Танец В Небесах

ГЛАВА 6

Ленка проснулась ближе к вечеру, резко подскочив, ругаясь на себя, собралась быстро уходить подальше и как-то пошатнулась, уперлась рукой в камень, а он неожиданно качнулся, повернулся, и Ленка полетела куда-то вниз.

— Ну вот, и казнить не надо! — успела подумать она, но падение неожиданно замедлилось, и она плавно опустилась на что-то мягкое, на какую-то кучу сена, похоже.

— О, значит, поживем ещё!! — она была в небольшой пещерке, откуда-то пробивался слабый свет, и видно было, что она попала как раз на освещенное место — в углах пещерки было темно и неизвестно, что может там таиться.

Ленка встряхнулась, встала и заорала от испуга и неожиданности — почти рядом с ней светились ярко-зеленые глаза. Ленка поорала, глаза как-то удивленно моргали и не двигались. Ленка одернула сама себя и, прекратив орать, пригляделась, что это за глаза. А рассмотрев внимательнее, охнула — в двух шагах возле неё лежала хищная кошка, огромных размеров, а расцветкой повторяющая её безнадежно потерянного кота Ваську, коричнево-рыжая. А потом уже Ленка увидела что у кошки как-то неестественно вывернута задняя лапа, и кровь вокруг неё.

— Ох, ты, бедняжечка, больно тебе! Позволь, я постараюсь тебе помочь? — Ленка торопливо подхватилась с места. — Потерпи, милая, или милый — я быстро, — она почти побежала на свет, который пробивался сквозь густо заросший какими-то кустами небольшой вход.

— Так, — Ленка скинула юбку, сняла пиджак, порадовавшись, что костюм так вовремя пододела, ползком выползла из пещеры, поискала на поляне среди валявшихся веток наиболее прямые и, пыхтя, полезла обратно.

Взяла пиджак и юбку и вспомнила про мифру.

— Вот точно, хуже не будет! Так, милая, — почему-то Ленка уверилась, что это самка, а не самец, — потерпи ещё чуток, во что бы тебе налить-то? А? — вспомнила, что видела какой-то лопух тутошний — из листьев можно скрутить кулек, полезла опять назад, еле оторвала пару листьев, что были больше её головы, оступилась, запнулась и растянулась. Чертыхаясь, оперлась на что-то круглое — думала, камень, посмотрела, это была какая-то глиняная плошка. С закаменевшими зелеными наростами внутри, но целая, что обрадовало Ленку неимоверно.

— Теперь бы водички чуток, и можно заняться раной!

Потом её торкнуло, может, в пещере где ямка какая-нибудь с водой имеется, значит, надо вход немного расчистить, чтобы было посветлее. Быстро, понимая, что зверюге очень больно, она поотрывала большие листья, потопталась ногами на мелких ветках, полезла в пещерку и — о, счастье — в самом дальнем углу было небольшое углубление с водой.

— Все, коша, живем. Ты меня прости, но не кусайся, иначе не смогу помочь. Ты же умница, пожалуйста, поверь, я хочу тебе помочь!! — Ленка несла всякую пургу, стараясь говорить спокойно, знала же, что звери понимают не слова, а интонации. Налила в плошку воды, добавила пол пузырька мифры и поставила перед мордой зверя.

— Выпей, пожалуйста. Тебе станет полегче, у вас в этом мире мифра — панацея от всех болезней!!

Кошка поняла и жадно вылакала всю жидкость.

— Милая, ты, похоже, давно не пила?? — Ленка опять принесла ей водички. — Пей!

Кошка уже спокойно вылакала воду.

— Ну вот, а теперь начнем с твоей ногой заниматься!!

Ленка сто раз про себя порадовалась, что умела оказывать первую помощь, в том числе и шины накладывать учили когда-то в институте, ещё и ворчали они — зачем это надо.

— Ну, милая, держись! — Ленка оторвала подклад юбки, он был мягким, а юбка сама из такой плотной ткани не годилась на повязки. Разодрала подклад на узкие ленточки и, перекрестившись, приступила… Сначала аккуратно, потихонечку промыла рану, убирая листочки, комочки и прочую грязь, приговаривая:

— Терпи, казак. Терпи, девочка.

Три раза меняла воду, пока вода не стала чистой.

— Так, сейчас мифрой польем, не знаю, может, она щипать станет, извини!

Полила мифрой, та, как перекись водорода, зашипела в ране, кошка дернулась, но лежала.

— Ну а теперь самое неприятное. По-другому никак, терпи, иначе твоя нога — не срастется!

Ленка взмокла, изнервничалась, но все-таки наложила на лапу шины — крепко забинтовала и умученная села возле морды кошки.

— Устала как я! — пожаловалась она зверюге.

А зверюга вдруг открыла пасть и, высунув большой мокрый язык, лизнула Ленкину руку.

— Ты с ума сошла? У меня же руки грязные! — возмутилась Ленка. — Подожди, я пойду помою их. Так, ты зверюга умная, давай определимся, как тебя звать, если ты девочка — лизни руку, если мальчик — не надо.

Тишина. Ленка вздохнула.

— Не поняла ты меня?

А кошка, как бы ухмыльнувшись, лизнула Ленкину руку, да не остановилась, продолжала лизать.

— Понятно, ты девочка и меня благодаришь за помощь? Ну, раз девочка, будешь ты у меня Василисой, Васенькой. Уж очень ты моего того, из давней жизни, кота напоминаешь, он, правда, раз в пятнадцать тебя меньше, но тоже киса.

И, о-чудо! Киса муркнула.

— Вот и славно, слушай, ты ведь точно голодная? Давай-ка я тебя хоть чем-то покормлю. — Ленка развязала обед, отданный ей стражником. — Маловато будет, но по-братски поделимся.

Ленка разделила немудрящую еду — себе взяла третью часть, остальное отдала Васе.

— Вась, как же мне тебя, девочка, кормить-то, я не охотник, да и что голыми руками поймать можно??

У входа в пещерку послышался шорох. Ленка насторожилась, а Вася безмятежно уничтожала еду.

— Вась, Вася, там кто-то есть? Вась, — Ленка затормошила кошку.

Вася подняла морду, дернула ухом и опять начала есть. Потом, облизнувшись, муркнула, повернув голову в сторону входа. — Ну, наверное, раз ты спокойна, значит, ничего страшного.

Ленка поднялась и, опасаясь, пошла на выход, у входа споткнулась о тушку какого-то небольшого зверька, а в кустах, показалось, мелькнуло что-то рыже-коричневое.

— Понятно, супруг или ухажер имеется. Спасибо!! — Ленка озадаченно осмотрела тушку. — Девочке твоей еда есть, а я, извини, сырое не ем!

С трудом дотащила тушку к кошке.

— Вась, я пойду, пока не стемнело, может, какую травку поищу, не могу я так… сырое есть, ты только не сильно тут свинячь, мне, знаешь ли — будет неприятно по остаткам пищи вашей ходить.

Ленка выскочила, а ей вслед донеслось урчание.

В кустах опять мелькнуло. Ленка негромко сказала:

— Выходи уже, давай знакомиться, все равно я, пока твоя красавица не ноги не встанет, буду возле неё, хочешь ты или не хочешь.

Уже потом, по прошествии времени, Ленка сильно изумлялась, как это она могла спокойно без испуга разговаривать с дикими зверями, и они её понимали?? Парадокс сплошной, но факт.

— Выходи, выходи, я же понимаю, ты волнуешься за неё. Думаю, срастется её лапа, и будете вместе охотиться.

Но зверюга не выходил.

— Тогда так — я пойду вон до той полянки дойду, может, какие ягоды найду, а ты иди к Ваське.

Лена отошла на пять шагов и услышала хруст веточки, в пещеру промелькнула рыжая молния.

— Все как у людей! — усмехнулась Лена, а потом взгрустнула. — У людей-то как раз и хуже, звери подлости не делают и не гадят в душу.

Ликт слушал Ирви и ужасался — как он мог так ошибиться, ведь не мужик перед ним сидел, а нечто, вон, как глина, помни и вылепишь что хочешь…

— Я, я не хотел, не хотел, Леена мне очень нравилась, как работник, я всегда радовался, что она такая толковая… я… не мог, не мог я так поступить!!

— Но поступил же??

— Я… плохо помню все происшедшее, мне где-то с неделю в голове кто-то постоянно внушал: Леенка шлюха, убей её!! Я сопротивлялся, как мог, я как бы раздвоился!! Ликт, поверь мне!!

Ликт вздохнул:

— Ты понимаешь, что ты натворил?

— Теперь — да! Сейчас у меня в голове никто не говорит. Сель сказала, что едва вытащила меня, лучше б я сдох!

Зашел один из грургов, негромко сказал:

— Еле успели!

Поставил на стол какие-то пузырьки и пару флаконов с вином. За ним с грохотом ввалился Людиг, Ирви сжался.

— Что, Ликт?

— Людиг, я болван, несколько месяцев назад в городе появился некто Черн, неприметный, скромный мужичишка, снял комнату на окраине, и зажил неприметной, казалось бы, жизнью, а через небольшое время к нему зачастила вторая иноземная женщина — Ниинка. Ну зачастила и зачастила, мало ли, любовь у них? А месяца два как, у Ниинки любовь вспыхнула уже с Ирви, естественно, молодой, горячий мужик попал под обаяние более опытной женщины. Дальше — больше, мы уезжаем на немного, но получается, что много, и понеслось.

— Чем тебе лично мешала Леена? — спросил Людиг.

— Ннничем, — судорожно сглатывая, пробормотал Ирви.

— Почему ты орал, что царь и Бог здесь — ты? Кто такой царь, я точно не знаю, примерно понял, что типа правителя, а Великим Путником почему ты себя возомнил?

— Я… я не помню!