Темный Лорд Устал. Книга III

Глава 11

Торговый зал главной столичной биржи превратился в ад. Аналитик Владимир Теренцев стоял перед батареей голографических экранов, наблюдая за катастрофой, которая разворачивалась в режиме реального времени. Теренцев не был обычным клерком. В финансовых кругах столицы его звали «Гроссмейстером» за его уникальную способность видеть на десять ходов вперед, просчитывая сложные рыночные партии и предсказывая крах целых корпораций.

Он пережил два экономических кризиса, видел, как рушатся мелкие кланы, и не раз ставил «мат» конкурентам, зарабатывая состояния на их ошибках. Он считал, что понимает эту игру, построенную на жадности и страхе, но то, что он видел сейчас, не укладывалось ни в одну из его стратегий.

Красные линии графиков устремились вниз с такой скоростью, что система едва успевала их отображать. Акции Волконских — энергетический гигант империи — потеряли уже пятьдесят процентов стоимости за два часа торгов. Финансовая империя Змеевых рушилась еще быстрее — их банки теряли клиентов с каждой минутой. Промышленные активы Медведевых стоили теперь меньше, чем металлолом на их складах.

— Какая может быть коррекция на 50 %⁈ — бормотал Теренцев в гарнитуру, докладывая крупному клиенту. — Это катастрофа! Кто-то одним ударом снес три столпа, на которых держалась добрая половина экономики империи!

Вокруг него царила истерия. Трейдеры кричали в телефоны, пытаясь спасти хоть что-то из инвестиций своих клиентов. Компьютеры не справлялись с объемом сделок — все продавали, никто не покупал. Телефонные линии были перегружены звонками в панике.

— Владимир Степанович, что нам делать? — крикнул младший аналитик. — Клиенты требуют немедленных продаж!

— Продавать нечего! — ответил Теренцев. — На эти акции просто нет покупателей! Мы входим в эпоху тотальной нестабильности!

На главном экране зала крутились кадры с «Вызова Истины» — те самые разоблачения, которые запустили этот финансовый апокалипсис. Теренцев видел эти записи уже десятки раз, но каждый просмотр заставлял его содрогаться.

Один человек. Один ритуал. И вся экономическая система империи рухнула как карточный домик.

— Боже мой, — прошептал он, глядя на очередной обвал. — Что же будет дальше?

Клан Мефистовых

В роскошном зале совещаний клана Мефистовых царила атмосфера ожидания, смешанная с плохо скрываемой паникой. Огромный овальный стол из черного дерева был окружен сидящими пожилыми старейшинами клана — седобородыми мужчинами в дорогих костюмах, которые нервно перешептывались и вытирали пот с лиц. Они со страхом в глазах смотрели друг на друга, не решаясь отвести взгляд, только бы не встретиться с кое-какой особой совсем рядом.

Спрашивается, что за особа? Весьма примечательная особа. В центре этого хаоса, прямо на столешнице, небрежно болтая ногами, сидела молодая девушка — даже слишком молодая.

Она была поразительно миниатюрной — почти как подросток, но в ее облике не было ничего детского. Ее стиль был воплощением дерзкой эстетики: яркие, многослойные одежды, открывающие больше, чем скрывающие, множество блестящих аксессуаров, вызывающий макияж. Она лениво посасывала какой-то леденец, наблюдая за паникующими стариками с наглой, издевательской улыбкой.

Казалось бы, что такая личность делает на заседании одного из самых влиятельных региональных кланов империи? Причем несмотря на то, что она вела себя настолько вызывающе, другие лидеры клана, казалось, даже посмотреть боялись в ее сторону. В чем же была причина? На самом деле, ответ был невероятно прост, ведь это была…

…Лилит Мефистова.

Младшая сестра Родиона Мефистова — бывшего главы клана, которого Воронов отправил в психическую лечебницу. Но даже не это главное, а то, что именно она всю жизнь была серым кардиналом клана Мефистовых.

До текущего уровня влияния клан смог дорасти исключительно благодаря ей. Пока ее старший брат, упивался властью, строил свои театры иллюзий и купался во внимании, она тихо и методично строила их финансовую империю. Она была тенью, гением цифр и стратегии, которого никто не воспринимал всерьез из-за ее юного вида и вызывающего поведения. Несмотря на то, что ей принадлежали все ключевые активы клана, старейшины считали ее просто избалованной девчонкой. Они не понимали, что именно ее холодный, расчетливый ум позволял ее брату тратить баснословные суммы на свои причуды. Она управляла их активами, она просчитывала риски, плела финансовые интриги, оставаясь невидимой. И она лишь с небрежной скукой наблюдала, как плоды ее гениальных стратегий тратятся на безвкусную позолоту и пустые развлечения, и ей даже было плевать на это… до текущего момента.

Контраст между ее отвязной, почти фривольной внешностью и той аурой абсолютной, холодной власти, что от нее исходила, был пугающим. Когда она смотрела на старейшин клана, те даже пикнуть боялись, а она лишь ухмылялась с садистским наслаждением.

Поражение Родиона для нее стало никакой не трагедией, а возможностью. Искорка интереса проснулась в ней, когда это произошло. Не то, чтобы она высоко оценивала способности своего брата, но все же он обладал достаточным влиянием, которое было стерто кое-кем в пыль за пару мгновений. Впервые за немалое количество времени она увидела нечто интересное. До такой степени, что она лично заявилась на подобное скучное клановое совещание, которые обычно терпеть не могла…

— Господа, нужно срочно принимать меры, — говорил один из старейшин, нервно теребя галстук. — Наши активы под угрозой, репутация клана…

— Может быть, стоит временно переместить капиталы в офшоры? — предложил другой. — Пока буря не утихнет…

Лилит прервала их, даже не вынимая леденец изо рта. Ее голос звучал приторно-сладко, но в нем слышалась сталь:

— Дяденьки, вы такие смешные, когда паникуете. Хватит уже, а то я сейчас умру со скуки. Неужели вы не видите, что ваш поезд уже ушел? Теперь я решаю, что мы будем делать, а что нет. А вы — будете молча слушать и восхищаться.

Старейшины мгновенно замолчали, словно их облили ледяной водой.

— Хватит скулить, — продолжила Лилит, спрыгивая со стола с грациозностью хищной кошки. — Слабые всегда проигрывают. Мой брат тоже оказался слаб — и где он сейчас? В психушке. И не он один такой… Волконские, Змеевы, Медведевы тоже оказались слабы. Они цеплялись за иллюзии чести и власти, думали, что их положение незыблемо. Какая нелепость, ка-ка-ка!

Она подошла к голографической проекции, показывающей падение акций конкурентов:

— А этот Воронов… вот он как раз оказался весьма сильным хищником. Сильным и… интересным! Так что происходящее лишь следствие естественного природного отбора, где сильный пожирает слабого. И знаете что? Это и наша возможность! Ведь как раз сейчас, когда три старых, жирных зверя лежат и умирают от ран, настало самое время пировать! И уж точно не бежать поджав хвост, как хотите вы!

На ее лице не было злобы или мстительности. Только чистое удовольствие от предвкушения охоты.

Она повернулась к людям из финансового отдела, полностью игнорируя ошеломленных старейшин:

— Я хочу, чтобы вы начали скупать долговые обязательства Волконских и Медведевых. Причем не их акции, а их долги! Я хочу владеть ими со всеми их потрохами и грязными секретиками! Мы станем их кредиторами, и выжмем из них все до капли, наслаждаясь каждым их последним вздохом!

Финансовый директор, сглотнувший слюну, ставшую поперек горла, лишь кивнул:

— Понял, госпожа. Провести сделки быстро или постепенно?

— Постепенно, конечно… важно, чтобы они осознали свое положение лишь со временем. Пусть сначала думают, что спасаются, и только в самом конце поймут… в какой ад они на самом деле угодили! Ка-ка-ка! — девушка залилась необычным, но искренним смехом. И ей как-то не было дела, что от этого смеха, по спинам старейшин пробежали холодные мурашки.

Клан Соколовых

В другом конце столицы, в не менее роскошном особняке клана Соколовых, разворачивалась более традиционная, но не менее интересная сцена. Патриарх Дмитрий Соколов сидел во главе стола, его острые черты лица были освещены синеватым светом голографических проекций.

— Господа, сегодня настал день, которого мы ждали десятилетиями, — объявил он своим советникам. — Три гиганта пали. Их империи лежат в руинах. Но природа не терпит пустоты.

— Энергетические активы Волконских можно скупить за треть от их реальной стоимости, — докладывал финансовый директор. — Их долговые обязательства превышают текущую капитализацию в четыре раза.

— Но есть кое-что важнее их денег, — вмешался директор по исследованиям. — Технологии этого Воронова. Его «Стражи», их экипировка, транспорт — это технологии, опережающие время на десятилетия.

Соколов кивнул:

— Начать полный анализ всего, что связано с его военным потенциалом. Если мы сможем воспроизвести хотя бы часть его разработок…

Несмотря на различие в методах, оба клана пришли к одному выводу: Калев Воронов представлял собой не врага или союзника, а стихийное бедствие, которое расчистило им путь к вершине власти. Их задача была не атаковать его, а максимально эффективно использовать созданный им хаос в своих интересах.

В такие времена всегда находились те, кто хотел нажиться на происходящем. Но также находились и те, кто пытался спастись от нахлынувшей лавины…

В одном роскошном кабинете Министерства Инфраструктуры царила паника. Василий Крамов, глава ведомства, лихорадочно перебирал документы на своем столе, отделяя те, что можно было уничтожить, от тех, исчезновение которых вызовет подозрения.

Его карьера и богатство были построены на откатах от строительных монополий Виктора Медведева. Каждый крупный государственный контракт проходил через его стол, и с каждого он получал свою долю. Теперь его проекты были заморожены, теневой доход исчез, а самого его ждали неминуемые проверки.

— Все контракты с 20ХХ года сжечь, — бормотал он, складывая папки в кучу. — Переписку с Медведевым уничтожить. Банковские выписки… нет, их уже поздно прятать.

В другом крыле правительственного комплекса похожая сцена разворачивалась в кабинете Главы Имперской Энергетической Комиссии. Анатолий Светлов был марионеткой Патриарха Волконского уже больше десяти лет, безоговорочно штампуя любые нужные ему указы и разрешения.

— Где указ о льготах для ТЭЦ «Северная»? — спрашивал он у секретаря. — И постановление о монополии на газоснабжение южных регионов?

— Сэр, они в архиве…

— Убрать оттуда! Немедленно! Пусть «потеряются» в документообороте, — Светлов вытирал пот со лба. Без покровителя он остался голым перед бурей, которая неминуемо надвигалась.

Но самую отчаянную панику испытывал заместитель главы Информационного Департамента Игорь Рыбкин. Он был главным «кротом» Елены Змеевой в правительстве, передавая ей секретную информацию и формируя нужную ей информационную повестку.

— Билеты на первый рейс в Валенсию, — говорил он по телефону туристическому агентству. — Да, на завтра утром. Неважно, сколько это стоит.

Он понимал, что его могут сдать в любой момент. Возможно, Змеева уже готовила список своих агентов для передачи властям в качестве жеста доброй воли.

Примерно такая ситуация обстояла в верхних эшелонах власти. И самое поразительное, что могло бы показаться другим — ни один из этих коррумпированных чиновников даже не помышлял о мести виновнику всего этого — Калеву Воронову. Их единственной мыслью было — как бы спасти свою шкуру. И для этого они делали единственное, что умели, — искали нового сильного покровителя.

Крамов первым решился на отчаянный шаг. Через анонимные каналы он отправил в «Эдем» дорогие подарки — редкие сорта семян и образцы элитных удобрений. Вместе с ними шло письмо, в котором он «восхищался дальновидностью и мудростью господина Воронова» и предлагал свои услуги по координации любых инфраструктурных проектов.

Светлов выбрал другую тактику — он начал сливать компрометирующую информацию на своих бывших хозяев. Секретные документы о махинациях Волконского с энергетическими тарифами таинственным образом попали в руки независимых журналистов.

Рыбкин, даже готовясь к бегству, отправил в «Эдем» зашифрованное послание с предложением передать весь архив переписки Змеевой с зарубежными агентами в обмен на гарантии безопасности.

Все они, независимо друг от друга, пытались доказать свою «новую лояльность» человеку, который одним ритуалом разрушил систему их кормившую.

Правительство

В главном зале пресс-центра правительства царила напряженная атмосфера. Официальный спикер Алексей Морозов стоял за трибуной, окруженный микрофонами и камерами, пытаясь сохранить невозмутимый вид перед лицом информационной катастрофы.

— Правительство выражает серьезную обеспокоенность по поводу незаконного использования священных ритуалов в политических целях, — читал он с листа, тщательно избегая прямых взглядов журналистов. — События в Магистериуме представляют собой беспрецедентное нарушение процедур и могут рассматриваться как информационная атака на устои государства.

Репортеры забросали его вопросами:

— Алексей Петрович, как правительство объясняет компрометирующие материалы, показанные ритуалом?

— Это были визуальные проекции неустановленного происхождения, — отвечал спикер, вытирая пот. — Техническая возможность фальсификации подобных образов существует.

— Но ритуал «Вызов Истины» считается непогрешимым!

— Мы изучаем возможность технологического вмешательства в священную процедуру.

Между тем, на государственных телеканалах крутились подготовленные материалы. Аналитики с серьезными лицами объясняли зрителям, что патриархи стали «жертвами сложной информационной операции», а сам ритуал был «скомпрометирован неизвестными технологиями».

Но эта пропаганда натыкалась на стену народного скептицизма.

В кафе, на остановках и просто на улице группы обычных горожан смотрели новости и откровенно смеялись.

— Слышите, что они несут? — хохотал пожилой инженер. — «Информационная атака»! Да мы своими глазами видели всю их подноготную!

— Техническая фальсификация, — передразнивала его соседка, молодая учительница. — А что, древняя магия теперь подвержена хакерским атакам?

— Да плевать на их оправдания! — добавил водитель автобуса. — Воронов показал им всем, кто здесь хозяин! Наконец-то нашелся человек, который не боится этих кровососов!

Похожие разговоры происходили по всей столице. Люди видели прямую трансляцию, они помнили лица патриархов в момент разоблачения. Никакая пропаганда не могла стереть из памяти то, что они увидели собственными глазами.

В социальных сетях имя «Калев Воронов» стало трендом номер один. Мемы с его изображением расходились с невероятной скоростью. Его называли «Мстителем народа», «Разрушителем тронов», «Героем нашего времени».

Популярность Калева Воронова росла экспоненциально, и это пугало аристократию больше любых экономических потерь. Против денег и власти можно было бороться, но против народной любви оружия не существовало.

Салон красоты столица

В элитном столичном салоне красоты «Венера» собрался цвет аристократического общества. Здесь, среди мраморных колонн и золоченых зеркал, влиятельные дамы империи обсуждали события дня, попивая дорогое шампанское и делая маникюр.

— Эта правительственная пропаганда просто смехотворна, — презрительно фыркнула графиня Екатерина Белозерская, рассматривая свои ногти. — «Информационная атака»! Да любой дурак видел, что все это правда.

— Конечно, правда, — согласилась с ней баронесса Анна Золотарева. — И слава богу! Эти Волконские, Змеевы и Медведевы совсем обнаглели. Пора было их поставить на место.

— Но давайте поговорим о главном, — вмешалась маркиза Виктория Серебрянская, понижая голос до заговорщицкого шепота. — О самом Калеве Воронове.

Все дамы мгновенно навострили уши. Разговор о политике их интересовал постольку поскольку, но обсуждение перспективного холостяка — это была их стихия.

— Девочки, вы это видели? — продолжала маркиза с восхищением. — Он не просто раздавил их, он сделал это с такой элегантностью! Никаких эмоций, никакой показухи. Как истинный аристократ.

— И при этом он до сих пор не женат! — воскликнула графиня. — Это же просто неприемлемо! Такой актив не должен пропадать зря!

Баронесса задумчиво покрутила бокал с шампанским:

— Говорят, он невероятно богат. Его технологии стоят больше, чем активы павших кланов. А еще молод, красив…

— И могущественен, — добавила маркиза со значительным видом. — Вы видели его «Стражей»? Этих настоящих воинов? Представляете, какую защиту он может обеспечить своей семье?

Разговор быстро превращался в стратегическое совещание. Каждая из влиятельных дам мысленно просматривала список своих дочерей, племянниц и крестниц подходящего возраста.

— Моя Александра как раз закончила Императорскую Академию, — мечтательно сказала графиня. — Красавица, умница, отличная партия.

— А моя Елизавета изучает биологию, — парировала баронесса. — Говорят, он интересуется садоводством. Это же идеальное совпадение!

— Дамы, дамы, — примирительно вмешалась маркиза. — Вопрос не в том, кто достоин его внимания. Вопрос в том, как к нему подступиться. Он же не выезжает на балы, не посещает салоны.

— Через старого Воронова? — предположила графиня.

— Или через эту целительницу Орлову, — добавила баронесса. — Говорят, между их кланами есть какие-то переговоры. Даже слухи ходили о том, что хитрец Орлов отправлял сватов.

— Нет, — решительно покачала головой маркиза. — Нужно действовать напрямую, через его бизнес-структуры. Предложить выгодное сотрудничество, а там уж как карта ляжет.

Началась настоящая охота — матримониальная. Каждая дама уже строила планы, как заполучить для своей семьи самого желанного жениха империи.

Эдем

В командном центре «Эдема» царила деловая атмосфера. Алина и Константин Лебедев стояли перед большим голографическим экраном, демонстрируя мне сводки о последствиях моего триумфа.

— Господин, ситуация развивается стремительно, — докладывала Алина, переключая графики. — Кланы Соколовых и Мефистовых уже начали скупку активов павших патриархов. Они действуют очень агрессивно.

— Чиновники, связанные с Волконскими, Змеевыми и Медведевыми, в панике, — добавил Лебедев. — Многие пытаются установить контакт с нами. За последние сутки поступило более ста «подарков» и предложений сотрудничества.

Я слушал, стоя у панорамного окна, и с каждым словом чувствовал, как мое раздражение нарастает.

— Уровень информационного шума вырос в десять раз, — продолжала Алина. — СМИ работают в режиме нонстоп, социальные сети переполнены обсуждениями. Ваша популярность среди простого населения достигла невиданных высот, но…

— Но это привлекает еще больше внимания, — закончил я за нее, понимая весь ужас ситуации.

— Именно. И есть еще кое-что, — Лебедев вызвал новую проекцию. — Столичная аристократия начала… матримониальную охоту. Несколько влиятельных семей уже пытаются выяснить, как можно договориться о встречах их дочерей с вами.

Я медленно обернулся от окна, и в этот момент почувствовал, как терпение окончательно покидает меня.

«Ну почему эти приматы не могут сидеть спокойно на месте?» — думал я. «Обычно, когда демонстрируешь силу, это должно быть поводом для здравомыслящих существ успокоиться и притихнуть, чтобы не попасть под каток. А эти словно с цепи сорвались… да что происходит?.»

— Все ясно, — тихо сказал я, и остальные мгновенно замолчали.

Я отключил голографические проекции и подошел к панорамному окну, откуда открывался вид на мой идеальный, тихий сад. Там, среди аккуратных грядок, росли мои «Полуночные розы» — единственное, что по-настоящему меня интересовало.

На мое плечо села крошечная, светящаяся фигурка феи-ИИ и с преувеличенно-трагическим видом вздохнула.

— Какая прелесть, — ехидно заметила она. — Раньше у вас были враги, которые хотели вас убить — просто и понятно. А теперь у вас есть поклонники, которые хотят вас любить, женить на своих дочерях и сделать своим королем. Боюсь, от этого шума избавиться будет гораздо сложнее.

Я не заметил, как челюсти сами сжались от раздаражения.

«Неужели придется снова заниматься прополкой⁈»