Свет на вершине

Глава 13

— Далеко? — я не двинулся с места.

— Если ваш род — Хранители Тьмы, значит, где-то в ваших владениях должен содержаться архив знаний о Тьме. Мне необходимо попасть в это архив.

— Зачем?

Жорж поморщился.

— Послушай, Барятинский. Давай так — ты мне либо доверяешь, либо не доверяешь. Если не доверяешь, разговаривать дальше бессмысленно. Если доверяешь — чего мы ждём? Поехали. А по дороге я всё объясню.

— Один умный человек сказал: если ты не можешь доходчиво описать свою идею шестилетнему ребёнку, значит, это хреновая идея, — по-прежнему не трогаясь с места, сказал я. — Я не собираюсь тратить своё время на хреновые идеи. Объясни, чего ты хочешь.

— Ну, если в двух словах… — Жорж потёр лоб. — Ничто на земле не проходит бесследно.

— Где-то я это уже слышал, — хмыкнул я. — И что?

— И я предположил, что когда-нибудь — пусть тысячи лет назад, пусть не в нашем мире — но что-то подобное тому, что происходит сейчас, уже могло происходить. И допустил, что тогда, давным-давно, люди нашли управу на эту дрянь. Принялся копаться в источниках, — Жорж кивнул на заваленный стол. — Потратил больше трёх недель. Но нашёл то, что искал! Свидетельство, что существует манускрипт, где описано избавление мира от Тьмы. Называется… — Жорж вынул из кармана блокнотный листок. — Сказание о Великом противостоянии Света и Тьмы, изложенное тем, чьи уста замолкли навеки.

— Интересное название. Звлекательное.

— Да, мне тоже показалось любопытным. Полагаю, автора после завершения труда либо убили, либо как-то ещё заставили умолкнуть.

— Зачем?

— Очевидно. Спички — детям не игрушка. Наши канцеляристы тоже с завидным постоянством изымают из обращения книги, которые полагают опасными.

— И ты думаешь, что этот манускрипт так вот запросто лежит у нас в хранилище?

— Не уверен насчёт «запросто». Но, если следовать логике, он должен быть там. Где ещё ему находиться?

Я пожал плечами:

— Да где угодно. В императорской библиотеке, например. Я слышал, что она огромна.

— Если бы манускрипт был там, император, полагаю, знал бы о его существовании. И сделал бы всё возможное, чтобы древние знания дошли до вас — Воинов Света. Но Его Величество, насколько понимаю, ни о чём подобном даже не обмолвился… Власть — не самая постоянная в мире штука, да простят мне мои соглядатаи это крамольное высказывание. — Жорж многозначительно упёрся взглядом в висящую на стене картинку, акварель с изображением морского берега. — На протяжении веков власть в Российской Империи неоднократно переходила из рук в руки, от одного аристократического рода к другому. А вот Хранители Тьмы на протяжении всех этих веков оставались неизменными… В общем, если и существует надежда отыскать манускрипт, то только в вашем архиве. Никакие другие варианты лично мне в голову не приходят.

— Понял, — сказал я.

Встал и пошёл к двери.

— Надеешься отыскать документ без меня? — спросил Жорж. В голосе прозвучала плохо скрываемая обида.

— Надеюсь, что Витман ещё не спит, — буркнул я. — Без его санкции хрен тебя кто отсюда выпустит.

Витман не спал. А если и спал, то за столом у себя в кабинете. Когда я позвонил, тут же снял трубку.

Через четверть часа мы с Жоржем сидели в автомобиле Тайной канцелярии. Я впереди, рядом с водителем, Жорж — сзади, между двух охранников.

— И вот таким образом они предлагали мне кататься по городу, — с прорвавшейся горечью сказал Жорж. — По Петербургу, где наш род каждая собака знает!

— Государю императору — ура! — возмутился Джонатан.

Он догнал нас с Витманом ещё в академии и в категорической форме объявил о необходимости своего присутствия. Пока я навещал Жоржа, поджидал на улице. Но как только мы вышли, порхнул в автомобиль раньше, чем охранники запихнули туда Жоржа.

— Если хочешь, могу поговорить с Витманом, — предложил я.

— Нет. Не хочу.

Я обернулся.

— Почему?

— Потому что я сам себе не доверяю. Не знаю, чего мне от себя ждать. Веришь — в кандалах спокойнее. — Жорж поднял скованные руки. — Если бы ты знал, Барятинский, как я устал бояться! Как я жажду отделаться от этой дряни…

— Я знаю, — сказал я.

И отвернулся.

Оставшийся путь прошёл в молчании. Автомобиль стремительно летел по ночным улицам. Когда мы остановились у заброшенного дома, Жорж только и сказал:

— Ого!

— Что? Сотню раз ездил мимо и даже не догадывался?

— Ну, не сотню, конечно, — Жорж, звеня цепями, выбрался с заднего сиденья, — но доводилось, да. И ничего такого я не подозревал, это точно.

— Приятно слышать. — Я поднялся на крыльцо, открыл входную дверь. Джонатан незамедлительно порхнул внутрь и огласил помещение промонархическим воплем. А я задумчиво посмотрел на Жоржа. — Так. Ну в дом ты, допустим, войдёшь. А вот в хранилище — не уверен.

— Почему?

— Родовая магия. Меня она пропустит. Тебя — сомневаюсь.

Жорж посмотрел на меня как-то странно. Опустил голову и пробормотал:

— Что ж, понимаю. В конце концов, друзьями мы с тобой никогда не были. Кто я такой, чтобы ты выдавал мне охранку?.. Подожду здесь.

— Охранку? — удивился я. — Что это?

— А ты не знаешь? — встречно удивился Жорж. — Впрочем, у белых магов, возможно, не очень принято. У нас-то родовую защиту ставят на всё подряд, матушка даже клетки с канарейками запирает. И если на двери твоих покоев, например, стоит родовая магическая защита, а тебе хочется привести в гости приятеля, ты вешаешь на него охранку. Простенькое заклинание, которое на время делает твоего друга невидимым для родовой магии.

— Интересно как, — хмыкнул я. — Ну, показывай. Я этой вашей охранкой никогда не пользовался.

Заклинание и впрямь оказалось простеньким. Скоро мы с Жоржем стояли в библиотеке, надежно скрытой от посторонних глаз. На охранника, настаивающего на том, чтобы идти с нами, мне пришлось рявкнуть. И в доходчивой форме объяснить, что господин Юсупов находится здесь под моей личной охраной. Сейчас мы с ним, вероятнее всего, исчезнем, просто растворимся в воздухе. Но поднимать по этому поводу панику не нужно. Как исчезнем, так и появимся.

Надеюсь, охранник внял и не побежал звонить Витману — докладывать, что охраняемый объект утёк неизвестно куда. Что происходит на том уровня бытия, где вместо библиотеки Хранителей находился пустой подвал, мы не видели. Перед нашими глазами выстроились книжные шкафы.

Сотни четыре книжных шкафов. Около десятка продольных и поперечных улиц.

— И где у вас каталог? — бодро спросил Юсупов.

— Хороший вопрос, — буркнул я.

Подошёл к стоящему посреди библиотеки столу, выдвинул ящик. Угадал: там лежал толстый рукописный журнал, переплетённый в кожу и укреплённый по корешку шёлковым шнуром.

Я открыл журнал. Долистал до того места, где заканчивались записи.

Н-да…

— Что там? — Жорж подошёл ко мне.

— Ну, так… — я показал ему страницы. — Хочу, конечно, надеяться, что ошибаюсь. Но почему-то мне кажется, что последнюю запись здесь делали задолго до того, как родился мой дед.

Жорж посмотрел на выцветшие строчки. Вздохнул:

— Похоже на то. Но ведь большая часть библиотеки описана? Давай проверим её. А оставшуюся часть осмотрим на полках.

Не дожидаясь моего ответа, Жорж перелистнул журнал на первую страницу. И заскользил пальцем по строкам. Не вдоль, а сверху вниз. На то, чтобы изучить страницу, тесно заполненную витиеватыми рукописными строчками, у него ушла едва ли секунда. Палец заскользил по второй странице.

— Ты владеешь скорочтением? — удивился я.

Жорж довольно ухмыльнулся.

— А ты считал, что это — преимущество одних лишь белых магов? Мне, конечно, было нелегко освоить вашу технику. Но, как видишь, я справился.

— Давно?

— Что?

— Давно ты овладел этой техникой?

— Когда начал изучать материалы, касающиеся Тьмы. Понял, что мне мучительно не хватает скорости, и…

— А раньше ты владел какими-нибудь белыми техниками?

— Раньше мне в голову не приходило, что можно попробовать ими овладеть. Белые техники — фу, какая гадость!

— Зашквар? — хмыкнул я.

— Что, прости?

— Ничего. Продолжай.

— Да, собственно, это всё. Я вспомнил, как применял наши черномагические техники ты — белый маг. И решил, что я ничем не хуже. Одиночное заключение, знаешь ли, повышает лояльность, как ничто другое.

— А по-моему, дело здесь не только в лояльности.

— А в чём?

— Пока толком не знаю.

Я задумчиво смотрел на то, как скользит по строчкам палец Жоржа — чем дальше, тем быстрее. Вспомнил, как овладел этой техникой сам, когда для подготовки к экзаменам в академию требовалось перелопачивать тонны учебников. Дед, обучавший меня скорочтению и мгновенному усваиванию информации, с гордостью обронил, что эта техника — беломагическая. Чёрным магам она не доступна.

Я коснулся жемчужины под одеждой, с некоторых пор застывшей в идеальном балансе.

Вспомнил Платона — перерожденного белого мага, виртуозно владеющего черномагическим Тараном. Вспомнил разделённых близняшек, чёрную Агату и белую Злату, которые так стремились стать одним целым… Чёрт возьми, да даже по такой ерунде, как академические итоговые баллы, чёрные и белые маги в прошлом семестре сравнялись!

И что всё это значит, интересно? Хорошо это или плохо? Скорее всего, и то, и другое.

Мир, избавленный мной от тлетворного влияния Юнга, начал стремиться к гармонии. Известный закон, неизменный для всех уголков вселенной: самая устойчивая система — та, что находится в балансе. И для мира обретение такого баланса — безусловное благо. В отличие от Тьмы — которой нахрен не сдались сбалансированные устойчивые миры.

То, что нельзя расшатать, не обрушишь. Древние здания, в основе которых лежит знаменитое золотое сечение, стоят веками, какие-то их остатки ухитрились уцелеть даже в моём мире, после всех его войн и катаклизмов.

Получается, ещё и поэтому Тьма так ополчилась на этот мир именно сейчас. Она стремится сожрать его раньше, чем здесь восстановится гармония. Потому что, когда этот мир придёт к балансу — не искусственному, который с таким невероятным напряжением поддерживает Император, — а естественному, сожрать его будет уже крайней непросто. Если вообще возможно. И Тьма пытается действовать на опережение. А это плохо. Потому что, как бы я ни сопротивлялся — эта тварь каждый раз на шаг впереди меня…

Ну, ничего. Мы ведь сюда, в архив Хранителей Тьмы, не в домино играть пришли. Разберёмся. Ещё повоюем!

— Ты что-то сказал? — переспросил Жорж.

— Ничего, тебе послышалось. Не отвлекайся.

Я пошёл вдоль шкафов, к дальней стене помещения. И с удовлетворением кивнул.

Шкаф, стоящий в самом дальнем углу библиотеки, украшала цифра «1». За ним шёл номер «2», и так далее. А лежали здесь даже не книги — свитки. Пергаментные, если я ничего не путаю. Попадались, впрочем, берестяные и папирусные. Каждый свиток был помещен в отдельную пронумерованную ячейку.

Я ради интереса вытащил из ближайшей ячейки свиток. Развернул.

Н-да… Надеюсь, где-то тут присутствует магический переводчик с древних языков на современный. Для меня то, что здесь написано — полная абракадабра.

Я медленно шёл вдоль улиц, составленных из шкафов. Книги постепенно меняли облик, обретали всё более знакомый вид.

Если я правильно запомнил, рукописный каталог обрывался на номере 314. Я подошёл к шкафу, наугад вытащил книгу. Год издания — 1729-й. Значит, верно я угадал, что дед ещё даже не родился, когда его предки благополучно забили болт на ведение каталога. Еще прадед деда забил, судя по всему.

И этот человек мне будет рассказывать, о том, как прекрасно всё было у рода Барятинских на протяжении веков! Если они и прочие дела вели тем же манером, то как-то даже удивительно, что так поздно разорились. Раздолбайство сплошное! И что бы без меня делали, спрашивается?

— Я закончил, — крикнул Жорж. — В каталоге нет этого манускрипта!

— Значит, давай проверять остальные шкафы, — сказал я. — Тут их не так много и осталось. Штук сто пятьдесят, не больше.

Мы с Жоржем двинулись вдоль шкафов по параллельным улицам. Техникой скорочтения владели примерно одинаково, я опережал Жоржа не намного.

Через час мы изучили содержимое всех оставшихся шкафов.

— Нету, — убитым голосом сказал Жорж.

— А в каталоге ты не мог пропустить? Если эта штука очень старая, по логике, она должна быть где-то в начале.

— Нет. Не мог. Я смотрел очень внимательно. — Жорж вздохнул. — Что ж, идём. Других предположений, где может оказаться этот манускрипт, у меня нет. Я был почти уверен, что мы найдём его в вашем архиве.

— Государю императору — ура! — объявил вдруг Джонатан.

Пока мы изучали шкафы, он помалкивал. С важным видом сидел на столе. А сейчас вдруг порхнул к деревянной кадке с торчащим из неё миниатюрным деревцем.

Такие кадки стояли в начале каждого ряда шкафов. Задавать себе вопрос, каким образом деревца не пересохли ко всем чертям, я не стал. В теории пространственной магии это было, пожалуй, последним, что меня беспокоило.

— Государю императору — ура! — Джонатан тюкнул клювом по кадке.

— Что это? — спросил Жорж.

— Фикус, — уверенно сказал я.

— О. Не знал, что ты разбираешься в комнатных растениях.

— Да чего в них разбираться? С колючками — кактус. Остальное — фикус. Всё просто.

— И правда, — хмыкнул Жорж. — Куда уж проще! А что с этим, с позволения сказать, фикусом собирается делать твой фамильяр?

— Самому интересно. — Я подошёл к Джонатану. — Чего тебе? Ты вроде не травоядное?

— Государю императору — ура! — Джонатан задолбил по кадке с настойчивостью отбойного молотка.

— Да понял, не галди.

Я протянул руку к деревцу. Листья на нём мгновенно обернулись острыми шипами, я едва успел отдёрнуть ладонь.

— Фикус, говоришь? — хмыкнул Жорж. — Забавно, — и уставился на меня.

— Чего?

— Что — чего? Тут явно стоит охранное заклинание, — Жорж кивнул на деревце — вновь принявшее мирный, простодушный вид. — Видимо, мы осмотрели не весь архив. Есть что-то ещё, спрятанное под дополнительной защитой.

— И что я должен сделать?

— Ну, убери защиту. Архив — ваша родовая собственность. Значит, ты по определению способен открыть здесь любой замок.

Логично. Только чтоб я знал, как он открывается.

Хотя…

Я вспомнил, как дед однажды обронил в разговоре: «Высшая форма родовых защитных заклинаний — магия, распознающая кровь. Не самая приятная штука, хотя у чёрных магов довольно распространена. Мы же, белые маги, прибегаем к ней крайне редко».

Конкретики я тогда не услышал, но догадаться было не так уж сложно.

Я снова протянул руку к хищному псевдо фикусу. И на этот раз с появлением шипов не стал убирать ладонь.

В неё впились сразу три колючки. На растение закапала кровь.

В ту же секунду раздалось шипение, кадку окутали магические искры, а шкаф, стоящий у стены справа, поехал по дуге вперёд — открываясь наподобие калитки.

За «калиткой» зиял тёмный провал. В кромешную тьму спускались истёртые каменные ступени. Хранилище имело, оказывается, ещё одно помещение.

— Идём, — сказал Жоржу я.

Принялся спускаться. И тут же за спиной раздался грохот.

Я обернулся. Жорж сидел на заднице, влетев спиной в шкаф, стоящий напротив. Его слегка присыпало книгами. В воздухе затухали магические искры.

— Мы могли бы догадаться, — проворчал Жорж. И снял с головы раскрывшуюся посредине книжку. — Это — высшей уровень защитной родовой магии. Охранки, которую ты навесил, не достаточно. Дальше меня не пропустят.