Танец В Небесах

ГЛАВА 14

— Малыш, малыш, — откуда-то издалека доносился еле слышный голос Сима, — Сай, мальчик??? Сай??

Сай по капельке, по маленькому шажочку выплывал… Откуда?? Он смутно вспомнил, что он, как всегда, побегал-попрыгал с братишками и… провал.

А в голове надрывался Сим — это был не обычный, спокойный, насмешливый тон, а дикое рычание.

— Малыш, мальчик мой, я же всю степь порву на клочки!!

— Си-ма? Си-ма, ты по-че-му ры-чишь?? — С расстановкой спросил Сай.

И оглох от радостного рева в голове.

— Саааай! Саааюшка, малыш!! Сай, слушай внимательно, ни в коем случае, слышишь, ни в коем, не показывай, что ты пришел в сознание. Пусть эта мерзавка думает, что ты вот-вот умрешь. Дед тебя учил как прикидываться бессознательным. Мальчик, продержись, я тебя скоро вытащу, никто ещё от лабиса не уходил безнаказанно! Малыш, ты просто лежи и слушай, все, что вокруг, я сейчас полностью на тебя настроился, мне необходимо все услышать!!

— По-нял, Си-ма, я по-ка те-ло свое не ощу-щаю, да-же пальцем ше-вель-нуть не мо-гу!!

Лабис рвано и шумно вздохнул:

— Знаю, малыш, это все временно!!

Сайх насторожился. Откуда-то стали доноситься голоса и шаги, шли двое и говорили на повышенных тонах.

— Я не намерен больше терпеть твои дурацкие выходки, ты на мести этому уроду помешалась, говорил же — надо выждать, взяли бы их всех тепленькими! Сейчас вся степь поднимется, а лабис? Ты хоть представляешь, что с нами будет, если лабис найдет нас? — бурчал мужчина.

А ему гневно отвечала женщина:

— Это ты, слабак, согласен сидеть в пещере и ждать незнамо чего, что для тебя пять-десять лет, ты же не меняешься. А я через десять лет стану старухой-развалиной, пусть, вот, заради своего сынка и шевелится этот ублюдок.

— Ты совсем ненормальная? Сынок ещё три часа назад должен был прийти в себя, я тебя предупреждал, что достаточно одного вдоха этого газа, и человек отключается. А ты что сделала? Выплеснула на мальчишку весь пузырек, которого хватило бы на всю столицу грургов? Вот, посмотри, — мужчина, видно, взял Сайха за руку, потряс ею, — видишь, это же как дерево, скорее всего, он уже одной ногой на небесах.

Женщина зашипела:

— А и пусть! Я их всех и этих трех выродков отравлю, ишь ты — будущее степи!

Мужчина как-то устало вздохнул:

— Столько раз пожалел, что связался с Черном, а потом с тобой, мелкие вы людишки, не умеете ждать, все вам подай сразу и сейчас! Ждать надо уметь, вот даже украв мой пузырек, ты нормально сделать ничего не смогла. Бросила бы во дворе Джаймиса, под кустик и назавтра все бы лежали трупиками, а так ты в своей ненависти все планы перевернула!! Ты думаешь, Черн был за главного? А я так, свихнувшийся зельевар?

Его голос как-то разом стал оглушающим.

— Да вы все козявки передо мной!! Вы все игрушки в моих руках, да я хоть сейчас могу сразиться с вашим ничтожным Путником!! А ты, убогая, была мне до поры до времени ширмой и послушным орудием в моих руках. Зачем мне светиться самому, когда есть такие недалекие как Черн, Серзи и ты? А еще, чтоб ты знала — из твоих выродков, как ты их называешь, старший, если все пойдет не по-моему плану, вырастет сильнейшим шаманом, намного сильнее вашего хваленого Юнчи. Вот с кем бы я сразился на равных в искусстве приготовления ядов и противоядий! А ты — идиотка!! Молись, не знаю кому — ваш Путник тебя явно не услышит — чтобы этот полукровка хотя бы глаза сумел открыть!! Пара дней, и лабис будет здесь, насколько я успел понять из легенд — этот зверь идет за своими обидчиками и врагами до конца!! Я за пару дней успею свернуть все свои дела, а ты..? Что ж, по делам и награда. Про меня кроме тебя, теперь не знает никто — остальные, кто хоть даже намеком про меня слышали, там, в червей превращаются! И твоя участь такая же, если этот мальчишка не очнется, а судя по тому, что не пришел в сознание — он точно не выживет! Я за ваши поступки и ошибки не ответчик!!

— Я прикажу своим верным воинам, и они тебя сейчас же, сию минуту, на цепи посадят!! — заорала женщина. — Эй, верные мои! Сюда!!

Но никто не спешил на её зов.

— Ты ещё глупее, чем я думал. — Хмыкнул опять уже нормальным голосом собеседник. — Верные твои — пока все спят, и только от меня зависит, проснутся ли они. Я все сказал — время поджимает, надо собрать все свои наработки и перенести в надежное место, из-за тебя, идиотки, у меня остался только один перенос. А доделать ещё партию — времени нет, я не буду тебя убивать, зачем?? Оставлю на расправу лабису.

— Ха, ты думаешь, я испугалась какой-то драной кошки? Видела я его издалека — чуть побольше лихва!!

— Даже я, одной ногой уже стоящий над всеми людишками этой планетки, даже я не смею и не посмею назвать лабиса как-то пакостно!

— Да что ты мне угрожаешь, вот снимешь свои очки и станешь слепая крыса. Паук пещерный! — заорала женщина.

Что-то булькнуло, послышался всхлип, потом чье-то тело со стуком упало на каменнй пол.

— Вот, так-то лучше! Поспи пока, а там сама и отвечай за свои поступки и слова — лабису. Тебя даже травить не надо, иметь во врагах лабиса, этого немого Жеребца и Юнчи…?? Нет уж, я потихоньку успею потеряться в этих пещерах, а там, через какое-то время недовольные найдутся, и можно будет не спеша все довести до логического конца, как мне надо!

Мужик гаденько захихикал и послышались торопливые шаги.

— Саюшка?? Малыш, продержись, раз ты пришел в сознание, значит, дед Юнчи тебя вытащит — он уже в курсе, я напрямую сейчас общался с ними — он, Джас и Людиг, все слышали этот разговор. Я немного, с часок передохну — сбегаю на источник — много сил потратил на мыслепередачу сразу троим, а потом к тебе, деда передает тебе:

— Внук! — послышался взволнованный голос деда. — Сосредоточься и вспомни, как мы выгоняли из твоего тела колючки врежа? Точно так же и сейчас — потихоньку, как улитка, начинай выгонять из себя этот дурман. Не думай о нем, просто выгоняй иголки, по чуть-чуть, если сможешь шевельнуть хоть одним пальцем — все получится. Мальчик, мы близко, продержись. Отец твой — рядом, лицом сравнялся с цветом глаз — черный весь, а гнев Джаса — он страшный. Начинай, внук мой, мы с тобой много чего умеем!

— Малыш! — опять проговорил Сим. — Я побежал, через часок появлюсь. Правильно сказал этот тварюга — от мести лабиса ещё никто не смог уйти!

Не скажет ведь Сим, что у него от тревоги за Сая, вместо слов постоянно рык вырывается. Что его сердце, звериное, которое он не ощущал никогда, сильно заболело и чуть не остановилось, когда он рычал, кричал, звал в пустоту и умолял откликнуться своего единственного Сая.

Потом уже, когда все закончится, Сай найдет в его шкуре у глаз полоски странного цвета, а разглядев — ахнет:

— Сима, у тебя седина??

Не мог лабис сказать и про Джаса, который в буквальном смысле стал черным, как хватался за сердце, из последних сил сдерживая себя, Юнчи. Понимал старый, что не время сейчас думать про свое сердце-внук его, единственный, поселившийся в его одиноком сердце с первых минут жизни — внук в беде.

Как мгновенно замер сидевший за столом и весело смеющийся над забавными словечками Голубоньки Людиг, вслушиваясь во что-то внутри себя, аккуратно пересадил её к Лене и, рывком вскочив, побежал одеваться, говоря на ходу встревоженной Лене:

— Прости, случилось непредвиденное! Прилечу — расскажу.

Как томило плохое предчувствие Вилью, она металась по дому, не находя места и успокоения, не озвучивая вслух — но зная, что у сына какая-то беда. Как пищала птичка маленькая — Голуба, ничем не могли развеселить и отвлечь ребенка.

Людиг, как самый здравомыслящий из всех остальных — у Джаса перед глазами стояла черная пелена, он видел всех остальных совсем нечетко, еле сдерживался, понимая, что сыну этот гнев не поможет и не принесет облегчения, спросил:

— Так, что предпримем сначала?

— Сначала — я пойду! — ответил Сим.

— Но, зверь мифический, ты же не сможешь появиться там незамеченным?

Лабис, хмыкнув, на мгновение исчез, а через несколько секунд на его месте стоял маленький, юркий зверек, так и называемый в народе — малок. — Юнчи, цепляй мне на шею, что там для Сая, и я побежал!!

Сай же точно также, как когда-то учил деда, старался выгонять из организма эту дрянь, что плеснула на него эта жуткая тетка. Была у него в жизни такая ситуация — наступил босой ногой на такой красивый маленький кустик-мрежу, а потом еле дополз с онемевшей и опухшей ногой до своего жилья. Два долгих дня с помощью деда выгонял из ноги эти жуткие иголки, что могли всасываться в ногу или руку за очень быстрое время. Помнится, выздоровев, они с Симом просто выискивали эти кустики и выжигали полностью, чтобы никто больше по случайности не напоролся на них. А дед Юнчи, ещё с тех пор хранил в небольшой коробочке, немного порошка из этих иголок, как знал, что пригодится.

Сейчас, прикрепляя на шею маленькому Симу какую-то коробочку, инструктировал его:

— Вот эту мокрую бумагу — сразу на лицо мальчику, когда в себя придет. Осторожно, очень осторожно дунуть из этой трубочки на мужчину, однозначно, придет посмотреть, как Сай и эта мразь, перед кем ещё похвалиться такому?? Уверен же, что они уже не жильцы, а быть непризнанным, пауком пещерным, хоть умирающим похвастаться, какой он великий.

— Сима, — дед, не выдержав, всхлипнул, — Сима, спасай мальчика, ведь не выживу!!

Маленький зверек, привстав на задние лапки, лизнул деда в щеку и быстро так, вытянувшись как змея, пролез в узкий зазор между камнями.

— Ну теперь только ждать! Джас, ты будь внимателен, зверь мифический тебе скажет, что и как!!

Джас, у которого сводило зубы от бешенства, только кивнул — сидеть и ждать он не мог, встал, пошел поискать что-то подходящее под его настроение — ему хотелось крушить все вокруг. И попался на его удачу, растущий неподалеку огромный куст с большими колючками на ветках, мало кто из попавших в его колючки зверей или людей мог выбраться самостоятельно, крепко держали добычу эти колючки, чем больше рвалась из них жертва, тем глубже они впивались. Вот Джас и занялся этим кустом, тщательно обрубая небольшими кусочками ветки, надеясь, что потом устроит здесь праздничный костер, а внутрь его привяжет эту мерзавку!

Недостойна такая тварь ходить или даже ползать по земле. Не только из-за Сайха, три маленьких пацаненка, постоянно занимавшиеся с сыном, средний был без двух выпавших передних зубов — смешной такой, постоянно стояли перед его глазами. Джас, так же, как и Сайх, если выпадала свободная минутка — их почти не было, с удовольствием общался с этими, освоившимися у деда и в силу возраста, очень любопытными мальчишками. Он с изумлением начал понимать, что вот эти три племяшки — замечательные, старательные, ему по душе. Ещё он радовался, что они все трое стоят горой друг за друга — вот бы ему в том далеком детстве, хоть одного такого братика, глядишь бы, и не было того ожесточившегося и наделавшего много ошибок, Жеребца.

Когда куст остался с несколькими веточками, жалкое подобие прежнего, в голове зашумел Сим:

— Джас!

— Да, зверь мифический? Что сын??

— Сын приходит в себя, слабенький, как новорожденный котенок, но жить будет! Слушай сюда, я нашел проход, и выход из пещеры, но всем лезть в него не надо, давай ты сюда, остальные к выходу. Этот, возомнивший себя выше Великого Путника, исчезнуть в воронке не сможет, я там по столику пробежался, хвостиком помахал, пока он свои вещички в другой комнате укладывал. Стекло, оно хорошо бьется о камни. Да и надышался он кой чего, пока орал и гонялся за мной. Сейчас вот через полчасика и начнем, мы с тобой отсюда, Людиг со своими ребятками и степняки — со входа. Мальчики этой гадины просыпаются. Славная будет драка!

— А эта…?? — Джас запнулся, не зная, как назвать Наиму.

— А вот для неё трубочка с порошком и пригодится! Все, давай бегом! Я тебя направлять стану!

Джас скачками выскочил на поляну, в одно мгновение собранные и настороженные люди были готовы.

Юнчи сказал Людигу, что надо срочно сюда Фейха, и взлетели два самых быстрых грурга, в минуту исчезнув из вида.

А Джас ввинчивался в узкий проход, не ощущал он боли от ободранных рук и плеч, не чувствовал наливающихся на ногах синяков — что его царапины, когда там, в какой-то пещере лежит его беспомощный сын!! И эти тварюги могут в любую минуту начать издеваться над ним.

Не осознавал он, что его ставшие совсем красными глаза начисто отпугивали всю имевшуюся в узких проходах живность… с писком разбегались крысы, шурша, уползали змеи — такая жуткая злоба исходила от этого существа, все их инстинкты кричали об одном: «Опасность!»

Даже приличных размеров пауки, пугавшие всех своими гигантских размеров красноватыми глазами — затаились. А после того, как этот с красными глазами, небрежно отмахнулся от большого паука, вздумавшего набросить на него свои крепкие сети — красноглазый, зарычав, в момент отсек голову и махом разрубил прочные, казалось бы, не поддающиеся ничему, сети, остальные шустро перебирая лапами, полезли в тайные укрытия.

Джас не видел никого, что-то пыталось прыгнуть ему на голову, он отмахнулся мечом, ощутив, как меч разрубил что-то жесткое. Потом к лицу попыталась прилипнуть какая-то сетка, он опять же разрубил её мечом, мысленно радуясь и благодаря Сима за замечательное оружие. Сим вел его, подсказывая, где поворот, где надо согнуться, а где и ползти.

— Стоп! — шумнул лабис, и Джас в недоумении остановился.

— Степняк, тут два пути, один более удобный, но займет больше времени, а второй — узкий лаз, ты с твоей худобой должен протиснуться, но в двух местах точно кожу обдерешь!

— Что мне кожа, когда сын…

Сим замолчал, потом торопливо сказал:

— Времени не остается! Джас, эта тварюга приходит в себя, а гаденыш что-то задумал, я бегу туда, торопись Джас — малыша одного оставлять, пока он совсем слабый — нельзя!

И Джас ринулся в этот узкий лаз, он полз, извиваясь, как хорошая змея, оставлял кровавые следы от царапин на острых камнях, не обращая ровно никакого внимания на свои ранки, рвался к сыну, и застрял возле самого выхода. Зажало так, что даже дыхание стало прерывистым, слышал уже звуки женского кашля.

— Пришла, значит, в себя, тварюга!

Молил Великого, чтобы она подольше кашляла и не смогла приблизиться к сыну, и рвался из каменной ловушки. Послышались прерывистые слова Наимы:

— Лихв… пещерный… кха-кха… решил… меня, меня… кха, настоящего потомка самого старинного рода… кха… собой заменить? Кха… — не выйдет! Сейчас… кха-кха, придушу этого полудохлого ублюдка и будет… кха, пауку жуткая смертушка!

Послышались шаги, Джас, понимая, что не успеет, рванулся и, оставив на камнях куски кожи, страшный, весь в крови, с горящими красными глазами, вывалился в пещеру. Наклонившаяся над сыном, выродок степняков, доставшая из потайного кармана ещё какую-то склянку, обернулась на шум, и не поняв, кто это или что, отвлеклась на Джаса, не узнавая его.

Страшный в своем гневе, Джас вскочил, и вот тут она узнала его. Все случилось в минуту, понимая, что это явилась её смерть красноглазая — было же в степи такое поверье, которое знали все от старых стариков до малых деток: «Увидишь красноглазого степняка — смерть твоя пришла!» — Наима злорадно ощерилась:

— Не одна я уйду, щенка твоего с собой прихвачу!

Замахнулась склянкой, собираясь выплеснуть какую-то гадость на неподвижного сына…

Сын, слабый, но такой смелый, смог толкнуть её в спину ногами, она пошатнулась, и этого мгновения хватило Джасу — прыгнуть и закрыть собой лежащего сына.

Жидкость попала на его ранки, и он уплывая в никуда, успел счастливо подумать:

— Жив сынок! Успел!!

На плечо злобно оскалившейся и обрадованной, что вот он, главный враг всей жизни, сдох, наконец-то, тяжело легла… огромная лапа, от её тяжести она аж присела, но тут же оказалась вздернутой вверх, её крутануло, и встретившись с взглядом горящих, красноватых глаз огромного зверя, она завизжала:

— Шшшто визжишшшшь, ты же назвала меня облезлой кошшшкой?

Не слышала его храбрая воительница, по её шароварам расплывалось мокрое пятно, и она, обмякнув, повисла мешком на его лапе.

— Тьфу, дерьмо!! — лабис отшвырнул её к стенке, и так лежала она мокрой кучкой, долго не приходя в сознание.

Рванулся к Саю и неподвижно лежащему на его теле Джасу. Осторожно скатил бесчувственного Джаса и нагнулся к лицу Сая:

— Сай, малыш!

— Сима, — слабым голосом проговорил Сай, — Сима… отец. Я… он… опять меня спас! Зови Юнчи, скорее!!

— Я сейчас! — лабис молнией метнулся вперед, и через минуту в пещерке стало тесно, Юнчи трясущимися руками ошупывал Сая. Тот только и сказал:

— Деда, я в порядке, там… отец… деда, помоги ему!!

В горячке никто, даже сам Сайх не обратил внимания, как он назвал Джаса, не до того было. Юнчи, осмотрев Джаса, громко выругался, шумнул ближнему степняку:

— Бегом за Фейхом, и тащите сюда этого, владыку!

Пока Джас полз по узкому лазу, а Людиг с воинами пробирались по сложным ходам к пещере этого, возомнившего себя выше Великого Путника, Сим сторожил трясущегося и жмущегося в самый дальний угол, очкарика.

— Зверь мифический, отпусти меня, я много чего могу!! Все, что хочешь, сделаю для тебя! — Молил этот неказистый мужичонка, жалкий и тщедушный.

Если бы Сим не слышал его бахвальства сам, никогда бы не поверил, что вот этот, действительно, червь, столько лет усиленно травил и уничтожал людей.

— Зверь мифический, отпусти!

Зверь только оскаливался, и делал короткий шажок, приближаясь.

Послышался топот многих ног, первым ворвался Людиг, лабис впервые заговорил не мысленно:

— Обыщщщите тщщщщательно, прикидывается ссслабым! Я к Сссаю!

Зашедший последним, запыхавшийся Юнчи, вглядевшись в очкарика, удивленно воскликнул:

— Так вот ты где нашелся?? Вот значит, кто гадил и пакостил в степи долгие годы? Ошибся Фейх, отпустив тогда тебя с миром, надо было кишки на дерево намотать, или в кусты мрежи тебя бросить! Но ничего, сейчас Фейх не будет так жалостлив! Давайте-ка эту сеточку сюда! — кивнул он двум степнякам, те осторожно внесли паучью сетку, держа её толстыми кожаными рукавицами — нельзя было больше ничем её держать, что к ткани, что к телу — прилипала намертво. — Обмотайте мальчика, не смотрите, что дохляк — хитрее его среди всех народов не найти!

Дохляк завыл, уворачиваясь, надеялся он обхитрить, усыпить внимание степняков, да и зверь страшный, видевший его насквозь — убежал, но паучья сеть, от неё не избавиться никак.

А появившийся вскоре Фейх, бывший когда-то его учителем и предрекавший ему большое будущее, потрясенно уставился на него.

— Вот значит, как и где ты проявил свои умения? Ошибся я тогда крупно, твой тщедушный вид ввел меня в заблуждение. Да и не побились тогда пузырьки с ядами, а украл ты их! Ох, как я промахнулся!!

Очкарик совсем сник — раз появился Фейх, извернуться не удастся, и он горестно завыл. Знал он способности своего учителя, тот полностью просканирует его мозг, и ври-не ври, все планы, наработки, тайные шпионы — все станет известно. Но повыть долго не дали, Фейх ловко засунул ему в рот кляп, а в пещеру влетел встревоженный Сим.

— Джас! Быстрее! — и рванулся назад. Юнчи торопливо побежал за ним, пока лихорадочно ощупывал внука, над Джасом склонился Фейх.

Сайху помогли подняться, он тяжело навалился на двух поддерживающих его воинов.

— Что? Что с отцом?

— Далеко он ушел, — уже поливая его ранки и царапины каким-то раствором, от которых в них начинало пузыриться. — Жизнь пока теплится, если есть у этого мозгляка противоядие, то, может, и выживет! — Фейх устало вздохнул. — На все воля Великого Путника!

Начали выбираться из пещер, на воздухе оказалось, уже наступил поздний вечер, что было хорошо — в сгущавшейся темноте никто из чужих глаз, если бы таковые и оказались здесь, ничего бы не смог разглядеть. Слышался только шелест крыльев взлетающих грургов, которые уносили в столицу бесчувственного Джаса, слабого Сайха, опутанного сетью и завернутого в какой-то весьма крепкий материал — изобретенный этим… для защиты именно от пауков, бывшего ученика Фейха. Сопровождал его Людиг, у него не забалуешь. А замотанную тоже в паучью сеть Наиму увозили степняки, едва сдерживающиеся от самосуда над этой жуткой бабой, но не могли ослушаться Юнчи, вот и скрипели зубами всю дорогу.