Танец В Небесах

ГЛАВА 13

Жизнь завертелась какая-то суматошная. У грургов был праздник — три женщины, согласившиеся на введение в организм сыворотки, благополучно выносили и родили все — долгожданных девочек, и было чудо — три девочки и все с крылышками!!!

К Фейху съезжались молодые и не очень женщины, у которых не было иной мечты, как родить именно девочку, встрепенулись и многие холостые грурги, каждый понимал, что лет через пятнадцать-семнадцать взлететь в танце любви теперь реально!

В Дом Знаний валом повалили травницы и травники, набралось уже семьдесят человек, если первые дни степняки и грурги держались обособленно, то по истечении недели все перемешались. Молодежь ждала начала занятий, которые все никак не начинались — слухи ходили разные, но именно сегодня, пополудни в ворота Дома Знаний неспешно и чинно стали входить необычно одетые, высокие, худые, светловолосые люди, явно не грурги. В обширном дворе смолкли голоса, все с любопытством уставились на новеньких, к которым торопливо подходили Фейх и Правитель Айхо. Айхо зычно произнес:

— Приветсвую вас, люди из страны айнов, рад, что вы откликнулись на наше предложение! Надеюсь, что между нашими странами будет крепкая и настоящая дружба!!

Самый взрослый, более плотный айн вышел вперед, церемонно поклонился в ответ и так же громко ответил:

— Народ айнов выбрал для учебы у вас самых достойных айнов, мы тоже верим в дружеские и теплые отношения между нашими странами!!

— Айны, айны??! — прокатился по толпе грургов и степняков быстрый шепот — мало кому довелось видеть так близко этих, живущих замкнуто, северных соседей, и мало кто знал, как тяжко пришлось Айну в родных краях. Он упорно доказывал, убеждал, ругался, надоедал всем и таки добился своего — вместе с ним и ещё тремя посланниками Айхо, в Куифру приехали тридцать пять айнов, среди них — восемь самых храбрых девушек.

Фейх чуть не плясал от радости, пятнадцать человек айнов неплохо разбирались и травах и умели лечить некоторые болезни и раны. Он в этот же день пристал к Айхо:

— Правитель, ты понимаешь, что надо срочно оборудовать первую больницу? — Какое сложное слово, лучше Дом здоровья.

— А ты понимаешь, что будет много недовольных среди частных лекарей?

— Тут мы с Леной уже прикинули, — пояснил Фейх, — кто пожелает на государственную службу — будет работать в таких вот домах здоровья, кто не захочет — пусть себе практикует, только останется проплачвать налог за частную практику в казну, а отчислять эту проплату будем в наши дома. Леена собирается в те места, где растет мифра, навестить своих шамбаев, проверить, как обустроили заповедник и набрать эту чудо-травку. Почти все настои и капли теперь готовим с добавлением мифры, поделившись со степняками, надо и айнов не обидеть. Я так рад — у меня теперь аж пять толковых умельцев в приготовлении настоев и лекарств, я даже и мечтать не смел о таком!! Жили вот обособленно, правильно Лена говорит, что надо меж собой налаживать добрые отношения, нам безусловно повезло, что наш уже, парнишка Айн, отучился у нас почти год, и его горячие речи айны услышали! Отправь туда одних грургов, столько молодежи айны бы точно не отпустили.

Лена собиралась к своим шамбаям, прилетел Людиг с Юнчи и Саем. У малышки опять был праздник — крылышки распахнулись, едва она услышала шаги Сайха, так и побежала ему навстречу, растопырив ручонки.

— Ах ты, птичка маленькая!! — осторожно поднял её над головой Сай, боясь как-то задеть крылышки, а Голуба счастливо смеялась и взмахивала своим красивыми крылышками.

Лена едва уговорила её отпустить Сая помыться, отдохнуть.

— Пойдем, маленькая, собирать гостинцы для кисок Васи, Рыжика и маленьких котяток!!

Услышав про котят, ребенок мгновенно забыл про Сайха, старательно пыхтя собирала в маленький рюкзачок — с легкой руки Лены, эти иномирские рюкзачки стали «писком моды», и у детей, и у молодежи. А молодые мамы по достоинству, вернее, с восторгом оценили «кенгуру»-переноску для малышей — и руки свободны, и ребенку удобно, Лена в первую очередь думала не о своей популярности, а об удобстве для себя и Голубоньки.

Вот и укладывала малышка свои любимые игрушки для котяток, мама много рассказывала про них, а девчушка всегда делилась всем с друзьями. Вылетели рано, Лена по дороге задумалась о дорогах для поездок на лошадях, да и велосипеды не мешало бы начинать делать, пусть, вон, как в Голландии и Дании — вся страна ездит на великах — и экологично, и для здоровья полезно.

Грурги опустились неподалеку от той самой пещеры, где вначале родились зверюшки, а потом и доченька. Первым учуял их Рыжик — опять как когда-то он сидел у куста и внимательно смотрел на приближающихся людей.

— Рыжик! Рыжик! Иди сюда, мальчик! — позвала Лена.

Рыжик стрелой метнулся к ней и, привстав на задние лапы, начал вылизывать её лицо. — Рыжик, ты меня всю обслюнявил, Рыжик! — смеялась Лена, ласково гладя эту большую и обожаемую морду. — Где Вася, детки?

Рыжик отпустил её, к нему торпливо шла маленькая девочка, повторяя за мамой:

— Лыжик, лыжик! Ди к Любе!

Рыжик повел носом и вдруг упал перед ней кверху брюхом. Смеющаяся малышка тут же повалилась на него, старательно гладя его по ушам, по морде, по шее — до чего дотягивались ручки.

— Киса ласивая, лавится Любе!!

Рыжик позволил ребенку повозиться, потом повернул морду к Лене, типа — «Уйми ребенка!»

— Голубонька, пойдем Васю и котяток смотреть!!

Пошли к пещере. Рыжая красотка Вася скакала по поляне возле Лены — радовалась, а из кустов выглядывали две хитренькие, заметно подросшие мордочки.

— Мама, котятки де??

— Вась, твои детки подойдут к дочке??

Вася легла на пузо, дочка тут же забралась ей на спину, и Вася потихоньку понесла ребенка к кустам. Там опять легла, негромко рыкнула, и из кустов настороженно поглядывая на людей, вылезли два шамбая.

— Вася, какие они большие стали?? — изумилась Лена.

А дочка смело шагнула к ним. Шамбай побольше шумно втянул воздух, похоже, учуял знакомый запах — спали-то вместе с капельной дочкой, и ласково ткнулся мордой в ручки дочери, а вышедшая вслед за ним кошечка… она была необыкновенно красивой — какой-то грациозной и более темного окраса.

— Вася, какая дочка у вас красавица!! Вот это да!

На поляне появился работник заповедника и негромко пояснил, такой вот окрас и гибкость для мощных шамбаев редкость.

— Ай да мы с тобой, Вася, какую девочку сумели сохранить! — заулыбалась Лена, а Вася с благодарностью, явно понимая, о чем речь, стала лизать Лене руки.

Детки, перезнакомившись, уже вовсю общались, Голуба обнимала их изо всех своих силенок, котята, этакие хорошие собачки — на ум Лене пришло сравнение — алабаи, осторожно трогали её лапами, наклоняли свои морды, лизали счастливую дочку в щеки. Малышка обняла самца:

— Длуг ты мой, босой! А ты-Класа!

— Вот, и малыши получили мена, нарекла их Голуба — Другом и Красой! — подытожила Лена. — Суждено видно, женщинам Людига, имена шамбаям давать! Вась, Рыж, ребенка никто не учил, она сама так надумала!

Людиг все больше дорожил своей такой необычной женой, гордился ею. После даже двух дневных отлучек домой торопился, будто он не был два месяца. Его встречали три любящих сердца: Лена, Голубонька и Сель! Людиг мысленно постоянно благодарил Великого Путника за своих дорогих, не сомневаясь нисколько, что он его слышит.

Ещё просил Людиг Великого разрешить сложную проблему: всем было ясно, что Сайх не хочет и не сможет навсегда остаться в степи — он рвался учиться, да и прекрасно понимали все, что мальчику, выросшему среди нескольких человек, необходимо и учиться, и пожить в коллективе — ему нужно общение, новые настоящие друзья — все то, что он недополучил.

Но оставался больной вопрос — степи. Джас — да, это был истинный Правитель, у него точно все бы получилось, но первое — язык, мало кто мог понять его именно так, как надо было, и второе — не горел желанием Джас быть далеко от сына, волновалось его сердце за единственного ребенка. Он не хуже Сима готов был рвать на кусочки тех, кто, не приведи Великий, даже бы просто замахнулся на Сайха.

— Подрастут вот достойные Джаймисовы внуки, тогда да, в степи будет три Высших сразу, а пока … Великий Путник, ты мудрый и многое можешь, помоги разрешить эту проблему. В степи, сам видишь, осталось не так много заразы, но вот не начался бы опять разброд у них, многие ведь затаились, якобы перекрасились, — размышлял про себя Людиг, откуда-то зная, что Путник его внимательно слушает. — Многое стало у нас меняться, вон, айны пошли на контакт, жизнь везде оживилась. Я за свою жизнь столько поганых голов посносил, так уже хочется в спокойствии пожить, дочурку постоянно видеть, а не урывками, сына-наследника, надеюсь, успею родить!

— Я Великий, честно признаюсь — боюсь, ой, как боюсь, что моя Ленуша кого помоложе заметит, они, девочки мои, для меня — все на свете, но как редко я бываю дома. Знаю, она меня любит, но ведь иномирянка, молодая. А я староват для неё, вдруг?? Знаю, хихикаешь ты там, но никому я таких мыслей не выкажу — я же железный Людиг.

И навалился на него какой-то внезапный сон, короткий, но информативный.

Стоит он, Людиг, в Доме здоровья — вокруг все свои, большенькая, лет пяти, Голуба дергает его за руку и нетерпеливо спрашивает:

— Папа, папа, ну скоро??

А он, Людиг, отчего-то сильно волнуется, и нет возле них его Ленуши. Только озадачился он, где его любимая женушка, откуда-то сбоку начали выходить лекари — трое и все с маленькими, явно недавно рожденными детками, завернутыми в одеялки. А за ними последней идет бледная Ленуша.

— Ленуша! — рванулся к ней он, а лекари заступили ему дорогу и отдают свертки, говоря при этом:

— Возьми своего первого сына, Людиг!

Другой отдает второго, а третий, засмеявшись, спрашивает:

— Как третьего сына будешь брать, Людиг??

А из-за спины выворачивается Джас и каким-то нечетким голосом говорит:

— Я возьму, на правах будущего родственника!!

Людиг начал понимать, что вот эти три свертка — его сыновья!! Вместо одного — сразу три???

— Это ж-начал он… — и проснулся.

Помотал головой, стряхивая остатки сонливости, и оцепенел, осознав, что показал ему Великий Путник в этом коротком сне!

Взрослый, жесткий, замкнутый мужик, скакал по полянке, прошелся колесом и, подняв глаза к небу, восторженно сказал:

— У меня нет слов, ты поистине велик — Великий!!

Никак не могла понять Лена своего вернувшегося сияющего мужа:

— Людиг, ты как в лотерею миллион выиграл!

— Больше, чудо моё иномирское, намного больше! — хитрил её честный муж. — Я уже имею много больше твоего непонятного миллиона, у меня есть вы, я вас даже не люблю — я вами дышу. Не встреть я тебя, я точно знаю — Великий приложил к этому свою птичью лапу — так и жил бы каменным идолом!! Фейх вон уверен был, когда вас нашли, что две иномирские женщины предназначены для Айхо и Сая!

— Это почему? — Лена даже обиделась, — Сай — пацан малолетка и я?

— В нашем мире возраст немного по-другому считается!

— Да как бы не считался, я знаю, что он пацан, а Айхо ваш… честно, хороший, замечательный мужик, но мое сердце выбрало тебя!

— Путник так и сказал в свое время Фейху — кто появится у нас — выбор сделать надлежит сердцем!

— Ладно, я — в то время жутко выглядела, но ты-то? У тебя выбор был огроменный?

— Не тянуло все эти годы к кому-то, а ты — сразу же сумела заинтриговать, хотя я в крепость не должен был ехать, в последний момент пришлось. Это все проделки Великого, за что я ему безмерно благодарен. Поверь, Ленуш, Великий Путник, он мужик справедливый и наказывает так, что человек если не сломается — становится полностью другим, вон, как Джас, или же так и уходит слабаком, но и добро делает великое — все по заслугам!!

— Хотела бы я Джаса вашего увидеть?? Судя по всему, ох, и досталось ему?

— Заслужил, тогда он был… — Людиг помолчал, подбирая слова, — урод, внутри! Это сейчас, немного зная его, и, если судить по старшей сводной, что на данный момент самый хитрый наш враг — мальчонка сумел вырасти в ненависти и злобе, понятно же, его не то чтобы на руках держали, вон, как наша птичка у деда Юнчи удобно устроилась и «казку сюсаеть», а даже нормальных слов не говорили, вот и ожесточилось совсем маленькое сердечко у ребенка. А как он на Вилью смотрит, исподтишка… Жалко мужика теперь мне. Но я ему сразу сказал — вернись то время, поступил точно так же.

— А он что?

— Ответил кратко: За дело!! Ведь не сгинул, Айн-то почти сразу сознание потерял, когда кораблик кто-то из Высших тряс, как вон дерево с плодами, а Джас-то все это видел, можно сказать, сотню раз успел умереть… Великий все точно рассчитал, суждено было ему выжить и стать сыну наставником и другом. Даже доведись ему обрести силу мужскую, вряд ли Джас станет как тогда, пользовать всех без разбору-он только и видит Вилью. Но мужик — кремень, четко установленные им же границы соблюдает. Если Вилья найдет себе пару, не знаю, как он сможет себя держать в руках. Сейчас-то он может рядом быть, а при паре… жестоко его наказал Великий и моими руками, и матерью его сына! Даже для меня это было бы невыносимо, видеть единственную женщину, знать, что и дотронуться нельзя!! Пойду, заберу слушательницу, посапывает уже — дед Юнчи какие-то сонные сказки знает, мгновенно ребенок засыпает от них.

Юнчи передавая спящую дочку папе, славно так улыбался:

— Людиг, у нас есть маленькое рыжее солнышко, на сердце так тепло делается, увидев её! А сказки? Придумывал сам для Саюшки, мама-то была далеко, вот и старался, чтобы малыш тепло и любовь получал, не вырос Джасом номер два.

Малыш в это время носился с шамбаями по окрестным полянам, не сравнивая своего Сима и Рыжика, просто получая огромное удовольствие от беготни и возни с такими славными кошками. Особенно старался Друг, постоянно лез к Сайху — побарахтаться, видно, была на мальчике какая-то метка Симова — ни один из шамбаев не пытался выпустить когти, что было удивительно для диких зверей, здесь и сейчас это были дружеские захваты. Да и Сайх, приученный Симом, вызвал азарт у зверей, им хотелось ухватить такого скользкого человека, но тот благополучно уворачивался, ускользал, подпрыгивал, а Людиг со спящей дочкой на руках, Лена и Юнчи любовались Сайхом и шамбаями.

— Уфф, хорошая такая тренировка! — отдуваясь, приземлился возле них после очередного прыжка Сайх. — Замечательные звери, если все такие разумные, то в будущем из них могут получиться самые лучшие и друзья, и охрана, они очень похожи на Сима в чем-то!

К вечеру собрались улетать, Лена долго нашептывала в ухо Рыжику что-то, целовала грустную морду Васи, гладила замечательных ребятишек, а Голуба измусолила их, нацеловывая куда попало и твердо обещая:

— Пиеду сё!

Назавтра Лена с Людигом, рассказывая про заповедник Правителю Айхо, очень хвалили тамошнего смотрителя.

— Понравилось, в заповеднике порядок, зверям и всякой мелкой живности вольготно.

Айхо порадовался, грургам вот-вот предстояло ещё два заповедника организовать, сейчас из самых толковых звероведов отбирались самые лучшие, и после небольшой стажировки у смотрителя первого заповедника, их отправят по другим заповедникам.

— В Доме знаний не хватает учителей, а желающих учиться все больше!! — посетовал Айхо.

— Так приглашайте учителей из айнов и степняки найдутся толковые. Пусть и сами учатся, и молодежь учат, в моем мире был у меня знакомый — в шестьдесят лет получил третий диплом о высшем образовании. Учиться никогда не поздно! — сказала Лена.

— Точно! Я вызову Старшего Наставника Дома, ты ему все это проговори.

— У вас необыкновенная, изумительная библиотека, по рукописям можно много чему научиться! А ещё, Айхо, не дело это — людям на большие расстояния ходить пешком. Вот, мы с Людигом наброски сделали — велосипедов, и для деток, и для женщин, и мужские. Ничего сложного и заумного, а пользы много. Вот такой, трехколесный, для пожилых людей подойдет!!

Лена толково и тщательно пояснила про велики. Айхо опять сказал Людигу:

— Людиг, я ещё раз повторю — Лена будет моим советником!

— Не на постоянной основе, мне нужна дома жена, а не приходящая только переночевать женщина!!

— Нет, нет, три-четыре часа в день, не больше, как нам повезло с нею!! Великий, все грурги тебя благодарностями завалят за эти вот велики, да и не только грурги. Ты нам самый дорогой подарок сделал в лице Леены!

Вилья твердо решила — если в степи до начала следующего учебного года покончат с бандитами, и Сай сможет пойти учиться, она тоже вместе с ним будет учиться, как положено, шесть лет, а то и больше. Не прельщала её перспектива замужества, да и не тянулось её сердце к кому-либо, слишком много лет выпало из её жизни, вот и хотелось узнать и увидеть побольше и стать полезной. Сейчас она помогала Фейху, была самой старательной из тех, кто приготавливал настои и отвары. Каждый день возвращаясь с этой работы, с жаром рассказывала Лене и Сель обо всем. Старая Сель тоже постоянно подсказывала и помогала в — мудреное такое Ленушино слово — лаборатории. Все были при деле.

Глядя на них, женщины-грурги, из нелетающих, тоже начали активно помогать в разных сферах деятельности. Если раньше их уделом была торговля в основном, то сейчас нашлись среди них и технического склада ума — так случайно одна из первых женщин, купившая велик, пристроила к багажнику интересное сиденьице для двух своих малышей. Новшество тут же заметили, побеседовав с этой женщиной, Лена сказала однозначно:

— Самородок и умница!

А в степи было непонятно, Джас ясно понял, что есть среди его, казалось бы, изученных вдоль и поперек воинов, кто-то, связанный с Наимой, уж очень ловко удавалось ей выскользнуть из очередной ловушки, а пока жива эта лихва — не будет спокойно в степи.

Решил не посвящать Сая во всю эту неприятную ситуацию — видел же, что умотался, устал его такой замечательный сын. Долгими ночами размышлял Джас и пришел к неутешительному для себя выводу — сын его, поступив учиться, совсем перестанет нуждаться в нем, Джасе. Пекло от горечи его сердце, но и четко понимал он, что степь оставлять нельзя. Пусть и немой, но сумеет он справиться и постарается объединить, как и раньше, степь в единый кулак. А там, в Куифре, его опека сыну будет только в тягость. Да, Сайх уважает его как воина и человека, умеющего помочь и найти правильное решение по той или иной ситуации, но как отец, он Сайху абсолютно не нужен.

А Вилья? Эта хрупкая нежная девочка, которой он исподтишка любовался, зная, что не суждено ему даже другом стать… Усмехался печально седой воин, понимая, что сам себе в то далекое время, ох как все испоганил. Отец его, Джаймис один раз заикнулся было, что негоже будущему Правителю Степи быть одиноким и что подыщут ему надежную степнячку, которая будет знать свое место, но Джас так зыркнул на него, что тот больше не заикался про жену. Сейчас же у него прибавилось головной боли:

— Кто? Кто и как оповещает Наиму?

Это явно кто-то из самых близких, что постоянно рядом??

Незаметно начал присматриваться, и через пару недель на подозрении оставались двое — тот самый Ахмис и его самый верный и преданный слуга — Ашен, который тогда в детстве его защищал. Потом, посоветовавшись с Юнчи, решил запустить слух среди своих, что в ближайшие дни они с Сайхом, Юнчи и немногочисленной охраной поедут в горы, на священное место — надо пошаманить, укажет или нет Великий на Джаса, быть ему или нет правителем степи. Вся степь знала, если Великий принял, то появляется на правом виске у человека знак — его маленькое изображение птицы. Пытались князьки подделать такую птичку, как только не умудрялись нарисовать её — бесполезно, пропадало это изображение, а поставленное — подаренное Путником, как бы переливалось на ярком солнце. У отца Джаса в свое время был такой знак, но с распадом степи на уделы — он исчез, и знали опять же степняки, что Великий гневается.

Выехали рано утром, что Сайх остался, знал только Ахмис, Ашен, уехавший за провизией ещё не вернулся. Все было спокойно, Сайх позанимался со смышлеными старательными братиками и решил немного поплавать в неглубокой речушке, что текла неподалеку.

Все было как всегда — дозорные на лошадях проезжали, внимательно оглядывая окрестности постоянно, по дороге и к дому Джаймиса, и из него сновали слуги, везли на осликах, впряженных в небольшие тележки, провизию, шли пешком степняки.

И никто не обратил особого внимания на старую, совсем дряхлую старушку, что ковыляла по дороге. Сайх наплававшись, натянул штаны и рубаху, повесил на пояс Меч мечей, кожаный специально для него сшитый жилет с вделанными в него пластинами, надевать не стал — жарко, да и вот он, двор, в двух минутах ходьбы. Старушка, бредущая впереди, споткнулась и начала падать, Сайх в два шага оказался возле и стал поднимать её. Всадники были совсем рядом и видели все, случившееся в минуту. Сайх поднял старуху, а она резво так распрямилась, зловеще захототала и плеснула чем-то в лицо Сая. Он обмяк, степняки рванулись к ним, а старуха — не старуха, повернув лицо к ним, злорадно заорала:

— Этому ублюдку передайте, жизнь полукровки за признание меня Правительницей!! — бросила на землю какой-то пузырек, тут же возникла вихревая воронка, и они исчезли.

Сайх, прежде, чем отключиться, успел мысленно воскликнуть:

— Сима!!

Лабис точно так же, как и степняки, не успел на мгновение — разъяренный жуткий зверь, подняв морду к небу, угрожающе зарычал, и страшным было то рычание!

Джас с Юнчи, попавшие-таки в небольшую по количеству нападавших засаду, уже добивали бандитов, когда по мозгам Джасу шарахнул дикий рев Сима.

— Степняк, малыша эта тварюга похитила. Я же на мелкие кусочки её буду рвать!! Скачите с Юнчи к горам!

Джас покачнулся и побледнел, то, что Сайх не поедет с ними, знал только Ахмис, значит…

— Что, Джас? — Заволновался Юнчи, увидев его помертвевшее лицо. Джас жестами пояснил про Сая, затем подъехал к убирающему в ножны меч, Ахмису и впечатал кулак ему в морду. Тот свалился от удара в пыль, не поднимаясь, низко опустил голову. Юнчи только и спросил:

— Почему?

— Она… она держит в заложниках всю семью, жену и пятерых деток.

Джас жестами велел связать как следует предателя, два степняка повезли его назад, Джас с остальными рванулись к горам. Сказать, что разрывалось его сердце — ничего не сказать!! Время от времени ему кричал Сим — подсказывая, куда скакать. В небе появились грурги, тоже стрелой летевшие к горам.

— Великий, не допусти гибели сына, возьми мою никчемную жизнь, но сын пусть живет! — истово просил Джас Путника.

Рядом точно также за внука просил Юнчи.