Танец В Небесах

ГЛАВА 18

Сайх начал готовиться к переезду в столицу, а Джас печалился, так тяжело было ему отпускать сына, но понимал он, что ему надо учиться. Никому пока не говорил Джас, что язык его потихоньку подрастает, он уже пытался сказать несколько слов, получалось «Ай, Ийя» — самые главные для него имена. Решил, пока не получится произнести их полностью — никому об этом знать не надо.

Сайх больше всего переживал, как быть с Симом, но зверь мифический утешил:

— Малыш, я буду у тебя ручным зверьком, если только не возникнет тревожной ситуации, и моя помощь срочно не понадобится.

Сайх не полетел, он собралася поехать на велосипеде, с большой группой молодых степняков, что тоже ехали учиться, заодно они опробуют новую дорогу, что построили в рекордные сроки от Джаймисовых владений до столицы грургов. Для Сима приделали корзинку, в которой ему было комфортно, он ехал, поглядывал по сторонам. Дорога оказалась весьма оживленной, велосипеды полюбились многим, вот и разъезжали по ровной дороге степняки и нелетающие грурги по своим делам. Издевался лабис над своим малышом, ехидничая всю дорогу, но Сайх только посмеивался, да неспешно крутил педали. В Куифру прибыли через два дня, степняков ждали, разместили в гостевом доме, а Сайх и Сима поехали к Людигу.

Едва вошли в дом, на Сая налетел маленький вихрь:

— Сай, Сай, ты прриехал? Я тебя сильно-сильно жждала!!

— Птичка-невеличка, как ты выросла!

— Да, и кррылышки стали больше. Ой, это кто такой кррасивенький? — Голуба, увидев скромно сидящего у ног Сая зверька, тут же слезла с рук жениха и изо всех силенок обняла Сима.

— Малыш, — просипел полузадушенный Сима, — убери свою неистовую пару!

Сай осторожно расцепил ручки девочки.

— Голубонька, ты его задушишь, он же маленький.

Сим у него в голове возмущался:

— Это надо же… меня, зверя мифического, которого боятся все, чуть не удушила мелкая птичка!! Я сюда больше не ногой!!

— Птичка-невеличка, зверь мой сильно опечалился — ты его обидела.

— Я не хотела, пррости меня, я так обррадовалась сильно!

Сима выдержал паузу, потом ласково тронул её лапой.

— А у меня есть большие зверрюшки Крраса и Дрруг, они только далеко в каком-то заповеднике, я их рредко вижу.

Девчушка научилась говорить букву Р, и теперь старательно рррычала.

— Бабушка Сель, познакомься с моим Симом!

Бабушка тут же низко-низко поклонилась лабису:

— Прости меня, старую, зверь мифический, что не преклоняю коленей, потом не встану, поклон мой даже и малой части моего уважения к тебе не выказывает. Я счастлива видеть тебя вживую, для меня это как награда!

Сай перевел слова Сима:

— Благодарю тебя, женщина из рода грургов, мне приятны твои слова!

И стал Сим любимчиком у Сель, она постоянно старалась накормить его чем-то вкусненьким, мыла ему лапы, а расчесывали шкуру ему они вместе с птичкой-невеличкой, лабис довольно урчал и посмеивался:

— Пока ты женишься, вся любовь и ласки достаются мне!

А Сай учился, он с жадностью поглощал знания, подолгу сидел в библиотеке, и не было у него лучше досуга, чем сидеть возле своей любимой мамочки, читать редкую книгу и обсуждать с ней и Симом прочитанное. Они спорили, смеялись, иногда и обижались немного — у каждого было свое мнение на то или иное событие, описанное в книге. А Сайх ловил себя на мысли, что он стал скучать по отцу, по дедам, по братикам и по степи…

Мамочка стала какая-то грустная, Сай всполошился:

— Ты не болеешь?

— Нет, просто устаю!

Ну как сказать сыну, что устает от усиленного навязчивого внимания грурга Ная. Он постоянно попадался ей на глаза, пытался приобнять, в последнее время нагло говорил:

— Цену набиваешь? Все равно моя будешь!!

Сайх же, зная свою мамочку, заподозрил неладное, отпросился с занятий и рванул в лечебницу, узнать, почему такая стала грустная Вилья. Фейх успокоил его тем, что она не болеет, и сын решил забежать к ней на минуточку, быстро и бесшумно — привык так, шел по коридору и услышал сдавленный вскрик, женский.

Прибавив шаг, рванулся за очередной поворот, что заканчивался тупичком, и увидел… какой-то здоровый грург прижимал к стене его мамочку, говоря грязные слова и пытаясь разорвать на ней плотную тунику.

Не видел своего сына в эту минуту Джас — вот когда проявились полностью его красные глаза. Как рванулся вперед сын, не зря Джас учил сына, да и здесь, в Доме Знаний, Сайх не пропускал спортивных занятий, плюс ещё Лена персонально занималась с ним иномирской борьбой.

Несмотря на то, что грург был повыше и намного мощнее Сая, отлетел он от Вильи мгновенно и, ударившись о стену, разъяренный рванулся к Саю, но увидев огненно-красные глаза, просто полыхающие глаза, испуганно приостановился, а затем его за шею ухватила мощная лапа, тут же разодравшая ему и одежду, и спину, насильника опять впечатало в стенку, и подняться он уже не смог, а встретившись уже с двумя парами красных жутких глаз, съежился. На грохот и крики бежали Фейх и пришедший навестить своего приболевшего воина Людиг. Увидев их бешеные, красные глаза, Людиг мгновенно понял, что дело плохо.

— Постой, зверь мифический, мы будем судить его принародно, вон, как степняки судят!

А побитый грург, с ужасом оглядываясь на страшного зверя, пытался отползти подальше, его тут же ухватили прибежавшие следом за Людигом два молодых грурга.

— Сайх, у тебя, как и у Сима, сейчас жуткие глаза, успокойся, эта мерзость ответит за все!!

— Запомните, люди все, я буду рвать на мелкие кусочки любого, кто даже косо взглянет на моих дорогих! — прогрохотал голос ставшего огромным зверя мифического, слышно его было далеко.

Прибывший в лечебницу Правитель Айхо тут же велел Фейху залезть этому позорищу в голову. А потом началась суета… что-то нехорошее узнал Фейх, и понеслись по столице грурги, служившие в сыске. К вечеру собрали всех друзей, приятелей, подружек — кто хоть как-то контактировал с насильником, прочитывали всех — что было очень необычно для грургов. Сайху сказали, что за этим насильником числится много грязных дел, и через два дня будет такой же суд на площади перед дворцом, объявлено об этом было по всей стране грургов.

Джас за сутки приехал на велосипеде, он бросил все, узнав что его нежной и хрупкой Вилье грозила опасность. Как дергался и боялся он всю дорогу за неё — опять испытать страх быть изнасилованной… у него полыхали глаза, встречные шарахались от летящего на огромной скорости красноглазого степняка. А Джас мечтал только об одном, чтобы эту мразь отдали ему…

К Людигу влетел уже в сумерки, Лена, Вилья и Людиг как раз шли на кухню — на вечерний чай.

Едва увидев запаленного, с резко ввалившимися щеками и красными глазами Джаса, Вилья — эта робкая, стеснительная девочка, бросилась навстречу, прижалась к нему — пыльному, пропотевшему и закрыла глаза от облегчения.

— Ты приехал?

И куда делся грозный, жуткого вида степняк? Он обнял Вилью одной рукой, а второй бережно-бережно гладил её волосы.

Людиг потянул Лену за руку, понятно было без слов, что этим двоим сейчас никто не нужен.

Вилья через какое-то время отмерла и, подняв голову, посмотрела на Джаса. Глаза уже не горели, только в глубине их оставался малиновый отсвет.

— Виля! — хрипло сказал Джас. — Виля, свет мой, изнь моя!

— Джас?! Ты??? Заговорил?? — Вилья уставилась на него удивленными глазами.

— Да, немного, язык астет!

Его маленькая девочка привстала на цыпочки и, так и не достав до лица, осторожно погладила подбородок.

— Как я рада, как будет счастлив сын! Ты заговорил!!!

Джас зажмурился, и наклонил голову к ней, безмолвно прося погладить ещё, она робко дотронулась до щеки:

— Колючий какой!

Джас кивнул и показал жестами, что ему надо привести себя в порядок.

А его стеснительная девочка засмеялась и лукаво так спросила:

— А словами сказать?

Джас тоже расплылся в широчайшей улыбке:

— Не се слова поучаются понятны!

— Я пойму! — пообещала Вилья.

Джас, подхватив свою легкую девочку, пошел по ступенькам наверх, в гостевую комнату, осторожно поставил Вилью на пороге и, поцеловав её в щеку, пошел мыться-бриться.

Вилья же полушепотом позвала Лену, громко не закричишь, малышка спит.

— Лена, Леночка!

— Да, что, сестричка?

— Лена, Джас заговорил, нечетко, но говорит, язык стал расти.

— Ох ты, ну, милая, значит, и ещё одна нужная вещь отрастет!! Великий, он тебя любит и сделает тебе такой подарок! — лукаво посмотрев на Вилью, засмеялась Лена. — Твой жуткий воин меня своими дикими глазами напугал, я думала, ты от него с криком убежишь.

. -Он за меня так переживал, Лена, он сейчас совсем не тот дикий жеребец

!! А Джас мылся и мычал какую-то мелодию, его, ещё чуть больше года назад мрачный, бесцветный мир расцвел самыми яркими красками, он нужен этой маленькой девочке!!

Выйдя из душа, вытерся, натянул домашние штаны, к нему, постучав, ворвался Людиг, радостно обнял его:

— Дружище, я счастлив, наконец-то я могу с тобой ругаться всласть!

— Да! — кивнул Джас, и тут его скрутило, он согнулся пополам, замычав от жуткой боли внизу живота.

— Джас, что? — Людиг мгновенно уложил его на кровать, тут же послал вызов Фейху. А Джас, весь мокрый от пота — еле проговорил:

— Виля, не пускай пока.

Фейх, срочно прилетевший к ним, сначала не понял, а потом высказал ошеломляющую новость:

— Джас, мы все рождаемся в муках, вот и тебе Великий помогает в рождении… к утру, надеюсь, станешь полноценным мужиком!

Запомнил эту жуткую ночь Джас, ой, как запомнил, его крутило, выворачивало, он сжимал зубы, зная, что там, за стеной, прислушивается и переживает Вилья. Ей не сказали, что с ним, но и не пустили — поясняя, что это может быть какая-то серьезная инфекция, и станет ясно что у него только к утру.

Единственный мужчина на планете примерно теперь знал, как рождаются дети, в каких муках, Великий Путник знал, что делал.

А Лена смеялась и нацеловывала своего каменного мужа:

— Ты не врешь? Правда?

— Когда я тебя обманывал?

— Ох, как здорово, наконец-то они смогут быть вместе! Я безумно рада за обоих!!

На волне этой радости и зародились в эту ночь обещанные в насланном когда-то сне Людигу Великим Путником, три маленьких маковых зернышка, три таких долгожданных сыночка. Только знал пока об этом лишь Великий. А Людигу узнать об этом предстояло ещё где-то через месяц.

Измученный, с трудом пришедший в себя после такого «рождения» Джас уснул и не видел, и не слышал, как к нему, боясь разбудить и потревожить, заглядывали то Сай, то Вилья. Проснулся уже ближе к вечеру… осторожно повернулся, боясь, что может вернуться та жуткая боль, но нет, острой боли не было, а небольшая тяжесть внизу живота была легким, незначительным напоминанием обо всем случившемся. Джас ещё до конца не осознал и не верил, что он теперь полноценный мужчина во всем.

— Посмотрим!

Потихоньку встал, добрел до туалета, действительно убедился, что все нужное, подзабытое, у него теперь имеется, но вот порадоваться не получалось:

— Это будет лишь тогда, когда Вилья согласится, а ещё вопрос — согласится ли? — быть с ним рядом. Это он своей жизни без них с сыном не мыслит.

В комнате уже была важная гостья — Голуба.

— Дядя Джас, ты мне сам говоррил, что никогда не болеешь?

— Да вот, немножко приболел, но сейчас, птичка-невеличка, уже здоров!

Подхватил свою будущую невестку на руки и пошел с ней на выход.

— А тетя Виля плакала, что ты болеешь, а Сай её обнимал и говорил:

— Не плачь, мамочка!

Едва появились на лестнице, к ним, перескакивая через две ступеньки, рванулся сын.

— Отец? — встревоженно всматриваясь в бледного Джаса спросил сын, — ты как?

— Все хоошо, сын, очен дае!

— Здорово, ты можешь говорить!! Я уже хотел деда Юнчи вызывать!!

— Все хоошо, сын! — Джас одной рукой держал девочку, а второй обнял сына.

Голуба тут же забралась к Саю, сначала на руки, а потом и на шею.

— Вот, с детства на шее моей сидит! — заулыбался Сайх. — Что дальше будет!!

А у подножия лестницы стояла, прижав руки к груди, встревоженная Вилья.

Джас поспешил к ней, не обращая внимания ни на кого, осторожно обнял свою девочку и молча уткнулся ей в макушку. Сай старательно обошел их и как-то облегченно вздохнул — видел он и давно уже, как смотрит отец на мамочку. Если в самом начале жутко злился и ревновал, потом искренне сочувствовал отцу, начиная понимать, как сложно и тяжело жить не старому ещё мужчине с такими вот проблемами. Зауважал за то, что с достоинством нес свой крест, и конечно же за такое осторожное-бережное отношение к мамочке.

Джас отмер и, взяв Вилью за руку, повел за собой в зал, где Лена, Сель и Людиг терпеливо ждали «родившегося мужика» — как потом частенько называл его Людиг.

Джас, не выпуская руки Вильи, сказал:

— Я без сына и Вили не могу. Виля, станеш моей женой?

— Но, — растерялась она, — а как же Сайх??

Сай торопливо подошел к ним:

— Я рад, очень рад, я согласен, вы мне оба нужны! Мамочка, я знаю, отец тебя даже взглядом не обидит!

Лена захлопала в ладоши:

— Сестричка, ты будешь самой лучшей невестой всех времен и народов!!

А Джас напряженно смотрел на неё и ждал, что она ответит… Вилья растерянно огляделась вокруг, все улыбались, только Джас был очень серьезным.

— Я, я… согласна! — заливаясь румянцем, сказала Вилья.

Джас встал на колени, поцеловал её ручку и, тщательно выговаривая, почти по слогам произнес:

— Люб-лю, бол-ше жиз-ни!

— Ну вот, — возмутилась Голуба, — тетя Виля невестой будет, а я все маленькая!! Сай, когда я твоя невеста буду?

— Птичка-невеличка, не спеши, вот подрастешь, и понравится тебе кто другой, скажешь мне — старый! — засмеялся Сайх.

— Не, — помотала головой девчушка, — ты самый красивый!

Решили пока о свадьбе, суд вот завтра, да и надо хорошо все подготовить, Лена потирала руки в предвкушении — не говорить, с месяц подождать. Лена загорелась придумать необыкновенное платье для сестрички.

— Но, Лена, я, может, в обычном… — заикнулась Вилья.

— Ты что? — вылупилась на неё Лена. — Не каждый день у Правителя степи бывает свадьба! Да и Джас, я надеюсь, вряд ли допустит такое безобразие? Правитель он или мимо пробегал?

— Надо ешше полуить от Великого добоо!

Людиг засмеялся:

— Ты уже получил высшее одобрение! Вилюня, Джас, дружище, я очень рад за вас. Вы действительно истинная пара, и у вас славный сын!

Джас взял свою невесомую девочку на руки и закружился с ней по центру комнаты, обычно сдержанный, редко когда показывающий свои эмоции, сейчас он сиял, и стало заметно, что Джас и Сайх похожи не только глазами, а и улыбки у них были одинаковые.

— Малыш, не ревнуешь?

— Нет, Сима, рад, видел же я, как он к мамочке относится, только, честно, боялся, что она его… ну, сам знаешь.