Свет на вершине

Глава 22

Это явление тоже напоминало фейерверк. Только очень уж мрачный. Фейерверк сатанистов, страдающих (или наслаждающихся?..) депрессией. Гигантский гейзер долетел в мгновение ока почти до небес. А потом как будто кто-то прикрутил краны. Гейзер снизился и обрёл форму.

Передо мной стояла сама Тьма в обличье древнего ящера. В глазницах полыхало чёрное пламя. От огромных задних лап, на которых стояло чудовище, распространялась вибрация. Я чувствовал, как по бетонной плите под рубероидом бегут трещины.

— Бродяга! — прогремел голос Стража.

— Так вот ты какой, северный олень, — отозвался я. И взмахнул цепью.

Вибрация докатилась до ног Григория Михайловича, и он, вздрогнув, пришёл в себя. Шок, который испытал, увидев призванное чудовище, отступил. Опустив взгляд в книгу, Григорий Михайлович начал вполголоса читать заклинание. Старался не торопиться, чтобы не перепутать слова на древнем языке.

Слова казались мёртвыми, безжизненными и катастрофически не работающими. В голове пульсировала одна мысль: «Как можно победить ЭТО? А что будет, когда оно сделается в миллион раз сильнее⁈»

Паника росла изнутри, затапливала всё, что можно. В глазах темнело, и только воля, несгибаемая воля заставляла продолжать читать.

Там, дальше, на крыше, что-то происходило. Краем глаза Григорий Михайлович замечал вспышки Света, слышал дикий многоголосый рёв, но не позволял себе поднять взгляд.

Костя доверился ему. Сейчас нет ничего более важного, чем дочитать заклинание.

Осталось три строки.

Свет вспыхнул рядом, совсем близко. Губы упрямо продолжали шевелиться, хотя строчки прыгали перед глазами. Руки уже не просто дрожали, они тряслись, как от электричества. Голос сел, превратился в плохо различимый хрип.

Две строки.

— Остановись, старик! — проревело нечто. И голос этот, казалось, пронзал насквозь тело и душу.

Последнюю строку Григорий Михайлович знал наизусть. Позволил себе поднять взгляд только тогда, когда дошёл до неё.

И увидел обладателя голоса. Чудовищная морда нависла прямо над ним. Одно движение гигантских челюстей — и всё.

Хотелось закричать и броситься в бегство. Но губы упрямо зашептали последнюю строку заклинания.

Огромная пасть открылась, на Григория Михайловича дохнуло холодом могилы. Защемило сердце, перехватило дыхание.

И вдруг что-то сверкнуло. Светящаяся цепь обвилась вокруг шеи чудовища и рванула его назад.

Страж покачнулся, взмахнул лапами. Рухнул на спину.

В следующее мгновение с неба обрушился столб Света и ударил прямо в Стража. Его вопль, вой, рёв и визг одновременно, казалось, заполнили всю вселенную.

Не слыша сам себя, Григорий Михайлович произнёс последнее слово заклинания.

Жорж Юсупов исчез. Исчезли и Львовы. Их скрыла алая дымка, как будто на озеро крови налетело торнадо.

— Вот и всё, — шепнул Григорий Михайлович и выронил книгу. — Вот и всё!

Он бросился туда, в этот кровавый смерч. И стоило переступить его границу, как снова начал видеть.

Жорж Юсупов, верный своему слову, не сбежал, но на ногах устоять не сумел. Рухнул на колени, уперся руками в крышу и так и стоял, будто на него сверху обрушилась бетонная плита. В метре от Жоржа лежала оброненная трость.

Близняшки, зажмурившись, продолжали стоять спиной к спине. Губы Златы беззвучно шевелились — видимо, читали молитву.

Оставалась заключительная часть ритуала. Та, о которой не надо было знать ни Косте, ни этим бедолагам. Эту грязь Григорий Михайлович взял на себя. Разделил с одним лишь Жоржем — который, разумеется, тоже понимал, что должно произойти.

Патриарх рода Барятинских вытащил длинный кинжал из ножен, скрытых под пальто. И, не позволяя себе задуматься, нанёс удар.

Злата распахнула глаза, вскрикнула. В унисон ей вскрикнула и так называемая сестра.

Больно им было лишь миг — Григорий Михайлович хотел в это верить. А потом неведомая сила оттолкнула его. Он выпустил рукоятку кинжала и полетел спиной вперёд.

Боли от падения не почувствовал. Его вышвырнуло из алого смерча, в глазах вдруг потемнело.

Григорий Михайлович замотал головой, пытаясь отогнать этот непрошенный недуг. Но внезапно понял, что дело не в глазах. Просто вокруг сделалось совершенно темно.

«И это всё? — испуганно подумал он. — Мы уже проиграли? Так быстро?»

— А на что ты рассчитывал, старик? — почудился ему чей-то шёпот.

Свет вернулся так же быстро, как исчез. Алого смерча не стало. На его месте остались двое, лежащих неподалёку друг от друга. Жорж Юсупов и… И.

Григорий Михайлович заставил себя подняться на ноги, подбежал, прихрамывая, ко второму телу.

— Господи, — прошептал он, опустившись на колени. — Немыслимо… Я сам не верю, что вижу это.

Не было ни Златы, ни Агаты. На крыше, в куче пепла, в которую, видимо, превратилась одежда, лежала девушка с таким же лицом, как у неблизняшек. Можно было бы предположить, что это — одна из них, если бы не волосы. Белые пряди на голове девушки смешивались с чёрными.

Девушка дышала. Григорий Михайлович коснулся её живота — раны не было.

— Спасибо, — прошептал он. — Спасибо тебе…

Он не знал, кого благодарит за то, что не оказался убийцей. Понял вдруг, что девушка, лежащая перед ним, полностью обнажена. Стащил с себя пальто. Набросил на девушку, подвернул под неё полы.

— Государю императору — ура! — раздался вдруг вопль.

Откуда-то с неба рухнула неугомонная чайка, с некоторых пор всегда и повсюду сопровождающая Костю. Рухнула прямо на закутанную в пальто бесчувственную девушку. Символ мира, обретший единство.

Григорий Михайлович поднял руки и отодвинулся. Мгновение спустя он уже провожал обалдевшим взглядом стаю ворон, уносящую девушку прочь.

Я стоял, опираясь ладонями на присогнутые колени, и тяжело дышал. Сдержать Стража, который быстро понял, что за игру мы затеяли, было той ещё задачей. Но всё получилось.

Я видел, как Джонатан унёс девушку, про которую мы теперь могли точно сказать лишь одно: её фамилия — Львова. Видел, как приходит в себя и поднимается на ноги Жорж.

А вот чего я не видел — так это Стража. Стража, в котором, насколько я понимаю, должна была собраться вся Тьма. В этом ведь суть ритуала, разве нет? Пункт один — призыв Стража. Пункт второй — призыв Тьмы в Стража. Пункт третий — объединение разбитого Символа Мира, что замыкает Тьму в Страже.

Так, спрашивается, какого дьявола исчез Страж? И…

Я огляделся.

Какого ещё большего дьявола исчезла Света⁈

На крыше мы остались втроём. Дед вставал на ноги. Жорж подошёл к нему, поднял с земли какой-то кинжал.

Так. Стоп! Откуда здесь взялся кинжал? Я не помню, чтобы он у кого-то был.

Дед протянул руку…

— Нет! — только и успел крикнуть я.

Поздно. Лезвие кинжала вонзилось в живот Григория Михайловича.

— А я ведь предлагал тебе хорошую сделку, Барятинский. — Жорж повернулся ко мне, и я увидел Тьму в его глазах. — Предлагал собрать всех, кто тебе дорог, и уйти. Но ты оказался слишком упёртым, чтобы поступить правильно. Слишком гордым… Что ж, теперь ты познаешь цену своей гордыни. Я заставлю тебя смотреть, как гибнут все, кого ты любил. А потом убью тебя.

— Ты — Тьма? — спросил я.

— Тьма. — Жорж развёл руками. — Страж. Бездна… Те, кто придумал этот ритуал, никогда его не проводили, Бродяга. Вы были первопроходцами. Жаль, что вместе с вами это бессмысленное знание погибнет.

Дед упал на колени и тут же повалился набок. Жорж, всё так же улыбаясь, отвернулся от меня. Поднял руку с окровавленным кинжалом. Он хотел добить старика, но невесть откуда налетела стая ворон. Подхватила деда и унесла с крыши.

— Что ж, — спокойно сказал Жорж. — Ладно. Он умрёт позже. Позже все умрут. А я пока займусь твоими любимыми Воинами Света.

Жорж сорвался с места. Такой скорости ни один человек не смог бы развить никогда. Но этот человеком и не был. Он добежал до края и прыгнул, совершив в воздухе эффектный кувырок. Я бросился вслед.

— Жорж — Тьма! — заорал, усиливая голос магией.

И полетел вслед за парнем, который с самого начала был моим врагом.

В Летнем дворце, в покоях великого князя, оборудованных под больничную палату, с грохотом разбилось вдребезги огромное окно. Клавдия вскрикнула, отпрянув от ментальной проекции Бориса. Остальные целители тоже отпрянули, ничего не понимая.

В покои великого князя ворвалась галдящая стая ворон. Стая несла что-то огромное. Слишком большое — для того, чтобы это таскали птицы. И это что-то они бросили прямо на кушетку с лежащим без чувств Борисом.

— Что за безумие⁈ — воскликнула императрица.

Но тут же замолчала.

Принесённый «гостинец» оказался девушкой, как две капли воды похожей на Агату Львову. Она была завёрнута в большое, не по росту, пальто. И складывалось впечатление, что под этим пальто на ней ничего нет.

Девушка была без сознания, но пришла в себя, когда упала на кушетку. Она легла поперёк Бориса. Тот от удара застонал, веки приподнялись.

Девушка очнулась, вскочила на ноги. Помотала головой. Взгляд её встретился с проясняющимся взглядом великого князя.

— Ты? — шёпотом спросил Борис.

— Почти совсем я, — таким же шёпотом отозвалась девушка.

— Ты со мной?

Она колебалась пару секунд. Потом взяла его за руку.

— Да. Нам обоим надо туда. К ним. Я в этом уверена.

Борис резко сел на кушетке, хрустнул шейными позвонками.

— Сын… — шагнула к нему императрица.

— Не сейчас, мама, — резко ответил он, даже не посмотрев в её сторону. — Ты ведь слышала. Нам нужно идти.

— Но…

— Мне нужна одежда. И моей невесте — тоже.

— Нев… Господи! — Императрица перекрестилась, но больше ничего не сказала.

— Мы должны помочь. — Борис смотрел в глаза девушки, которую назвал невестой. — Там сейчас любая капля Света на счету.

Девушка кивнула. И в этот момент вновь раздалось хлопанье крыльев.

Стая ворон ворвалась в разбитое окно. Через минуту оставила на полу пожилого человека, на рубашке которого расплылось огромное красное пятно.

— Григорий Михайлович! — ахнула Клавдия. Бросилась к нему. — Нет-нет, этого нельзя допустить! Я сейчас же… Вы обязательно поправитесь!

— Идём, — сказал Борис, глядя на Клавдию, которая уже подняла астральную проекцию Григория Михайловича. — Здесь мы точно ничем помочь не сможем.

Жорж почти приземлился, когда моя цепь настигла его, обвила и рванула вверх. Я летел вслед за ним, так что всё, чего добился — отвлёк внимание и дал ребятам внизу сообразить, что происходит.

Жорж перевернулся в воздухе. Уставился на меня провалами глаз. Его правая рука всё ещё сжимала кинжал, а левая поймала мою цепь. По ней поползла Тьма. Я в ответ усилил накал Света. Кто победит в этой битве, мы узнать не успели, гравитация взяла своё.

С глухим стуком, словно куль муки, Жорж рухнул на покрытую весенним ледком бетонную площадку. От удара по льду разбежались трещины. Я завис в полуметре над ним.

— Всё кончено, Барятинский.

— Ну и хорошо, — кивнул я. — Значит, терять абсолютно нечего.

Обмотанный цепью кулак врезался в лицо Жоржа. Будь он простым человеком, я превратил бы его голову в кровавый гоголь-моголь. Но то, во что обратился Жорж, вобрав в себя всю Тьму, даже не поморщилось.

— Пошёл вон! — процедил Жорж сквозь зубы.

Он не шевельнул и пальцем, но меня отбросило назад и вверх. Спиной, затылком я врезался в стену заводского корпуса. В глазах потемнело, я упал, но родовая магия в который уже раз меня подстраховала.

Засверкало. Воины Света сообразили, что происходит, и в Жоржа полетело всё, что только могло.

Я опустился на лёд. Приподнял голову, поднялся на ноги. В Жоржа летели стрелы и копья. Андрей сёк его саблей. Я видел, как лезвие проходит сквозь тело, но Жорж этого как будто не замечал.

— Вы! — прогрохотал он многоголосьем. — Как же мне надоели ваши жалкие попытки сопротивляться неизбежному!

Андрей кубарем откатился от Жоржа. Взмах руки, и как будто взрывная волна расшвыряла всех остальных. Послышались стоны и крики.

Мне хватило прошедшего времени, чтобы вернуть ускользающее сознание. И не так меня в прежнем мире по голове прикладывало — ничего, выжил. Только вырубиться на поле боя не хватало.

Я разделил цепь надвое. Ударил правой рукой наотмашь. Цепь попала по затылку Жоржа. В месте удара вспыхнуло. Жорж повернулся и выбросил руку по направлению ко мне. Из ладони выплеснулось чёрное щупальце. Я позволил ему приблизиться, не тратя времени на оборону. Вторая цепь обвилась вокруг горла Жоржа.

Щупальце поступило так же со мной. Сдавило нешуточно, у меня вновь начало темнеть в глазах, но зато я слышал шипение. Щупальце жгла моя кожа. А цепь разгоралась всё ярче, и Жорж упал на колени.

Что ж, не такой уж плохой исход — прикончить друг друга. По крайней мере, в этот раз я точно смогу упокоиться. И даже если вновь услышу голос, зовущий меня… Не знаю, откликнусь ли. Решу, когда услышу. Пока есть проблемы поважнее.

К Жоржу с отчаянным визгом подлетела Авдеева и замахнулась копьём. Жорж среагировал молниеносно. Взмахнул рукой, и копьё, которое должно было пронзить ему грудь, переломилось в нескольких местах. Светящиеся обломки выпали из рук девчонки, и она, разумеется, застыла, с недоумением глядя на это чудо чудное и диво дивное: уничтоженное личное оружие. К такому её Платон подготовить не успел.

Зато чтобы защититься от Авдеевой, Жоржу пришлось убрать щупальце, которое душило меня. И я воспользовался этой передышкой. Вторая цепь хлестнула Жоржа по глазам. Он заорал, не успев ударить.

— Уйди, дура! — рявкнул на Авдееву я.

Девчонка попятилась, плюхнулась на задницу и поползла, отталкиваясь ногами от скользкого хрупкого льда.

А в Жоржа ударил целый Световой молот. Он едва не ослепил меня. Я повернул голову и увидел императора во главе толпы Воинов Света. Поняв, что битвы с гигантом не будет, они перегруппировались.

Однако Жорж превосходил десяток гигантов. Любой из наших прежних знакомых от такого удара бы упал. Но Жорж под этим неистовым напором умудрился встать.

На него лились потоки Света, его глотку сжимала моя цепь, в которую я вливал Свет, не щадя себя, и всё-таки он поднимался.

— Вы располагаете жалкими крохами оружия, — прогремел его голос. — Как вы с их помощью надеетесь одолеть всю Тьму разом? Глупцы!

Взмах руки, и словно огромный пузырь Тьмы надулся, отбросив Свет обратно. Удар непонятной силы повалил с ног даже императора, не говоря уж об остальных Воинах.

В спину Жоржа вонзилась стрела — Полли начала стрелять с другой стороны. Жорж повернулся. Я второй цепью ударил его по ногам, и он, взмахнув руками, вновь грохнулся на спину. Я физически почувствовал, как приложился затылком.

Похоже, шансы на то, что Жоржа получится откачать, когда всё закончится, стремительно тают. А жаль. В последнее время он мне даже нравился. Ну, до того, как подрезал моего деда, конечно. Хотя это, по сути, был уже не он…

Жорж с рёвом рванулся. Сел и метнул в меня пузырь Тьмы. Я распластался по земле. Тратить силы на оборону не хотелось совершенно. Только начни — и потом не остановишься. Этот выродок измотает меня в два счёта.

Пузырь пролетел надо мной, ударился в стену и, судя по звуку, пробил в ней основательную дыру. Я приподнялся на вытянутых руках как раз вовремя, чтобы увидеть ещё один пузырь. Только вот предпринять уже ничего не успел.

Перед глазами сверкнуло. Лицо, а следом и всё тело обожгло невероятным жаром, и моё тело оторвалось от земли.