Тайны затерянных звезд. Том 9

Глава 21

Сначала в космосе не было никаких боевых кораблей, даже у Администрации.

Потом, практически в одночасье, все корабли стали «боевыми», ну или по крайней мере захотели такими казаться. И для того, чтобы взять этот хаос под хотя бы какой-то контроль, инженеры и конструкторы Администрации спроектировали и наладили выпуск по-настоящему боевых кораблей, у которых была только одна задача — доставлять тяжёлые средства огневого поражения туда, где они нужны, и наносить это самое огневое поражение. И поначалу все боевые корабли были похожи друг на друга как однояйцевые близнецы — огромные бронированные коробки, усеянные орудийными башнями, как Тантал-3 рудниками.

Однако, чем дальше заходило развитие космических технологий, особенно оружия, тем очевиднее становилось, что так продолжаться не может. Появление новых двигателей, нового оружия, новых материалов корпусов и самое главное — силовых щитов, — заставили Администрацию пересмотреть подход к созданию боевых кораблей и уйти от универсальности к старой доброй специализации. И, когда видов боевых кораблей стало так много, что отрицать необходимость их классификации стало уже невозможно, в Администрации решили не морочить себе голову, и взять уже готовую. Классификацию земных кораблей, тех, что по морю плавали. Слегка переделали её требования, чтобы подогнать их под космические реалии, и готово.

Так и появились в космосе катера, которые переименовали в рейдеры, корветы, фрегаты, эсминцы, крейсера, линкоры и, конечно, авианосцы, которые теперь назывались «ульями».

И, как и в случае с морским флотом, роль основной ударной силы, «рабочей лошадки», так сказать, выпала эсминцам. Или вернее будет сказать, что эсминцами уже постфактум назвали тот тип кораблей, который оказался недостаточно большим для того, чтобы получить звание крейсера, но уже способным худо-бедно вести самостоятельный бой без поддержки со стороны. Как и его морской собрат.

Правда был момент, когда какой-то светлой (некоторые даже шутили, что «солнечной») голове в Администрации вспомнилось, что само по себе слово «эсминец» на самом деле является сокращением, собранным сразу из двух слов — «эскадренный миноносец». И плевать, что мины подразумевались самоходные, то есть, торпеды — за это слово уже уцепились и остановить технический гений было невозможно.

Так эсминцы обзавелись возможностью устанавливать космические мины… Даже несмотря на всю абсурдность этой затеи. Ведь в минировании космоса примерно столько же смысла, сколько в добавлении одного атома урана в Тихий океан в надежде на то, что после этого вся вода станет радиоактивной.

И тем не менее какое-то время эта разработка казалась перспективной. Особенно когда выяснилось, что пусковые установки для космических мин можно использовать и для других целей тоже — собственно, так и появились катапульты для контрмер, которые уже не раз спасали наши шкуры, а один раз даже использовались не по назначению. По сути своей, они представляли модифицированные, и, конечно же, уменьшенные копии тех установок, что стоят на эсминцах, и не способны кидать огромный тяжёлые мины. Зато сами эсминцы легко могут и контрмерами отбиваться, и перебрасывать друг другу различные грузы, без необходимости сближаться и стыковаться, и конечно же, минировать пространство, если понадобится.

Правда никому это было не нужно. Много лет инженеры Администрации пытались придумать как заставить минирование исполнять возложенные на него функции, но эффективность всех их задумок была, мягко говоря, такая себе, поэтому на долгие годы в Администрации позабыли про подобную функцию, используя пусковые установки только во вторичных целях, которые нежданно-негаданно превратились в основные.

Великий Патч изменил всё. Роботы, бесстыдно пользуясь своим основным преимуществом — свободным доступом ко всему, что создало и придумало за всю свою историю человечество, — взяли то, что люди уже окончательно сочли бесперспективным направлением развития, доработали на свой лад и превратили в ужасающее оружие.

Нет, роботы, конечно, много какого оружия использовали во время Великого Патча — от личного до группового и корабельного. Но именно их мины, а где-то — и целые минные поля, — отражались на существовании человечества даже сейчас, ведь их никто не деактивировал и уж тем более не уничтожал, и они продолжали висеть в космосе в режиме боевого дежурства.

Тогда, во время Великого Патча, для триумфального возвращения космических мин сложились все условия, основным из которых стала плотная застройка космического пространства. Структур, в том числе и полностью искусственных, стало столько, что космос официально утратил звание «пустого» и стал «обжитым». Это, конечно, было на руку людям, но одновременно с этим было и на руку, вернее, на манипулятор, роботам. Потому что там, где много космических структур, много и маршрутов, что их связывают. А там, где много маршрутов, там, что логично, много кораблей, по этим маршрутам летающих.

А где много кораблей — там можно поставить много мин. И это будет эффективно.

Роботы принялись устраивать блокады космическим станциям людей, за считанные часы засеивая всё пространство вокруг них дешёвыми и простыми в производстве минами. Представляющие из себя по сути круглые маленькие корабли, набитые взрывчаткой и пилотируемые искусственным интеллектом, они повисали возле станции и пропускали лишь тех, кто отвечал на их собственные роботические позывные. А кто не отвечал — того брали в прицел, разгонялись и впечатывались куда придётся, погибая в мощном взрыве!

Само собой, мины пытались уничтожать, но они по космическим меркам были такие крошечные, что не каждый радар их засекал, а попасть по ним — и вовсе та ещё задача, особенно без радарной фиксации на цели. Скорее уж в станцию попадёшь, чем отстрелишь висящую возле неё мину.

Необходимость снимать подобные минные блокады со станций стало настоящей головной болью для людей, ведь это занимало уйму времени и было сопряжено с определённым риском… А роботы и не думали останавливаться на достигнутом — они стали минировать астероидные пояса, через которые нередко летали человеческие корабли, как военные, так и мирные.

А когда выяснилось, что основные, давно известные маршруты заминированы, и корабли стали искать среди астероидов новые, безопасные, оказалось, что их не существует. Роботы заминировали и их тоже.

Люди победили в войне против роботов, но, конечно, что-то сделать с миллионами, а то и миллиардами мин, которые те успели рассеять по космосу, было просто невозможно. Даже надеяться на то, что они за эти годы столкнутся с какими-то космическими телами или упадут на ближайшую планету или звезду — не приходилось. Мины с искусственным интеллектом отлично умели держать собственную позицию и отрабатывать микро-импульсами двигателей все её изменения. Запаса их топлива хватило бы на несколько сотен лет такого «висения» в одной точке плюс-минус метр в каждой плоскости.

Поэтому даже сейчас, столько десятилетий спустя, люди всё ещё натыкались на минные поля роботов. Да что там — даже мой экипаж натыкался на них, Кори рассказывала о том, как они едва ноги унесли! Жи ведь именно из-за этого и ходил на базу роботов на Вите, чтобы поискать на ней коды системы «свой-чужой» для того, чтобы эта ситуация больше не повторилась!

Да, люди победили в войне против роботов… И сделали выводы из своей победы.

Одни изобретения людей использовали другие изобретения людей и умудрились через это выпить немало крови, и Администрация усвоила этот урок. Мины вернулись на эсминцы, и начали использоваться по своему основному назначению — то есть, точно так, как это делали роботы. С той лишь разницей, конечно, что мины людей лишены искусственного интеллекта — его ведь запретили разрабатывать, во всяком случае, официально. Поэтому человеческие мины не имели двигателей, не умели разгоняться и настигать корабль-жертву самостоятельно. Всё, что они умели — это висеть на одном месте, желательно где-нибудь, где не развернуться, и ждать, когда корабль-жертва сам с ней столкнётся.

И малая «каракатица» в Солнечной системе была отличным местом, просто идеальным местом для того, чтобы его заминировать.

Именно это мы и увидели, едва только вырулили за угол своего тупичка. Мину, висящую в пространстве в каких-то пятидесяти метрах от нас, хорошо видимую в свете внешних прожекторов, ведь мины Администрация тоже красила в белый, как и всё остальное.

А ещё чуть подальше — ещё одну. И ещё, кажется, одну… А там дальше уже не разглядеть, но что-то мне подсказывало, что там мы увидим всё то же самое.

Пятьдесят метров — буквально предельное расстояние, на котором мина ещё не срабатывает. Кори успела затормозить буквально на самой границе безопасной зоны, но, к сожалению, это всё, что она могла сделать в такой ситуации. «Фиолетовый» насрал минами с тонким расчётом — чтобы они висели точно посередине свободного пространства в «каракатице», полностью перекрывая его.

Возможно, где-то возле самых стен и найдётся метр-другой мёртвой зоны, которую датчики мины не покрывали, но даже они не сделают нам погоды. Коснёшься зоны, которую беспрерывно обследуют сенсоры — и мина тут же повернётся к тебе рабочей частью, и взорвётся, выстреливая плазменно-кумулятивную струю на добрых полторы сотни метров. Принцип действия точно такой же, как у тех гранат, с помощью которых мы выводили из строя турели на базе Валдиса Дарта, только мина побольше раз в семьсот и настолько же мощнее. А значит — может себе позволить формировать струю в семьсот раз длиннее.

А для нас в нашем нынешнем состоянии была бы смертельна и простая граната…

На мостике воцарилось молчание, уже ставшее практически официальной атмосферой этой части корабля. Кори медленно, будто заворожённая, потянулась к панели и переключилась на кормовые камеры, но там нас ждала та же самая картина. Мина.

Кори перевела взгляд на Кирсану и серьёзно спросила:

— Она тебя вот прямо настолько не любит, да?

— Что? — не поняла Кирсана. — Кто? Кого?

— Ну, эта… — Кори покрутила рукой. — Фарида. Тебя. Не любит.

— С чего ты взяла?

— Ну… — Кори перевела взгляд на лобовик. — Действительно, с чего бы… Даже не знаю.

— Полагаю, Кори хочет сказать, — внезапно влез Кайто, — что действия капитана «Фиолетового» продиктованы её личной неприязнью к тебе. Предположим, что она знала, что ты на борту нашего корабля…

— Откуда⁈ — Кирсана распахнула глаза.

— Полагаю, что после всего того, что с нами случилось, это уже не секрет, — Кайто развёл руками. — И наш позывной, и наши регистрационные знаки, теперь официально на прицеле Администрации, а вместе с ними — и ты. Или вернее будет сказать, что вместе с тобой — и мы, потому что для Администрации сейчас ты — приоритетная цель, а мы так… В комплекте поставляемся.

Тут Кайто совершенно прав, впрочем, как и всегда. Если Администрация действительно решила ликвидировать Кирсану, а всё выглядит именно так, хоть и непонятно за что именно, то она сейчас — цель номер один. Наш корабль это просто её транспорт, и, если понадобится, он может быть ликвидирован тоже, вместе с экипажем. В Администрации это называется «сопутствующие жертвы» и является абсолютной нормой, просто ещё парой строчек в отчёте.

И Кайто прав во второй раз, насчёт того, что Администрация, даже несмотря на то, что мы для них — мелкие сошки, — всё равно взяла нас на карандаш. Внесла наши позывные во все базы данных, и теперь в любой точке космоса, где есть администратский корабль, его экипаж будет знать, что нас можно уничтожить.

А до тех пор, пока на нашем борту Кирсана — нужно. И, видимо, Фарида Малик восприняла это «нужно» буквально, как руководство к действию. И, возможно, Кори права тоже: капитан «Фиолетового» действовала, в том числе, из личных побуждений. Обрадовалась, что её вечная соперница сама залетела к ней в лапы, и теперь готова была пуститься во все тяжкие, лишь бы её прикончить. Две цели одним выстрелом — и похвалу от начальства получишь, и наконец окончательно поставишь точку в вопросе, кто же из вас двоих лучше. Подсказка — не тот, кто умер.

— Кто ей вообще разрешил минировать… тут? — хмуро спросил Магнус, глядя на мину так внимательно, словно ожидал, что она от этого взгляда резко провалится в спейс, расчищая нам дорогу.

— Скорее всего, никто, — Кирсана покачала головой. — Не представляю, чтобы командование разрешило кому-то пойти на такой шаг. Даже командиру целого звена.

— Думаешь, она пошла против приказа? — капитан с интересом посмотрел на администратку.

— Думаю, что она просто не спрашивала, — серьёзно ответила Кирсана. — Доложила что-то из серии «Веду преследование противника, враг будет уничтожен любой ценой» и понимай это как хочешь. Это же Фарида. Она привыкла к тому, что события всегда складываются так, как нужно ей, а любые её решения не требуют нести никакой ответственности. «Победителей не судят» — вот её девиз, и он очень хорошо подходит для той, кто всегда — победитель. Даже если её собственной заслуги в этом — чуть.

В голосе Кирсаны проскользнула боль. Хорошо скрытая, но всё же заметная, особенно заметная тому, кто прошёл схожим с ней путём. Может, у меня и не было вечного соперника, любые действия которого не имели никаких последствий, потому что эти последствия засыпались деньгами богатеньких предков, зато у меня были офицеры Администрации, один другого дурнее, но при этом считающие, что каждый из них умнее всех остальных вместе взятых. И да, их решения зачастую тоже не имели никаких последствий, даже если приводили к результатам… далёким от идеала, мягко выражаясь.

— А ты точно уверена, что Фарида всё ещё не знает об этой норе, в которой мы прятались? — снова спросил Магнус. — Эта мина. Так близко стоит.

— Если бы знала, она бы не стала ставить ещё одну мину, — возразил Кайто, тыкая в лобовик, во вторую мину, едва-едва виднеющуюся за первой. — Это бессмысленно. Да и эту она бы поставила прямо на выходе из тупика, чтобы заблокировать нас внутри. Нет никакого смысла ставить её в стороне, пусть даже совсем чуть-чуть.

— А ведь верно! — согласилась с ним Кори. — На «Фиолетовом» явно не поняли, куда мы делись, и предположили, что мы просто пролетели дальше.

— Однако, мысли о том, что мы могли куда-то прятаться, всё же имелись в голове у капитана, — дополнил капитан. — Поэтому она решила ещё и заминировать всё окружение. Для подстраховки.

— Точно! — согласилась Кори. — Чтобы наверняка.

— Кошмар, как вы можете так спокойно обо всём этом говорить⁈ — Кирсана на мгновение вышла из образа холодной администратки и возбуждённо всплеснула руками. — Не об этом надо говорить, совсем не об этом! Надо придумывать, как нам выбираться отсюда! Расстрелять мину, ну хоть что-то сделать!

— Если расстреляем мину, то, во-первых, дадим понять «Фиолетовому» где мы. — Кори зевнула, прикрывая рот рукой.

— А, во-вторых, нас легко может потрепать обломками, — добавил капитан. — И это мы уже не переживём, не в нашем состоянии.

— Да я всё это понимаю! — Кирсана прижала руки к груди. — Но хоть что-то же надо делать! Какие-то мысли высказывать, ну хотя бы просто мозговой штурм устроить — может, сообща мы сможем придумать, как нам выбраться из этой западни!

— А зачем? — фыркнула Пиявка из своего кресла. — У нас для этого есть специально обученный человек. Специально обученный принимать интересные решения и искать выход из сложных ситуаций. Кар, что скажешь?

Я обвёл всех взглядом и хмыкнул:

— Что ж… Придётся папочке снова всех спасти!