Танец В Небесах

ГЛАВА 21

Лена долго обнималась со своими шамбаями, говоря обоим:

— Милые мои, не знаю, когда и появлюсь, с тремя-то быстро не получится, но люблю вас очень!! Рыженька, ты, если что серьезное — смотрителю хоть лапой вот так начерти, — она прочертила палочкой две черты. Попробуй, Рыжик.

Тот, совсем как ребенок послушный, процарапал лапой по земле.

— Умница, я тогда точно постараюсь приехать. Вы тут за порядком следите. И ещё — Рыжик, ты Васю так больше не заряжай — три это очень сложно, видишь, какая она уставшая, тянут из неё все соки малыши, корми её как следует.

— Лена, почему ты с ним, как с человеком говоришь? — удивился Сайх.

— Потому, они все понимают — по интонации, по жестам. Я подозреваю, где-то в далеком-предалеком прошлом у шамбаев в предках затесался лабис.

Сим хмыкнул:

— Недоказано такое! Мелковаты они против нас, но драться с ними вместе мне, да — понравилось!!

В столице Айна попытались уговорить остаться, предлагая ему весьма выгодные условия и перспективы. Но он твердо сказал:

— Меня пример Юнчи всегда восхищал, да и не хочу я сидеть на одном месте. В степи лекарство только начало развиваться. Вот когда будет у них много лекарей, может, я и соглашусь. Слишком долго я был никчемным, там на корабле даже имени не было, и хочу я, чтобы люди вспоминали меня добром!

У Людига спорили папа и дочка, никак не могли определиться с именами для малышей.

— Мам, ну хоть ты подскажи! — топнула ногой заметно подросшая Голуба.

Лена, дохаживающая последние дни, подумала немного:

— Папа у нас главный, значит первый братик — Лука или Лукьян, я — Елена, второму быть Елисеем, Елизаром, ты — Голуба, тут побольше имен: Глеб, Гурий, Георгий, Герман, Герасим, Григорий.

И ждали папа с дочкой Лукьяна, Елизара и Глеба.

Приехала Вилья, обещавшая Лене быть во время родов рядом.

Людиг успокоенный — рядом с Леной две надежные Сель и Вилья, полетел обследовать дальние окраины — мало ли, всплывет где неприятный сюрприз. Роды ожидались через семь-десять дней определил Фейх, Людиг успевал вернуться.

Сидели вечером две подружки-сестрички, негромко разговаривая.

— Вилечка, как же тебя твой степняк отпустил-то, он же сумасшедшим становится рядом с тобой??

— Отпустил, сказал, что сильно станет скучать, но тебе помочь надо в первую очередь. Откуда только у тебя тройня, у грургов и два — редкость??

Лена, осторожно поглаживала свой большой живот, ласково приговаривая:

— Ну чего вы расхулиганились, мальчики, скоро уже всех увидите, не балуйтесь! — заулыбалась.

— Знаешь, нисколько не сомневаюсь — это Великий Путник, его проделки — шутник ваш, так устроил. Грургов надо побольше со смешанной кровью, вот и … А какие детки будут у Сайха и Голубы — представить не могу, три разных крови смешаются — скорее всего будут сильно одаренные.

Вилья помялась, потом решилась:

— Лена, а ты по той своей родине, Земле, не скучаешь? Извини, если тебе трудно об этом говорить…

— Нет, отчего же? Честно, вроде здесь все чужим поначалу было, сейчас же — все родное, Людиг, дочка, вы все! Снится иногда, чаще всего природа та, отличная от здешней, но… Я себя здесь нашла. У нас говорят — не смог реализоваться полностью, не сумел… здесь же я сверхреализовалась. Я там, после неприятностей закаменела, сосредоточилась на карьере, мужиков презирала, жила как, ну вот детская механическая игрушка — пока завод есть — шагаю, ем, сплю, работаю. В последней командировке решилась на искусственное оплодотворение — ребеночка родить без участия мужика, есть у нас там такое направление в лекарском деле… Вроде все получилось, полетела домой и… прилетела сюда. Жалею ли, что тот малыш не выжил? Знаешь, когда столько времени лежишь замороженной, вряд ли дите смогло остаться нормальным. А Людиг? Он мне с первой секунды в душу запал… — она помолчала. — Странно, у меня никакой боли, обиды, даже раздражения не осталось на тех, кто там мне сильно подгадил, как будто, это старое кино…

— Лена, может, тебе не стоит волноваться? — встревожилась Вилья, — малыши, они все наши эмоции впитывают.

— Не переживай, я сейчас, в эту минуту такую волну любви получила, три рыцаря, плюс папочка их, я такая богатая. А там, на Земле? Как-то, наверное, суждено было такому случиться.

Родители мои оба были, что называется, видными, на внешность. Отец, правда, верностью не отличался-прижил на стороне сестричку. Да… — она помолчала, — сестричка.

— Так случилось отец и мать сводной сестрички разбились на машине, повозка такая металлическая с мотором — и мы с мамулей пожалели её, взяли к себе, она на пять лет меня помладше.

Надо сказать, я уродилась видной, а она обычная — проигрывала против меня во всем: в росте, во внешности, да и фигура — обычная. Кто же знал, что зависти и хитрости в ней… Мы с мамулей и не догадывались — ласковый благодарный ребенок вроде — оказалось, до поры, до времени.

— Мама влюбилась, мужчина достойный, вдовец, взрослый сын в другой стране, мы подросли, она и решилась на переезд к нему, мы остались в небольшой двушке. Был у меня ещё со времен учебы молодой человек. Видный внешне, мы с ним, как мне тогда казалось — идеально подоходим друг другу. Я уже универ закончила, карьеру делала, у него что-то там не ладилось с работой, то в одном месте трудился, то в другом, все кто-то да был виноват, только не он.

Меня же как-то сразу стали приглашать серьезные люди для поездок в качестве личной помощницы, я сумела настоять на безинтимных отношениях. Платили мне прилично, купила новую квартиру. Естественно, сестричка перебралась ко мне, на время.

Сестра училась на четвертом курсе института, я замуж собиралась, любовь вроде была, огромная, сейчас я эту «любовь» с брезгливостью вспоминаю, куда ему до Людига?! Тогда — свет в окошке был. Ездила много по командировкам, он встречал — цветы, подарки, великолепные ночи, забеременела, подали заявление, это у нас такая процедура есть там. Я привезла из Италии — другой страны, безумно дорогое и необыкновенно красивое платье, этому… жениху — костюм. Сестричка? Как-то погрустнела, мало ли…

— Я встретила случайно друга бывшего моего почти мужа — они как-то резко разошлись с год назад, перестали общаться. Он сильно удивился, узнав про свадьбу:

— Лен, но как же..? — и замолчал.

— Что, Виталик, как же — договаривай??

Он мялся, но потом решился:

— Ленка, не хочу, чтобы ты жизнь свою сломала. Прости меня, девочка, но без тебя он же не вылезает из койки твоей сестры, да ещё и бахвалится, что имеет сразу двоих, типа «женюсь — одна, которая мотается по командировкам — для денег и выхода в свет, вторая для секса, когда официальной жены дома нет». Гарем, ха-ха.

Я удар держать уже умела — клиенты научили, спасибо им. Проверить всю информацию оказалось плевым делом, через день все и увидела.

А сестричка от всей души и постаралась, рассказала все.

Как сама легла под него в пятнадцать, как он сходит с ума от неё, как она делает для него все в постели, как он жалуется, когда я прилетаю, что ему очень тяжело изображать любовь, как он кривится при слове «ребенок» — и прочую всякую дрянь.

Квартиру, недавно купленную мной, превращенную в их гнездышко, быстро поменяла, как-то враз обмен подвернулся — и просто прекратила всё общение с ними. Сразу же улетела во внеочередную командировку, там попала в больницу с кровотечением, что-то пошло не так, обрадовали, что детей, скорее всего, может больше не быть.

Пережила, стала жесткой, ледяной стервой. Но меня ценили-те господа, с кем я ездила, уважали, была востребована.

— И что, ваш Великий кто там, оставил эту подлость просто так, безнаказанной?

— Лет через пять — на выставке художника знаменитого, попытался было подойти ко мне бывший кавалер, да кто же его подпустит к очень серьезному человеку?? Я в помощницах очень сильных мира сего уже ходила. Охранник только и спросил:

— Елена Васильевна, Вам это человек знаком?

— Нет!

Крутился весь вечер неподалеку, видел, какие люди мне руки целуют, похоже — умирал от зависти.

— А эта, которую сестрой назвать нельзя?

— Доходили разные обрывки слухов: любовь прошла, разводились с большим скандалом, делили всякую мелочь, спилась вроде.

— Ужас, Лена!! — Вилья испуганно смотрела на неё.

— Вилечка, это осталось там, в другом мире, я живу здесь и сейчас, а те… Кто знает, как их судьба или Боженька наказал?? Я когда этого потасканого мерзавца увидела, как кто подтолкнул — все свое имущество завещала соседке-однокласснице, по старой квартире — у неё пятеро деток и душа добрая и красивая. Вот как удачно, может, и в живых уже нету, не дано нам знать — сколько времени там прошло. А я? Сама видишь, опять востребована, любима, многодетная мама, что мне ещё надо?

— Ленуша, ты не переживай о родах — Фейх, Юнчи, я, Айн будет рядом. Если что-то не так пойдет, сказал — зажмурившись, будет тебе помогать.

— Да, после первых родов, когда Людиг принимал, уже не так и страшно, народу рядом много, родим! Вилечка, а ведь вам тоже деточку надо родить, и побыстрее!

— Да, Джас каждый день про девочку говорит, — засмеялась Вилья. — Непременно на меня похожую, а я поддразниваю, говорю, что степнячку рожу.

— А что, все кроме глаз — Джасово, а глазки твои, ух и девица получится!! Моим трем богатырям… — Лена зависла. — Во, я дурища — имена придумывали, а ведь и впрямь, Алеша Попович, Добрыня Никитич и Илья Муромец?? Йес! Завтра дочке расскажу про них: Лешка, Илюшка и Добрынюшка… Ммм, как тебе такие имена, Виль?

— Необычные, но какие-то, — Вилья помолчала, — а, вот — ласковые!

— Ох, мальчишки, как ваша мамочка устала баржей тихоходной быть! — поглаживая большущий живот, вздохнула Лена.

Голуба внимательно выслушала историю о трех русских былинных богатырях. Долго молчала, что-то решая про себя, опять дотошно выспросила про богатырей. Восхитилась их силой и отвагой, потом положила ручку на живот Лены и строго так сказала:

— Братики мои маленькие, я вот спрошу у вас про имена ваши. Если согласны — ножкой или ручкой мне в ладошку стукните, но не сильно, чтобы маме не было больно. Вот первого братика самого старшего из вас спрашиваю?? Лука?? Молчишь? Илюша?? Да!! — радостно закричала она. — Согласен. Значит, я тебя жду — Илья, Илюшка! Второй братик — Елизар?? Нет? Значит — Добрыня?? Да!!! А самый младшенький — Глебушка или Лешка? И младшенький захотел имя былинного богатыря.

Голуба двумя руками обняла живот Лены:

— Мои братики, я вас сильно жду и сильно люблю — вот как маму, папу и Сая!

Папа, прилетевший через день был оглушен дочкой с первой минуты:

— Папа, я братиков спросила, они сами себе имена выбрали.

— Это как?? — не понял Людиг.

— Ну, папа, чего ты такой недогадливый?

Дочка обстоятельно рассказала ему про трех богатырей:

— Там у мамочки, на её Земле, такие были, богатыри сильные-пресильные!! Скажи скорее, ты — согласен?

— Раз дети сами выбрали имена, могу ли я быть против?? — расхохотался Людиг.

— Вот, братики, рождайтесь уже! — сердито приказала дочка.

И братики поспешили — схватки начались глубокой ночью. Людиг торопливо натянув какие-то штаны, в незастегнутой рубахе, разбудил Сель, подхватил охающую Лену на руки и понесся в лечебницу, бормоча что-то бессвязное, успокаивающее. Вилья побежала вперед, и едва Людиг ввалился в лечебницу, Лену тут же увезли рожать.

Торопливо прошел Фейх, за ним Юнчи, а возле Людига остались Айн и Сайх. Людиг с каменным лицом ходил по этому коридору, пересчитал все плитки на полу, развернувшись начинал считать снова — никак не мог запомнить, сколько этих лихвовых плиток здесь. Он не замечал, что рубаха на спине давно мокрая — время тянулось вечностью. Внутри у Людига все дрожало, как его любимый кисель, который мастерски варила Лена, Ленуша, Леночка — его лучшая на всем белом свете женщина.

Сколько прошло времени, он так и не вспомнил, в очередной раз поворачиваясь из дальнего конца коридора, увидел выходящего усталого Юнчи. Как он рванулся к нему…

— Все хорошо, Людиг, все твои три богатыря — здоровенькие, крепенькие.

— А я, а мне… — растерялся Людиг и так жалобно попросил: — Посмотреть бы на них всех, а?

— Давай утром, сейчас они все уже…

Фейх, вышедший вслед за Юнчи, улыбнулся:

— Пустим на немного, иди переоденься.

Людиг на цыпочках, зашел в комнату, где спала его такая большая теперь семья. Бледная, уставшая Ленуша — Людиг с нежностью смотрел на неё, а потом перевел взгляд на три аккуратных свертка, спящих возле Лены. Маленькие, меньше половины его кулака личики… один из спящих забавно сморщился…

Людиг, не замечая ничего, смотрел и не мог насмотреться на своих сыновей. Не было ничего прекраснее на свете, чем вот эти спящие его дорогие Лена и сыновья. Фейх тронул его за рукав:

— Пошли!

С огромной неохотой новоиспеченный многодетный отец вышел в коридор. Его обнимали все подряд, а он ошеломленно повторял:

— Маленькие, крошечные, но такие дорогие!

Влетел взъерошенный со сна Айхо, крепко обнял его и спросил Фейха:

— Что?

— Все три с крылышками, все летучие.

— Людиг, дружище!

А Людиг вдруг захохотал:

— Лена у самца шамбая спрашивала: «В следующий раз, наверное, пять детенышей будет?» Вот и мне Великий Путник такую шутку бы не приготовил!!

Айхо тоже засмеялся:

— Скорее всего, Великий сейчас для Джаса каверзу готовит!

И повторился через два дня увиденный когда-то Людигом сон, в точности. Вынесли поочередно его малышей, он, хотя и видел их уже, подрастерялся. Илюша и Добрынюшка уместились у него в руках, а Джас с волнением принимал Лешеньку. Голуба, успевшая внимательно рассмотреть братиков, шумно радовалась, всхлипывала Сель осторожно обнимал Лену Сайх — все радовались.

А дома Лена замерла в изумлении, вся большая прихожая в их доме был завалена какими-то свертками, коробками, пакетами.

— Это что?

— Это, милая, подарки от грургов, никогда ещё не рождалось сразу три крылатых.

— Но зачем?

— Я пытался говорить, меня никто слушать не стал, признали народным достоянием тройняшек наших. Там, в спальне аж две кроватки — одна для совсем маленьких, вторая когда подрастут. Лет до трех, наверное, вещичек хватит, про игрушки и не говорю, Голуба их сортирует — разбирает.

В спальне оробевший папа внимательно разглядывал своих сыночков.

— Как же их различать-то??

Лена улыбнулась:

— Проснутся — увидишь. Илья-у него бровки прямые, Добрыня-самый щекастый, а младшенький… у него глазки другого цвета, мои, похоже.

Сразу же стала различать братиков, даже спящих — Голуба, серьезно поясняя всем, что они очень разные, даже плачут различно. И надо сказать — ни разу не ошиблась.

Через пару недель и Людиг точно знал кто из сыновей пищит.

Заметил он, что первым просыпается младшенький, а старшие братья ждут своей очереди на кормежку, уступая ему. Лена удивлялась — ей хватало молока на всех троих, опять же подозревая, что это очередной финт Великого Путника, и оказалась права.

Через месяц после их рождения на каждого из ниоткуда прилетели маленькие красивые перышки, все разного цвета, а эти мелкие радостно загукали, когда перышки коснулись их порозовевших личиков. Лена засмеялась:

— Вот и Крестный объявился у сыночков!

Папа Людиг с первых дней полюбил лежать со своими богатырями, младшенького, Лешика, клал посерединке себе на грудь, а старшенького и среднего по бокам, так и засыпали четыре мужика вместе.

Маленькие четко знали свою сестричку, даже заслышав её шаги, начинали ерзать и издавать какие-то звуки, а Голуба ворковала над ними, тормошила их, гладила-ножки ручки, все детки наслаждались общением друг с другом. Сель забыла, что она когда-то еле ходила — некогда было вспоминать про свои болячки. Лена частенько уезжала-уходила на всякие Советы, ненадолго, малыши оставались на бабушку. Местные умельцы расстарались — смастерили для малышей коляску, и возила их важная Сель на недальние прогулки.

И не догадывался никто из ныне живущих, что были у Великого Путника далеко идущие планы на этих трех мальчишек-богатырей.

Айн отправился к степнякам, поскольку не сидел на месте — мотался по всей степи. Уже где-то через месяц доктора Айна — прозванного Доктором опять же с легкой руки Лены — знала вся степь. Земля полнилась слухом, и стали приезжать не только степняки, но и айны.

Вилья начала постоянно заниматься детишками, ей пришлось несладко, очень трудно было убедить некоторых родителей в пользе профилактических осмотров, заболевшего ребенка жители дальних поселений иной раз привозили очень поздно. Если бы не жесткие меры и приказы Джаса, были бы и летальные исходы. Но Вилья училась быть требовательной, а после того, как она улетела с бессознательным ребенком, который едва дышал, до лечебницы его бы просто не успели довезти, и мальчик остался жив, вся степь полностью и беспрекословно приняла маленькую лекарку.

Её доброжелательность и внимание ко всем без исключения степнякам через пару месяцев сделали жену Джаса уважаемой и почитаемой. Да и как не уважать эту маленькую, хрупкую женщину, которая, по словам старейшин, смогла своими маленькими ручками усмирить дикого, неподдающегося Жеребца.

А Джас печалился, деток все не получалось. Он не говорил Вилье, но сильно переживал.

Фатма родила девочку, а у них… неужели не будет у него такого всепоглощающего счастья — держать на руках свое крошечное дитя. Сын у них — да, самый лучший, но не держал он его, едва родившегося, не носил на руках, не видел его первых шажочков.

Когда взял на руки третьего сыночка Людига и Лены, что-то у него в душе заныло. И через полгода случилось-таки чудо, Вилью стало сильно тошнить по утрам, Джас, первым поняв, что это такое, прослезился:

— Маленькая моя, мы станем родителями во второй раз!!

А про себя подумал, что он не прочь бы тоже тройню заиметь, только вот чтобы девочки были… две, а мальчика и одного хватит! Бывая в столице грургов — приходилось ездить частенько — не упускал возможности посмотреть, подержать подрастающих трех богатырей. Но самой большой его слабостью был тот самый, третий малышок, которого он взял тогда на руки — Лешик.

Мальчишки уже имели по нескольку зубиков, шустро ползали, в доме всегда было шумно, малыши ползали друг за другом и вместе дружно хулиганили, и так же дружно рыдали, когда их уносили от понравившегося занятия. Что-то расковырять, попробовать на вкус какое-то несъедобное, попадалось и горькое, потом сильно обижаться. Басовитее всех рыдал Илья.

— Ну, на самом деле — Муромец растет! — умилялся счастливый папа, знавший подробно об этих самых защитниках земли Русской.

Мальчишки обожали Голубу и выревели-таки возможность спать на кровати сестрички. Как можно выдержать тройной, непрекращающийся рев до тех пор, пока они не оказывались возле Голубы. Людиг и Лена решили эту проблему просто — добавили в комнату дочки кровать побольше. Мелкие засыпали, Голубу перекладывали к себе, а мужики посапывали на большой.

Сель ворчала, пыталась отучить их от этого, но мужики твердо стояли на своем.

— Вот, чистый батюшка Людиг, упертые, надо так уродиться!

Но хитрюги знали, чем утихомирить свою ругачую бабу — крылышками. Когда они их распускали, бабуля замирала от восторга.

— Богатырики вы мои, крылатые!

У грургов рождалось все больше девочек с крылышками, а вот мальчишек было намного меньше. Но Фейх твердо знал, подрастет Голуба, и их с Сайхом дети, а так же дети малышей — станут истинными крылатыми.

Голуба пробовала летать, конечно же под присмотром Сая. Полеты пока были минимальные, поднималась ввысь метра на полтора и потом долго пыхтела и возмущалась, что никак она не вырастет. Сайх посмеивался и утешал свою нареченную:

— Голуба, у повелителя Айхо невеста ещё младше тебя, а он и не волнуется, хотя по возрасту — старше моего отца. Не горюй, вырастешь. Вот братики, смотри, как быстро растут, недавно только у мамы твоей в животике были, а сейчас ножками топать скоро начнут.

Когда Джас поделился с сыном радостью, о том, что у него будет или сестричка, или братик, Сай просиял и, не раздумывая, сказал:

— Согласен и на братика, и на сестричку.

А Джас мечтательно проговорил:

— Жду только дочурку, такую же, как наша мамочка!!

-