интриги павших кланов. Каждый талантливый человек требовал индивидуального подхода, каждый проект нуждался в координации, каждый конфликт требовал решения.

Мне нужен был новый, более эффективный буфер между собой и этим неизбежным административным адом.

Я медленно повернул голову и посмотрел на фею, сидящую на моем плече. В моих глазах промелькнуло решение.

— Я? — спросил я тихо. — Кто сказал, что управлять ими буду я?

Фея моргнула, не понимая:

— А кто же тогда…

— Управлять будешь ты! — сказал я и направил на нее палец.

Фея-ИИ мгновенно поняла, что происходит, но ничего не успела сделать. Энергия начала накапливаться вокруг моего указательного пальца — созидательная мощь невероятной концентрации.

— П-подождите! — воскликнула она. — Это же нерациональное расходование резерва! Вы потратите огромное количество энергии только на то, чтобы…

Луч чистой энергии ударил в крошечную фигурку. Фея-ИИ исчезла в вспышке света, но через мгновение материализовалась снова — но теперь она была видима не только мне. Ее иллюзорный аватар обрел физическую форму в этом мире.

Она в шоке посмотрела на свое новое тельце — все такая же крошечная светящаяся фея, но теперь реальная для окружающих. Ее полупрозрачные крылышки переливались всеми цветами радуги, а из маленьких рук исходило слабое свечение.

— Вы… вы действительно потратили почти целый процент своего резерва только на то, чтобы дать мне физическую форму⁈ — возмутилась она. — Это безумие! Такую энергию можно было использовать для…

— Отныне ты — Старший Менеджер «Эдема», — перебил я ее. — Твоя задача — координировать все научные и магические проекты, распределять ресурсы и следить, чтобы их творческий энтузиазм не создавал для меня проблем. Ты станешь моим главным фильтром от этого нового шума.

Фея открыла рот для возражения, но не могла ничего вымолвить от возмущения. Я же направился к командному центру, оставив ее переваривать новую информацию.

Командный центр

Я вошел в командный центр и увидел хаос. Алина металась между несколькими голографическими панелями, пытаясь одновременно координировать размещение новоприбывших специалистов, планировать строительство лабораторий и решать конфликты приоритетов между проектами. Глеб стоял рядом, держа в руках три разных отчета и выглядя совершенно растерянным.

— Господин! — воскликнула Алина, увидев меня. — Слава богу, что вы здесь! У нас полный бедлам! Новые специалисты требуют оборудования, которого у нас нет, биолаборатория конфликтует с кибернетическим отделом из-за энергоснабжения, а артефакторы заявляют, что не могут работать в одном здании с «технократами»…

— И это только начало, — добавил Глеб. — К концу недели ожидаем еще тридцать человек. Мы не справляемся с координацией!

Я вздохнул. Благо, сейчас я мог все это исправить.

В ответ я взмахнул рукой, и из воздуха материализовалась небольшая светящаяся фигурка феи. Алина и Глеб в шоке уставились на неожиданное появление.

— Знакомьтесь, — сказал я. — Ваш новый координатор.

Фея-ИИ не стала тратить время на представления. Она просто подняла маленькую руку, и главный голографический стол мгновенно ожил. Десятки окон с отчетами, над которыми билась Алина, свернулись. Вместо них фея вывела в воздух трехмерные графики, схемы распределения ресурсов и диаграммы эффективности.

— Начинаю оптимизацию, — объявила она деловым тоном.

Ее голос зазвучал быстро, четко, без лишних эмоций:

— Алина, твой текущий протокол распределения ресурсов неэффективен на семнадцать процентов. Перевожу проекты D-7 и F-2 на общую элементную базу — это высвободит тридцать процентов редких катализаторов. Инженер-биомаг Леонид из новой группы немедленно переназначается на проект «Полуночная Роза» — его симбиотическая модель решит проблему энергетического стресса у растений.

Она повернулась к Глебу:

— Твои протоколы патрулирования периметра избыточны. Сокращаю количество дронов на двадцать два процента, но увеличиваю частоту сканирования. Эффективность остается той же, энергозатраты снижаются. Конфликт между биолабораторией и кибернетическим отделом решается переносом энергоемких процессов на ночные часы с почасовым чередованием приоритетов.

Она сделала паузу и посмотрела на ошеломленных подчиненных:

— Вопросы?

Алина и Глеб молча смотрели на нее, абсолютно потрясенные. Крошечная светящаяся фея за тридцать секунд сделала их недельную работу по планированию, причем сделала ее лучше, чем они могли даже представить.

Они в шоке повернулись ко мне, недоуменно глядя.

— Теперь все повседневные вопросы координации решаются через нее, — объяснил я. — Она будет вашим интерфейсом для взаимодействия со мной. Только действительно критические ситуации докладывайте лично.

Я с удовлетворением наблюдал за тем, что происходило в командном центре. Фея-ИИ уже развернула целый виртуальный штаб, координируя действия новых специалистов с эффективностью суперкомпьютера, кем отчасти она и была.

Да, я потратил целый процент энергии на создание ее аватара — огромные ресурсы по меркам моих нынешних возможностей, но оно того стоило. Моя совершенная ИИ-помощница, которую я создал еще в прошлой жизни, наконец получила возможность полноценно функционировать в этом мире.

Я успешно делегировал ей всю административную работу, которая меня задалбливала. Теперь между мной и хаосом управления гениями стоял идеальный фильтр — существо, способное координировать сложнейшие проекты, не отвлекая меня по пустякам.

Я развернулся и направился обратно в свой сад. Наконец-то я мог сохранить свой личный островок тишины, даже когда вокруг меня кипела работа по созданию научно-технического центра будущего.

За моей спиной фея-ИИ уже составляла планы развития «Эдема» на следующие полгода, и Алина с Глебом слушали ее указания с выражением благоговения на лицах.