Танец В Небесах

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ

Сайх волновался, даже верный Сим не лез к нему, понимая, что его Малышу сейчас очень тревожно и волнительно. Малыш давно уже стал видным, мужественным мужчиной, и только старенький, отошедший полностью от дел деда Юнчи по-прежнему назвал его — Саюшка. Деды Джеймис и Юнчи все так же негласно соперничали и ревновали своего самого первого внука друг к другу.

Пятнадцатилетняя Джалия, росшая и хулиганившая вместе с Людиговыми богатырями, отчаянная девчушка слушала старшего, безумно любимого ею, братика, беспрекословно. Папа Джас, да, она его слушала, но не всегда, а вот братика… хватало даже маминого усталого вздоха:

— Джая, опять? Зову Сайха! — и девчушка становилась шелковой.

Джалья — имя придумали из папиного — Джа + мамино — Лья, была точной копией Вильи, но с черными, папиными волосами. Надо ли говорить, как обмирал папа, глядя на своих девочек.

За шестнадцать лет много воды утекло, все три страны разительно изменились. В любой из трех можно было встретить грургов, степняков, айнов и их смешанные семьи. Люди говорили на своих родных языках и общемирском, возникшем при разговорах людей трех разных национальнстей. Не так давно был создан триумвират — СТС (Совет Трех Стран), в который вошли самые уважаемые и толковые люди, пытались настоять грурги, чтобы и Сайх перешел на работу туда, но сын Джаса и Вильи категорически не согласился:

— Я на своем месте ещё много чего не успел сделать, есть подостойнее меня.

Сайх после окончания учебы заболел идеей создания аналога Земной службы спасения, случались то здесь то там различные происшествия: наводнение, дикие лихвы огромными стаями пытались прорваться в малочисленные поселения, в горах обвалы, пожары в весенней степи или лесу, люди проваливались в какие-то ловушки, ущелья — работы хватало. Поначалу было сложно, но достойный сын степняков и грургов не отступал, и сейчас не было человека, кто бы не знал про СПАС и его командира Сайха.

Мамочка через три года после Джали родила Джасу ещё одну девочку, названную Еленой, — папина копия с мамочкиными глазами, и три года назад родился долгожданный сынок — Юджик, опять смешали имена Юнчи + Джаймис, чтобы дедам не было обидно.

Айн, мотаясь по степи, заимел много последователей, особенно из девушек-степнячек, сейчас этих выучившихся лекарок можно было встретить где угодно. Айн и женился на степнячке, черноглазой помощнице, сейчас у них уже бегали трое мальчишек, Айн вздыхал и упорно хотел девочку, доченьку — сейчас ждали четвертого — точно дочку.

Внуки Джаймиса выросли в ладных разумных мальчишек, и дядя Джас помаленьку передавал им бразды правления степью.

Шестнадцатилетние Людиговы три богатыря — их так и звали везде, превратились в статных, высоких юношей. Илья так и был крупнее и мощнее всех братьев, даже своего легендарного папу перерос и превзошел в развороте плеч. Мальчик был спокойный, уравновешенный, но если его разозлить, что иногда удавалось младшенькому, шустрому на проделки Лешику, то, как выражалась их мамуля: «Пошли клочки по закоулочкам!»

Добрыня, тот был надежная скала, особенно для женщин их семьи. Лешка — это это вечный проказник и заводила.

Детишек после трех богатырей больше не родили, сейчас же все сходили с ума от волнения — начались схватки у Голубы. До последнего мгновения никто так и не смог понять, какого пола ребенок у их дочки — малыш сворачивался клубком и даже многомудрые Фейх, Айн и Юнчи затруднялись определить. Юнчи, один раз положив руки на живот Голубы получив хороший такой пинок, засмеялся и сказал пророческие слова:

— Великий, он любитель пошутить, тут точно его проделки. В родах и увидим!

Сайх был уверен — мальчик, Голуба поддразнивала — девочка, родители их ждали все равно кого, лишь бы все прошло благополучно, а в небесах ехидненько посмеивался Великий.

Ему с легкой руки Лены начали возводить небольшие параклисы-часовенки. Была Лена когда-то в Греции, и уж очень ей понравилось такое греческое слово. Часовенки строили небольшие, без блеска, помпезности и мишуры, да и не было фанатиков от веры. Просто любой, проходящий или проезжающий мимо параклиса, мог зайти в часовенку, посидеть на низенькой скамеечке, поговорить с изображением Великого Путника, выложенном искусной мозаикой. Везде изображения были примерно одинаковым — Путник парит в безоблачном небе, расправив свои огромные, красивые крылья. Поговорит вот так желающий с Великим Путником, выпьет водички, тихонько журчащей в маленьком фонтанчике, посреди часовенки и выходит оттуда с облегченной душой.

Летающих грургов было уже много, никто больше не переживал, что они вырождаются. Самочки, родившиеся после добавления в организм прививки на основе иномирской крови Лены, все имели в своих волосах рыжинку, но никто, кроме Голубы, так и не унаследовал уникальный цвет волос землянки.

Богатыри уродились светло-русыми. «Русичи вы мои!»- называла их мамуля.

Русичи любили родителей, но больше все же обожали свою сестричку, и на свадьбе у неё в небо поднялись сначала Сайх с Голубой — это было незабываемое зрелище. В небе танцевали две огромные птицы — одна немного поменьше и поизящнее, вторая более крупная, с одинаковым рисунком на крыльях, было безумно красиво, даже волшебно наблюдать за такой красотой. Затем, к концу их полета в небо, неожиданно для себя, взлетели богатыри, образовав вокруг счастливой пары треугольник, и поблескивали их крылья на солнце золотистыми отливами.

А затем глазастая Джалья первой увидела и восторженно закричала:

— Смотрите! Смотрите!

Дружный вздох был ответом её крику, намного выше появилась черная точка, быстро увеличивающаяся, и появился на глазах изумленных людей их обожаемый и почитаемый Великий Путник. Красивые грурги, парящие сейчас в небе, были против него как птенцы. Красивая, гордая, величественная птица, расправив огромные крылья, как бы обхватила весь этот треугольник, и понятно было каждому, что вот эти пятеро находятся под его особым покровительством. Сначала закричала Лена:

— Слава тебе, Великий!

А потом с земли донесся дружный рев восторженных людей. Долго пересказывали очевидцы всем, кому не довелось увидеть Великого, какой он на самом деле, и были в этих пересказах только восторженные слова.

Голуба не стала долго ждать, едва исполнилось восемнадцать, сразу же настояла на свадьбе. Сайх все эти годы ни разу не дал повода для сплетен, как говорится, «не был, не привлекался». Джас когда ещё поговорил с сыном, рассказал про свое неуёмное отношение к девушкам, во что это вылилось. Сын, воспитанный Юнчи, ошибок отца не повторял — были кой какие моменты… провоцировали его некоторые девицы, но для самых надоедливых всегда имелось средство под именем — Сим.

Три года Сайх с Голубой прожили без детей, она училась, Сай мотался по трем странам, а сейчас вот… волновались все.

Первым, как всегда, все узнал и понял Сима.

— Малыш, оёё, малыш, ты стал папочкой! Малышшш, вот это да!

— Что, Сима?

— Все хорошо, мальчик мой, сейчас сам увидишь.

Из родильного кабинета выглянула усталая, но какая-то восторженная мамочка:

— Сынок, иди скорее.

Сайх рванулся к Голубе и увидел… на её груди лежали два сверточка.

— Два? — ахнул он. — Но как? Ведь был всегда один??

Счастливая Голуба улыбнулась:

— Малышка была под братиком.

— У нас сын и дочка????

— Да!

— Посмотри, папочка!

Вилья с величайшей осторожностью взяла своего внука на руки, развернула и проворковала:

— Маленький, покажи себя папочке!

И маленький, услышав свою нежную бабулю, показал: развернул свои крылышки, они были в два раза больше, чем обычно у рождающихся грургов. И… золотистого цвета, а ещё золотистыми были и волосики на голове малыша!

— Золотко моё! — восторженно проговорил Сайх.

— А теперь на малышку смотри!

Малышка унаследовала цвет крыльев и волосики — один в один бабушка Лена, которая потом весь день утирала беспричинно бегущие слезы. И сказал дед, теперь уже прадед, Юнчи крылатую фразу:

— Появились у нас теперь золотые грурги, и за ними будущее!