Темный Лекарь 15

Глава 4

— Какого чёрта вы все тут забыли? — резко бросила Регина Сципион, появившись на краю древнего кладбища.

Перед ней, у массивного каменного склепа, стояла целая толпа. Представители всех великих кланов собрались здесь, словно на какие-то похороны. Хотя, по сути, так оно и было.

Роланд Десмонд обернулся на её голос. Даже в сумерках его лицо выглядело осунувшимся, с глубокими тенями под глазами. Мощные плечи были опущены — поза человека, несущего тяжкий груз.

— Регина, — коротко кивнул он. — Ты тоже почувствовала?

Она знала, о чём он говорит. Магические договоры. Все до единого, связывающие великие кланы с родом Рихтеров, сгорели несколько часов назад. Это могло означать только одно.

— Значит, наконец-то, — процедила она сквозь зубы, подходя ближе к группе.

На склепе не было ни единой трещины. Чёрный мрамор с вкраплениями серебристых рун выглядел так же безупречно, как пару сотен лет назад, когда они его запечатывали. Но магические связи не врали. Максимилиан Рихтер был мёртв.

— Не могу поверить, что это случилось, — театрально прошептала Катарина Вийон, прижимая руку к сердцу.

Рыжеволосая княгиня стояла чуть в стороне от остальных, и её поза была явно отрепетированной. Слёзы текли по щекам ровными дорожками, слишком аккуратными, чтобы быть искренними. Её горестная мина выглядела как плохая актёрская игра.

— Что именно тебя удивляет? — холодно спросил Гюнтер Штайгер, поворачиваясь к ней. — То, что он наконец сдох, или то, что нам потребовалось на это целых два века?

Коротышка-технократ выглядел довольным. В отличие от мрачного Роланда, его лицо светилось удовлетворением. Он потирал руки. Этот жест всегда выдавал его хорошее настроение.

— Гюнтер прав, — вмешался в разговор Ракша Канвар, спрыгивая с низкой каменной ограды, где до этого сидел в позе лотоса. — Мы все знали, что рано или поздно это произойдёт. Ловушка с вытягиванием жизненных сил сработала, как и планировалось.

Монах-воин старался держаться невозмутимо. Его смуглое лицо не выражало ни радости, ни печали, лишь спокойное принятие свершившегося факта.

— Да, как и планировалось, — эхом повторил Арман Салазар. Старый интриган стоял позади всех, опираясь на свою трость. — Хотя я должен признать, что ожидал этого момента гораздо раньше.

— Все мы его недооценили, — огрызнулась Регина. — Но Максик оказался крепче, чем думалось. Жаль.

Последнее слово она произнесла с особой интонацией, явно сожаления не о смерти врага, а о том, что не успела забрать из его склепа всё, что хотела.

— Жаль? — Катарина резко обернулась к ней. — Неужели никому из вас не жаль, что нам пришлось так поступить?

— А что нам было делать? — рявкнул Штайгер, делая шаг к Вийон. — Позволить ему и дальше единолично решать наши судьбы? Ты забыла, как он уничтожал очаги скверны, не считаясь ни с чьим мнением?

— Катарина, к чему этот жалкий спектакль? — не выдержал Арман. — Зритель, который мог бы его оценить, уже в могиле. А мы прекрасно знаем, какую роль ты во всём этом играла. И она значительно отличается от того, что ты сейчас пытаешься продемонстрировать.

Регина захихикала, она тоже прекрасно помнила, как Катарина бегала по встречам с ней и другими князьями, как заправский проповедник. Они вместе с Роландом и Гюнтером больше всех уговаривали остальных начать пользоваться скверной.

— Но вдруг он был прав! — всхлипнула Катарина, — Неужели у вас за всё это время не возникало сомнений? Скверна оказалась вовсе не таким благом, как нам казалось сначала. Она непредсказуема, Она разъедает всё живое, порождает монстров…

— И может испортить твоё прекрасное личико, — снова влезла Регина. — Вот чего ты боишься больше всего.

— Как ты можешь! — возмутилась Катарина. — Я думала только о благе для всех нас…

— Скверна даёт силу, — перебил её Штайгер. — Силу, которую можно контролировать и использовать. Но Макс даже слушать нас не хотел! Конечно! Он испугался, что мы сможем, наконец-то, стать вровень с ним по силе! И тогда пока-пока его лидерство среди Великих Кланов. Тьфу! — Гюнтер даже действительно сплюнул от избытка эмоций.

— Вы действительно так считаете? — Катарина обвела всех взглядом. — Он говорил, что мы соблазнились лёгкой мощью, как дети сладостями!

— Мы? — язвительно фыркнула Регина. — Дорогуша, а кто нам рассказывал, что скверна — это дар, и мы должны им воспользоваться? Кто убеждал всех, что Макс просто завидует нашей решимости?

Катарина покраснела, но продолжала играть свою роль:

— Это неправда! — Она схватилась за голову так театрально, что даже Канвар поморщился. — Да, возможно я тогда слишком увлеклась, он не хотел меня слушать, а это всегда меня бесит. Он всегда был таким самоуверенным!

— И плевать хотел на все твои чары, — мстительно добавила Сципион.

— Кэт, хватит, — мрачно добавил Роланд. — Ты сама предлагала самые радикальные меры против него. Помнишь свой план с отравлением?

— Это было… это было в порыве гнева! — быстро оправдалась Катарина. — Я тогда была не в себе!

— Да хватит врать! — не выдержала Регина. — Ты корчишь из себя святую невинность, словно сама не принимала участие в заговоре! Да ты не меньше остальных хотела силы! А может и больше, ведь ты предала его, больше всех нас!

— Заткнись! — огрызнулась Катарина, и на секунду её истинное лицо проступило сквозь маску печали — злое, расчётливое, полное ненависти.

Регина расхохоталась.

А Штайгер в это время презрительно отреагировал на лицемерие Вийон:

— Прислушаться к некроманту? А ты помнишь, что стало с его дедом? Старый хрыч поехал башкой и превратился в лича! А всех жителей своих земель он во что превратил, помнишь?

— Но Макс сам его упокоил! — возразила Катарина, снова пытаясь изобразить благородное негодование. — В тот день он лично приехал к нему разбираться и покончил с этим!

— Да, в тот день, — кивнул Салазар, впервые активно включаясь в разговор. — А что было бы потом? Кто знает, не стал ли бы он таким же со временем? Власть развращает, особенно власть над жизнью и смертью.

— Именно, — поддержал его Канвар. — Мы не могли рисковать. Слишком много было поставлено на карту.

— Конечно, конечно, — кивала Катарина, и в её голосе прозвучали фальшивые нотки сожаления. — Мы боялись того, чего могло не случиться, и совершили то, что… чего мы никогда себе не простим.

Последние слова она произнесла с такой наигранной трагичностью, что даже Роланд покачал головой.

— Говори за себя, — отмахнулся Штайгер. — Я сплю спокойно. Мир стал безопаснее без Рихтера.

— Кстати, кто предлагал использовать выживших Рихтеров в качестве живых батарей для наших ритуалов? — напомнила Регина. — Кажется, это была твоя идея, милая.

Катарина на мгновение растерялась, но быстро нашлась:

— Я… я была не в себе тогда! Скверна затуманила мой разум!

— Зато мы и впрямь получили контроль над скверной, — невозмутимо ответил Штайгер. — И возможность развиваться дальше.

— Цель оправдывает средства, — прошептала Катарина.

— Иногда это необходимо, — философски заметил Салазар. — Историю творят не святые.

— Хватит терзаться, — резко сказал Роланд. — Что сделано, то сделано. В момент, когда мы уничтожили его клан, а его самого запечатали, мы знали, что обратной дороги нет. После всего этого просто невозможно было отменить ритуал и позволить ему очнуться.

— Я понимаю, — кивнула Катарина, и её лицо на мгновение просветлело — видимо, она вспомнила о каких-то выгодах от смерти Макса. — Мы все знали, на что идём, — добавила она уже более твёрдым голосом.

Разговор затихал. Эмоциональные всплески постепенно сменялись тягостным молчанием. Каждый думал о своём, переваривая случившееся.

Салазар первым нарушил тишину:

— Так что теперь? Кто будет заниматься перераспределением территорий? Мы же так и не решили насчёт… столицы и ещё части земель.

— Прагматично, — одобрительно хмыкнула Регина. — Мне нравится такой подход. Незачем страдать на кладбище, когда можно заняться дележом наследства.

Катарина мгновенно оживилась при упоминании о дележе:

— А что с его личными владениями? Мы ведь так и не разобрали его замок. Там ещё могли остаться ценные артефакты… — Она спохватилась и быстро добавила трагичным тоном: — Конечно, всё это очень печально, но раз уж так вышло…

— Ты права, — согласился Канвар. — Нужно созвать официальный совет. И наконец подписать все оставшиеся документы. Тем более, что магические договоры, которые мы заключали с Рихтером, больше не действительны.

— Разберёмся, — пожал плечами Штайгер. — Только предлагаю сделать это в более приятной обстановке.

Роланд слушал их разговор с мрачным видом. Казалось, что политические расчёты его сейчас волновали меньше всего, он и так знал, что получит всё, чего только захочет.

Теперь, когда Макса больше нет, никто не посмеет ему перечить.

Но сейчас слишком много воспоминаний всплывало в памяти, слишком тяжёлым был груз принятых решений. А рядом с ним продолжала театрально всхлипывать Катарина, и он устал от её игры.

— Кэт, — тихо сказал он, подходя ближе. — Хватит этого спектакля. Оставь это для других наивных простаков. А мы все знаем, кто ты на самом деле и принимаем такой какая ты есть, — тихо добавил он.

Десмонд осторожно коснулся её плеча, и она не отстранилась — наоборот, льнула к нему.

— Пойдём отсюда, — продолжил он негромко. — Здесь слишком много свидетелей твоего… представления.

Катарина подняла на него взгляд, и в её глазах мелькнула благодарность — наконец-то кто-то готов был играть по её правилам.

— Да, — прошептала она. — Мне нужна… поддержка.

Роланд обнял её за плечи и повёл к выходу с кладбища. Его жест выглядел одновременно утешающим и собственническим.

Регина проводила их насмешливым взглядом и тихо рассмеялась. Какая трогательная сцена! Роланд наконец-то решился на то, о чём мечтал годами. Но только когда Макс окончательно умер и больше не мог ему помешать.

«Трус,» — подумала она с презрением. — «Даже призрак Рихтера пугал его до чёртиков. И только теперь, когда угроза исчезла, хватает смелости утешать лживую 'вдовушку»."

Канвар проводил уходящую пару недобрым взглядом. Ракша сам имел виды на Катарину, и новый конкурент ему был не нужен.

— Ну что ж, — протянул Салазар, опираясь на трость, — и мне пора. Дела не ждут.

Старик медленно поковылял к выходу. Его не интересовали ни эмоциональные переживания, ни дележ оставшегося наследства. У него хватало собственных забот.

Канвар молча поклонился остальным и растворился в вечерних тенях. Он предпочитал не затягивать прощания.

Штайгер задержался ещё на несколько минут, с удовольствием разглядывая склеп:

— Наконец-то, — пробормотал он. — Спи спокойно, Рихтер. Больше ты никому не помешаешь.

Потом и он ушёл, напевая под нос какую-то бодрую мелодию.

Регина осталась одна.

Она дождалась, пока все удалятся, а потом медленно обошла вокруг склепа. Каждый шаг был рассчитан, каждый жест — продуман.

— Что ж, дорогой, — прошептала она, приложив ладонь к холодному мрамору, — теперь у нас есть время для обстоятельного разговора.

Регина достала из складок платья небольшой артефакт — кристалл неправильной формы, пульсирующий тусклым светом. Это было её последнее творение, результат многолетних экспериментов с некромантской магией.

Если склеп можно было взломать, то именно этим способом.

Она приложила кристалл к одной из рун на стене и начала читать заклинание. Магические символы вспыхнули, отзываясь на её призыв, но через мгновение погасли.

— Проклятье, — прошипела Регина.

Она попробовала ещё раз, вкладывая больше силы. Результат был тот же.

Третья попытка. Четвёртая. Пятая.

Ничего.

Защита Рихтера держалась даже после его смерти. Склеп оставался неприступным, храня свои секреты от алчных глаз.

— Надо же, — пробормотала Регина, убирая бесполезный артефакт. — Даже мёртвый ты умудряешься мне напакостить.

Она ещё раз обошла вокруг склепа, внимательно изучая каждую деталь. Но чем дольше она смотрела, тем яснее становилось, что без ключа или специальных знаний проникнуть внутрь невозможно.

— Что ж, Максик, — усмехнулась она, отступая на шаг. — Похоже, твои секреты так и останутся с тобой. Пока останутся.

С этими словами Регина развернулась и направилась к выходу. Её дело здесь было закончено.

По крайней мере, на сегодня.

Чего у Регины не отнять, так это проницательности. Она с лёгкостью замечала самые глубинные побуждения остальных. Видела их буквально насквозь.

Я это замечал ещё тогда, тысячу лет назад.

И сейчас был уверен, что её определения и замечания точны, если не на сто процентов, то на восемьдесят так точно.

Забавно, учитывая, что сама она натуральная психопатка и тем самым приходится ближе к деду-личу, чем к нормальным людям.

Хотя, конечно, и к остальным князьям нельзя подходить с мерой обычных людей. За сотни лет жизни, да ещё и облечённой гигантской властью и силой, все они так или иначе, а были давно поехавшими монстрами. И лишь существование остальных сдерживало их от окончательного превращения в обезумевших от вседозволенности тиранов.

Считаю ли я таким же монстром сам себя? Разумеется. Но мне не нужен противовес в виде другого сильного мага, чтобы сдерживать своего внутреннего зверя.

Я всегда был на голову сильнее остальных, а потому только сам мог выступать в роли своего контролёра.

— Значит, вы так и не смогли договориться, кому отойдёт Рихтерберг? — спросил я у Регины.

Она медленно кивнула.

— Можно сказать и так. Мне не был нужны были лишние проблемы с большим городом, а остальные так активно отбрыкивались от этой чести, что, в конце концов, было решено оставить Столицу нейтральной. Думаю, что твой город внушал им какой-то суеверный ужас. Даже Гюнтер, который радовался больше всех, не рискнул объявить его своим.

Дальше я задал несколько кратких вопросов о том, что стало с некоторыми из моих соратников, о которых ранее она не упомянула.

К несчастью, по её словам, не выжил никто из них.

Но говоря о некоторых из них, Регина всё же не была полностью уверена, так как не участвовала в их уничтожении лично.

— Макс, прости, что вмешиваюсь, — вдруг заговорила Октавия, — и извини, если лезу не в своё дело. Но что стало с твоими прямыми потомками? Почему ты не спросишь об этом?

— Прямые потомки? — удивилась Регина, — У Максика что, были дети?

— И прекрати уже называть его Максиком! — вспыхнула Октавия, а потом обернулась ко мне и уточнила, — я ошиблась?

— У меня ещё не было детей, — не стал делать из этого тайны я.

Ведьмочка нахмурилась.

— Но как же… Разве Ольга не твоя прапраправнучка? Ты всегда её так называл.

Я пожал плечами.

— Для удобства. На самом деле, я полагаю, что она прямой потомок моего дяди или другого близкого родственника. Так что, фактически, она мне скорее внучатая племянница.

— Вот как… — задумалась Октавия, — Ольга расстроится, когда узнает.

— А мы ей не скажем, — подмигнул я в ответ, а затем перевёл взгляд на Регину, — и ты не говори.

В случае с Региной всегда лучше отдать прямой приказ, чем ждать потом мелкой пакости.

Я успел обсудить с ней ещё некоторые детали заговора Князей и войны против моего клана и хотел уже приступить к расспросам о наших главных врагах — Тенях.

Как вдруг, услышал шаги за дверью. Переключившись на одного из своих теневых разведчика, я увидел, что это Прохор.

А спустя минуту в нашу импровизированную темницу вошёл и он сам.

— Надеюсь, не сильно помешал? — спросил он, — Макс, извини, что прерываю, но, помимо горы трупов, с которыми всё понятно, у нас тут ещё и несколько сотен пленных. И я понятия не имею, что с ними делать.

Я хмыкнул. Действительно, многие вассалы Штайгеров не стали драться, а просто сдались. И, похоже, мне снова придётся ненадолго прервать допрос, чтобы заняться срочными делами. Нельзя забывать, что фактически война с Гюнтером всё ещё не закончилась.

— Хорошо, — кивнул я Калинину и направился к выходу. — Пойдём разберёмся с пленными. Регина никуда не денется.

Едва я переступил порог темницы, как за спиной послышался довольный голос деда:

— Ну наконец-то! Скучные политические темы закончились, можно вернуться к действительно важному. — Я обернулся и увидел, как лич потирает руки с видом ребёнка, которому разрешили поиграть с новой игрушкой. — Регина, а теперь поговорим о твоих экспериментах с временными петлями. Я правильно понял, что ты научилась замыкать энергетические контуры без внешних источников?